Глава 4.

О шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

215

да и впитывать приятные впечатления в процессе комфортного контакта с сенсорной и эмоциональной средой. Вместе с тем пла­стичность оказывается полезной не только для решения насущ­ных задач, но и для дальнейшего аффективного развития. Нахо­дясь в состоянии комфорта, ребенок имеет возможность опробо­вать и выделить среди разнообразия предлагаемых вариантов формы индивидуально для него предпочтительные.

Это позволяет взрослому не только более точно определять по­требности ребенка, но и фиксировать вместе с ребенком удачные моменты и вырабатывать на этой основе устойчивые формы их общей жизни. Ребенок начинает опредмечивать свои потребнос­ти, разрабатывая и детализируя положительную избирательность в том, как берет грудь, какую предпочтет соску, нужно ли его по­ить водой и как поить, в каких условиях он лучше засыпает, что доставляет ему удовольствие при купании.

Так продолжается развитие механизмов уровня аффективных стереотипов, общих для ребенка и взрослого. И эти складываю­щиеся формы адаптивного поведения принципиально отличны от безличных врожденных стереотипов пристройки младенца, по­скольку возникают они в процессе гибкой подстройки друг к дру­гу и отражают индивидуальную избирательность ребенка и мамы.

В результате в норме к двум месяцам пластичность младенца в удовлетворении телесных потребностей начинает активно огра­ничиваться не только дискомфортом, но и формирующейся по­ложительной избирательностью, индивидуальные предпочтения, привычки проявляются все более четко. Ребенок более точно уз­нает желаемое и, когда потребность удовлетворена, не просто ус­покаивается, а проявляет реакции удовольствия. Начиная со вто­рого месяца, это выражается в его мимике и вокализации, поэто­му и мать получает более явное подкрепление и начинает чувствовать себя увереннее, что тоже стимулирует ее активность и положительные переживания.

Определяется удобная и приятная, предсказуемая для обоих рутина ежедневного взаимодействия, общий аффективный стерео­тип. Успех в опредмечивании потребностей, в разработке первых привычек общей жизни, то есть механизмов адаптации более ак­тивного второго уровня, проявляется в наступлении у ребенка ха-

216

Гл а в а 4 ^ ^шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

рактерного для этого возраста состояния аффективного равнове­сия между реакциями на дискомфорт и удовольствия (Выготский, 1984).

Проследим теперь линии аффективного развития в русле само­регуляции в процессе тонизирования, которое пока тоже про­исходит в пластичном взаимодействии, в подстройке мамы к комфортному для ребенка ритму общения в заданной им модаль­ности.

Известно, что «правильное» (развивающее) поведение мамы в процессе общения характеризуется не только синхронизацией с проявлениями младенца. В условиях, когда ребенок может вос­принимать и отвечать только в формах первого уровня, она, под­страиваясь под его возможности, тем не менее, обращается к нему всей системой смыслов и использует в пластичном взаимодействии с малышом формы и стимулы всех уровней.

Синхронизируются ритмы направленности ребенка на обще­ние и обращения мамы, но и в периоды его пресыщения она ждет его возвращения и остается в готовности к контакту. Таким обра­зом, она создает устойчивую пространственно-временную раму для вариативного поведения ребенка (Stern, 1974). Кроме того, в ритмическом согласовании обращений мама организует порядок очередности, задает ритмическую канву для встраивания звеньев будущего диалога. Таким образом, она заранее готовит возмож­ность для включения в организацию общения механизмов более активного второго уровня.

Цель общения мамы и младенца — это возможно полное пе-. реживание общего удовольствия. И вступив в контакт, мама удер­живает и подкрепляет его приятной сенсорной стимуляцией, раз­нообразит мимику и вокализации, высоту голоса, меняет дистан­цию контакта, опирается на ритмические повторы обращений и привлекает новые впечатления (интуитивно нащупывая индиви­дуально приятную для малыша пропорцию предсказуемости и новизны).

Всем этим она не только удерживает его внимание здесь и сейчас, но и стимулирует развитие положительной избиратель­ности, то есть запускает у ребенка развитие аффективных меха­низмов, постепенно раздвигающих временные границы сосре-

Гл а в а 4.

О шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

217

доточения. В то же время в пластичном общении на фоне подъе­ма тонуса мама предлагает ему опробовать не только пережива­ния удовольствия и предсказуемости второго уровня. Индиви­дуально дозировано, очень осторожно, но она все же дает малы­шу впечатления всех уровней — общение несет новизну и даже некоторый риск непривычных ощущений, в нем происходит не­посредственное заражение эмоциональными состояниями мамы, достаточно тонко и сложно определенными для нее личным смыслом происходящего.

Но сам малыш пока выделяет и осваивает, прежде всего, удо­вольствия телесные. Уже к двум месяцам начинает использовать для аутостимуляции не только механизмы первого уровня — пла­стичное впитывание впечатлений²⁰ и защиты от перевозбуждения (пресыщение, к циклам которого подстраивается мама). Он вы­деляет и начинает активно воспроизводить оральные, а потом и вестибулярные впечатления, получать удовольствие от движений — сосать кулак или угол пеленки, мотать головой, дрыгать ногами и руками.

Используя эти примитивные, но уже активные приемы ауто­стимуляции второго уровня, он получает возможность тонизи­роваться и успокоиться, даже когда мамы нет рядом. И, извест­но, что в условиях социальной депривации, хронического физи­ческого дискомфорта или другой патологии, затрудняющей общение, ребенок может задержаться в развитии средств само­регуляции и длительно фиксироваться лишь на этих самых про­стых способах.

В норме же мама предлагает пластичному ребенку все более сложные формы переживания общей радости. Все происходящее в ритмически согласованном контакте мама очень рано воспри­нимает и организует как диалог с ребенком, предоставляя ему эту форму взаимодействия «на вырост», так же, как и эмоциональ­ный смысл, придаваемый его действительным и воображаемым

^{2 0} М.К. Бардышевская приводит свидетельства (Korner, Thoman,l97Q — см.: 1995) о наибольшей эффективности для успокаивания плачущего мла­денца позы, при которой мать прижимает младенца к плечу «столбиком», так, чтобы он мог видеть, что происходит вокруг.

218

Гл а в а 4 ^ шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

«ответам»²'. Собственный эмоциональный монолог осмысляется ею как диалог, при этом увеличиваются паузы ожидания ответа, и любая реакция ребенка осмысляется и включается в «разговор», если же она отсутствует, мама с удовольствием отвечает себе сама и процесс общения не прерывается {Stem, 1974, 1977).

И вот, примерно к трем месяцам и сам процесс общения (как немного раньше процесс ухода) становится для ребенка привычно ожидаемым удовольствием, а улыбка, взгляд и вокализация — сред­ствами активного вовлечения в него взрослого (Фигурин, Денисова, 1949; Лисина, 1986; Stern, 1977 и др.). Сложившуюся привычность ситуации эмоционального контакта показывает известный «экспе­римент с каменным лицом» (Tronic, 1979, 1989). Если в процессе игры с трехмесячным ребенком мать, даже оставаясь на месте, пе­рестает эмоционально контактировать с ним, он, обманываясь в ожиданиях, выражает сначала удивление, а потом страдание.

В то же время, необходимо отметить, что характер организа­ции привычных форм ухода и игрового общения различен. Более четкие и достаточно жесткие стереотипы взаимодействия склады­ваются в удовлетворении «серьезных» телесных потребностей. А в менее обязательных эмоциональных контактах, конечно, присут­ствует внешняя пространственно-временная организация, поря­док обращений — рама, которую задает взрослый, но внутри нее и ребенок, и мама сохраняют большую пластичность и спонтанность эмоциональных реакций. Возможно, это происходит благодаря до­минированию здесь именно эмоционального воздействия в общем потоке впечатлений и использованию мамой разноуровневых средств стимуляции, что тоже мешает сосредоточению ребенка лишь на каком-то одном удовольствии²². И эта сохраняющаяся

²¹ М.И. Лисина (1986) указывает, что взрослый с самого начала отно­ сится к младенцу как к личности, наделяет его действия смыслом и тем задает ребенку «зону ближайшего развития».

²² В случае синдрома аутизма, когда средства аутостимуляции развива­ ются у ребенка вне эмоционального общения со взрослым, они избирают­ ся им более однородно, формируются в экстремально жесткие стереотипы поведения (так же как и в бытовой адаптации), и полностью аффективно захватывают ребенка, экранируя от воздействий среды.

