- •Ю.А. Зуляр политология Иркутск
- •Оглавление
- •Содержание политики
- •Раздел 5
- •Раздел 6
- •Раздел 5. Власть и Политика
- •Глава 13. Политическая власть
- •§ 1. Власть как социальное явление
- •13.1.2.3. Результат привычки
- •13.1.2.4. Мотивы личного интереса
- •13.1.2.5. Последствия убеждения
- •13.1.2.6. Роль авторитета
- •13.1.2.7. Самоидентификация
- •13.1.3. Процесс властвования
- •13.1.3.1. Субъекты власти
- •13.1.3.2. Объекты власти
- •13.1.3.3. Методы властвования
- •13.1.3.4. Лики власти
- •13.1.4. Основания и ресурсы власти
- •13.1.4.1. Основания власти
- •13.1.4.2. Ресурсы власти
- •13.1.5. Классификация видов власти
- •13.1.5.1. Спектр классификаций
- •13.1.5.2. Основная классификация
- •§ 2. Природа и сущность политической власти
- •13.2.2. Определения и отличительные черты политической власти
- •13.2.2.1. Определения политической власти
- •13.2.3. Свойства политической власти
- •13.2.4. Социально-политическое влияние и соотношение его способов
- •13.2.5. Основные функции и формы политической власти
- •13.2.5.1. Основные функции политической власти
- •13.2.5.2. Основные формы политической власти
- •13.2.5.3. Типология политической власти
- •13.2.6. Новые тенденции в развитии политической власти
- •§ 3. Основные компоненты и виды политической власти
- •13.3.1. Структура политической власти
- •13.3.3. Инструменты политической власти
- •Глава 14.
- •§ 1. Понятие и особенности государственной политической власти
- •14.1.1. Понятие государственной власти
- •§ 2. Проблема демонополизации власти и разделения властей
- •14.2.1. Динамика власти
- •14.2.1.1. Первичный субъект государственной власти
- •14.2.1.2. Делегирование власти
- •14.2.2. Обоснование концепции разделения властей
- •14.2.3. Структура механизма разделения властей
- •14.2.3.1. Резоны и функции разделения властей
- •14.2.3.3. Субъекты горизонтального распределения государственной власти
- •14.2.3.4. Консолидация власти
- •§ 3. Легитимность государственной власти
- •14.3.1. Понятие легитимности и легальности государственной власти
- •14.3.1.1. Политическое господство
- •14.3.1.3. Политическая легальность
- •14.3.3. Типы легитимности
- •14.3.3.1. Традиционная легитимность
- •14.3.3.2. Харизматическая легитимность
- •14.3.3.3. Рациональная легитимность
- •14.3.3.4. Другие типы легитимности
- •14.3.4. Кризисы легитимности и способы их урегулирования
- •14.3.4.1. Эффективность власти
- •14.3.4.2. Делегитимация
- •14.3.4.4. Проблема легитимности власти в России
- •Глава 15.
- •§1. Сущность, принципы и методы государственной
- •15.1.1. Сущность и классификация государственной политики
- •15.1.1.1. Понятие управления
- •15.1.1.2. Понятие системы государственного управления
- •15.1.1.3. Классификации основных видов государственной политики
- •15.1.2. Структура системы государственной политики
- •15.1.2.1. Субъект и объект государственной политики
- •15.1.2.2. Система государственной политики как совокупность элементов
- •15.1.2.4. Иерархическая структура государственной политики
- •15.1.2.5. Бюрократия как важнейшая составляющая системы управления
- •15.1.2.6. Особенности системы государственного управления в России
- •15.1.3. Функции государственной политики
- •15.1.4. Принципы и методы государственной политики
- •15.1.4.1. Политико-управленческие принципы государственной политики
- •15.1.4.2. Методы управления государственной политикой
- •§2. Внутренняя Государственная политика
- •15.2.1. Основные характеристики внутренней политики
- •15.2.2. Государственная экономическая политика
- •15.2.2.1. Административная предпринимательская монополия
- •15.2.2.2. Государственная программа
- •15.2.2.3. Государственно-монополистический комплекс
- •15.2.2.4. Свободная экономическая зона
- •15.2.2.5. Государственное предприятие
- •15.2.2.6. Концепции и модели государственной экономической политики
- •15.2.2.7. Государственное регулирование экономики
- •15.2.2.8. Методы экономической политики
- •15.2.2. Государственная социальная политика
- •15.2.2.1. Природа социальной политики
- •15.2.2.2. Виды и структура социальной политики
- •15.2.2.3. Модели социальной политики
- •15.2.2.4. Социальные права и гарантии граждан
- •15.2.2.5. Принцип нуждаемости граждан
- •15.2.2.7. Функции социальной политики
- •15.2.3. Государственная национальная политика
- •15.2.3.1. Проблема защиты национальных меньшинств
- •15.2.3.2. Российская государственная национальная политика
- •15.2.3.3. Проблема коренных малочисленных народов России
- •15.2.3.4. Проблемы федерализма и аспекты национальной политики
- •5.2.3.5. Проблемы государственного языка
- •15.2.4. Государственная экологическая политика
- •15.2.4.1. Концепция устойчивого развития
- •15.2.4.2. Основные направления экологической политики
- •15.2.4.3. Механизмы и методы реализации экологической политики
- •15.2.5. Зависимость внутренней политики от условий среды
- •§3. Внешняя политика государства
- •15.3.1. Основные составляющие системы международных отношений
- •15.3.2. Основа, предназначение и субъекты внешней политики
- •15.3.2.1. Основа, функции и направления внешней политики
- •15.3.2.2. Субъекты внешней политики государства
- •15.3.3. Важнейшие компоненты внешней политики
- •15.3.3.1. Роль дипломатии в реализации внешней политики
- •15.3.3.2. Значение международных договоров
- •15.3.3.3. Природа национального интереса
- •15.3.3.4. Концепция национальной безопасности
- •15.3.4.2. Школа политического модернизма
- •15.3.4.3. Концепция транснационализма
- •15.3.4.4. Концепция неореализма
- •Раздел 6.
