Характер перемен

Сейчас реже, чем когда-либо раньше, встречаются традиционные семьи, состоя­щие из мужа, жены и детей (от двух до четы­рех) , где мать ведет хозяйство, а отец работа­ет, — семьи, которые не пережили развода и

269 Социальные проблемы: теории и определения

в которых супруги не выбрали раздельного проживания.

Поскольку семьи стали гораздо более ма­лочисленными, многие дети растут без соци­альной поддержки со стороны братьев и сес­тер. Процент родителей, которые разводятся или живут раздельно, очень высок. Кроме то­го, очень многие дети сегодня покидают дом в подростковом возрасте.

Существенный процент составляют раз­воды, раздельное проживание супругов, вне­брачные дети и повторные браки. Все это ве­дет к тому, что почти половине всех детей приходится в течение определенного времени жить только с одним из родителей, как пра­вило с матерью. Развод или раздельное про­живание родителей неизбежно ухудшают материальное положение детей и матерей. Больше половины всех детей вступают в зре­лость, имея опыт проживания с мачехой или отчимом, сводными братьями и сестрами, не­родными дедушками и бабушками. Многие переживают травмы в связи с разводом, раз­дельным проживанием родителей, опекой со стороны служб социального обеспечения для детей.

52% матерей работают в то время, когда их дети не достигли еще одного года. Многие дети воспитываются в нестабильных, посто­янно меняющихся условиях детских садов и прочих служб. Большое количество детей школьного возраста предоставлены самим се­бе после окончания уроков и до 6—7 часов вечера.

Работа обоих родителей приводит к пере­распределению семейных ролей, мужья ныне больше помогают в работе по дому. Однако нагрузки их все же разные, и работающие женщины все еще выполняют "две работы". Семейная жизнь по-прежнему чревата пере­грузками и не позволяет женщине отдыхать, а сервисные услуги и социальные службы по­ка не предоставляют широких и доступных альтернатив для большого числа людей.

Примерно в пятой части всех семей с детьми есть только один родитель, и больше половины этих семей живут за чертой бедно­сти. В нищенствующих семьях сейчас прожи­вает более одной пятой всех детей. Свыше половины таких детей живут только с ма­терью; этим семьям особенно нужны услуги социальных служб.

Изменения в окружении и в семье неиз­бежно вызывают напряженность и конфлик­ты. Чаще всего от них страдают люди, испытывающие лишения, эмоционально не­устойчивые или имеющие физические недо­статки.

Наиболее очевидные проблемы

В этом контексте становятся понятными высокие цифры случаев плохого обращения с детьми, бездомности и т. п. Для многих семья утратила свою стабилизирующую роль. Ве­роятно, есть и многочисленные исключения, но на всех социальных уровнях имеется до­вольно высокая доля родителей, часто моло­дых, в одиночку, без всякой поддержки, ре­шающих проблемы родительства, домашнего хозяйства и межличностных отношений. Су­щественная часть их испытывает финансо­вые затруднения и плохо образованна. Часто они проживают в замкнутых внутригород­ских районах, где не находят ни сочувствия, ни возможностей изменить свое положение, поскольку им не хватает навыков, требую­щихся на рынке труда. Многие являются представителями дискриминируемых этни­ческих меньшинств, особенно негров и испа-ноязычных. Таков, по крайней мере, один ас­пект проблемы.

Другой — более позитивный — заключа­ется в том, что события, происходящие в семье, стали более очевидными и открытыми для помощи со стороны общества. Возможно, плохое обращение с детьми существовало и раньше, но оно было скрыто в недрах первич­ной группы. Не имели понятия в прошлом и об общепризнанных правах, позволяющих общественности или организациям вмеши­ваться в частные семейные проблемы с целью как можно более оптимального их решения.

Плохое обращение с детьми и супругами. Независимо от того, характер­ны ли для правонарушителей эмоциональная неустойчивость или отклоняющееся поведе­ние — а исследования по этой проблеме изо­билуют впечатляющими данными, — ясно, что личность является промежуточным звеном, переменной между социально право­мерным и запрещенным поведением. Лич­ность является также продуктом изменяюще­гося социального контекста, и нарушения и отклонения могут возрастать вследствие структурных и функциональных перемен в семье и отсутствия поддержки социального окружения. В любом случае плохое обраще­ние с детьми и супругами представляет собой важную социальную проблему, требующую общественной реакции.

