3. Епископ Бартольд, до 1204 г.

Тогда христиане отправили послов к архиепископу бременскому, дабы снова получить епископа. К ним был послан бременец, по имени Бартольд, который был вторым епископом в Ливонии. Когда этот епископ прибыл в Ливонию, тогда поднялись ливы, русские и литовцы, и хотели выгнать из Ливонии епископа вместе со всеми христианами. Но епископ Бартольд вместе с другими христианами рыцарски оборонялся. При этом Коббе был смертельно ранен, и около 300 христиан легли на поле битвы у Кокенгузена. Однако же, христиане удержались и к ним подоспела помощь. Вскоре после того Коббе умер от полученных ран. Этот епископ Бартольд первый заложил Ригу, на что очень негодовали эсты; вследствие этого они ополчились, собрав все свои силы и подступили к Риге, дабы воспрепятствовать начатой постройки. Но на помощь к христианам подошло много [176] пилигримов, с которыми епископ Бартольд вышел против эстонских врагов и дал им сражение. При том епископ Бартольд был убит, после одиннадцатилетнего управления; с ним погибло более 1,100 христиан, а язычников убито 600. Поле сражения осталось за христианами.

Прим. перев. рассказ Рюссова о втором ливонском епископе Бертольде далеко не сходится с рассказом Генриха (см. Приб. Сборн. I, стр. 80 и 81).

Действительно, ливонские христиане просили бременского архиепископа о назначении преемника Мейнгарда и цистерианский монах, абат лукского (в Ганввере) монастыря Бертольд был посвящен в ливонские епископы. Он прибыл в Икскуль без всякого войска, но, заметив недружелюбие к себе ливов, возникшее, повидимому, из за вопроса о погребении мертвых (язычники сжигали трупы) и содержание кладбищь, тайно ушел из Икскуля, пробрался на корабле в Готланд, а оттуда в Саксонию, где и принес папе, архиепископу и всем христианам жалобу на падение ливонской церкви. Папа Целестин III буллою, состоявшеюся ни в каком случае не позднее 1197 г. (он умер в январе 1198 г.), объявил крестовый поход на ливов.

С собранным войском Бертольд возвратился в Ливонию, начал неприязненные действия с ливами, и в сражении, происходившем 24 июля 1198 на тех местах, где впоследствии была построена Рига, был убит.

Бертольд вовсе не основывал Риги и весь рассказ Рюссова о гибели Бертольда не верен. Он был ливонским епископом не 11 лет, а всего полтора года.

4. Епископ Альбрехт, меченосцы и их магистр Винно. Германн Леальский.

После смерти епископа Бартольда, христиане были очень опечалены; они послали в Бремен просить архиепископа, чтобы он им снова выслал епископа. В то же самое время находился в Бремене почтенный муж, по имени Альбрехт. Этот 3-й, был назначен и утвержден епископом в Ливонии, папой Инокентием III, в 1204 г., в Риме. И папа также основал рыцарский орден, в помощь епископу Альбрехту. Эти братья ордена должны были с тех пор жить в Ливонии и помогать при покорении всей страны. Тогда папа даровал ордену и утвердил за ним все приобретенные земли и всех людей в Ливонии, и все что они или их потомки когда либо прибрать, так что они должны владеть на вечные времена этими землями как наследственные, свободные повелители, и быть защитниками святой церкви. Эти братья ордена должны были носить белые плащи с перекрещенными мечами и красной звездой и назывались меченосцами (братьями меча). [177]

В том же 1204 г. главою и магистром в том ордене братства меченосцев был избран почтенный муж, по имени Винно. И епископ Альбрехт и Винно со всем усердием старались привлечь в орден возможно больше дворян. И много народу ехало в Ливонию Бога для и ради папского разрешения от грехов, чтобы сражаться против врагов христианства. Этот магистр Винно много и часто сражался с нехристями; он убил за один раз русского князя и 600 русских с ним, и отнял от язычников замки Герсек и Ковенгузен.

Около этого времени епископ Альбрехт основал оба епископства Леальское и Уггенуское, и некто по имени Германн, аббат из Бремена, был первым епископом в Леале; он же там выстроил замок Леаль и монастырь пресвятой Девы. Этот Германн впоследствии был назначен первым епископом в области Уггенуской. В тоже время епископ Альбрехт начал строить много церквей и обителей, кроме того соборную церковь в Риге и монастырь в Динамюнде, который впоследствии братья ордена присоединили к строениям динаминдского замка.

Прим перев. Бременский каноник Альберт или Альбрехт (на нижненемецком наречии) был посвящен в сан ливонского епископа не в 1204 году, а в 1198 г. (см. Приб. Сб. том I, стр. 84).

О меченосцах см. выше статью Бунге на стр. 16 и след.

