90. На кого не следует полагаться.

В это время в Ливонии выучились понимать слово пророка Давида, гласящее: «Не полагайтесь на князей, потому что они сыны человеческие и не могут помочь вам». В самом деле, при начале войны ливонцы полагались на многих государей и князей, и очень ошиблись. Многие из них надеялись на императора и на римскую империю, так как Ливония с давних пор принадлежала к римской империи. Многие также надеялись на короля датского, так как он принял несколько местностей под свою защиту и [232] ежегодно отправлял своих послов к московиту. Многие уповали на короля польского, взявшего также под свое покровительство несколько земель в Ливонии. Некоторые рассчитывали на немецкого магистра, так как Ливония принадлежала тевтонскому ордену, расчитывали и на многих других государей и князей. Когда же герцог Магнус был возвеличен московитом, сделавшись королем ливонским, то явился единственной утехой и убежищем почти всех ливонцев, переходивших толпами к этому государю. Сторонники герцога Магнуса считали короля шведского с его приверженцами, дворянами и не дворянами, стороною самою ничтожною, а про себя думали, что они лучше всех шведских, польских и датских приверженцев, и отзывались о других, как о несчастных и злополучных людях. Когда же начали сомневаться в герцоге Магнусе, то многие из них, считая московита самым сильнейшим государем, стали искать у него помощи и защиты. Некоторые же снова обратились к королю шведскому и помирились со шведскими правителями в Ревеле. Наконец, когда король шведский Божьей милостью одержал победу над московитом и над мнениями всех упомянутых ливонцев, то они снова изо всех мест обратились к достопочитаемому королю шведскому, в котором нашли себе наконец наилучшего господина.

91. Несчастие гофлейтов, 1574 г.

Когда гофлейты в своем лагере у Куймеца услышали ответ и намерение воеводы виттенштейнского, то снова отправились грабить, и опустошив совершенно местность у Куймеца, двинулись к Ниенгофу, и снова расположились тут, хозяйничая, грабя и объедая народ не хуже русских и татар, так что все крестьяне тех деревень говорили, что хотя русские и татары большими полчищами часто проходили чрез их страну, но никогда так до чиста не обирали бедных людей, как это делали немецкие гофлейты при своем походе при немногочисленном количестве. Таким разбоем они достигли только того, что уступили и передали ревельские земли русским в Виттенштейне.

В первом издании летописи это излагалось так:

(После такого ответа виттенштейнского воеводы, гофлейты, опустошивши совершенно страну, выступили из Куймеца и снова расположились в Ниенгофе, где, против всякого христианского обычая, распоряжались как губители своего отечества. Хотя оба упомянутые места Куймец и Ниенгоф, вместе с Гарриеном с испокон веков принадлежали ревельскому замку, однако они приняли их за неприятельские владения, чтобы только беспрепятственно грабить. Они похитили у бедных крестьян весь скот и хлеб и [233] обходились с бедными люди хуже, чем русские и татары, так что крестьяне этих местностей говорили, что русские и татары часто приходили к ним, но во всех своих походах не обирали их так до чиста, как обобрали немецкие гофлейты в этом одном походе. Потому что они разрывали ямы в земли и уносили оттуда все, что бедные люди попрятали от других неприятелей, жали хлеб на полях и увозили его. Таким разбоем они больше еще передали русским ревельские земли, чем защитили их; и всетаки во всю войну они ни разу не решились перейти через ливонскую границу в земли, занятые русским, но только в одной Ливонии доказывали свое мужество грабежами, требуя, однако, всякий месяц большое жалованье. Если же бы им пришлось заплатить за всю добычу, награбленную и взятую ими с земель короля шведского, то им далеко не хватило бы их жалованья).

Но плач и ропот бедных крестьян против гофлейтов не были вполне бесплодными. Ибо в своих стоянках в Гапсале, Лоде и Леале они ежедневно грызлись между собой как собаки, многие из них были убиты и взяты в плен русскими, не считая других несчастий и наказаний, постигших их.