20.3.2. Основные модели взаимодействия морали и политики

Не менее дискуссионна проблема соотношения политики и морали, основных моделей  их связи и взаимодействия. По этому вопросу в литературе существует несколько точек зрения, которые условно можно разделить на пять групп: полное подчинение моралью и религией политики, признание частичного совпадения политики и морали, разведение политики и морали как абсолютно автономных сущностей, противопоставление политики и морали как антагонистов, утверждение равноценного взаимодействия политики и морали с поддержанием их напряженного взаимодействия.

20.3.2.1. Полное подчинение моралью политики

Исторически первая модель именуется морализаторским подходом. Выражаемый в крайней форме — в форме морального абсолютизма, — он означает, что политика должна не только иметь высоконравственные цели (общее благо, справедливость и т.п.), но и при любых обсто­ятельствах не нарушать нравственные принципы (правдивость, благожелательность к людям, честность и т.п.), используя при этом лишь нравственно допустимые средства.

Раннеевропейское мышление исследовало состояние напряжения между моралью и политикой. Аристотель [7] проводил различие между хорошим человеком и хорошим гражданином, и позднейшие мыслители непрестанно подчёркивают несовпадение мира нравственного и мира политического. Средневековая мысль говорила о соподчинении морали и политики (Августин Блаженный [1], Лютер М. [80]). Политической сфере приписывается относительная автотомия, связываемая с теологически интерпретируемым царством добродетелей.

Сторонник морализаторского подхода Г. Мабли [81] называл политику общественной моралью, а мораль - частной политикой. Хорошая политика, по Мабли, не отличается от здоровой нравственности. Ж-Ж. Руссо [117] призывал к соединению политики и морали: кто захочет изучать отдельно политику и мораль, тот ничего не поймет ни в той, ни в другой, и все, что является нравственным злом, является злом и в политике. По мнению Т. Джефферсона [44], искусство управления состоит в искусстве быть честным.

Морализаторский подход к политике, господствовавший в общест­венной мысли вплоть до Нового времени, не утратил своего значения и в XX в. Известный русский религиозный философ В. С. Соловьев писал. «Как нравственность христианская имеет в виду осуществ­ление царства Божия внутри отдельного человека, так христианская политика должна подготовлять пришествие царства Божия для всего человечества как целого, состоящего из больших частей - народов, племен и государств» [123, с.59].

Освобожденный от крайностей, морализаторский подход к поли­тике представлен, в частности, в идеологии христианско-демократического движения — одного из наиболее влиятельных полити­ческих движений современного мира. Такой подход, понимаемый как нравственный ориентир субъектов политики, их стремление сделать ее нравственной, учитывая при этом социальные реальности, способствует гуманизации политики. В то же время жизнь показала, что попытки полностью подчинить политику нравственности в духе морального абсолютизма обрекают ее на неэффективность и тем самым компрометируют и мораль и политику.

В рамках этого подхода Р.У. Семенова [120] рассматривает вариант отождествления этих институтов. Такой подход был присущ классическому античному мышлению, в рамках которого наука политики как знание о более важном и более полном - благе целого государства – включала в себя этику как знание о благе одного человека. Фактически данная позиция исходит из того, что принципами подлинной политики являются моральные требования гуманизма. Признание  ненасилия в политике как нормативной программы делает акцент на добрые начала в человеке, который неизбежно проецируется на политику, вырисовывая перспективу солидарного слияния индивидов в едином братском сообществе (мультипликационный эффект нарастания нравственности в политике). Эта точка зрения исходит из наличия нравственного сознания, совести и разума у всех агентов политического действия, как у объектов, так и у субъектов. При этом абсолютизируется значение внутренних механизмов мотивации политического поведения, и, прежде всего, совести, долга и т.д.

Между тем политика – это взаимодействие политических сил, имеющих различные интересы, подчас сталкивающиеся между собой. Различия интересов воплощают власть как природу политики в том минимальном и всеобщем определении, которое в свое время сформулировал М. Вебер [21]: «Власть – есть вероятность того, что одно действующее лицо в рамках социального отношения будет в состоянии осуществить свою волю вопреки сопротивлению, каковы бы ни были основания такой вероятности». Несмотря на бедность этого определения, неполноту и даже неспецифичность для политики (ибо универсалистская природа власти охватывает проявления в различных сферах, что дало основание самому М. Веберу считать его аморфным), оно достаточно четко выявляет в природе политики соотношение одной силы с другой. Политические институты являются выразителями той или иной идеологии, отражают противоположные групповые интересы и нацелены на их легитимацию и защиту, а это неизбежно подрывает или ослабляет общечеловеческие требования и нормы организации социальной и политической жизнедеятельности.

На практике отождествление нравственности с политикой может обернуться прямо противоположными результатами. В 1918 г. президент США В. Вильсон выступил против поддержки Антантой антиправительственных движений в России. Он мотивировал подобный шаг общей усталостью от Первой мировой войны и нежеланием приумножать и без того значительное число жертв. Американское правительство, писал Вильсон, готово выступить гарантом мирных переговоров между борющимися политическими партиями России. Согласитесь, что трудно себе представить сидящими за одним столом Л.Д. Троцкого и А.В. Колчака, государя Н.А. Романова и Н.И. Махно. Благое (и, отметим, абсолютно искренне) желание президента, обретшего значительный вес в результате апрельской высадки во Франции американских войск (1917), приведшей к поражению «стран Оси», привело к резкому снижению помощи Белым Армиям и их поражению. Как следствие нравственного начала в политической практике стало появления первого в мире тоталитарного государства.