20. Вторжение русских в Курляндию, 1579.

Того же 27-го июля отряд русских и татар ночью вторгся в Курляндию, переправившись чрез Двину между Кокенгузеном и Ленневардом; они врасплох напали на лагерь курляндцев и убили более шестидесяти человек дворян и кнехтов. Курляндцы должны были снести это поругание от московита за то, что были уверены в своей безопасности, не держали хорошей стражи и не обращали внимания на разведки и добрые предостережения.

Прим. перев. В Курляндию вступило значительно большее войско (в разрядных книгах сказано, что государь отпустил в курляндскую землю воевод со многими людьми, а с ними было 20 тысяч татар нагайских и казанских), но оно было в самом скором времени возвращено обратно к Кокенгузену, так как получились сведения о наступлении Батория.

Было выше сказано, что Иоанн начал готовиться к войне с Баторием с 5 декабря 1578 г. Оставив войско в 80 местах для оберегания границ по Волге, Дону, Оке и Днепру, царь указал главным силам сосредоточиваться в Новгороде и Пскове. Всю зиму и весну шли ополчения к Ильменю и Пейпусу. Иоанн, поручив Москву князю Андрею Петровичу Куракину, взяв с собою бояр думных, дворян и дьяков для воинских и государственных дел, в июле выехал в Новгород, где все воеводы уже ждали его приказаний.

Сюда приехали Карпов и Головин (см. выше стр. 304) и донесли царю, что Баторий идет уже к московским границам, но что из литовской шляхты идут с Баторием не многие охочие люди, а из польских панов и шляхты никто не идет, кроме наемных людей. Говорил король полякам и шляхте, чтобы шли с ним всею землею к Смоленску или Полоцку, но паны радные короля отговаривают, чтобы он от литовских границ войны не начинал, а стоял бы за Ливонию. А во всей земле в Польше и Литве, у всех одно слово, что у них Стефану королю на королевстве не быть; а пока у них Стефан король на королевстве будет, до тех пор ни в чем добру не бывать, и сколько им себе государей не выбирать, кроме сыновей московского государя или датского короля никого им не выбрать; а больше говорят во всей земли всякие люди, чтобы у них быть на государстве московского государя сыну.

Донесения Карпова и Головина были совершенно справедливы: пред началом московской войны Баторий находился в очень затруднительном положении: поляки и литовцы решительно не хотели воевать с Иоанном. Но энергический Баторий сумел преодолеть все препятствия и собрать войско хоть разноплеменное и разноязычное (немцы, венгры, галичане и немногие литовцы), но порядочно обученное и вооруженное, след. своими качествами далеко превосходившее московские ополчения, совсем не обученные ратному строю и плохо вооруженные. У Батория была очень хорошая наемная пехота, венгерская и немецкая, исправная артиллерия, и он сам был [308] замечательным и искусным полководцем; у Иоанна пехоты почти вовсе не было, ибо в его ополчениях преобладала конница, артиллерия (наряд) была плохая, а генералов и вовсе не было, так как воеводами назначались лица, никогда и нигде не изучавшая военного искусства и назначались не по военным способностям, а по месту, которое они занимали в думе.

Исход борьбы не мог подлежать сомнению.

Было выше упомянуто, что при отправлении в декабре 1578 года Карпова и Головина из Кракова им было сказано, что Баторий доставит ответ Иоанну на его письмо чрез особого гонца. Гонца Лонатинского Баторий послал когда совершенно уже был готов к войне, — в июне 1579 г. Лонатинского остановили в Дорогобуже и взяли у него письмо Батория, писанное в Вильне 26 июня 1579 г. Стефан писал, что не смотря на заключенное перемирие (с 25 марта 1578 г. на три года, см. выше стр. 303) Иоанн воюет Ливонию, что перемирная грамота написана обманно (что было справедливо), что он, Стефан, решился искать управы оружием.

В июле, в то время как Иоанн прнбыл в Новгород, Баторий сосредоточил свои войска в Свире и здесь созвал военный совет обсудить в какую сторону направить поход. Литовские паны советовали итти к Пскову, но Баторий, как полководец дальновидный, решил иначе: он положил овладеть Полоцком и тем самым заставить русское войско вытти из Ливонии, чтобы не быть отрезанным от собственных земель, из которых оно могло получить подкрепление и продовольствие.

Расчет был совершенно верен. В первых числах августа Баторий стал под Полоцком и Иоанн, находившийся в это время во Пскове и полагавший, что театром войны будет Ливония, немедленно же должен был отозвать своих воевод: князя Хилкова и Безнина, посланных в Курляндию. Вот почему русское войско, едва появилось в Курляндии, немедленно же отошло к Кокенгузену: оно получило назначение итти на выручку Полоцка, к обороне неприготовленного и имевшего гарнизон не многочисленный.