18.3.3. Ключевые проблемы, изучаемые политической психологией

Так как политическая психология как относительно самостоя­тельная наука сложилась сравнительно недавно, то до сих пор ее исследования концентри­руются на определенных направлениях и не охватывают всего спектра психологических явлений. Это, по мнению В.П. Пугачева, объясняется сложностью психики человека, разнообразием психологи­ческих и политико-поведенческих реакций на воздействие различных социальных факторов (например, групп и орга­низаций, в которые входит индивид, политических собы­тий, СМИ и т.д.) [199, с.458].

18.3.3.1. Национализм как психологический феномен в политическом про­цессе

Есть некоторые политические феномены, в которых присутствие психологических факторов высту­пает особенно рельефно. Одним из таких феноменов яв­ляется национализм. Признание безусловного превосход­ства своего народа над другими невозможно обосновать никакими рациональными мотивами. Когда распался Со­ветский Союз, одним из первых вооруженных конфлик­тов, вспыхнувших на его территории и до сих пор не на­шедших своего разрешения, стал конфликт между Арме­нией и Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха. Каждая из конфликтующих сторон дает свое обоснова­ние того, почему именно она должна владеть данной тер­риторией. В ход идут и исторические аргументы, и апел­ляция к справедливости, и призывы к международному общественному мнению. Однако все рациональные аргу­менты сторон не могут скрыть главного: психологической почвой возникновения конфликта были националистичес­кие чувства, подогретые определенными политическими силами, которые использовали их для разжигания кон­фликта. Даже если объективно никто из его участников уже не будет заинтересован в продолжение военных дей­ствий, «выключить» националистические установки авто­матически невозможно.

Психология национализма изучается достаточно давно. Политические психологи, начиная с известной работы Т. Адорно [1] и его соавторов, установили, что наци­оналистические установки входят в качестве составляю­щей в более общий психологический феномен, названный ими «авторитарной личностью». Они показали, что это явление имеет не только социальные корни, но и подчиня­ется определенным психологическим закономерностям, в частности, установили зависимость между типом воспита­ния в семье и проявлениями авторитарности.

Для авторитарной личности характерны следующие черты:

• преувеличенная вера в могущество политических лидеров и готовность к абсолютному подчинению;

• ненависть к тем, чье поведение выходит за официально ус­тановленные рамки;

• широкое распространение чувства враждебности и поня­тия вины;

• подозрение и недоверие к другим людям;

• догматизм и отсутствие гибкости в оценках.

Т. Адорно добавляет к характеристике авторитарной личности недоверие к ценностям индивидуальной духовной жизни, склон­ность к стереотипам и социальной мифологии, а так же дух разрушения.

Интерес к проблеме авторитаризма в политической психологии пережил периоды подъемов и спадов. Так в первые послевоенные годы он диктовался стремлением понять психологические истоки фашистского национал-социализма. Затем был период стабильного политическо­го развития, по крайней мере, в развитых странах Запа­да, который породил иллюзию, что авторитаризм для них ушел в прошлое.

Однако ни национализм, ни авторитаризм, по мнению Е.Б. Шестопала, не относят­ся к числу феноменов, с которыми человечество прости­лось навсегда, в силу того, что в их основе лежат неко­торые фундаментальные психологические механизмы, которые вновь и вновь приводят к возникновению этих феноменов, как только политическая ситуация становит­ся для этого благоприятной. Именно поэтому одно из го­дичных собраний Международного общества политичес­ких психологов выбрало для обсуждения тему ав­торитаризма и национализма уже применительно к 1990 гг. Одним из главных итогов этого обсуждения был вывод о том, что политики, стремящиеся найти выход из замкнутого круга этнических конфликтов, военных столкновений и нетерпимости в отношении другого народа, не могут оперировать только объективными полити­ческими инструментами и не учитывать то, как один народ в данный момент воспринимает другой, и как это сиюминутное восприятие накладывается на традицию политической культуры [259, с.73].