Герсик и Кукейнос (Кокенгузен) были не языческие, то есть ливские, а русские владения. Замок Кукейнос pyccкие, заслышав о предпринимаемом на них походе крестоносцев, сами зажгли и покинули, в 1208 году; князь же кукейноский Вячко удалился в Poccию (см. Приб. Сб. том I, стр. 130) и впоследствии в 1224 году погиб при штурме Юрьева (Дерпта) немцами.

Герсик был взят и сожжен крестоносцами в 1209 г. (см. Приб. Сборн. том I, стр. 142), при чем была взята в плен и супруга князя герсикского Всеволода, родом литвинка (дочь литовца Даугерута). Генрих Латышский называет Герсик дьявольскою сетью на Двине для крещеных и некрещеных, а князя Всеволода отъявленным врагом латинян.

Чтобы освободить из плена русских, князь Всеволод вошел в соглашение с Альбертом, передал свое княжество церкви св. Марии и получил его обратно из руки епископа, признав его своим отцом, что, по тогдашним понятиям, означало признание над собою власти епископа.

О Герсике, Генрих Латышский упоминает еще под 1215 годом (см. Приб. Сборн. т. I, стр. 184 и 188), затем дальнейшая судьба этого русского замка и его князя Всеволода остается неизвестною.

На месте русского замка Кукейноса в 1208 году был построен Альбертом кокенгузенский замок. Этот замок, вернее [178] крепостца, существовал до 1700 г., когда шведы, видя невозможность защищать его от русско-саксонских войск, покинули его, разрушив и взорвав стены. Развалины кокенгузенскей крепостцы существуют и по ныне.

Но где именно был Герсик ? Вот что оказывается по новейшим исследованиям (см. Рижск. Вестн. 1878 г., № 191):

Еще до последнего времени, остатками древнего Герсика, бывшего некогда главною твердынею русского княжества того же имени и пребыванием многоупоминаемого в боях начала 13 века князя Виссевальда (Всеволода), а впоследствии состоявшего во владении рижского архиепископа, пока, наконец, в конце XIV века не исчезает из памятников его имя, считались находящаяся близ Штокмансгофа, в юго-восточной Лифляндии, на берегу Западной Двины, развалины каменной ограды.

Подробные исследования, произведенные в 1874 г. митавским живописцем Дерингом, убедили его, что предположено это неверно, что упомянутые развалины никак не могут быть остатками города и замка Герсика, а принадлежат древнему епископскому замку Локстену (или Лукенштейну?), что и подтвердилось недавним (на святках 1877 г.) открытием в митавском музее описи памятников, относящихся к Локстену или Штокмансгофу, между которыми находится и пожалование в 1437 г. имения Локстен в ленное владение некоему Аренду Штокману. Из упомянутых исследований Деринга оказалось далее, что Герсик должен был лежать ближе к Динабургу, причем все признаки указывают на местность между имениями: Ливенгоф и Царьград. Все это самым обстоятельным образом изложено в протоколах заседаний курляндского общества литературы и искусства за 1874 г.; относящаяся сюда статья была помещена и в "Прибалт. Ежемесячн." 1874 г., выпуск 5, стр. 422 и след. Вследствие полученного г. Дерингом, из верного источника, изустного заявления о существовании в той местности древних укреплений, а именно близ самой усадьбы Шлосберг (ливенгофского полумызка), он недавно предпринял исследование упомянутой местности и, к удовлетворению своему, нашел как все местоположение вообще, так и образование почвы в частности, до того согласными со сказаниями памятников, что пришел к убеждению, что город Герсик стоял на месте нынешнего полумызка Шлоссберга и что возвышающаяся в непосредственной близи его, над берегом Западной Двины, почти отвесная, отдельная гора, с земляною оградою и рвом, была носительницею прежней резиденции князя Всеволода.

Текущая здесь вообще с юга на север Западная Двина, между усадьбами Царьград и Шлосберг, делает поворот, обходя вокруг лишь постепенно и значительно возвышающего из правого прибрежья и подходящего к самой Двине Пиликальна (так называют эту гору окрестные латыши). [179]

Круто, почти отвесно, поднимается это возвышение, с двинской стороны, до высоты, приблизительно, 45 Футов, составляя, можно сказать, на дальнем расстоянии, высочайшую точку окрестностей (Легко объяснить себе поэтому, каким образом в позднейшее время, когда на вершине уже не было замка, за Герциком утвердилось название «горы» (mons Gertziche), в качестве характеристического прозвища). Особенно низменным является противолежащий курляндский берег, а также и с этой стороны реки, по направлению к югу, где усадьба Царьград, в 2 1/2 верстах расстояния, стоит у самой воды. Основный чертеж горы представляет нисколько неправильный овал; такой же вид имеет и поверхность ее, окруженная с краев земляною насыпью, которая, впрочем, уже в значительной мере лишилась прежней своей высоты, потому что с незапамятных времен вспахивается; последняя представляет, в настоящее время, внутренность весьма мелкой котловины (правильнее блюда). Пашня эта имеет одну десятину пространства. Окружность насыпи составляет около 930 Футов, а поперечник ее, с востока на запад, 310 футов, с севера же на юг лишь 274 рейнских Фута.

