55. Почему русские так хороши в крепостях.

Русские в крепостях являются сильными боевыми людьми. Происходит это от следующих причин. Во первых, русские работящий народ: русский, в случае надобности, неутомим ни в какой опасной и тяжелой работе днем и ночью, и молится Богу о том, чтобы праведно умереть за своего государя.

Во вторых, русский с юности привык поститься и обходиться скудною пищею; если только у него есть вода, мука, соль и водка, то он долго может прожить ими, а немец не может.

В третьих, если русские добровольно сдадут крепость, как бы ничтожна она ни была, то не смеют показаться в своей земле, потому что их умерщвляют с позором; в чужих же землях они не могут, да и не хотят оставаться. Поэтому они держатся в крепости до последнего человека и скорее согласятся погибнуть до единого, чем итти под конвоем в чужую землю. Немцу же решительно все равно, где бы не жить, была бы только возможность вдоволь наедаться и напиваться.

В четвертых, у русских считалось не только позором, но и смертным грехом сдать крепость. Однако со временем и они об этом стали другого мнения. Потому что, получая известие о большом войске, не шутя угрожавшем им, и ими овладевала, как и другими нациями, человеческая слабость и робость, по которой передавались крепости. Но бежать в походе и спасаться с поля битвы от неприятеля у русских не считалось пороком или позором. [229]

86. Беда в Гарриене и Ревеле, 1574 г.

В 1574 г., в день Вознесения, рано утром, десять тысяч русских и татар из Гарриена стали под самым Ревелем, сожгли почти все деревни, существовавшие под городом, отбили и увели большую часть скота, как похищенного, так и купленная дворянами, бюргерами и крестьянами от солдата, забравших скот при осаде Везенберга и приведших его с собою, а также взяли в плен много народу. В тот же день был захвачен в плен в своем дворе почтенный муж, Варфоломей Дуве из Заге, член совета в Гарриене. Он был увезен в Москву, был там привязан к столбу и на огне зажарен до смерти.

Тем же летом русские и татары, денно и ночно, без устали неистовствовали в Гарриене и под Ревелем: убивали по ночам людей у города Ревеля в их квартирах, садах и сараях, уводили с пастбищ скот бедных крестьян и извощичьих лошадей не далеко от города, и покорили своей власти всю землю Гарриен до города Ревеля, так что во всем Гарриене ни один дворянин не владел более своим двором или поместьями, а крестьяне на две мили пути от города должны были брать мирные письма (охранные грамоты) от виттенштейнских русских и платить этим русским такие же подати, какие платили своим немецким господам.

Тогда то набат в Ревеле стал гудеть и день и ночь. Ревельцы были так напуганы, что держали ежедневно на колокольнях по нескольку сторожей, которые немедленно должны были бить в набат, когда показывались русские. Часто эти стражи, завидевши издалека нисколько крестьян, ударяли в колокола и по всем улицам поднимали напрасную тревогу. Кончилось тогда все веселие в стране, далеко попрятались тогда все большие ливонские волынки. Каково состояние было тогда в Ревеле и по всему Гарриену, не возможно вкратце описать так жалостно и ужасно, как было на самом деле. Тогда бюргера говаривали друг другу: «Доживу ли я до дня, когда наконец бросят кожанные колокола, то есть барабаны, а крестьяне снова заиграют на своих волынках, когда это мы отделаемся наконец от длинно-чулочных гостей, а к нам по старому придут гости в длинных штанах, т. е. моряки и матросы». Не было ни меры, ни конца плачу и рыданиям. Изчезли все нарядные, подбитые мехом кафтаны мущин, исчезли все дорогие головные уборы, сумки, золотые цепи и драгоценные вещи женщин, все большие пряжки и застежки, все вызолоченные и жемчужные ожерелья девушек: все это было проедено при длинно-чулочных гостях. [230]