- •Глава 16.
- •§1. Понятие и функции политической культуры
- •16.1.1. Сущность политической культуры
- •16.1.5. Назначение и основные характеристики политической культуры
- •16.1.3. Функции политической культуры
- •16.1.4.2. Периодизация разработки концепции
- •16.1.4.3. Эволюция взглядов и подходов к объекту изучения
- •16.1.4.4. Развитие основных концептуальных представлений
- •16.1.4.5. Проблемы практического использования концепции
- •16.1.5. Развитие понятия «политическая культура»
- •16.1.5.1. Подходы Алмонда и его последователей
- •16.1.5.2. Вторая волна осмысления феномена
- •16.1.5.3. Проблемные подходы к природе политической культуры
- •16.1.5.4. Характерные черты политической культуры
- •16.1.5.5. Определения политической культуры
- •§ 2. Структура, виды и аспекты политической культуры
- •16.2.1. Структура политической культуры
- •16.2.1.1. Основные структурные элементы политической культуры
- •16.2.1.2. Уровни, составные части и формы политической культуры
- •16.2.1.3. Компоненты политической культуры
- •16.2.2. Эмоционально-психологические феномены политической культуры
- •16.2.2.1. Политическая традиция
- •16.2.2.2. Политическая символика и обрядность
- •16.2.2.3. Национальный характер и политическая ментальность
- •16.2.2.4. Мифы и стереотипы
- •16.2.3. Религиозный аспект политической культуры
- •§ 3. Классификация политической культуры
- •16.3.1. Типы политических культур
- •16.3.1.1. Критериальный подход к дифференциации политических культур
- •16.3.1.2. Марксистская типология
- •16.3.1.3. Типология Алмонда и Вербы
- •16.3.1.4. Типология по критерию открытости политической культуры
- •16.3.1.5. Типология политических систем
- •16.3.1.6. Типология «полумиров»
- •16.3.1.7. Типология по принципу активности
- •16.3.1.8. Типология Панарина
- •16.3.2. Модели и виды политических культур
- •16.3.2.1. Базовый модельный ряд
- •16.3.2.2. Постиндустриальная модель
- •16.3.2.3. Религиозная (традиционная) модель политической культуры
- •16.3.2.4. Видовое разнообразие Алмонда
- •16.3.2.2. Концепция видов Каванаха
- •16.3.3. Политическая субкультура
- •16.3.3.1. Понятие политической субкультуры
- •16.3.3.2. Типология политических субкультур
- •§4. Российская модель политической культуры
- •16.4.1. Исторические пути российской политической культуры
- •16.4.1.1. Факторы, определившие российскую модель
- •16.4.1.2. Факторы возникновения, становления и развития подданнической политической культуры
- •16.4.1.3. Советский период развития подданнической политической культуры
- •16.4.2. Особенности современной российской политической культуры
- •16.4. 2.1. Характеристика российской модели
- •16.4.2.2. Типология субкультур российской политической культуры
- •Глава 17.
- •§ 1. Понятие и субъекты политического сознания
- •17.1.1. Сущность и пути формирования политического сознания
- •17.1.1.1 Политическое сознание как форма отражения политического бытия
- •17.1.1.2. Политическое сознание как разновидность социального мышления
- •17.1.1.3. Взаимосвязь политического сознания с экономикой
- •17.1.1.4. Историческая обусловленность политического сознания
- •17.1.1.5. Источник обыденного политического сознания
- •17.1.1.6. Пути формирования политического сознания
- •17.1.2. Субъекты политического сознания
- •17.1.3. Определения феномена политического сознания
- •17.1.3.1. Соотношение понятий «политическая культура» и «политическое сознание»
- •17.1.3.2. Подходы к сущности политического сознания
- •17.1.3.3. Междисциплинарность изучения сущности политического сознания
- •17.1.3.4. Характеристика политического сознания
- •17.1.3.5. Понятие политической ментальности
- •§ 2. Функции политического сознания
- •17.2.1. Двойственная природа политического сознания
- •17.2.2. Роль и функции политического сознания
- •17.2.2.1. Роль политического сознания
- •17.2.2.2. Функции политического сознания
- •§ 3. Структура политического сознания
- •17.3.1. Компоненты политического сознания
- •17.3.1.1. Основные компоненты политического сознания
- •17.3.1.2. Значимые компоненты политического сознания
- •17.3.2. Уровни политического сознания
- •17.3.2.1. Теоретический уровень политического сознания
- •17.3.2.2. Эмпирический уровень политического сознания
- •17.3.2.3. Обыденный уровень политического сознания
- •17.3.2.4. Концептуальные подходы Соловьева
- •17.3.3. Виды политического сознания
- •17.3.3.1. Индивидуальное политическое сознание
- •17.3.3.2. Групповое политическое сознание
- •17.3.3.3. Массовое политическое сознание
- •17.3.4. Формы политического сознания
- •17.3.4.1. Типология форм политического сознания
- •17.3.4.2. Формы специализированного сознания
- •Глава 18.