Гл а в а 4 ^ ^шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

219

эмоциональная пластичность общения дает ребенку возможность принимать новые впечатления, усваивать даваемые ему «на вы­рост» формы и эмоциональные смыслы общения, а взрослому позволяет стимулировать и незаметно даже для себя направлять его развитие.

Известно, что младенцы более всего отзываются на обращения, имитирующие их собственные проявления. Подражание младенцу является наиболее ранним способом направленного формирова­ния его поведения. Нашей естественной и непосредственной ре­акцией на забавные гримасы ребенка, на активизирующуюся во­кализацию является воспроизведение мимики и звуков, произно­симых малышом, а ребенок в ответ начинает пластично откликаться на наши реакции. То есть основным содержанием со­гласованного «танца» раннего общения мамы и ребенка является их взаимное уподобление.

Такое воспроизведение ими друг друга не является бесстраст­ным и объективным отражением. В данном случае близкий ста­новится особым избирательным зеркалом, не просто стимулиру­ющим экспрессивность мимики и активность малыша в вокали­зации, а избирательно поддерживающим те ее проявления, которые ему интересны и приятны. Постепенно то, что повторяет взрослый, начинает доминировать и в проявлениях ребенка²³. Мимика и интонации становятся все отчетливей и выразитель­ней²⁴, в гулении начинают преобладать звукосочетания, характер­ные для родного языка, фиксирующиеся позже в чертах лепета²⁵.

^{2 3} Этот способ «пристрастного отражения» постоянно используется нами в работе с более старшими детьми с аутизмом. Как показывает опыт, он является надежным средством и активизации, и направленного форми­ рования речевых проявлений таких детей.

²⁴ Для освоения интонационного строя речи неслышащий ребенок дол­ жен уже в этом возрасте получить специальную помощь, иначе период сен- зитивности к его восприятию будет упущен (Шматко, Пелымская, 2003).

²⁵ Сообщается, что исходно младенец различает значительно больше фонем, чем это требуется для освоения родного языка. Способность к раз­ личению теряется, если фонема не используется в его окружении {Werker, Tees, 1984 — см.: Мухамедрахимов, 2001).

220

Гл а в а 4 ^ ^шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

Н.Н. Авдеева и Н.Н. Хаймовская (2003) сообщают, что к трем месяцам поведение ребенка может достаточно тонко модулиро­ваться как одобрением, так и мягким неодобрением его действий. Помощь в вовлечении младенца во взаимодействие, формы кото­рого задаются самими близкими, обеспечивается особым стилем их подачи (Stern, 1977). Это ритмичность и повторяемость не слиш­ком сложного и не слишком широкого репертуара обращений, но их характеризует эмоциональная насыщенность и особая очерчен-ность контура эмоциональной выразительности, настойчивая сти­муляция ребенка к имитации регулярно оставляемыми для него паузами. Наиболее явно, как известно, эта тенденция проявляет­ся в типичной манере разговора матери с младенцем²⁶. В обзоре Р. Мухамедрахимова (2001) сообщается о выявлении сходных черт обращенной к ребенку материнской речи в сравнительных кросс-культурных исследованиях.

Сохранение ребенком особой пластичности в общении, воз­можность непосредственно усваивать эмоциональное состояние близкого крайне важно в возрасте 2-3-х месяцев и для развития бытового взаимодействия. Мы уже говорили о том, что, благода­ря аффективной разработке стереотипа общей бытовой жизни, ребенок к двум месяцам проявляет явное удовольствие от прила­женных к нему процедур ухода и кормления. Вместе с тем, ста­новление механизмов второго уровня означает для него не только большее удовольствие от узнавания хорошего качества, он более четко выделяет и неприемлемое, становится привередливым и за­висимым от соблюдения привычных условий жизни. Причиной плача теперь становится не только физический дискомфорт, но и нарушение сложившейся процедуры ухода, привычного режима (Сохина, 2003). Ограничение пластичности и развитие избиратель-

²⁶ Эта манера разговора, как справедливо отмечает Р. Мухамедрахимов, совершенно неестественна в общении взрослых людей, но нечто сходное по форме и выразительности можно найти в общении клоунов, представь­те их интонацию:

• Здравствуй, Бим.

• Здравствуй, Бом.

• Ты где был?

• Я ходил навещать мою бабушку и т.д.