37. Иоанн Остгоф фон Менгеден, тридцать седьмой магистр тевтонского ордена в Ливонии, 1463 — 72 (?) (56 — 75) г.

За Гейденриком Финком ф. Аверберге в магистерском звании в Ливонии следовал Иоанн Остгоф ф. Менгеден, который собрал прекрасное войско на помощь ордену в Пруссии против мятежных городов и, когда он с этим войском хотел двинуться в Пpyccию, то выполнить это помешала ему ливонская внутренняя война. Потому он употребил это собранное войско против Сильвестра, тринадцатого архиепископа рижского, и осадил архиепископа в Кокенгузене, взял замок, захватил там apxиепископа в плен, и затем забрал и ограбил все дворы и поместья архиепископства и капитула, за что приобрел мало благодарности у ордена в Пруссии, который в то время находился в большей нужде. Наконец, между упомянутыми сторонами был заключен договор в Кирхгольме, 1453 года.

Во времена этого магистра рижская марка равнялась по цене четырем с половиною талерам на современный нам счет. Потому что в древних подлинных закладных или долговых свидетельствах находим следующее: Я Н. признаю, что должен монастырю Мариендамо ордена св. Бритты пятьдесят новых рижских марок, считая на каждую новую рижскую марку семь лотов чистого хорошего лотного серебра ревельского веса. Эта запись писана в 1466 году.

В 1472 году в Ревель прибыла морем чрез Любек девица из Греции, царского рода константинопольских Палеологов. Отсюда она была увезена к великому князю московскому, [281] Ивану Васильевичу, первому по имени, с коим она была обручена. Этот магистр Иоанн Остгоф управлял 19 лет.

Прим. перев. В то время как Иоанн фон Менгден в 1450 году вступил в управление ливонскими орденскими делами, управление орденскими делами в Пруссии находилось в руках великого магистра Людвига фон Эрлихсгаузена, недавно пред тем избранного в эту должность по смерти его дяди Конрада. Трудные и тяжелые времена наступили для Пруссии.

После грюнвальдской битвы орден явился столь ослабленным, что не получая уже подкреплений из Западной Европы, никак не мог обойтись без помощи дворянства и городов. Дворянство же и города, составив союз между собою, стали требовать, чтобы при великом магистре находился совет, состоящий из выборных от ордена, дворянства и главных городов, и чтобы в этом совете решались все важнейшие дела. Вследствие этих стремлений, между орденом и союзом начались неудовольствия и распри, кончившиеся тем, что в 1453 году послы от дворян и городов прусских явились к польскому королю Казимиру с просьбою принять их в свое подданство на вассальных отношениях. Казимир согласился, и следствием этого была война с орденом, война продолжительная и опустошительная, ведшаяся с переменным счастием.

Здесь не место излагать подробности прусских дел, не оказывавших большего влияния на Ливонию, да и ливонским рыцарям в те времена, когда Пруссия обращалась в польский лен, было вовсе не до прусского союза. В Ливонии выступил на сцену архиепископ Сильвестр, о прибытии которого в Ригу было рассказано в предшествовавшем примечании.

Рюссов слишком коротко упоминает о борьбе apxиeпископа с орденом, а между тем эта борьба и кирхгольмский договор составляют один из важных эпизодов истории Риги и отношений архиепископа к ордену. Эпизод этот заслуживает более подробного рассказа, чем то сделано у Рюссова.

Архиепископ Сильвестр, принятый с таким почетом орденом и рижанами, 25 июля 1450 года утвердил все права и преимущества Риги, и затем положил конец спору, тянувшемуся более ста лет об одеянии духовенства. В мае 1451 г. прибыло в Ригу посольство от великого магистра, в числе которого находился декан эрмландского епископства Пластвег, выдавший себя за папского коммисара и потребовавший от рижского капитула, под угрозою отлучения и наложения запрещений на имения, введения в силу буллы папы Евгения от 1437 г. об одеянии. Такой обман, совершенный по поручение великого магистра и не без ведома Сильвестра, удался ; на ландтаге в Вольмаре было постановлено (вольмарская грамота): отменить все прежния буллы и соглашения об одеянии, архиепископу же и соборному капитулу впредь и [282] навсегда носить одеяние одинаковое с орденским духовенством. Вместе с тем было постановлено, что орден не должен вмешиваться в выбор высшего духовенства и в архиепископстве не иметь никакой юрисдикции и визитационного права. О Риге и о праве властительства над нею в вольмарской грамоте не упоминалось ни слова.

