19. О святом четверге у эстов.

В то же время один безбожный ливонский крестьянин и раб выдал себя за пророка Божия и пребывал в пустой церкви в Кюзеле, во владениях русских, и уговорил остальных крестьян, чтобы они праздновали не воскресенье, а четверг, по той причине, что однажды, Бог находился в великой нужде и просил помощи у всех дней в неделе; но ни один день не пришел к нему на помощь кроме четверга, поэтому само, собой разумеется, что этот день и нужно почитать больше всех остальных дней; глупые крестьяне верили этому не только в этом одном месте, но и по всей Эстонии до сегодняшнего дня. Из этого можно заключить, как старые ливонские правители содержали своих бедных крестьян в познании Бога и Его слова и как пасторы обучали крестьян основам христианского учения по катехизису и как о том заботилось начальство. Потому-то Господь Бог не без причины восхотел, наконец, потребовать отчета с ливонских правителей.

45. Коронование Иоaннa III. Плен Эрика, 1569 г.

В то же воскресенье, 10-го июля, когда корабли перестреливались с ревельцами, Иоанн III, избранный королем Швеции, был коронован в Упсале. Hic gloria sequitur humiliationem. Потому что благочестивый князь прежде подвергся такому гонению, что всякий думал настал де его конец; но Господь переменил счастие и посрамил его клеветников. В тоже время с пленным королем Эриком очень дурно обошелся шведский рыцарь Олаф Густавсон, брата которого упомянутый король велел умертвить, _:за что он и хотел застрелить пленного короля. Когда он прицелился в него, король отскочил, но все таки был ранен в руку; очень странною показалась подобная расправа с королевскою особою.

Прим. перев. Таубе и Круз в своих переговорах с ревельскими послами сказали истинную правду, что добрые отношения, существовавшие между королем Эриком и московским государем, нарушились со вступлением на шведский престол Иоанна III, и что московский государь готовится напасть на Эстонию.

Выше уже было замечено.(см. стр. 165), что 29-го сентября 1568 г. король Эрик был низложен, и упомянуто, что русские послы, Воронцов и Наумов, в этот день были до чиста ограблены солдатами в Стокгольме, потом на возвратном пути в Россию были задержаны в Або, где пробыли в заточении 8 месяцев и лишь в июле 1569 г. возвратились в Москву.

Новый король в 1569 г. прислал в Москву гонца просить опасной грамоты для своих послов. Опасную грамоту дали (об этом знали ревельцы см. выше стр. 176) и в конце 1569 г. шведское посольство было снаряжено. Послом был епископ абовский Павел Юст с 50-ю человеками свитой.

Неприветливо встретили послов в Новгороде: велел государь свейских послов ограбити, и грамоты королевские и наказ у них поймати за то, [182] что свейский король ограбил послов государских (см. Карамзина IX, прим. 242). В феврале 1570 г. ограбленных послов привезли в Москву и лишь в июне начали с ними переговоры чрез Ив. Мих. Висковатого, который им объявил (см. Соловьева VI, 277): «Яган король присылал к царю и великому князю бить челом, чтоб велел государь дать опасную грамоту на его послов и велел своим новгородским наместникам с ним мир и соседство учинить по прежним обычаям. По этой грамоте, царь и великий князь к Ягану королю писал (чрез шведского дворянина Энсона) и опасную грамоту ему послал. Но Яган король, не рассмотря той^: отписки и опасной государевой грамоты, прислал послов своих с бездельем не по опасной грамоте. Яган пишет, чтоб заключить с ним мир на тех же условиях, как царское величество пожаловал было брата его, Ирика короля, принял в докончание для сестры польского короля Катерины. Если Яган король и теперь польского короля сестру, Катерину королевну, к царскому величеству пришлет (условие, очевидно, невозможное: муж чтобы прислал свою жену), то государь и с ним заключит мир и по тому приговору, как делалось с Ириком королем: с вами о королевне Катерине приказ есть ли?"

Послы отвечали: «Мы о Ягановой присылке не знаем, что он к царю писал; а приехали мы от своего государя не браниться, приехали мы с тем, чтоб государю нашему с царем мир и соседство сделать, и что с нами государь наш наказал, то мы и говорим».

Послам объявили, что их сошлют в Муром (в отместку, конечно, за задержание Воронцова и Наумова в Або). Они стали бить челом боярам чтоб царь с них опалу снял и велел новгородскому наместнику заключить мир с их королем по старине, но с тем, чтоб в королеву сторону написаны были те города ливонские, которые царь уступил Эрику.

О мире в Москве уже не думали. В июне 1570 г. в Москву приехал герцог Магнус, который, по уверению епископа Павла, много наделал шведским послам зла, сильно раздражив против них царя. Бояре приговорили: шведских послов задержать, государю делать бы теперь литовское дело и выслушать челобитье датского королевича Магнуса, каким образом тому делу быть пригоже, и как те дела повершатся, тогда б государю шведским делом промышлять.

Царь, выслушав приговор, приказал отправить послов в Муром, где «выбрати двор добр и крепок.... и по списку посольских людей (50 человек) пересматривати ежеден.... не пускати никуды.... и ворота держати заперты, а на ночь замыкати». В Муроме из посольских людей умерло от язвы 15 человек. Король шведский присылал к царю гонцов, прося отпустить епископа Павла. Но царь не отпускал, а 10-го ноября 1571 г. приговорил: «или на непослушника своего, на свейского Ягана короля, войною за его неисправление.... а послам свейским, магистру бископу абовскому,с товарищи, итти за собою к Новгороду.... и лошадей под них купити в Муроме.... мерин рубля по 2 и по полутретья лучшей». Послы выехали из Мурома 28-го ноября 1571 г., 8-го декабря нашли царя в Клину и с ним приехали в Новгород.