- •§ 1. Понятие, сущность и особенности политической психологии
- •18.1.1. Понятие политической психологии
- •18.1.2. Сущность и особенности политической психологии
- •18.1.2.1. Ограниченность политической психологии
- •18.1.2.2. Противоречивость политической психологии
- •18.1.3. Психологические механизмы группового политического поведения
- •18.1.3.1. Формы психологического влияния на политические процессы
- •18.1.3.2. Феномен толпы
- •18.1.3.3. Групповое воздействие
- •18.1.4. Роль и значение политической психологии
- •§ 2. Структура и функции политической психологии
- •18.2.1. Психологические блоки элементов политического сознания
- •18.2.1.1. Установка как принципиальный мотивационный компонент политической психологии
- •18.2.1.2. Познавательный блок элементов политической психологии
- •18.2.2. Личностные элементы политической психологии
- •18.2.3. Элементы групповой формы политической психологии
- •18.2.3.1. Специфика групповой политической психологии
- •18.2.3.2. Политические настроения
- •18.2.4. Функции политической психологии
- •18.2.4.1. Гносеологическая функция
- •18.2.4.2. Адаптационная функция
- •18.2.4.3. Мотивационная функция
- •§ 3. Политическая психология как наука
- •18.3.1. История зарождения и становления политической психологии
- •18.3.1.1. Предыстория политической психологии
- •18.3.1.2. Развитие психоанализа в России
- •18.3.2. Предмет, подходы и методы политической психологии
- •18.3.2.1. Предмет политической психологии
- •18.3.2.2. Подходы политической психологии
- •18.3.2.3. Методы политической психологии
- •18.3.2.4. Терминология политической психологии
- •18.3.3. Ключевые проблемы, изучаемые политической психологией
- •18.3.3.1. Национализм как психологический феномен в политическом процессе
- •18.3.3.2. Насилие и агрессия в политике
- •18.3.3.3. Политическое мышление и механизмы предпочтений
- •18.3.3.4. Проблема политического конформизма
- •18.3.4. Современное состояние политической психологии как научной дисциплины
- •18.3.4.1. Международное признание и развитие политической психологии
- •18.3.4.2. Отечественное сообщество политических психологов
- •Глава 19. Мировые политические идеологии
- •§ 1. Сущность и функции политической идеологии
- •19.1.1. Явление и возникновение политической идеологии
- •19.1.1.1. Соотношение политики и идеологии
- •19.1.1.2. Идеология и политические утопии
- •19.1.1.3. Причины и источники возникновения идеологии
- •19.1.2. Эволюция политической идеологии
- •19.1.2.1. Этапы внутреннего развития политической идеологии
- •19.1.2.2. Этапы исторического развития политической идеологии
- •19.1.3. Роль и функции и политической идеологии
- •19.1.3.1. Роль политической идеологии
- •19.1.3.2. Функции политической идеологии
- •19.1.4. Структура политической идеологии
- •19.1.4.1. Уровни политической идеологии
- •19.1.4.2. Элементы структуры политической идеологии
- •19.1.5. Процесс теоретического осмысления политической идеологии
- •19.1.5.1. Классические концепции идеологии
- •19.1.5.2. Теории деилогизации и конвергенции
- •19.1.5.3. Определение политической идеологии
- •§ 2. Основные идеологические течения современного мира
- •19.2.1. Критерии классификации идеологий
- •19.2.2. Либерально-буржуазные идеологии
- •19.2.2.1. Либеральные идеологии
- •19.2.2.2. Консервативная идеология
- •19.2.3. Социалистические идеологии
- •19.2.3.1. Идеи социализма в мировой истории
- •19.2.3.2. Марксистская доктрина
- •19.2.3.3. Демократический социализм
- •19.2.3.4. Коммунистическая идеология
- •19.2.4. Националистические идеологии
- •19.2.4.1. Тоталитарный национализм (фашизм)
- •19.2.4.2. Политический национализм
- •19.2.5. Диалектика взаимовлияния политики и религии
- •19.2.5.1. Причины и формы роста религиозного влияния на политику
- •19.2.5.2. Мировые религии как идеология
- •19.2.5.3. Тоталитарные и экстремистские секты, культы и течения
- •19.2.6. Современные альтернативные идеологические течения
- •19.2.6.1. Спектр левых социально-политических теорий
- •19.2.6.2. Другие социально-политические теории
- •19.2.6.3. Концепция информационного общества
- •§ 3. Идеологический дискурс
- •19.3.1.1. Соперничество демократических и тоталитарных тенденций
- •19.3.1.2. Характеристика современного идеологического дискурса
- •19.3.1.3. Крах советской системы и традиционного дискурса
- •19.3.1.4. Ренессанс национализма
- •19.3.1.5. Диалектика взаимоотношений между наукой и идеологией
- •19.3.2. Основные идеологические направления современной России
- •19.3.2.2. Постреволюционная ситуация
- •19.3.2.3. Фундаменталистская доктрина
- •19.3.2.4. Социал-демократическая идеология
- •19.3.2.5. Судьба либеральной доктрины в России
- •19.3.2.6. Консервативная идеология
- •19.3.2.7. Национал-патриотические и другие идеологии
- •19.3.2.8. Поиск государственной идеологии
- •Литература к шестому разделу
- •185. Политическая социология / Ответственные редакторы: в.Н. Иванов, г.Ю. Семигин. – м.: Мысль, 2000.
