21.2.2. Ненасилие в политике

21.2.2.1. Понятие ненасилия

Ненасилие в политике, по определению А.А. Гусейнова – это концепция, признающая необходимость, целесообразность и оправданность отказа от использования насилия и силы вообще при решении политических и социальных проблем, ставящая в основу политической деятельности принципы гуманизма и требования общечеловеческой морали и нравственности [38].

Ненасилие в отличие от насилия является не следствием иерархической структуры общества, а результатом солидарного слияния индивидов. Его координаты — не вертикаль властных отношений, а горизонталь дружеского общения. Ненасилие исходит из убеждения в ценности каждого человека как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех людей в добре и зле. В основе ненасилия лежит доктрина, согласно которой человеческая душа является ареной борьбы добра и зла, как писал М.Л. Кинг [67], «даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла». Считать человека радикально злым — значит незаслуженно клеветать на него. Считать человека бесконечно добрым — значит откровенно льстить ему. Должное же ему воздается тогда, когда признается моральная двойственность человека.

Под концепцией ненасилия ряд исследователей подразумевают систему этических, нравственных, психологических, социологических и собственно философских идей, теорий, взглядов, касающихся ненасильственного бытия человека в обществе, в духе отрицания войны и любой иной формы насилия, воздержания от деструктивной агрессии.

Из постулата свободы человека вытекает, как минимум, два важных этических вывода. Первый — человек открыт добру и злу. Второй — нельзя ответить на вопрос, что такое человек, не отвечая одновременно на вопрос о том, что он должен делать. Добро, как и зло,— не факт. Они являются делом выбора. Человек — не зверь и не Бог. Он — среднее между тем и другим. Человек не тождествен самому себе. Человек — это путник. Важно не то, где он находится. Важно то, куда он идет, и сама эта готовность идти и дойти до конца [38].

Ненасилие как нормативная программа делает акцент на доброе начало в человеке, на то, чтобы усиливать его путем культивирования и сложения. Этим оно существенно отличается от насилия, как и в целом от властных отношений, которые направлены, прежде всего, на то, чтобы ограничивать и блокировать деструктивные, разрушительные проявления человеческой свободы. Сознательно ориентируясь на добро, сторонник ненасилия, тем не менее, исходит из убеждения, что моральная двойственность является принципиально неустранимой основой бытия человека — он не исключает себя из того зла, против которого он ведет борьбу» и не отлучает оппонента от того добра, во имя которого эта борьба ведется. На этом построены принципы его поведения:

• отказ от монополии на истину, готовность к изменениям, диалогу и компромиссу;

• критика своего собственного поведения с целью выявления того, что в нем могло бы питать и провоцировать враждебную позицию оппонента;

• анализ ситуации глазами оппонента с целью понять его и найти такой выход, который позволил бы ему сохранить лицо, выйти из конфликта с честью;

• бороться со злом, но любить людей, стоящих за ним;

• полная открытость поведения, отсутствие в отношении оппонента какой бы то ни было лжи, скрытых намерений, тактических хитростей и т. п.

Основная установка ненасилия — исправить отношения, превратить врагов в друзей, сделать так, чтобы предшествующее зло не стало абсолютной преградой для последующего сотрудничества. Ненасилие есть усилие, состоящее в том, чтобы выпрыгнуть из заколдованного круга ненависти и насилия, сменить основания выбора [38].

Отрицание насилия выглядит как сугубо моральная программа, вступающая в непримиримую конфронтацию с реальной жизнью. Ее последователь сразу же встает на путь критики современной цивилизации, основанной на насилии и принуждении. Т.е. нет большого различия между разбойником с большой дороги и монархом. Данный морализирующий абсолютизм был причиной отторжения идеи ненасилия в обществе. Прагматический подход ориентируется на ценностно нейтральные и объективное определение насилия и отождествляет его с экономическим и физическим ущербом, насилием признается то, что очевидно им является: убийство, ограбление и пр. Однако не существует единицы измерения насилия, поэтому очень сложно определить количество насилия, которое необходимо причинить, чтобы предотвратить большее насилие. Сложно предотвращать насилие с помощью насилия.

Ненасилие может выступать как практический опыт действия и как принципиальная позиция. Уяснение различия этих двух аспектов ненасилия - практического и принципиально-мировоззренческого - имеет большое значение для понимания его природы. Философия ненасилия может быть нормативной или ненормативной. Ненасилие как общезначимая социальная позиция определяется разными мотивами: моральными и неморальными, и может быть принципиальным или прагматическим [38].

Принципиальное ненасилие реализуется в определенном типе личности или в определенном образе действий, или же и в том, и в другом. В первом случае ненасилие принадлежит этике добродетели, во втором - этике поведения. Принципиальное ненасилие имеет две формы: абсолютную и условную. Абсолютное ненасилие отвергает использование насилия в любых обстоятельствах, что нельзя сказать об условном ненасилии. Оно допускает такие обстоятельства, в которых насилие будет обоснованно, с уточнением, что такие обстоятельства складываются в мире крайне редко. М. Ганди [26] был сторонником условного ненасилия, поскольку говорил, что если придется выбирать между насилием и трусостью, то достойнее избрать насилие.

Принципиальное и прагматическое ненасилие отличаются друг от друга широтой использования ненасилия. Прагматическое ненасилие руководствуется политическими, социальными, или государственными соображениями, а принципиальное ненасилие в дополнение к ним или вместо них руководствуется еще высокими моральными целями. Важным является моральная эффективность, а не практическая.

В обоих случаях ненасилие получает обоснование, но принципиальное ненасилие получает моральное обоснование, в то время как прагматическое ненасилие может иметь лишь практическую целесообразность, а моральные мотивы не являются обязательными. Получается, что прагматическое ненасилие может быть использовано ради аморальных целей с тем же успехом, как и ради моральных. Принципиальное ненасилие не может быть использовано ради аморальных целей [38].

Ненасилие проблематично только в том мире, в котором одни используют насилие, в то время как другие - нет. Проблема чисто терминологическая, оно определяет то, что подвергается отрицанию. Однако эта проблема возникает лишь в случае трактовки ненасилия как отказа только лишь от физического насилия. Принципиальное ненасилие также подразделяется на минимальное, предполагающее отказ от физического насилия, и максимальное ненасилие, которое отрицает даже психологическое насилие.