Глава 8. Мышление
1925 г. нескольким советским психологам удалось провести психологичес- кие тесты на представителях мировой шахматной элиты. Эти исследова- ния показали, что общие, не относящиеся к шахматам, способности вы- дающихся шахматистов практически не выходят за пределы средних. Уди- вительно высокие результаты они показывают лишь при решении задач, связанных с игрой в шахматы.
За счет чего же профессионалы оказываются способными необычай- но эффективно решать задачи в своей области, если дело здесь не в бо- лее высоком общем интеллекте и не в знаниях? Свой вариант ответа на этот вопрос предложил Саймон. Он попытался исследовать мышление профессионала на модели мышления шахматиста. Саймон воспользовал- ся уже проведенной к тому времени работой голландца А. де Гроота, ко- торый обнаружил, что высококвалифицированные шахматисты (мастера и гроссмейстеры) не очень превосходят менее сильных игроков скорос- тью, глубиной и широтой расчета вариантов, но зато демонстрируют ис- ключительную шахматную память'. Гроот, предъявляя сложные позиции на короткое время (2—10 с), показал, что квалифицированные шахмати- сты правильно воспроизводят положение значительно большего количе- ства фигур на доске (рис. 8.17).
Саймон предположил, что дело здесь не в самих по себе способностях кратковременной памяти шахматистов, а в том, что они обладают большим количеством паттернов, описывающих типичные пешечные и фигурные структуры на шахматной доске. Столкнувшись с новой позицией, хороший шахматист видит не 20—30 разрозненных фигур, а несколько знакомых конфигураций, каждая из которых включает определенное число фигур и пешек. Эти несколько конфигураций не переполняют кратковременную память и могут быть правильно воспроизведены.
Свои рассуждения Саймон подкрепил экспериментами и компьютер- ным моделированием. Дополнив эксперименты Гроота, он показал, что хорошие шахматисты действительно показывают высокие результаты при воспроизведении осмысленных позиций, однако они не отличаются от но- вичков, если фигуры расставлены на доске в случайном порядке.
По оценкам Саймона, мастера при воспроизведении позиций запомина- ют в среднем 7,7 паттернов по 3,8 фигур в каждом. Игрок класса А (примерно 2-й разряд по отечественной классификации) воспроизводит 5,7 паттернов по 2,6 фигур. По мнению Саймона, результаты мастеров могут быть объяс- нены наличием у них в долговременной памяти порядка 50000 типичных пат- тернов позиций фигур на доске. Предполагается, что с каждым паттерном в памяти игрока ассоциируется определенный план действий, что и объясняет успешность мастеров и гроссмейстеров в нахождении хороших ходов.
Свою идею Саймон трактует широко: по его мнению, профессионалы в разных областях — управленцы, ученые, врачи и т.д. — в результате мно-
' Известно, например, что Александр Алехин помнил все партии (несколько тысяч), сыгран- ные им в турнирах. Михаил Таль после окончания тура, где он сам играл партию, диктовал по памяти машинистке тексты всех сыгранных партий.
222
Мышление в сложных
семантически областях и компетентность
Рис 8.17. Успешность воспроизведения позиции на шахматной доске шахматистами различ- ной квалификации.
голетней практики образуют в своей долговременной памяти тысячи схем, позволяющих им структурировать явления в сфере их профессиональной деятельности. Эти схемы не являются знаниями в собственном смысле сло- ва, они не формулируются и не осознаются субъектами. Схемы срабаты- вают очень быстро, за доли секунды, в результате чего профессионал «ви- дит» наиболее существенные аспекты ситуации, быстро в ней ориентиру- ется и запоминает.
Поскольку схемы не являются осознанными, они не могут быть со- общены одним человеком другому, а могут быть лишь выработаны в ре- зультате длительной тренировки. С этим же связана и проблема форму- лировки экспертом своих знаний, с которой столкнулись исследовате- ли искусственного интеллекта, точнее экспертных систем. Оказалось, что специалисты не могут сформулировать те принципы, на основании которых они принимают правильные решения на практике. Например, врачи, обладающие хорошими способностями в диагностике заболева- ний, не могут передать свои навыки компьютеру, поскольку сами не вполне осознают, за счет чего они правильно ставят диагноз. С пози- ции Саймона все это объясняется неосознанными схемами в долговре- менной памяти эксперта.
Формирование набора схем в долговременной памяти после работ Саймона признается важной стороной мышления эксперта, однако не объясняет полностью его возможностей. Профессионалы высокого клас- са, творцы в своей области обладают своей индивидуальностью, собствен- ным методом. Великий философ и ученый Рене Декарт оставил нам очень интересные рассуждения о причинах своих творческих достижений. Де- карт, вполне сознававший масштаб своих открытий, с удивительной скромностью признает, что не обладает феноменальными способностя- ми. Он пишет: «Что касается меня, то я никогда не считал свой ум более совершенным, чем у других, и часто даже желал иметь столь быструю мысль, или столь ясное и отчетливое воображение, или такую обширную и надежную память, как у некоторых других» [Декарт, 1989, с. 251]. Од-
223