- •Раздел 7. Человеческое измерение политики
- •Глава 20.
- •Гуманизм политики
- •§ 1. Политическое проявление гуманизма
- •20.1.1. Становление концепции гражданского гуманизма
- •20.1.2. Гуманизм как квазирелигиозная доктрина
- •20.1.3. Гуманизм как идеологическая доктрина
- •20.1.4. Развитие и классификация гуманизма
- •20.1.4.1. Оптимистическая тенденция в либеральном гуманизме
- •20.1.4.2. Пессимистическая тенденция в либеральном гуманизме
- •20.1.4.3. Современные направления либерального гуманизма
- •20.1.5. Гуманизм как социально-политическая практика
- •20.1.6. Особенности гуманизма как философии, идеологии и политики
- •§ 2. Мораль и политика: общее и специфическое
- •20.2.1. Мораль как форма общественного сознания
- •20.2.1.1. Понятие морали
- •20.2.1.2. Приватная и политическая мораль
- •20.2.1.3. Политическая этика
- •20.2.2. Функциональная общность политики и морали
- •20.2.3. Различия между политикой и моралью
- •20.2.4. Совесть как верховный судья политического поведения
- •§ 3. Нравственность и политика
- •20.3.1. Соотношение терминов «нравственность» и «мораль»
- •20.3.2. Основные модели взаимодействия морали и политики
- •20.3.2.1. Полное подчинение моралью политики
- •20.3.2.2. Частичное совпадение морали и политики
- •20.3.2.3. Разведение политики и морали как абсолютно автономных сущностей
- •20.3.2.4. Противопоставление политики и морали как антагонистов
- •20.3.2.5. Утверждение равноценного взаимодействия политики и морали
- •Глава 21. Цели, методы и средства в политике
- •§ 1. Соотношение целей и средств в политике
- •21.1.1. Цель и средства как явления
- •21.1.2. Проблема выбора и обеспечения цели
- •21.1.3. Основные подходы к проблеме соотношения целей и средств
- •21.1.3.1. Целедоминирующий подход
- •21.1.3.2. Средстводоминирующий подход
- •21.1.3.3. Компромиссный подход
- •21.1.4. Основные политические методы и средства
- •§ 2. Насилие и ненасилие в политике
- •21.2.1. Насилие в политике
- •21.2.1.1. Понятие и роль насилия в истории
- •21.2.1.2.Насилие и мораль
- •21.2.1.3. Эффективность и цена политического насилия
- •21.2.1.4. Право на насилие
- •21.2.2. Ненасилие в политике
- •21.2.2.1. Понятие ненасилия
- •21.2.2.2. Религиозные истоки ненасилия
- •21.2.2.3. Развитие теории и практики ненасилия
- •21.2.2.4. Особенности ненасильственной политики
- •21.2.2.5. Ненасильственные действия
- •21.2.2.6. Ненасильственные способы борьбы в правовом государстве
- •21.2.3. Соотношение и перспективы насилия и ненасилия в политике
- •21.2.3.1. Структура взаимоотношения насилия и ненасилия на уровне личности
- •21.2.3.2. Нынешнее состояние проблемы политического насилия
- •21.2.3.3. Пути и средства преодоления политического насилия
- •§3. Политика как искусство возможного
- •21.3.1. Политика и право
- •21.3.1.1. Историческое осмысление взаимоотношения политики и права
- •21.3.1.2. Органическая взаимосвязь политики и права
- •21.3.1.3. Различие между политикой и правом
- •21.3.1.4. Взаимовлияние морали, политики и права
- •21.3.2. Институциализация нравственных требований
- •21.3.3. Политик - компромисс между профессионализмом и моралью
- •21.3.3.1. Политики и чиновники
- •21.3.3.2. Искусство балансирования между желаемым и возможным
- •21.3.3.3. Политика и политиканство
- •Глава 22. Права человека
- •§ 1. Понятие и история прав человека
- •22.1.1. Понятие прав человека
- •22.1.2. Идеи прав человека в античности и средневековье
- •22.1.3. Либеральная трактовка прав человека
- •22.1.4. Эволюция систем защиты прав человека
- •22.1.4.1. Становление системы защиты прав человека
- •22.1.4.2.Защита прав человека в условиях военных действий
- •22.1.4.3. Современный этап развития системы
- •22.1.5. Социальные потребности как источник прав человека
- •22.1.6. Основные подходы к правам человека
- •22.1.6.1. Идеологические подходы
- •22.1.6.2. Наднациональный подход к правам человека
- •22.1.6.3. Права человека как инструмент внешней политики
- •22.1.7. Проблемы защиты прав человека