В это время (1451 г.) из Риги выехал в Данциг рижский городской секретарь (писарь) с тем, чтобы войти в соглашение касательно включения и ливонских городов в прусский союз. Но этот союз, ограничивавший власть ордена и духовенства, не мог, конечно, нравиться и рижскому архиепископу. Потому-то он и задумал уничтожить силою все свободы и привиллегии Риги и затем разделить с магистром власть над городом, лишенным прав. Для приведения в исполнение своего замысла, он, вместе с соборным пробстом Нагелем, личным врагом Риги, отправился в замок Салис, где проживал магистр Менгден и повел переговоры с сим последним. Менгден и орденский маршал Плетенберг, зная в каком печальном положении очутился великий магистр в Пруссии вследствие именно своих распрей с прусскими городами, сначала не желали затаивать новой борьбы с Ригою, но, однакоже, в конце концев согласились на предложение Сильвестра, сговорились, написали условия, подписали их, но печатей пока не прикладывали (это было сделано в последствии в Кирхголме, отчего и договор, состоявшейся в Салисе, называется кирхгольмским).

Плетенберг посоветовал вооружиться и действовать быстро, не откладывая времени. Его послушали и назначили собраться ландтагу в Кирхгольме. Ландтаг собрался 21 августа 1452 года. Рыцари и земство явились сюда в полном вооружении и потребовали, чтобы Рига выслала своих депутатов для выслушания жалоб своих властителей и принесения оправданий. Рига выслала шестерых депутатов от магистрата и шестерых от гильдий. В Кирхгольме им предъявили целый ряд жалоб, на который они должны были ответить чрез три дня (срок этот увеличили на 6 дней). Срок еще не вышел, а уже властители постарались сжечь городские деревни у Нейермюлена и отобрать у крестьян Дуббенаа (Депенаа или Дуббенаа от латышского слова диббен или дуббен, означающего нижнее течение вод, впоследствии Дуббельн) скот и пожитки.

Что-же оставалось делать городским депутатам и самому городу по жалобам своих властителей, бывшим и судьями в их же собственном деле, как не согласиться на все требования ордена и архиепископа? Согласились, написали договор в трех экземплярах, привесили печати, и 30 ноября 1452 года экземпляры эти вручили один архиепископу, другой магистру, а третий рижскому магистрату.

По этому договору, орден и архиепископ признаются верховными властителями города; город присягает им обоим [283] и предоставляем им начальственное участие в чекане монеты и в рыбной десятине; город принимает участие лиш в войне, которую поведет орден с иноземными врагами; город не издает никакого закона без одобрения властителей; город обязуется заплатить ордену 1,000 рейнских гульденов, выдать ему свое лучшее орудие "льва", отдать ему несколько земельных участков и садов; архиепископу город должен отдать одну квадратную милю земли между Ригою и Икскулем, а соборному пробсту Нагелю на его надобности дать девять крестьянских дворов с крепостными людьми.

В этом состояла сущность кирхгольмского договора, установившего двоевластие над Ригою.

По заключении договора, оба новые властителя совершили торжественный въезд в город. Магистрат сопровождал триумфаторов. Каноники, монахи и ученики стояли шпалерами от Песочных ворот до собора и пели: Tua est potentia, tuum regnum, domine! (Твоя сила, Твое царство, Господи!). В ратуше бюргеры должны были присягнуть на верность обоим властителям и эрц-фохту Энингаузену, а рыцарь Юрген Икскуль внес в ратушу два меча, как символ двоевластия на вечное воспоминание. Властители не пожалели послать денег в Рим, и потому папское утверждение кирхгольмского договора последовало очень скоро: оно состоялось 17 января 1453 года.

Само собою разумеется, что городу не могло нравиться положение между двумя мечами, и он не замедлил попытаться устранить от себя либо тот, либо другой. Устранить легчайший, т. е. архиепископский, показалось удобнее, потому рижане и завязали сношения с Менгденом об уничтожении кирхгольмского договора. В марте 1454 года Менгден прибыл в Ригу, сложил с города уплату 1,000 гульденов, дал кое-какие права, вошел с бюргерами в соглашение и послал орденского секретаря Ферстенова к архиепископу в замок Роннебург пригласить его на переговоры касательно Риги. "Чего же хотят рижане?" — спросил архиепископ. "Они хотят только одного господина" — был ответ. "Но кого же?" "Меньшая часть желает вас, но прочие говорят, что не хотят иметь попа господином".

