Глава 3. Система аффективной организации сознания и поведения

ную с освоением специфически человеческих форм жизни: с со­циальным развитием и, в частности, с употреблением знаков, по­зволяющих начать отсчет собственно культурному развитию. Низ­ший слой натурального поведения рассматривается им в связи с врожденными безусловными рефлексами, дрессура — с условны­ми рефлексами, интеллект — с целесообразными поступками, ре­шением задач без повторных проб и ошибок {Выготский, 1983 а, с.123-127, 139).

В целом такое понимание ступеней организации поведения — врожденные инстинктивные формы; прижизненно обусловлен­ные; интеллектуальная деятельность, направленная на разреше­ние новых задач и социально-культурное развитие произвольно­го поведения — звучит современно и в настоящее время. Тем не менее, мы надеемся, что наш опыт работы с детьми с глубокой аффективной патологией позволяет уточнить и несколько по-ино­му реконструировать эти традиционно выделяемые уровни и, глав­ное, подойти к пониманию их работы в системе аффективной орга­низации поведения.

Уточнения касаются, прежде всего, высшего и низшего уров­ней. Низшая ступень связывается нами не просто с врожденными автоматизмами, а с наименее дифференцированными формами поведения, осуществляющими целостную оценку, настройку на воздействие среды и определяющими оптимальную дистанцию в контактах с миром (мы описывали их в части, посвященной пер­вому уровню организации поведения). Кстати, и сам Выготский в главе «Младенческий возраст», написанной к готовившейся кни­ге по возрастной психологии {Выготский, 1984, с.277-280) рассмат­ривает в качестве характерной особенности первых форм младен­ческой психической жизни не просто ее инстинктивность, а соче­тание нерасчлененности впечатления от ситуации в целом с общим массовидным ответом на воздействие. Он также высказывает пред­положение, что эти примитивные формы входят потом в качестве подчиненной инстанции в психические образования более высо­кого порядка.

В то же время и высший четвертый уровень рассматривается нами не только как уровень социокультурной организации пове­дения, но и как «натуральный» уровень-предпосылка развития

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

167

этих высших форм поведения, становления аффективной сферы как высшей психической функции, по праву стоящий в ряду дру­гих «натуральных» базальных уровней аффективной организации жизни человека.

Таким образом, арсенал безусловных форм адаптации пони­мается нами как исходная, врожденная основа всех ступеней орга­низации поведения. Мы знаем о врожденных защитных движе­ниях в ответ на надвигающийся объект, потерю равновесия; о врожденном наборе ключевых впечатлений, запускающих процесс опредмечивания потребностей; о врожденных основах ориенти­ровочно-исследовательского поведения; об исходном предпочте­нии младенцем социальных стимулов. Врожденные формы пове­дения представляются основой развития всех уровней, потому мы и назвали их базальными, укорененными в наследственно задан­ных формах адаптации.

В то же время все эти базальные уровни, как мы видим, разви­ваются в процессе культурного становления всей системы аффек­тивной организации поведения. И культурное развитие механиз­мов низших уровней при этом не менее важно и необходимо, чем развитие высших. Так, мы уже говорили о том, что первый уро­вень становится основой развития эстетического мироощущения, творчества, культуры поддержания душевного равновесия, второй уровень создает основу нашего цивилизованного быта, сохране­ния жизненного опыта поколений. Понятно, что это не менее зна­чимо для нас, чем вклад высших уровней: третьего — в культуру индивидуальной экспансии и четвертого — в развитие форм со­циальной жизни.

Как мы уже обсуждали выше, в ряду уровней каждый новый качественно своеобразен по отношению ко всем остальным и не­сводим к предыдущим. Каждый из них по задачам и методам их разрешения дополняет все остальные, поэтому низшие не просто продолжают жить в высших как подчиненная инстанция, а всту­пают в сложные отношения друг с другом, создают целостную си­стему организации поведения.

Эта уникальность не может быть понята с помощью простого отнесения отдельных явных и ярких феноменов нашей аффектив­ной жизни к определенному уровню ее организации, скажем, про-

168

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

явлений страха — ко второму уровню аффективных стереотипов или агрессии — к уровню экспансии. Даже при таких, казалось бы, напрашивающихся соотнесениях мы можем ошибаться и уп­рощать действительное положение дел.

Например, поведение, которое мы в обыденной жизни по его внешним признакам определяем как агрессивное, может быть выз­вано механизмами практически всех уровней. Даже самый пас­сивный первый может побудить нас совершить агрессивное дей­ствие в стремлении выйти из ситуации непереносимого диском­форта. При этом внешне агрессия может быть достаточно выраженной, поскольку ее сила соответствует силе давления трав­мирующих обстоятельств. На втором, не умеющем ждать уровне, импульсивное агрессивное действие может быть спровоцировано помехой, задержкой в течении привычного хода жизни. Внезап­ное разрушение мощно заряженного аффективного стереотипа может стать причиной импульсивной агрессии, вплоть до разви­тия состояния патологического аффекта — «короткого замыка­ния», когда субъект вслепую сметает преграды на пути к цели.

На третьем уровне, наряду с реальной экспансией — конст­руктивным диалогом с препятствием, может возникнуть и особое влечение к игре с опасностью. Такая игра нагнетания напряже­ния, поиска опасности тоже содержит в себе агрессивные действия, способы обострения ситуации, используемые субъектом в данном случае как средства провокации других людей. Наконец, даже чет­вертый уровень, связанный с эмоциональным контролем, также может обусловить развитие агрессивного поведения. Как извест­но, сообщество может произвольно санкционировать его членам любую, самую жестокую агрессию по отношению к среде или к людям, определенным как «враждебные силы».

Нельзя также жестко связать каждый уровень и лишь с одной психической функцией. Конечно, как мы обсудили выше, каж­дый тип переживания выводит в центр сознания как формообра­зующую свою психическую функцию, но другие, группируясь вок­руг нее, предстают в своем особом, не менее значимом виде. Так, когнитивная функция формирует наше мироощущение с помо­щью причинно-следственных связей на третьем уровне, однако наш интеллект не может рассматриваться как полноценный без