- •§ 2. Важнейшие права личности и их реализация в современном мире
- •22.2.1. Структура теории поколений международных прав человека
- •22.2.2. Соотношение прав личности и социума
- •22.2.3. Типология прав человека
- •22.2.3.1. Негативные и позитивные права
- •22.2.3.2. Гражданские и политические права
- •22.2.3.3. Экономические права
- •22.2.3.4. Социальные, культурные и экологические права
- •22.2.3.5. Коллективные права
- •22.2.4. Право народов на самоопределение
- •22.2.5. Право на индивидуальную и коллективную защиту
- •22.2.5.1. Право на вооруженное сопротивление
- •22.2.5.2. Противоречивость применения насилия для защиты прав человека
- •22.2.6. Избирательные права граждан
- •22.2.7. Соотношение прав и обязанностей
- •22.2.8. Проблемы и перспективы международной концепции прав человека
- •§3. Система Защиты прав и свобод человека
- •22.3.1. Общественный и приватный уровень защиты прав человека
- •22.3.1.1. Конституционные формы защиты прав человека
- •22.3.1.2. Правозащитное движение: его роль и функции
- •22.3.1.3. Инструменты общественного контроля
- •22.3.1.4. Формы общественного сопротивления
- •22.3.1.5. Образование в области прав человека
- •22.3.2. Государственные средства защиты прав и свобод человека
- •22.3.3. Взаимодействие национальных и международных систем защиты прав человека
- •22.3.4. Права человека в России
- •22.3.4.1.Историческая традиция борьбы за права человека в стране
- •22.3.4.2.Современное состояние прав человека в России
- •22.3.4.3. Конституционно-правовые обязанности гражданина Российской Федерации
- •Литература к седьмому разделу
- •Путеводитель по пособию
- •Содержание политики
19.1.2.2. Этапы исторического развития политической идеологии
19.1.2.2.1. Тоталитарный этап
Еще Ф. Ницше [157] предупреждал, что XX в. станет веком борьбы различных сил за мировое господство, осуществляемой именем философских принципов. Предупреждение Ницше оказалось пророческим с той лишь разницей, что все многообразие и сложность мировоззренческого начала были заменены идеологическим измерением, идеологические принципы взяли верх над философскими, в т.ч. политико-философскими [41, с.166].
Анализ тенденций развития идеологии представлен в работах американского футуролога Э. Тоффлера, особенно в книге «Третья волна» [226]. Характеризуя столкновение возникшей в XX в. новой промышленной цивилизации с ценностями традиционного, основанного на аграрной экономике, общества, он подробно описал происшедший во всех сферах жизни переворот, который затронул основополагающие представления о времени, пространстве, материи и причинности.
В духовной сфере каждой втянутой в процесс индустриализации европейской страны выделились два мощных идеологических течения, вступившие между собой в противоборство, — либерализм с его защитой индивидуализма и свободного предпринимательства и социализм, выдвигавший коллективистские ценности. Эта борьба идеологий, первоначально ограниченная промышленными странами, вскоре распространилась по всему земному шару. Революция 1917 г. в России, создавшая гигантскую пропагандистскую машину, придала борьбе социалистических и либеральных принципов новый импульс.
Любая сущность в своем естественном развитии доходит до высшей точки, одновременно являющейся крайностью, после которой следует откат или крах. Высшей точкой идеологизации общества является его тоталитарная форма, невозможная без тотальной идеологизации государства. Тоталитарная идеологизация государства невозможна без наличия или создания образа антагонистического государства – идеологического антипода. Одной из сущностей индустриального общества стало его идеологическое соперничество, доходящее в иных случаях до антагонизма. В XX в. идеологическое противостояние проявилось особенно рельефно. Например, гитлеровская пропагандистская машина, раскручивая в массовом сознании миф об исторической миссии «арийской расы», противопоставляла этот миф капиталистической, демократической и большевистской идеологиям.
