Глава 8. Мышление

довал, каким образом ребенок последовательно становится способным мыслить различные структуры, и собрал колоссальный эмпирический ма- териал об особенностях детского интеллекта.

Возьмем простой пример, подобный тому, который мы уже рассматри- вали выше в связи с вопросом о пространственной и пропозициональной репрезентации.. Экспериментатор показывает испытуемому две палочки А и В. Испытуемый констатирует, что А длиннее В. Тогда экспериментатор прячет палочку А и достает вместо нее палочку С. После того, как испыту- емый убеждается, что В длиннее С, экспериментатор спрашивает, какая палочка длиннее — А или С. Если испытуемым является нормальный взрослый человек или развитой ребенок старше 7—8 лет, то он сразу же по- нимает, что А длиннее.

Мы можем констатировать, что на начальном этапе мышления у испы- туемого была репрезентация ситуации, включающая два отношения А > В и В > С. Затем взрослый испытуемый смог таким образом трансформиро- вать свою репрезентацию, что вывел ненаблюдаемое свойство А > С.

С младшими детьми картина иная. Совсем маленький ребенок вообще не сможет понять, какая палочка больше. Дети постарше правильно срав- нивают палочки, однако не могут ответить на заключительный вопрос Например, ребенок до 6—7 лет может сказать, что не видел палочки А и С вместе, поэтому не знает.

Самый маленький ребенок, таким образом, не способен даже воспри- нять отношение А > В. Ребенок постарше может воспринять это отноше- ние, но не способен его осмыслить, т.е. сделать элементом для вывода не- наблюдаемого свойства. Способность мыслить (осуществлять вывод нена- блюдаемых свойств) возникает тогда, когда отношения выстраиваются в систему типа A>B>C>Dw т.д. Отношение «больше — меньше», таким образом, психологически приобретают смысл только в контексте скоорди- нированной системы всех отношений.

Более конкретно и подробно, с описанием эмпирических данных те- ория Пиаже рассмотрена в главе, посвященной когнитивному развитию. В той же главе описаны и многочисленные проблемы, с которыми стол- кнулась эта теория. Одной из наиболее принципиальных среди этих проблем является, пожалуй, следующая. Пиаже предпринял попытку выстроить иерархию сложности задач только по их структуре. Структура действитель- но определяет необходимые для решения операции с репрезентациями. Од- нако этот фактор не является единственным, влияние других факторов приводит к неодинаковой сложности задач, имеющих одинаковую струк- туру, к феномену «декаляжей».

Дедукция и индукция

^{Дедукция и индукция}

Понятие дедукции было введено для обозначение познания, движущего- ся от общего к частному, а индукции — от частного к общему. Так, есте- ственные науки предполагают установление общих законов природы на основании изучения фактов — это сфера индукции. Затем с помощью уста- новленных законов предсказываются новые факты — это уже дедукция.

Возьмем какую-либо теорию когнитивной психологии, например, трех- компонентную теорию памяти. Создание любой такой теории — это ин- дуктивный процесс. В схематизированном виде этот процесс выглядит так. Подбираются факты; для трехкомпонентной теории памяти это форма по- зиционной кривой запоминания, амнезии, влияние интерференции или отсроченного воспроизведения; затем предлагается модель, объясняющая эти факты.

В первом приближении индукция может быть определена как вывод об- шей закономерности из совокупности фактов*. Дедукция же позволяет из этой закономерности вывести частный факт (все люди смертны, значит, и Сократ умрет).

По поводу индукции необходимо сделать два важных замечания.

Первое. Индукция никогда не дает нам абсолютно точного знания, ко- торое дает дедукция. Представим себе, что мы наблюдаем слонов и обна- руживаем, что их вес не превышает пяти тонн. Отсюда мы делаем индук- тивное умозаключение «Слоны весят не более пяти тонн». Можем ли мы быть полностью уверенными в его истинности? Очевидно, нет, поскольку в один прекрасный день мы можем обнаружить слона весом в пять с по- ловиной тонн. Точно так же обстоит дело и с трехкомпонентной теорией памяти. Построенная для объяснения фактов, она в конце концов натол- кнулась на факты, которые ей противоречат.

На основании такого рода идей философ Карл Поппер предложил рас- сматривать движение науки не как верификацию теорий, а как их фаль- сификацию. Верификация научных теорий (т.е. знаний, полученных пу- тем индукции) невозможна, поскольку обнаружение сколь угодно большо- го количества фактов, соответствующих теории, не может исключить того, что однажды обнаружится факт, теории не соответствующий. Поэтому, считает Поппер, движение науки происходит через фальсификацию тео- рии, нахождение для них опровергающих примеров. Хорошая теория, по Попперу, должна быть фальсифицируемой, т.е. должна настолько четко формулироваться, чтобы быть несовместимой с теми или иными фактами. Тогда регистрация факта, возможность которого исключается теорией, яв- ляется основанием для опровержения теории. Поппер писал по поводу «критерия демаркации», т.е. признака, позволяющего отличить эмпириче- скую, основанную на фактах теорию от метафизической системы: «С моей

' Мы не затрагиваем здесь более сложных проблем, связанных, например, с математической индукцией.

189