Глава 2. Уровни аффективной организации сознания и поведения

155

влияния на культурные формы организации переживаний чело­века высших моральных ценностей сообщества. Магическое ми­роощущение {Фрезер, 1980; Пиаже, 1994) нацеливает нас на по­иск условного хода, алгоритма, наконец, кнопки, нажатие кото­рой автоматически (магически) вызывает искомое изменение обстоятельств. Человек может хитростью завладеть волшебной па­лочкой, а при удачных обстоятельствах он даже может заставить служить себе самих богов, воплощающих природные стихии. В противоположность магическому, развитие религиозного созна­ния неотделимо от становления нравственной культуры. Законы эмоциональной организации жизни сообщества, приобретая ре­шающее значение для адаптации индивида, распространяются на его отношения с миром. Люди ищут уже не механическую кнопку, не волшебную палочку, а эмоциональную связь с Единым Богом, центром мироздания, построенного по законам морали. Они стре­мятся договориться, умилостивить Бога, стать его избранным на­родом, его детьми, получить защиту.

Задача разрешается заключением союза, завета, дарованием за­кона, правил поведения, следуя которым мы можем рассчитывать на покровительство высших сил. Бог есть моральный закон, и че­ловек надеется, что справедливость восторжествует, потому что по своим качествам он угоден высшим силам. Четвертый уровень, как уже обсуждалось, рождает переживание, лежащее в основе куль­турного архетипа чуда. Мальчик-с-пальчик, падчерица, хромо­ножка, дурачок, младший сын, отрок Давид — все они на этом уровне сознания обречены на победу.

Наряду с развитием культурного уклада единой жизни сооб­щества формируется и относительно противостоящая ей культура личных привязанностей. К. Лоренц (1994) отмечает, что индиви­дуальная привязанность у животных является мощным инструмен­том организации поведения, активно подавляющим импульсы аг­рессии. Известно, что привязанность, которая начинает форми­роваться уже на первом году жизни ребенка, вступает в сложные отношения с механизмами групповой организации и оказывает огромное влияние на наше поведение и личностное развитие.

Д.Д. Фрезер (1986) выделяет группу мифов, напоминающих нам о цене, которую мы платим за возможность личной привя-

156

Гл а в а 2. Уровни аффективной организации сознания и поведения

занности. Легенды говорят, что именно ради нее мы отказываем­ся от переживания бессмертия в вечном возрождении в теле рода. (Женщина, состарившись, как обычно, идет на реку, купаясь, ме­няет кожу и молодеет, но ребенок не узнает ее и плачет, требуя свою старую бабушку (маму), поэтому она находит свою старую кожу и снова надевает ее, чтобы успокоить малыша). Это одна из многих типичных версий того, ради чего мы отказываемся от веч­ной жизни. Точно так же мы знаем, что мощной, но безличной социальной организации тоталитарных режимов с их упоением всеобщим воодушевлением успешно противостоит культура имен­но индивидуальных, личных, дружеских привязанностей.

Приверженцы земных индивидуальных привязанностей, рев­нители моральных идеалов и люди, просто растворяющиеся в ро­довом бытии (как говорил Л.Н. Толстой, «роевой жизни»), обыч­но испытывают взаимную подозрительность и недоверие. Одна­ко эти оппозиции являются необходимой здоровой основой культурного уклада нашей жизни среди людей.

Л.С. Выготский говорил о том, что сознание (мироощущение и поведение) организуется нашим переживанием. Мы видим, с ка­кой тщательностью культурный уклад четвертого уровня модули­рует наши индивидуальные аффективные переживания, с созре­ванием нашей психики, с развитием самого уклада формы моду­ляции меняются. Д.Д. Фрезер отмечает, что чем мы ближе к детству, к первобытным формам культуры, тем выраженнее потребность в развернутом, полнокровном представлении переживания. Этикет требует выразительного проявления чувств и в важнейших ситуа­циях, и в самые обычные моменты жизни.

Проводы, встречи, выражения любви и восторга предполага­ют обильные слезы; приличны красноречивые знаки отчаянья, на­пример, раздирания одежды; наказания публичны и кровавы, тор­жества, награды материальны и пышны. Сходным образом в рус­ских летописях, наряду с изложением исторических событий, описываются и выражения чувств, слезы народа и исторических лиц. Вспомним, наконец, гнев короля Лира, вызванный непри­личной сдержанностью его любимой младшей дочери. Современ­ная, привычная для нас культура воспитания детей также предпо­лагает развернутость эмоционального переживания в общении с