Здесь, с южной, точнее же юго-западной стороны, где гора непосредственно примыкает к Западной Двине, ежегодные разливы вод мало по малу, посредством подмыва, уносили большие клочки почвы, так что образовалась отвесная стена, выказывающая наружу бурожелтую твердую глину, из коей состоит гора, между тем как другие откосы ее, все, впрочем, довольно крутые, поросли травою, кустарниками и невысокими деревцами. На юго-западном краю стоит довольно большая липа, у самого того места, где начинается глинистый обрыв; коренья ее, вероятно, воспрепятствовали дальнейшему обрушению почвы, а с внутренней стороны и вспахиванию; там и доселе еще находится высочайшая точка насыпи. На западной стороне городищенского холма находится похожая на ущелье, живописная долинка, по которой протекает, с востока, ручей Истикке, впадающий, близ липы, в Западную Двину, отделяя с севера и запада весь полумызок, со включением городищенской горы, от прочей возвышенности. С юго-восточной стороны Пиликальна тянется широкий, глубокий ров, в прямом южном направлении, к Западной Двине. Он очевидно искуственного происхождения: об этом свидетельствует весь вид его. Он составляет продолжение рытвины, тянущейся с востока, ограничивающей полумызок с южной его стороны и отводящей весенния воды в Двину. От долины Истикке, вокруг северо-восточной стороны городищенской горы, тянется широкий, глубокий ров до вышеупомянутого рва. Этот северо-восточный ров кажется, большею частию, делом природы. Высочайшая точка его ложбины находится ровно на северной стороне холма; глубина ее, считая от вершины насыпи, составляет там 24 Фута, ширина же рва в том месте простирается до 104 Футов, т. е. от вершины [180] земляного вала до (нынешнего) шлоссбергского жилого дома, находящегося прямо на Север от городищенской горы и притом на довольно пологом там южном откосе рва. Здесь же находится и выход на городищенскую гору, узенькая, крутая тропинка, пересекающая крайнюю земляную насыпь ; впрочем, она может быть и новейшего происхождения, будучи проложена к находящемуся на вершине горы полю. Городищенская гора, вследствие высоты своей, своих крутых откосов и широких, глубоких рвов, была, во всяком случае, сильною твердынею, и довольно просторна для постройки (деревянного) княжеского терема.

Остатков каменных стен не видно, по крайней мере, на вспаханной вершине; впрочем, их, по настоящему, и ожидать нельзя, при народном способе построек у древних русских, возводивших свои здания, как известно, из дерева. Городу же Герсику достаточно было места для распространения с трех сторон городищенской горы; вероятно же он занимал лишь место нынешнего полумызка, между ручьем Истикке и южным рвом, а часть его стояла, может быть, и по ту сторону ручья, где последний, недалеко от устья, принимает южное направление и тем образует узкий и невысокий береговой кряж. Там находится теперь печь для обжигания извести, около которой во множестве найдены человечьи кости (а также - шлем и шпоры), кои, впрочем, могут относиться и к новейшим временам.

С подробностями повествований о боях, завоеваниях и т. п., сообщаемыми Генрихом Латышским в его летописи, местность и ее детали вполне согласны; да и обнародованный за последнее время памятник (Известия по ливонской истории, ХII, 2 стран. 378) подтверждает предподожение, что Герсик находился на месте нынешней шлоссбергской усадьбы, так как в памятнике этом (1348 г.), как предмет купли, наряду с другими ленными поместьями (вероятно епископскими) встречается и "имение Лепен, со всеми его межами с (et) Герцике". Очевидно, что тут Герсик полагается в известном ближайшем отношении к Лепену. Лепен - это, вероятно, нынешний крейцбургский Ливенгоф (Лепен, Лебен, Левен, Ливен), куда принадлежит и Шлоссберг в качестве полумызка. Впрочем, Лепен встречается уже в поименованных в статье Деринга памятниках 1211 года, как замок, лежащий близ Герсика.

Рюссов пишет, что первым леальским (эстонским) епископом был Германн. Это не так.

Первым эстонским епископом был абат динаминдского цистерианского монастыря Теодорих (Дитрих), посвященный в этот сан епископом Альбертом в 1212 г. Он был убит эстами в 1219 г. (см. Приб. Сб. том I, стр. 221) в Ревеле. На его место епископ Альберт назначил абата бременского бенедиктинского св. Павла монастыря Германа, который в 1220 г. и был посвящен в епископы эстонские магдебургским архиепископом. Он прибыл в Ливонию только в 1224 году, задержанный [181] датским королем, и в этом году, после покорения Юрьева, является епископом в Унгаунии и Дерпте (см. Приб. Сб. I, стр. 269 и также прим. к ст. 10).