131. Дальнейшее хозяйничанье Иоанна в Ливонии, 1577 г.

В то же время великий князь послал в Вольмар князя, по имени Богдана (Яковлевича) Бельского с тремя тысячами человек, которые прибыли туда 3-го сентября и как ни в чем ни бывало потребовали к себе за город людей герцога Магнуса. Эти добрые люди в уверенности, что их господин и они сами люди одного тосударя, не подумали даже об опасности и в числе семидесяти всадников выехали к ним. Тогда московиты немедленно окружили их, принудили сойти с коней, снять оружие, а после того изрубили их саблями в куски. Когда же вольмарцы доверчиво сдались, то их вместе с жёнами и девушками увели в плен в Венден, где их встретили совсем не по христиански и безмилосердно угостили, как и других. Сокровищ, взятых московитом в Вендене, Вольмаре и других замках деньгами, драгоценностями и золотыми вещами, которые дворяне и другие добрые люди к своему несчастию привезли на сохранение в упомянутые замки, было больше, чем может поверить кто-нибудь.

После такого тиранского избиения, великий князь со своим войском ушел 7-го сентября от Вендена, а отправился в Ронненборг. Ронненборгцы, точно так же как и трикатенцы и шмильтенцы, почти все литовцы, немедленно добровольно сдались, и великий князь невредимыми отпустил их на родину.

После того, как московит таким образом неистовствовал в рижском архиепископстве, Иоанн двинулся к Дерпту, у которого до сих пор не бывал никогда в жизни, и отпустил здесь герцога Магнуса, которого вез с собой, в его замки Каркс и Оверпален, с условием, что он должен письменно обязаться быть и впредь его ленником и выплатить ему сорок тысяч венгерских гульденов.

Отдохнув несколько дней в Дерпте, великий князь ушел в Псков и здесь в Михайлов день велел собрать на площадь всех пленных, которых было несколько тысяч, сам осмотрел их, и тех, которые еще не были проданы, велел продать, как неразумный скот, и увести в Москву и Татарию, но отпустил розитцев, числом в три с половиной сотни, молодых и старых. Когда же другие пленные и опечаленные люди услышали, что отпускают только такое ничтожное число, а остальных всех уведут, то между ними поднялись такие жалобные стоны, вой и плач, что могли бы умилосердить даже камень.

Прим. перев. Главу эту неизлишне дополнить следующими подробностями.

На походе в Венден, в Эрла Иоанн узнал, что герцог Магнус взял Вольмар (Володимерец), отпустив литовского воеводу, князя [277] Полубенского, но забрав его имущество. «И государь, сказано в разрядных книгах, учал о том на короля кручиниться, да послал Богдана Бельского, а Богдан к Володимерцу пришел и велел сказать Юрию Вилькову (Георг Вальке был сановник Магнуса, начальствовавший в Вольмаре), чтобы его в город пустил для своего дела беречи от литовских людей, да спросити про князя Полубенского. Вальке сдал Вольмар Вольскому и был отправлен к Иоанну в Венден. За взятие Вольмара государь пожаловал Богдану золотой португальский да цепь золоту, а Черемисиннову золотой угорской, а дворянам по золотой новгородке, а иным по московке золотой, а иным позолоченой.»

Князь Александр Полубенский находился у Магнуса в Вендене и был выдан Иоанну.

Из Вендена, после его разгрома, Иоанн отправился к Роненбургу (Ровному) «Стал государь, сказано в разрядных книгах, от Ровного за 5 верст, и послал воевод города смотрети, а в городе сидели литовские люди, и стрельба по них великая была и не убили никого... и литва как Лука и иные, выпросили сроку до завтрея: мы держим город от полка Ходкевича, а здеся-де сидят многие полатники немцы. А на утренней заре в город пустили. Оттолева государь послал с грамотами в Смнившин, да в Трекат». Оба эти замка сдались, Шмильтен велено было разорить.

Царь, желая показать, что не воюет с Литвою, освободил всех литовских людей.

До Риги оставалось пройти уже немного, каких нибудь десятка два, три верст, но царь не решился осадить этот город, укрепленный гораздо лучше Ревеля, а поворотил, на Вольмар. Здесь он дал великолепный пир русским воеводам и знатным литовцам. Одарив литовцев, в особенности князя Полубенского, шубами и кубками, царь отпустил их к королю Стефану рассказать о происшедшем в Ливонии. «Идите к королю Стефану, говорил царь, убедите его заключить со мною мир, ибо рука моя высока».

