49. Успехи шведов в России, 1581.

Затем, когда была завоевана ливонская Нарва, шведы, не долго думая, двинулись также и к русской Нарве, называемой по русски Ивангородом, сильной крепости. Немного постреляли у ее стен, шведы скоро приобрели ее сдачей и заняли 17-го сентября.

После покорения замка Ивангорода, Понтус Делагарди немедленно двинулся со всем своим войском и орудиями и боевыми снарядами к замкам и крепостям Ямгороду и Копорью и скоро завоевал и занял также и эти крепости. После этой победы [328] Понтус Делагарди переменил должности некоторых из начальников, именно Карла Гинриксена Конкаского, шведского фельдмаршала, назначил наместником Нарвы, а Ганса Вахтмейстера, ротмистра немецких гофлейтов, избрал и назначил фельдмаршалом.

50. Польша и Швеция против России, 1581.

В тоже время король польский усиленно распоряжался у Пскова. Его воины совершенно опустошили все княжество псковское и другия московитские земли убийствами, грабежами и пожарами, и доставляли в лагерь огромную добычу скотом, который и продавали за безценок. Тоже делали и шведы, и часто воины обоих государей встречались друг с другом во время набегов на московитские земли и одинаково посещали земли московита с мечем и огнем, дочиста выметая их безо всякого сопротивления московита. Потому что он везде сильно укрепил войском свои крепости, а земли оставил на произвол врагов.

Прим. перев. По взятии Острова, когда обнаружилось, что вся разноплеменная и разноязычная стотысячная армия Батория идет во Псков, псковские воеводы — князья Ив. Петр. Шуйский, Вас. Фед. Скопин Шуйский, Ник. Ив. Очин-Плещеев, князь Анд. Хворостинин, Бахтеяров, Ростовский-Лобанов — 18 августа сожгли псковское предместье и ударили в осадный колокол (объявили осадное положение). 26 августа Баторий занял порховскую дорогу и стал вдоль речки Великой. 1 сентября осаждающее начали траншейные работы (копать борозды), а 7 сентября, на рассвете, открыли огонь по Пскову. Сделав проломы в стене у Покровских ворот, осаждающие бросились 8 сентября на штурм, но были отбиты с огромным уроном: они потеряли 5000 человек убитыми, в числи их пало более 80 знатных офицеров и искусный венгерский предводитель Гавриил Бекеш.

Разноплеменное польское войско заволновалось после этой неудачи, тем более, что в польском лагере оказался недостаток в порохе. За порохом послали в Ригу и к герцогу курляндскому. Осажденные исправили проломы и в течение 5 или 6 недель отбивали все приступы с большим успехом. Нет сомнений, что польское войско бросило бы осаду, если бы находившейся при Батории канцлер Ян Замойский не сумел обуздывать шляхту. Наступила осень, Баторий велел рыть землянки и вести мины под город. Но Шуйский умел «перенять» некоторые подкопы, а другие обрушились сами. 28 октября королевские гайдуки бросились было на штурм Покровских ворот, но были не только отбиты, но и истреблены, спаслись немногие. В следующие дни продолжалось усиленное обстреливание, образовался пролом от реки Великой, а 2 ноября Баторий решился на новый штурм, но потерпел совершенную неудачу: штурмующия колонны обратились в бегство в виду самого короля, а стрелецкий голова Федор Мясоедов пробился чрез неприятеля и привел во Псков свежее, довольно сильное войско. Баторию ничего не оставалось делать, как осаду превратить в блокаду. Он так и сделал: повел король— сказано в повести о Псковской осаде — рохмистом с гайдуки от граду в станы отъити, и ноября в 6 день отъидоша и наряд изо всех туров отволокли. [329]

В то время когда Баторий осаждал Псков, русские воеводы, находившиеся в Новгороде, Ржев и Старице не выступали в поле. В Псковской летописи сказано, будто в Новгороде стояло 40-ка тысячное русское войско, будто в распоряжении Иоанна находилось войска тысяч до 300. Но цифры эти не заслуживают ни малейшего доверия: Иоанн никогда не располагал таким огромным войском, которого тогдашнее московское государство и выставить было не в состоянии.

Бездействие воевод в Новгороде князя Юрия Голицына, в Волоке князя Симеона Бекбулатовича, Мстиславского и Курлятева объясняется тем, что Иоанн, в начале августа прибывший из Александровской Слободы в Старицу, потерял всякую надежду совладать с Баторием и решился заключить перемирие во что бы то ни стало, признавая невозможность своему необученному войску бороться с венгерскою и немецкою пехотою Батория, с гофлейтами и ландскнехтами Делагарди, имевшими на своей стороне все преимущества военного искуства и вооружения.