Часть II • Исследовательские практики

Тема 3 ' Метод интервью

279

Второй мировой войны, представители тех или иных профес­сий и т.д.

Сегодня этот метод получил признание социологов во всем мире: пришло осознание, что с помощью нарративного интервью с его максимально выраженной субъектностъю исследователь мо­жет получить глубокий доступ к субъективному миру информан­та, что это — ценнейший источник информации о социальных процессах, в которые «встроена» жизнь каждого человека. Начи­нается его практическое освоение и в российской социологии¹.

S.2. Специфические черты

Прежде всего нарративное интервью максимально не формализовано. В то же время рассказ о жизни имеет свою внутреннюю структуру и логику: каждый человек в повседнев­ной жизни обладает интуитивной компетентностью относи­тельно правил построения рассказа (неважно, касается он какого-то конкретного случая или целой жизни). Эта компе­тентность служит гарантом того, что повествование будет по­нято слушателем. Интуитивная компетентность здесь — имп­лицитные (внутренние) правила, которые Ф.Шютце называет цуцвангами и в соответствии с которыми человек выстраивает свое повествование'. При этом он, как правило, может и не по­дозревать об их существовании: любой человек стремится сде­лать свой рассказ доступным пониманию и воспроизводству со стороны других людей, т.к. «в осмысленности, линейности и целостном представлении человеческой жизни равно заинте­ресованы как авторы автобиографических повествований, так и интервьюеры и исследователи»⁵. Эти правила коммуника­ции, эти ее внутренние требования чаще всего возникают тог-

'См.: Смирнова-Ярская Е. Указ. соч., а также: Судьбы лю­дей: Россия XX век. М,: Ин-т социологии РАН, 1996; Гот-либ А.С. Социально-экономическая адаптации россиян: факторы успешности—неуспешности//Социс, 2001. № 7 и др.

¹ Журавлев В.Ф. Указ. соч. С. 38.

³ Голофаст В.Б. Многообразие биографических повествова­ний//Социологический журнал. 1995. N° 1. С. 76.

да, когда рассказчик не имеет возможности предварительно планировать и подготовить свое повествование, т.е. если его рас­сказ — экспромт (отсюда вытекает и соответствующее требова­ние к технике интервьюирования).

Само это положение об интуитивной компетентности рассказчика, о выборе схем объяснения, понятных слушателю, базируется на методологических постулатах символического интеракционизма, этнометодологии, феноменологической социологии, объясняющих, как возможно понимание. Речь идет о знаменитом тезисе А.Шюца, называемом «тезисом вза­имных перспектив», с помощью которых преодолеваются раз­личия «индивидуальных перспектив»¹. В этнометодологии, как мы уже говорили, эти имплицитные правила называются «фо­новыми ожиданиями» и представляют собой образы действий безо всякой рефлексии, существующие в сознании и одинаковые для всех членов общности (см. Тему 3, Часть I).

Ф.Шютце выделяет такие имплицитные правила':

• целостность и законченность. Все важные и существенные для жизненного опыта рассказчика события излагаются в их целостной взаимосвязи, каждый конкретный эпизод получает законченный вид;

• сгущение. Поскольку рассказчик понимает, что в его распо­ряжении ограниченное количество времени, он вынужден останавливаться только на самых существенных (в его по­нимании) событиях своей жизни;

• детализация. Детализация здесь рассматривается как част­ный аспект целостности: вводя новую тему или новые име­на, рассказчик чувствует необходимость уточнять, прояс­нять конкретные обстоятельства.

Еще раз подчеркнем, что эти нарративные правила вытека­ют из логики нарративного жанра, воспроизводящего жизнен­ный опыт рассказчика (опыт переживания жизненных собы­тий) и всегда рассчитанного на понимание слушателя.

Еще одна значимая черта — нарративное интервью макси­мально недирективно. Это означает, что оно кардинально

' Шюц А. Структура повседневного мышления // Социологи­ческие исследования. 1988.№2.С. 131.

' Цит. по: Журавлев В.Ф. Указ. соч. С. 37.

280