Вольмар напомнил Иоанну, что сюда в 1564 г. (см. выше стр. 150) бежал из Дерпта самый видный представитель боярства князь Курбский. Царь написал здесь к Курбскому обширное письмо и вручил оное князю Полубенскому для доставления по назначению.

Вот отрывки из этого замечательного письма, хранящегося в современной копии в московском архиве коллегии иностранных дел.

«... Ныне от многа малая воспоминаю тя. Помни реченное в Иове: обыдох землю и прошед поднебесную, вся под ногами учинил: тако и вы хотели с попом Селиверстом и с Алексием Адашевым и со всеми своими семьями под ногами своими всю русску землю видети... Коликие напасти я от вас приял!... И за что?... Всех мне бед от вас не исписати... Все то учинилось от вашего своевольства. А князя Володимера на царство чего для есте хотели посадити, а меня и с детьми извести? А с женою вы меня почто разлучили?... И яз такие досады стерпети не мог: за себя есми стал, и вы почали против меня больше стояти да изменяти, и яз потому жесточайше начал против вас стояти... О сем же пока умолчу; а ныне о настоящем восписую ти. Смотри, о княже! Божия судьбы, яко Бог дает власть, ему же хощет. Сего ради трость наша наострися к тебе писати, якоже рекосте: несть людей на Руси: некому стояти, и ныне вас нет, и ныне претвердые грады германские взимает сила животворящего креста: не ожидающе бранного бою, поклоняют главы свои... Ты писал в досаду, что мы тебя в дальноконечные грады, как бы [278] опаляючися посылали: оно мы ныне, Божею волею своею сединою и дале твоих дальноконечных градов прошли, и коней наших ногами переехали все ваши дороги из Литвы и в Литву, и пеши сходили, и воду во всех тех местах пили... и где еси хотел успокоен быти от всех трудов твоих, и где чаял ушел, а мы тут, и ты дальноконечнее поехал... Писано в нашей отчине, Лифляндские земли в граде Вольмаре, Лета 7086».

Отрядив часть конницы к Ревелю для опустошения Эстонии, расставив войско по занятым городам и замкам в польской Ливонии и вверив его начальство великому князю тверскому Симеону, князьям Ивану Шуйскому и Василию Сицкому, Иоанн из Вольмара отправился в Дерпт. За ним везли Магнуса и его дворян, ежеминутно ждавших казни.

В Дерпте Иоанн простил Магнуса, опять предоставил ему право называться королем ливонским, возвратил ему Оберпален и Каркус, прибавив к этим городам Гельмет, Зигесвальде, Розенберг и др., за что Магнус обязан был заплатить 40,000 венгерских гульденов.

Есть известие, сообщенное каким то Павлом Магнусом мекленбургскому герцогу, будто Иоанн велел во всех протестантских церквах написать следующие им самим сочиненные стихи:

Iwan Basiliuitz bin ich genant,

Und hab unter mir so manches Landt,

Wie denn mein Titel ausweisend ist

Und bin dartzu ein gutter Christ;

S. Pauli. Lehr halt ich fein:

Habe die gelert von den Aeltern mein,

Wie dann mein Muscowiter alle.

Die mir dienen mit reichem Schalle.

т. e. Иван Васильевич меня зовут и я владею многими землями, исчисленными в моем титуле. Я хороший христианин и исповедую истинное учение св. Павла, как научен от родителей моих и как исповедуют все мои московиты, служащие мне со славою.

Еще другие стихи:

Ich bin der Reussen Herre gutt,

Geborn von meiner Eltern Blutt;

Kein Tittel ich durch Gab und Bitt

Von niemand erkauffet nit;

Keinem Herren ich gehorsam war,

Dann Christo Gottes Sohn ist war.

т.e. Я государь русских, рожденный от крови моих родителей; не вымолил, не купил себе никакого титула; я не подчинен никакому государю, а мой царь есть Иисус Христос.

Из Дерпта Магнус отправился в Каркус, где проживала его жена, а царь через Псков уехал в Александровскую слободу.

Ливонский поход 1577 г. кончился, но вместе с ним кончились и успехи русских.