Разумеется, стремление того или иного социального слоя поддерживать экстремистские или демократические партии и соответствующие идеологии нельзя предсказать с абсолютной точностью, даже если выводы основываются на данных социологических опросов. Изучение политических ориентаций различных классов в западных странах осуществляется на основе исходной предпосылки, согласно которой классы, стоящие на более низких ступенях социальной лестницы по уровню доходов и образованию, склонны к авторитаризму и поддержке экстремистских движений. Согласно этой теории, более образованные и зажиточные слои общества (от «среднего класса» и выше), традиционно занимают умеренно-демократические позиции.
Эту тенденцию нельзя абсолютизировать и считать в настоящее время непреложной даже для западных стран. Многие дополнительные факторы изменяют ее, причем, иногда до неузнаваемости. В XX в. рабочие организации и партии были основной, силой, которая боролась за политическую демократию, преодолевая ожесточенное сопротивление крупных предпринимателей, правых партий и традиционных консервативных сил. До 1914 г. классическое разделение между левыми и правыми силами основывалось не только на различиях в доходах, социальном статусе и возможностях получить образование. Левые социалистические партии были основной опорой политической демократии, религиозной и гражданской свободы, мирной внешней политики. Правые партии, опиравшиеся на консервативно настроенное крестьянство, мелких ремесленников и, конечно, крупную буржуазию и землевладельцев, прибегали к экстремистским формам защиты своих привилегий. Они препятствовали введению всеобщего избирательного права и проводили империалистическую политику колониальных захватов.
Окончание Первой мировой войны, наступление экономических кризисов и рост фашистских движений в Западной и Восточной Европе привели к расколу рабочего движения, по крайней мере, на три направления — социал-демократическое, коммунистическое и фашистское, причем лидеры двух последних стали открыто использовать экстремистские методы политической борьбы. Возникли коммунистические и фашистские профсоюзы. Участие рабочих в движениях с явно выраженной националистической идеологией стало в 1930-е гг. элементом повседневной жизни Европы и Америки. Но даже в этот период кризиса демократических ценностей и традиционной либеральной и социалистической идеологии различия между европейскими странами были весьма значительны. Например, авторитарные тенденции индивида могут быть приглушены приверженностью большинства партий конституционным принципам и процедурам. В Великобритании, в которой терпимость является характерной чертой политического поведения и сознания, низшие классы в абсолютном измерении являются менее «авторитарными», чем образованные слои в странах, не имеющих прочных демократических традиций [187].
Французские, итальянские и немецкие рабочие-католики, среди которых были повсеместно распространены антикапиталистические настроения, постоянно голосовали за сравнительно консервативные христианские партии, поскольку их приверженность католицизму могла в определенных случаях перевешивать их классовые симпатии.
Члены радикальных левых профсоюзов поддерживали умеренные либеральные партии, выступавшие против фашизма. И, наоборот, в 1930-е гг. избиратели, настроенные отнюдь не радикально, поддерживали коммунистов из-за их радикальных антифашистской программы и лозунгов и т.д.
Идеологические ориентации могут значительно отличаться друг от друга и внутри однородного социального слоя, представители которого имеют высокий уровень образования и профессиональной подготовки. Американские социологи К. Мейер и Л. Нигро, исследуя в середине 1970-х гг. идейные позиции нескольких групп чиновников федерального уровня, установили, что социальное происхождение обусловливает взгляды только 5% выбранных для анализа групп, в то время как занимаемые ими посты имеют в этом плане гораздо большее значение. Другой американский социолог Б. Меннис?, сравнивая ориентации офицеров, служивших во внешнеполитическом ведомстве, со взглядами армейских офицеров, установил, что для первой группы характерны либеральные взгляды, а для второй — консервативные.
В России 1990 гг. чиновники высшего ранга — выходящие из номенклатуры, всегда отличавшейся догматизмом и консерватизмом взглядов, предпочитали исповедовать официальную либеральную идеологию, способствуя возникновению нового идеологического феномена — консервативного номенклатурного либерализма.
19.1.2.2.2. Конкурентный этап
После окончания Второй мировой войны мир оказался разделенным на две противоположные системы, возглавляемые СССР и США, расходовавшие в своем стремлении к экспансии и интеграции мирового рынка огромные средства на пропаганду своих целей в других странах.
Столкновение просоветских режимов с западными либеральными демократиями напоминало своей ожесточенностью борьбу протестантов и католиков. Но при всех внешних различиях, сторонники марксизма и его противники были выразителями вполне однотипной суперидеологии индустриализма, в основе которой лежали три фундаментальные цели:
оба направления, решительно расходясь во взглядах на способы производства и распределения материальных ресурсов и благ, рассматривали природу как объект безудержной эксплуатации;
обе идеологии в различных формах разделяли социал-дарвинистские теории, оправдывающие идею превосходства сильных, промышленно развитых наций над слаборазвитыми народами, которые лежали в основе политики гегемонизма и империализма;
и либералы, и социалисты в равной мере были ревностными сторонниками утопической идеи неудержимого прогресса цивилизации, развивающейся от низшего, примитивного состояния общества к всеобщему расцвету [187].
