О том, как первоначально открыта Ливония и обращена в христианство.

1. Как бременские купцы нашли Ливонию в 1158 г.

В лето Господа нашего 1158, во времена императора Фридриха Барбароссы, к Ливонии подъехали на парусных судах бременские купцы и против воли были прибиты бурей и непогодой к местности, обитаемой ливами, где нашли злой, языческий народ. И когда язычники заметили христианских купцов, то обошлись с последними самым жестоким образом, ограбили имущество и многих убили. Купцы оборонялись стреляя, бросая в неприятеля камни пращами и вступая в рукопашный бой, и также убили многих язычников. Наконец, заключили мир, который обе стороны с клятвой обещали сохранять. Тут купцы обрадовались, ободрились и смело стали ездить в эту страну, потому что им казалось, что сам Бог послал их сюда. И у них было много добра на кораблях, которое они обменяли с большею выгодою и барышем на другой товар. Тогда они заключили мир еще крепче с язычниками-ливонцами так, чтобы они часто могли снова приезжать, и чтобы все те, которые приедут с ними и захотят вести торг, были включены в мир и встречены приветливо. Это случилось в устье Двины в Ливонии, и бременские купцы поехали обратно в свою страну и снова часто приезжали со своим товаром, приезжали и многие другие купцы в большем числе, которые все были хорошо принимаемы. И это продолжалось долгое время, и им счастливилось. Наконец, они со своим товаром пробрались в эту страну на шесть миль и сложили там свой товар с [173] согласия язычников, и многие купцы остались на этом месте. Затем язычники дали им право построить торговый дом (факторию). Тогда они выстроили великолепное здание у Двины на горе и замок (бург, городок) такой крепкий, что в нем могли сидеть смело; и городок этот был назван Укскуль. Но язычники не думали, что из этого для них выйдет что либо дурное. Недолго спустя был выстроен и дом (замок) Дален. Это были первые крепости христиан в Ливонии.

Прим. перев. Ливы, племя родственное с эстами-финнами, обитали в юго-западной части нынешней лифляндской губернии. В настоящее время они все олатышились. Подробности о бременских купцах, приведенные выше, сообщает рифмованная хроника, но верны ли эти подробности? Не согласнее ли с истиною сказать, что Двина с незапамятных времен составляла путь международных сношений обитателей скандинавского и ютландского полуостровов с народами, населявшими земли двинского бассейна, что устья Двины были известны мореходам гораздо ранее ХП столетия. Если бременские купцы и не первые открыли устья Двины, то во всяком случае они первые завязали правильные торговые сношения с ливами. Как бы то ни было, но известия об этих сношениях и первых поселениях обратили на себя внимание бременского архиепископа, который не мог пропустить благоприятного случая для распространения пределов римской церкви. Он объявил об этом папе Александру III, и тот велел ему отправить к ливам искусного миссионера. Архиепископ отправил туда (около 1184 года) священника августинской зигебергской обители Мейнгарда (надобно предполагать, что Мейнгард знал по ливски).

Рассказ о постройке Икскульского замка значительно разнится от рассказа Генриха Латышского о той же постройке (см. Приб. Сб. I, стр. 75). По Генриху, почин постройки Икскульского замка принадлежит Мейнгарду. В начале 1185 года литовцы опустошили ливскую землю - от ярости литовцев Мейнгард спасся тем, что с обитателями деревни Икскуль, в которой он жил, скрылся в лесах. Когда литовцы удалились, то он стал укорять ливов за то, что у них нет крепостей, и обещал построить им замок, если они примут крещение. Ливы обещались, и летом 1185 года началась постройка замка каменьщиками, прибывшими из Готланда.

Очень быть может, что купцы дали денег на постройки как Икскульского, так и другого Гольмского или Даленского замка, потому что и для них весьма важно было иметь на Двине укрепленные складочные пункты. Ливы обманули Мейнгарда: некрещеные отказались креститься, а крещеные отреклись от христианства. Семигалы, латышское племя, обитавшее в области реки курляндской Аа, проведав о постройке замка в Икскуле, пытались [174] веревками стянуть его в Двину, но, конечно, не сдвинули с места каменной постройки, но были переранены из метательных орудий и отступили, ничего не сделав — говорит Генрих.