В конце XIX в. впервые был поднят воп­рос о защите детей. Тогда же возникло наци­ональное движение и было разработано спе­циальное законодательство. И так же как и сейчас, потребовалось провести разграниче­ние между необходимой защитой детей, под­вергающихся насилию, с одной стороны, и

СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ: ТЕОРИИ И ОПРЕДЕЛЕНИЯ

270

попытками доминирующих социальных групп навязать свои собственные представле­ния о семейной жизни и воспитании детей — с другой. В 70-е и 80-е годы XX в. аналогич­ные процессы повторяются — старые систе­мы, особенно службы социального обеспече­ния для детей и социальные службы семьи, признаны неадекватными, новые же органи­зации, системы и службы возникли под фла­гом борьбы с проявлениями плохого обраще­ния с детьми и супругами ввиду увеличения числа случаев насилия в семье. Эти новые учреждения получили финансовое обеспече­ние, правовое обоснование и находятся в цен­тре внимания общественности.

Не следует доверять статистическим дан­ным, которые часто отражают не реальное положение дел, а лишь то, о чем сообщалось (что якобы имело место). Если говорить о де­тях, то здесь часто в одном и том же статисти­ческом показателе объединяются и случаи жестокого физического избиения, и факты, когда детьми пренебрегают, и даже случаи, когда детей просто заставляют подчиняться родителям. Тем не менее специалисты счита­ют, что не менее миллиона случаев ежегодно требуют вмешательства специальных служб, однако же ситуаций, требующих постоянного наблюдения, контроля или применения мер со стороны властных структур, гораздо мень­ше. В начале 1986 г. по сообщению Дугласа Бешарова, возглавлявшего кампанию феде­ральных властей против плохого обращения с детьми, 65% из 1,5 млн случаев, о которых сообщалось в 1984 г., были признаны "не со­ответствующими действительности". В 1973 г. таких случаев было лишь 35%.

Система реагирования на плохое обраще­ние с детьми включает в себя федеральные законы, требующие обязательного сообще­ния о подобных случаях; их регистрацию; срочные меры по защите детей под опекой полиции или социальных работников; созда­ние систем для анализа; организацию специ­альных служб наблюдения за детьми из груп­пы риска, служб интенсивной помощи семьям и детям, служб, занимающихся изо­лированием детей от семей, где с ними плохо обращаются; формирование органов уголов­ного преследования и групп самопомощи. На протяжении почти десяти лет федеральные программы исследования и соответствующее финансирование обеспечивали развитие ука­занной системы. Были созданы и другие федеральные фонды, которые финансирова­ли просветительную, информационную дея­тельность и ряд конкретных исследований. К 1983 г. эта федеральная помощь стала сокра-

щаться, поскольку внимание общественности было привлечено к серии широко освещае­мых случаев сексуального насилия над деть­ми, якобы имевших место в детских садах в ряде городов страны. Власти штатов и мест­ные органы власти проводили проверки и ин­спекции, федеральные власти предложили финансировать подготовку персонала и вновь обратили внимание на нормы функциониро­вания детских садов, а специалисты начали выдавать родителям рекомендации, как вы­брать подходящий детский сад и как узнать у ребенка о его опыте.

Данные о домашнем супружеском наси­лии еще менее надежны. Долгое время эта проблема была скрыта от глаз общественно­сти, и только сейчас она отчасти начинает обнаруживаться. Попытки ее решения вызва­ли к жизни почти такую же систему, как и в случаях плохого обращения с детьми, но только в меньшем масштабе. Кроме того, со­зданы семейные убежища для избитых суп­ругов. Как и при плохом обращении с детьми, очень часто после выявления плохого обра­щения с одним из супругов следует уголовное преследование или вмешательство социаль­ных служб, или же то и другое. Создание других систем шло медленно, несмотря на все попытки добиться их расширения за счет фе­дерального финансирования. Местные орга­ны и власти штатов объединяют свои усилия в создании специальных социальных фондов.

Бегство подростков из дома. Это еще одно проявление того же феномена — изменений в первичных группах. Вызывает тревогу тот факт, что побег учеников средних школ из дома не связан, как это было раньше, с поступлением на работу, переходом к дру­гому виду обучения или ученичества. Чаще всего причины в другом: употребление нарко­тиков, проблемы в школе и в семье, беремен­ность, конфликты со сверстниками или в от­ношениях между мальчиком и девочкой, совершение правонарушений или целый комплекс проблем. Насколько достоверны данные, в соответствии с которыми ежегодно регистрируется миллион беглецов, оценить практически невозможно.

У многих американских семей очень мало знакомых, родственников или близких дру­зей из соседей, которые могли бы приютить подростка во время семейных кризисов. С 60-х годов очень многие молодые люди убега­ли из дома. Многие из них так и не вернулись в семью и не предпринимали попыток нала­дить семейные связи.

Реакция федерального правительства ог­раничилась принятием законов, поддержи вающих усилия местных властей наладить телефон доверия, временные убежища и мно­гоцелевые центры