19.1.2.2.2.1. Процесс деилогизации
Развитие стабильных демократий в Западной Европе и США подвигло в 1950-60-е гг. многих теоретиков либерального и социалистического направлений сделать вывод о возникновении новой «постполитической» фазы развития в этих регионах. Они рассматривали приближение этого «завершенного состояния» цивилизации как «конец идеологии».
Сам термин «конец идеологии» был впервые сформулирован Ф. Энгельсом [267], полагавшим, что идеология отомрет вместе с порождающими ее материальными интересами. В начале XX в. М. Вебер [34] указывал на упадок «тотальных идеологий» как на следствие постепенного разрыва европейского общественного сознания с ценностными ориентациями и его эволюции в направлении целевой или функциональной» рациональности, основанной на непредвзятом поиске наиболее эффективных средств для достижения поставленных целей.
Решающую роль в этом процессе сыграло включение рабочего класса в структуры западного гражданского и политического обществ. При этом социалисты заняли более умеренные позиции по отношению к «капиталистическим ценностям», а консерваторы поддержали идею «государства всеобщего благосостояния». Этот периодически разрушаемый леворадикальными движениями (студенчество в Западной Европе, национальные меньшинства в США и др.) консенсус существовал до конца 1970-х гг., когда нарастание кризисных процессов в экономике привело к переориентации консервативных партий и отказу от социалистических методов регулирования («неоконсервативная волна»).
Этот процесс совпал с началом действия другой глобальной тенденции. С начала 1960-х гг. индустриально развитый мир начал переход к иной стадии развития общества – постиндустриальной. Это знаменовало собой кризис индустриализма как идеологии. Знамением этого стал экономический кризис 1974 г., похоронивший либеральные и социал-демократические теории «государства всеобщего благоденствия» и подъем «консервативной волны» конца 1970-х — начала 80-х гг.
В этот же период антиколониальная борьба в Азии и Африке, обретение большинством государств этого региона независимости привели к устойчивой идентификации консерватизма с компрадорской ориентацией высших слоев, в то время как происходил процесс слияния (особенно под влиянием китайской революции) националистических леворадикальных идеологий с марксизмом в его ленинском и маоистском вариантах [187].
19.1.2.2.2.2. Стагнация сферы тоталитарной политической идеологии
По иному сценарию развивались идеологические процессы в странах коммунистического блока. Необходимость воспроизводства тоталитарного сознания вызывала невиданный рост и развитие идеологизации СССР. Идеология являлась рупором коммунистической партии, способствующим ее укреплению, «гениально проводящим в жизнь» ее идеи, доводящим до всех и каждого «истинность» ее действий, словом, всячески утверждающим «чистоту» ее помыслов. Идеологии подчинено было все: факты, теории, вопросы морали; она оценивала любые действия и события в стране. Все каналы распространения знаний и информации— школа и печать, кино и театр, радио и телевидение использовались идеологией исключительно в целях распространения взглядов, служащих укреплению веры в правоту властей. Все это представляло несомненную угрозу действительной свободе каждого человека. Она заменялась коллективистской псевдосвободой, потому что «коллективная свобода», о которой постоянно вела речь коммунистическая пропаганда, оказывалась не свободой «каждого члена общества», а ничем не ограниченная свободой «планирующих органов делать с обществом все, что они пожелают. Это — смешение свободы с властью, доведенное до абсурда. Идеология проявляла себя не только на «поверхности», но и проникала во все глубинные сферы общества. Без идеологического воздействия (прямого или косвенного) не обходилось ни одно из произведений искусства, ни одно научное открытие. И поэтому нет ничего удивительного в том, что для выполнения столь грандиозного политического заказа идеология сама нуждалась в постоянном развитии и укреплении. Именно для успешного влияния на умы идеология все более обретала черты фетишизированной формы общественного сознания — непогрешимого, абсолютного в своей истинности учения марксизма-ленинизма.
Идеология выступала в двух планах. Первый представлял собой накопление и развитие идеологического знания, разработку идеологической методологии. В рамках теоретической идеологии допускалась относительная свобода мысли, правда, неизменно сохраняющая статус скромно «запаздывающей» за политической действительностью. Вот отчего подавляющая масса идеологов-теоретиков свято соблюдала абсурдный для настоящей науки, но вполне уместный и необходимый для «жизни в науке» угодливый принцип «чего изволите».
В результате не осталось ни одной области, где бы не осуществлялся контроль за информацией, «направленный на полную унификацию взглядов». Во всех странах, где существовал политический тоталитаризм, гуманитарные и общественные науки стали самыми продуктивными поставщиками официальной мифологии, используемой для воздействия на волю граждан. Постепенно складывалось идеологическое монополизирование всей философской и общественной мысли страны.
Сущностью идеологии всегда является маскировка, затушевывание истинного положения дел. Целью ее выступает унификация массового сознания, точнее, выработка единого коллективистского мышления. Таким мышлением можно всегда управлять извне, доводя его до уровня слепой веры, до уровня полного подчинения власти.
