72. Датские послы едут в Россию, 1559 г.

В тоже время через Ревель проехало в Москву пышное датское посольство, а именно господин Клаус Ур, рыцарь, и Петр Бильде с докторами и дворянами; ревельцы и другие ливонцы очень радовалися этому посольству в надежде, что оно будет говорить в пользу Ливонии. Но ничего нельзя было ни услышать, ни узнать об этом.

Прим. перев. Разгром, постигший Ливонию в январе и феврале 1559 г., побудил ливонцев снова обратиться к соседним державам за помощью. Соломона Геннинга и Ромберта Гильдесгейма послали в Швецию, Кетлер обратился в Польшу, с Даниею уже прежде шли переговоры.

В Швеции послы добились очень немногого. Король Густав Ваза, осторожный и наученный уже опытом неудачною войною с Москвою (см. выше стр. 343), решительно не хотел принимать участия в ливонском деле, ссылаясь, что и рыцари в свое время не подали помощи шведам. Но однакоже обещал просить царя за ливонцев, и действительно просил, но не очень усильно (см. Соловьева, VI, стр. 153): "Мы просим вас — писал Густав Ваза, за ливонцев собственно не для них (потому что они и с нами не очень хорошо поступили), но чтоб угодить императору, который нам приказывал и просил об этом. Да будет вам известно, что мы немедленно хотим отправить посланника к ливонцам, велим спросить у них, хотят ли они пасть вам в ноги и все исполнить как следует? Мы дадим вам знать, какой ответ получим от них". Иоанн отвечал Густаву: "Мы прежде думали, что ты от себя хлопочешь за ливонцев, что тебе так надобно; а теперь ты пишешь, что делаешь это для императора; так если ливонское дело тебе не очень надобно, то ты бы к ливонцам и не посылал, чтобы они били мне челом".

Шведское посредничество ни к чему не послужило, не послужило на этот раз и посредничество польское. [381]

Еще зимою 1558 г., тотчас после рингенского похода, коадъютор рижского архиепископа начал сношения с королем польским Сигизмундом-Августом, и ссылаясь на позвольский договор 1557 г. (см. выше стр. 352) просил короля выручить Ливонию из беды, когда наступит в том надобность. Король обещал переговорить с царем и после того, как русское войско опустошило южные части Ливонии, послал в Москву литовского сановника Тышкевича. В марте 1559 г. Тышкевич имел переговоры с Адашевым больше, впрочем, о литовско-русских делах, чем о ливонских. Переговоры эти не повели ни к каким результатам. Когда Тышкевич намекнул только о Ливонии, то Адашев на отрез сказал, что Ливония земля царская, и царь наказывает своих строптивых подданных (Карамзин, VIII, прим. 548).

Датское посредничество оказалось для ливонцев более полезным, чем шведское и польское. Ревельцы, не ожидая ни откуда помощи, обратились к датскому королю Христиану с просьбою принять их в свое подданство, так как некогда Эстония и Ревель были под властью Дании. Король отказал ревельцам, не желая, подобно Густаву-Вазе, ввязываться в войну с Москвою, но обещал, однако, ходатайствовать за ливонцев в Москве. Он назначил и послов в Москву, но умер, неотправив их. Послы эти, поименованные Рюссовым, поехали в Москву чрез Ревель уже от имени нового датского короля Фридриха II. Король просил, чтобы царь запретил своим войскам входить в Эстонию, как принадлежащую Дании. Иоанн отвечал (см. Соловьева VI, стр. 154): "Мы короля от своей любви не отставим; как ему пригоже быть с нами в союзном приятельстве, так мы его с собой в приятельстве и союзной любви учинить хотим. Тому уже 600 лет, как великий государь русский Георгий Владимирович, называемый Ярославом, взял землю ливонскую всю и в свое имя поставил город Юрьев, в Риге и Колывани церкви русские и дворы поставил и на всех ливонских людей дани наложил. После, вследствие некоторых невзгод, тайно от наших прародителей, взяли было они из королевства датского двух королевичей; но наши прародители за то на ливонских людей гнев положили, многих огню и мечу предали, а тех королевичей датских из своей ливонской земли вон выслали. Так Фридрих король в наш город Колыван не вступался бы". На просьбу не притеснять ливонцев царь велел отвечать послам: "Все ливонцы от прародителей наших извечные данники; как мы остались после отца своего трех лет, то наши неприятели пограничные, видя то, наступили на наши земли, а люди ливонской земли, смотря на наши невзгоды, перестали платить дань, и в Риге церковь нашу во имя Николая Чудотворца, гридни и палаты отдали литовским панам и купцам; в Колывани русские гридни и палаты колыванские люди за себя взяли, а в Юрьеве церковь Николы Чудотворца разорили, конюшню на том месте поставили, а улицами русскими, палатами и погребами юрьевцы сами завладели". [382]

Царь, однако, дал датским послам опасную грамоту на имя ливонских правителей, в которой говорилось, что для короля Фридриха царь жалует перемирие ливонскому ордену от мая до ноября 1559 г., чтобы в это время или сам магистр ударил ему челом в Москве, или прислал бы самых знатных людей для заключения вечного мира.

Перемирие было дано, но Кетлер в Москву не поехал, знатных людей не послал, а пользуясь перемирием, вошел в сделку с королем польским, как с государем, имевшим самые существенные побуждения вступиться за Ливонию, чтобы не дать Москве усилиться на ее счет.