Глава 3. Система аффективной организации сознания и поведения

торый дает саму возможность заинтересоваться неожиданным на­рушением стереотипа и развернуть активный диалог с новым ас­пектом среды. Аффективный смысл исследования, углубления в проблему определяется ведущим уровнем, но особенности взаи­модействия с фоновыми уровнями определяются конкретной си­туацией. Они зависят от степени агрессивности среды и ранимос­ти субъекта, от «красоты» нового видения мира; от сенсорного ка­чества среды, которое может и стимулировать, и тормозить исследование, ригидности уже сложившихся стереотипов, от эмо­ционального контроля, который либо создает исследованию ре­жим благоприятствования, либо налагает veto на сомнительные эк­сперименты.

Функциональные системы смысловой организации поведения складываются в онтогенезе. Так, например, задача взаимодействия с другим человеком и особая избирательная чувствительность к этому другому существуют с самого рождения, а характер взаимо­действия усложняется с развитием структур аффективного пере­живания. Исходно общение младенца с близким осуществляется в форме пластичного уподобления, заражения, слияния в совмес­тном действии; далее к его регуляции подключается уровень, да­ющий возможность закрепления общих привычек, порядка, аф­фективных стереотипов; еще позже третий уровень начинает обес­печивать организацию диалогических форм взаимодействия, и лишь затем развивается зрелая форма эмоционального контакта, порождаемая иерархически организованным переживанием. Толь­ко формирование такой структуры дает возможность возникно­вения произвольного контроля, установления эмоциональной свя­зи с близкими через добровольную активную жертву.

И, наоборот, уже сложившиеся функциональные системы мо­гут редуцироваться и входить в контекст развития других смысло­вых программ. Та же функциональная система организации взаи­модействия с людьми автоматизируется и передается низшим структурам. И вот мы привычно соблюдаем социальные правила, и пластично вписываемся в отношения, руководствуясь ощуще­ниями их комфортности — «ловко» и «неловко», «удобно» и «не­удобно», безлично усваиваем структуры сообщества или, наобо­рот, начинаем манипулировать людьми, вступая в субъект-объек-

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

189

тные отношения и ориентируясь преимущественно на причинно-следственные связи.

Б. Функциональные системы процессов саморегуляции

Функциональные системы взаимодействия уровней в саморе­гуляции аффективных процессов, как мы уже обсуждали, должны отличаться от систем, отвечающих за непосредственное разреше­ние задач адаптации. В самом общем смысле можно думать, что они проще организованы. Но упрощение взаимодействия, види­мо, происходит по разным основаниям, когда это касается задач подъема и поддержания психической активности и в случаях фор­мирования механизмов аффективной защиты от деструктивных переживаний.

Взаимодействие уровней, связанное с саморегуляцией аффектив­ного тонуса, гораздо более свободно, пластично в своем построе­нии. Аутостимуляция положительными впечатлениями в норме всегда обеспечивается комплексом разноуровневых переживаний, в котором трудно выделить один смыслообразующий и постоян­но доминирующий. Например, когда мы сидим у камина, нас, ко­нечно, завораживают блики огня, мерцание углей, но камин — это еще и уют: живительное тепло, кружка горячего кофе на подло­котнике кресла или мягкий коврик у ног. И, одновременно, — это образ укрощенного огня за решеткой, и, наконец, это и символ домашнего очага, собирающего близких людей.

Для каждого из нас аффективные акценты в этом комплексе впечатлений постоянно смещаются, разные уровни то берут на себя основную смысловую нагрузку, то отступают в тень. И это тоже имеет приспособительное значение: пресыщение, свободно перебирая оттенки тонизирующего впечатления, дольше оставляет в действующем состоянии весь комплекс, более того, оно дает ему живую глубину.

Функция тонизирования обеспечивается еще и тем, что при этом типе относительно равноправного взаимодействия механиз­мы каждого уровня имеют возможность с большей свободой ма­нипулировать впечатлениями, значимыми для всех других. Так, второй уровень фиксирует, ритмизирует и упорядочивает в аф­фективном стереотипе удовольствия всех других уровней. Четвер-

190

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

тый — эмоционально осмысляет их, нормирует и усиливает в ре­зонансе с переживаниями других людей. Первый — гармонизиру­ет и обостряет чуткость восприятия; третий, откликаясь на новиз­ну, разрушает стереотипы, экспериментирует с удовольствиями.

Например, второй уровень — фиксирует переживание гармо­нии и сенсорного удовольствия, веселого риска, теплоты дружес­кого контакта; четвертый разрабатывает эти тонизирующие мо­менты с помощью культурного опыта сообщества и произвольно вводит их в ритуал, в уклад социальной жизни. Первый находит гармонию и хорошую пропорцию не только в восприятии про­странства, но и телесных ощущениях, в состязании, в отношени­ях с людьми. Третий, же, наоборот, извлекает удовольствие из на­рушения гармонии и привычки — из асимметрии, синкопа, поте­ри и возвращения равновесия, из игры с сенсорным качеством — пряных, острых, почти болезненных ощущений; из эксперимен­тов с человеческими отношениями — розыгрышами, поддразни­ваем, эпатажем, шокирующими выходками.

И здесь встает вопрос, можем ли мы вообще считать эти нео­бязательные игровые отношения системными, если в них отсут­ствует устойчивая иерархическая организация. Представляется, что это все же возможно, поскольку в норме тонизирование осу­ществляется в устойчивых культурных формах и в русле реальной адаптации; ею задается целенаправленность игры — достижение и поддержание необходимого уровня активности. В конечном ито­ге, именно ее нуждами определяется и активность тонизирования и его качество — доля вклада впечатлений каждого уровня, опре­деляющая, что нам нужно сейчас — умиротворение, подъем ак­тивности, целенаправленное сосредоточение, или концентрация на длительном произвольном усилии.

Периоды детства, отрочества, юности — возраста наибольшей активности в развитии, как известно, в наибольшей степени свя­занные с игрой, с игровыми отношениями с жизнью. В отечествен­ной психологии игра, игровая деятельность ребенка традиционно рассматриваются в связи с освоением возможностей собственно­го тела, с обследованием среды и овладением знаниями об окру­жающем мире, с опробованием социальных ролей, то есть под­черкиваются ее рациональная, полезная адаптивная функция. Нам