42. Герман фон Брюггеней, иначе называемый Газенкамп, делается сорок вторым магистром тевтонского ордена в Ливонии, 1535 — 49 г. Казнь дворянина ревельцами, 1535 г.

В 1535 г. в должности ливонского магистра следовал Герман фон Брюггеней, иначе называемый Газенкамп, во время которого магистра знатный дворянин, по имени Иоанн Уксель фон Ризенберг, был заключен в Ревеле в тюрьму за то, что убил до смерти своего собственного крестьянина. И когда друзья убитого крестьянина заперли в городе свиту (провожатых) этого дворянина, и он все-таки осмелился явиться в Ревель, тогда пошли к нему многие из его добрых друзей и граждан города, и предостерегали его и усердно уговаривали быть особенно осторожным, потому что ему предстоит большая опасность. Он пренебрег таким предостережением и совершенно не думал, чтобы его преследовали из за его крестьянина, а еще менее того, чтобы его схватили и приговорили к смерти. Недолго спустя приходит Бот Предер, городской фохт, берет его под арест и ведет в тюрьму. И когда он увидел серьезность суда, то охотно желал бы видеть дело иначе; и хотя он и предлагал за себя довольно денег и добра, но ему это нисколько не помогло. Наконец, его казнили мечем между городскими воротами, 7 мая 1535 г., что причинило большое неудовольствие всему ливонскому дворянству, и казалось дворянам большим чудом, что такой богатый и знатный человек из дворян был осужден на смертную казнь из за крестьянина. Этим было взволновано все дворянство, преимущественно в Гарриене и Вирланде.

Прим. перев. Герман фон Бригген был коадъютором орденского магистра с 1533 года и потому, по смерти [309] Плетенберга, был признан магистром без всякого возражения с чей бы то ни было стороны. 23 июля 1535 года он не только подтвердил городу Риге все привиллегии и свободу веры, но еще издал распоряжение, по которому никакой бюргер без основательной причины не мог быть арестован и его имущество не могло быть конфисковано. Рига охотно признала главенство над собою Бриггена и присягнула ему; о претекторстве над Ливониею, однако, не было речи: со смертию Плетенберга кончилось и протекторство.

Происшествие, о котором рассказывает здесь Рюссов, действительно взволновало все ливонское дворянство, недопускавшее и мысли, чтобы горожане осмелились не только казнить, но и судить дворянина-помещика. Ускель по Рюссову — это Иоган Икскул, ризенбергский помещик. За что он убил своего крепостного крестьянина — неизвестно, но весьма вероятно, что этот крестьянин задолго прежде бежал от своего помещика, поселился в Ревеле, быть может, обзавелся здесь семьею и приобрел себе здесь права горожанина. Иначе невозможно объяснить себе, почему ревельское городское управление, магистрат и городской фохт, так горячо вступились в дело по убийству крестьянина.

Дворянство Гарриена и Вирланда крепко досадовало на ревельцев, и этою именно досадою и объясняется нижеследующее происшествие, рассказываемое Рюссовым.

43. Турнир в Ревеле, 1536 г.

В 1536 г., на Сретение Господне, Герман ф. Брюггеней въехал в Ревель, в каковое время в Ревеле ему и присягали. И когда магистр находился в ратуше в гостях, едва не случилось большое несчастие между дворянами и бюргерами. Потому что один дворянин и один купеческий прикащик хотели в честь магистра дать на рынке турнир. И когда купеческий прикащик сбил (выбил из седла?) дворянина, то некоторым из дворян это было очень неприятно, что купец одержал победу на арене перед князем-магистром и другими сословиями: в среде дворян послышались недовольные речи, чрез что поднялся такой шум между дворянами и бюргерами с их сторонниками, что все лезли вон из кожи, и ничего не было слышно кроме одних угрожающих криков. Магистр с ратуши усмирял крики рукою и словом, бросил в шумящий народ свою шляпу с головы и хлеб со стола, дабы усмирить толпу; но ничего не помогло. Гильдии и пивные дома были на скоро заперты, чтобы те, которые в них находились, не могли выйти и усилить тревогу. Наконец, это смятение усмирил Фома Фегезак, бургомистр, который был человек значительный.

Прим. перев. Надобно полагать, что купеческий прикащик был из рода городских патрициев, т. е. из потомков [310] какого либо дворянского рода (в ХIII столетии не мало дворянских родов поселилось в Риге, Дерпте и Ревеле, пользовавшихся правами вассалов), иначе он не мог бы учавствовать в турнире. Бургомистр Фегезак успокоил волнение, по свидетельству Арндта, обещанием основательного расследования дела. Магистр высказался не только не в благоприятном для дворянства смысле, но еще велел арестовать самых беспокойных дворян (Андрея фон Декена с сыновьями). Не смотря на все протесты дворян, арестованных держали в заключении до 9 декабря 1538 года, когда коммисия, составленная по этому делу, под председательством орденского ландмаршала Генриха ф. Галена (впослтедствии магистра), решила освободить арестованных, что и было утверждено магистром Конечно, ревельское происшествие возбудило эстляндское дворянство сколько против магистра, столько же и против ревельских горожан, а это возбуждение и подало повод к процессу, обстоятельно рассказанному Рюссовым в следующей за сим главе и отчетливо обрисовывающему отношения земства к городу в древней Ливонии.