Глава 7. Семантика и процессы порождения речи

легкий	-3-2-10 123	тяжелый
добрый	-3-2-10 1 23	злой
чистый	-3-2-10 123	грязный
горячий	-3-2-10 123	холодный
твердый	-3-2-10 123	мягкий
старый	-3-2-10 123	молодой
глупый	-3-2-10 123	умный
громкий	-3-2-10 123	тихий
быстрый	-3-2-10 123	медленный
сытый	-3-2-10 123	голодный
противный	-3-2-10 123	приятный
активный	-3-2-10 123	пассивный
горький	-3-2-10 123	сладкий
смелый	-3-2-10 123	трусливый
сильный	-3-2-10 123	слабый
счастливый	-3-2-10 123	несчастный*

Рис. 7.3. Пример семантического дифференциала аналогичного СД Ч. Осгуда, разработанно- го на материале лексики русского языка (см. |Артемьева, 1999]). Испытуемым обычно предъяв- ляют бланк СД и те объекты, их изображения или список, которые они должны шкалиропать. Их просят оценить каждый объект по всем шкалам, а затем обрабатывают результаты мето- дом факторного анализа.

понятий, цвета, звуковые сигналы, герои кинофильмов, образы жанровой живописи (см. [Петренко, 1983, 1997]). Однако, если расширять выстраива- емое субъективное семантическое пространство и включать в него разные объекты и понятия, то близкими в нем могут оказаться понятия из совер- шенно разных формальных категорий, а далекими — понятия из одной фор- мальной категории. Например, белый круг, прямая линия, повышающийся тон, сладкий вкус, ласковое прикосновение могут иметь общее эмоциональ- ное значение. В то же время как противоположное значение будут иметь по- нятия черный круг, ломаная линия, понижающийся тон, горький вкус, раз- дражающее прикосновение.

Работы Ч. Осгуда послужили толчком к развитию различных исследо- ваний. позволяющих вычленить структуру семантической памяти. В насто- ящее время существует огромное количество моделей, поэтому довольно трудно дать их подробное описание. Некоторые из современных моделей представляют значение как вектор в семантическом пространстве, хотя в большинстве случаев они исследуют формальные категории.

Понимание и распознавание через схемы и скрипты. Значение как простран- ственно-временная локализация. В психосемантических исследованиях нео- днократно подчеркивалась важность референтной ситуации. Е.Ю. Артемь- ева писала: «Актуальные свойства внешнего объекта определяются преж-

* Пятнадцать предъявленных шкал соответствуют шкалам Ч. Осгуда, шестнадцатая — допол- нительная шкала,добавленная Е.Ю.Артемьевой.

160

Процессы понимания и кодирования

де всего ситуацией, в которую он включен: яблоко сладкое для сорвавше- го его ребенка, желто-красное для художника колориста, спелое для садо- вода, слабо кислое для винодела» [Артемьева, 1980, с. 7].

Референтные ситуации выступают не только как важное условие, облег- чающее понимание. Они могут рассматриваться как прототипы, фиксиру-. ющие определенные пласты значений, связанные по функциональному принципу. Прототипичные ситуации часто задаются функциональными пространствами. Например, в ходе одного из экспериментов было выяв- лено следующее. Домашние хозяйки в ответ на вопрос типа «Чтобы вы взя- ли с собой, если бы вашей семье пришлось месяц прожить в пустынной местности?», составляли список, опираясь на мысленную схему своей кух- ни. Конечно, в данном случае речь идет скорее о ситуационном объеди- нении элементов, нежели о формальном. Однако не следует забывать, что многие формальные категории объединяются по пространственно-функ- циональному признаку. Например, категория «мебель» очень трудно под- дается формальному описанию: мебель — это объекты в комнате, которые можно передвигать и которые используются человеком. Большинство учеб- ников иностранного языка построено на изучении слов «по темам»: дом, школа, визит, транспорт и т.д. Таким же образом происходит формирова- ние категориального аппарата ребенка при освоении родной речи. Поня- тия в схемах не просто составляют одну группу или кластер, объединен- ные общим названием: они организованы некоторым пространственно- временным образом. Пространственно-временной контекст задает смысл многим понятиям. Понятие «образа мира» было предложено А.Н. Леонтье- вым как наиболее обобщенное понятие пространственно-временного кон- текста, в который вписывается вся поступающая информация, и который определяет ее смыл (см. [Смирнов, 1983]).

Схемы обычно делятся на пространственные и временные. Последние называются сценариями. Согласно точке зрения Д. Нормана и Д. Румел- харта (Norman, 1983; Rumelhart, 1989] процесс понимания строится на ос- нове выбора схем и связи их переменных с актуальными значениями на- блюдаемых сцен и событий. Действительно, в реальной жизни понима- ние происходит в процессе разворачивания ситуации в пространстве и времени и определяется системой наших ожиданий. В памяти хранятся сценарии событий, например посещение ресторана или прохождение та- можни. Следует всегда помнить, что в таком сценарии заданы не только место и последовательность событий (время), но и цель, ради которой со- вершаются события [Schank , Abelson, 1977]. Посещение ресторана — это не просто цепь событий, включающая общение со швейцаром, заказ блюд и оплату счета, но и цель (поесть, встретиться с кем-нибудь, продемон- стрировать свою платежеспособность и т.д.). Поэтому сценарии связы- вают воедино пространство и время с системой мотивов; их можно пред- ставить себе как некоторую цель в конкретном контексте пространства и времени. В современных моделях искусственного интеллекта структу- ра понимания часто разрабатывается на основе идеи сценария или скрип- та [Johnson et al., 1988].

161