Идеологическое воздействие на массовое сознание, осуществленное в нашей стране за годы «реального социализма», было поистине беспрецедентным в человеческой истории. Маркс [130], рассматривая исторически возникшие формы эксплуатации и порабощения, обнаружил внеэкономическую форму традиционного подчинения и экономическую нетрадиционную форму зависимости, развившуюся в условиях капиталистического производства. С полным основанием можно утверждать, что в условиях «реального социализма» пальма первенства принадлежала идеологической форме порабощения. Возможно, это одна из самых трагических форм подавления человеческой свободы, потому что она касается, прежде всего, человеческого духа и разума. Не случайно Хайек [243] отмечал, что, трагедия коллективистской идеологии состоит в том, что постулируя вначале разум как верховный фактор развития, она, в конце концов, разрушает его.
Для роста и развития массового унифицированного сознания идеология все более должна была обретать фетишистские черты. А это в свою очередь требовало появления целой армии пропагандистов-идеологов. Так план идеологической теории утверждал себя в плане идеологической практики. Здесь главной задачей было создание фетишизируемого массового сознания. Возник сложный процесс многоуровневого фетишизма, где, с одной стороны, мифологизировались наличные процессы жизнедеятельности и общественных отношений, а с другой — шел процесс образования коллективистского сознания, пассивно внимающего идеологическому мифотворчеству. К. Маркс однажды заметил, что разум существовал всегда, но не всегда в разумной форме. Увы, но советская идеология добивалась именно такой абсурдной цели — образование неразумного разума, что равноценно его разрушению. Идеологическое внушение представляло собой медленное удушение духа свободы общества как целого [188].
19.1.2.2.3. Постсоветский этап
Крах советского коммунизма, рост напряженности в Южной Европе и странах СНГ, неизбежный в период экономических и политических реформ, взрыв исламского фундаментализма, бросившего вызов «благополучному Западу», стремительное развитие коммунистического Китая, создали принципиально новую политическую и идеологическую ситуацию в мире.
С конца 1980-х гг. в странах Восточной Европы и России разрыв с коммунистическим прошлым происходил в рамках своеобразного процесса, когда разрушение экономической базы социализма, сопровождаемое ростом всеобщей бедности, социальной необеспеченности и нестабильности, сделали крайне непрочной и новую демократическую политическую систему. Она, особенно в России, стала ширмой для «новых русских» и новой бюрократии, прикрывающих конвертацию власти в собственность и борьбу за раздел государственного имущества псевдолиберальными лозунгами [187].
Вместе с тем, сложившаяся в России после распада СССР политическая и экономическая ситуация, сопровождающаяся появлением огромной массы люмпенизированного населения, ростом приватизма (уход в частную жизнь) создали впечатление о наступившей эпохе «деидеологизации». В действительности, и в том, и в другом случае речь идет о переходном периоде, за которым последовало стремление к новым формам идейной консолидации (в первом случае) и к обретению новой национальной идентичности (во втором).
В России и странах Восточной Европы роль идеологических экспертов взяла на себя «новая медиакратия» - группы либеральной интеллигенции «приватизировавшие» СМИ и пытавшиеся разрабатывать и пропагандировать либеральную реформаторскую идеологию. Экономический кризис и отсутствие средств на поддержание собственных изданий постепенно привели к подчинению этих групп крупным банковским, а иногда и криминальным структурам. Поскольку либеральная интеллигенция в этом регионе всегда сохраняла психологическую предрасположенность к авторитаризму и экстремистским формам мысли в соединении с конформизмом, вновь возникший пропагандистский аппарат стал очень напоминать старый, коммунистический назойливостью лозунгов и крайне низкой эффективностью своих методов.
Как только стало очевидно, что реформирование общества на основе рыночной экономики необходимо, так СМИ, во многом переняв чисто внешние более раскрепощенные и живые приемы рекламы западных стран, наполнили их прежним, типично идеологическим воодушевлением и азартом, получившим новое рождение в новых условиях. Это, по сути, ничем не отличается от прежней пропаганды и агитации. Рекламные агентства газет, радио и телевидения вовсю превозносят красоты рынка; со всем новоявленным пылом раскрашивается и расцвечивается то, чего еще нет в действительности и что, требует колоссальных усилий по созданию и организации. Пока такого рода идеологическая подача может вполне устраивать представителей теневой экономики и теневой политики, которые с каждым днем все более легитимизируются, в том числе и рекламными, информационными средствами.
Пропаганда не сложившихся в действительности, не ставших очевидными нормальных процессов производства и потребления в масштабе всей страны; реклама финансовых или банковских операций, которым глубоко безразличны миллионы граждан, не могущих быть вкладчиками, — такая идеология отчуждена от реалий собственного общества точно так же, как раньше, и напоминает пикник на обочине тяжко больной страны. Как видно, идеологический вирус способен к идеологическим мутациям [188].
Основное различие между западной и новой российской официальной идеологией в 1990-е гг. состояло в том, что в западноевропейских странах и США идеология являлась одним из средств интеграции и самосохранения общества. В то время как в России она, будучи средством самосохранения правящей олигархической элиты выполняла, скорее, деструктивную функцию, отрицательно воздействуя на массовое сознание своей бессодержательностью и полным несоответствием политическим и экономическим реалиям.