Само собою разумеется, что Сильвестр отказался от уничтожения кирхгольмского договора и приложил всякое старание, чтобы разъединить город с орденом. Он тотчас же написал в город, что уничтожит кирхгольмсий договор, если Рига присягнет ему одному, как законному властителю, при чем обещал навсегда уступить городу одно спорное имение Кис (ныне Титер-Эссер) и снова отдать треть земель в Курляндии, Семигалии и Эзеле, которые принадлежали городу в ХШ столетии, и также уничтожить в Риге орденский замок.

Такие обещания не могли не соблазнить город. Он склонился на сторону архиепископа и Сильвестр заявил магистру, что кирхгольмский договор следует уничтожить. От этого был непрочь и магистр, обещавший еще прежде городу уничтожение [284] договора. 21 апреля 1454 года архиепископский и орденский списки договора, за печатями городских уполномоченных, в присутствии Сильвестра и орденского секретаря, были сожжены, причем, однако, и Сильвестр, и Менгден не забыли на всякий случай припрятать точные копии с этих сожженных документов.

Договор уничтожили, и Менгден стал хлопотать, чтобы город признал окончательно над собою власть ордена, а для этого не щадил обещаний, но и Сильвестр также не дремал и повел дело так, что соглашение ордена с городом состояться не могло. Рижане потребовали уничтожения орденского рижского замка, на что Менгден никак не мог согласиться; он выехал из Риги, оставив своего уполномоченного вести дальнейшие переговоры. Рижане стали готовиться к осаде замка, строить палисад и проч. Тут то, во время работ, какой-то рижский рабочий был убит стрелою, пущенною из замка. Рижане тогда прервали сношения с Менгденом, своего "Льва" (орудие) поставили против замка и наняли в городскую службу отряд бискайцев, находившихся в это время в Риге. На два дня, однако, заключили перемирие, во время коего из замка стрелою же был убит какой-то латышский рабочий. Тогда архиепископ облачился в орнат и с десятью канониками, в облачениях-же, явился в ратушу и разрешил город от его присяги ордену. Завязалось открытое сражение с рыцарями, причем последние сожгли одну городскую башню, разорили несколько деревень под Ригой и напали на архиепископские имения.

Сильвестр, видя, что рыцари не щадят архиепископского добра, отправился в Венден к магистру и завел переговоры о заключении перемирия на шесть недель. Перемирие заключили, и на 8 сентября 1454 г. назначили быть лантагу в Вольмаре. До ландтага Сильвестр прибыл в Ригу и предложил магистрату, чтобы город признал архиепископа своим едииственным главою. Рижане заявили, что непременно признают, если только архиепископ исполнит свое обещание: отдаст городу Кис, уничтожит рижский орденский замок и уступит городу треть Курляндии и Эзеля. Таких обещаний Сильвестр не думал и прежде исполнять, а теперь — и подавно. Он отправился на лантаг, и здесь 23 сентября 1454 года заключил с Менгденом тайный договор, по которому рижский замок со всеми принадлежностями к нему должно было предоставить ордену с восстановлением кирхгольмского договора.

Рижане тогда поспешили бросить архиепископа и войти в переговоры с Менгденом. Переговаривали двое суток и, наконец в Вольмаре, 25 сентября 1454 г. пришли к соглашению, по которому магистр выдал рижанам 9 ноября того же года жалованную грамоту, называемую остгофскою привиллегиею. Орден утверждал за городом его владения по древней привиллегии легата Вильгельма, за исключением замка; рижане должны ставить только 30 всадников в случае внешней войны; мангеймская примирительная грамота остается в своей силе и пр. [285]

Этою грамотою прекратились на время смуты; в феврале 1457 г. на ландтаге в Вольмаре был заключен мир на десять лет, и враждебные действия не начинались до самой смерти Менгдена, происшедшей в мае 1469 года. Преемником ему 7 января 1470 года был избран Иоанн фон Вольтгузен Герст (называвшийся ниже Ферзеном).