4. Основные черты права

Правление царя Хаммурапи ознаменовано созданием сбор­ника законов. Правда, как свидетельствуют исторические доку­менты, еще раньше существовали не дошедшие до нас сборники законов Ларсы, Лагаша и других городов шумеро-аккадского царства. Хаммурапи, придавая большое значение законодатель­ной деятельности, приступил к ней в самом начале своего прав­ления. Первая кодификация относится ко второму году правле­ния, когда царь «установил право стране». Эта кодификация не сохранилась. Известный «Законник» Хаммурапи составлен в конце его царствования.

¹ См.: Тураев Б.А. История Древнего Востока. Т. 2. С. 32.

² Там же. С. 129.

69

В 1901 г. французская археологическая экспедиция, раска­пывая г. Сузы в Эламе (к востоку от Вавилона), обнаружила боль­шой базальтовый столб, со всех сторон покрытый клинописью. Эта находка стала открытием древнейшего свода законов, кото­рый был составлен в царствование Хаммурапи в XVIII в. до н.э.

На самом верху столба изображен сам Хаммурапи. Он сто­ит перед троном, на котором восседает верховный бог Вавилона Мардук. В руках Хаммурапи жезл - символ судебной власти, врученный царю самим богом.

Стремление представить законы исходящими от бога было в обычае у всех древних законодателей. Таким образом хотели придать им большую силу. У древних евреев бог Яхве является на гору Синай, чтобы вручить Моисею скрижали¹. Еврейские законодатели пытались также представить составленные ими законы неожиданно найденными в храме. Древние египтяне верили, что их легендарный царь-законодатель Сесострис полу­чил законы из рук самого бога².

«Законник» Хаммурапи состоит из 282 статей. Из них пол­ностью сохранились 247. Остальные оказались стертыми. Не­которые из них, впрочем, удалось восстановить по документам знаменитой библиотеки ассирийского царя Ашшурбанипала.

Авторы «Законника» стремились группировать статьи по их содержанию, но строгого различия между правом уголов­ным, гражданским или процессуальным не проводили. Это раз­личие, обыкновенное для современного права, в то время, да и много столетий спустя не осознавалось.

В некоторой части «Законник» восходит к более древним шумерским законам. Много общего имеется между ним и не­давно найденным «Законником» царя Билаламы из города Эшнунны, который составлен на 200 лет раньше. Можно пред­положить, что, объединив в единое государство разные народы, Хаммурапи стремился дать им общее законодательство.

«Законник» не может считаться всеохватывающим. В нем не упоминаются многие государственные и религиозные пре-

¹ См.: Косидовский 3. Библейские сказания. С. 374, 393.

² См.: Тураев Б.А. История Древнего Востока. Т. 2. С. 136, 155, 156.

70

ступления, основные виды убийств и пр. Наказания за них были, по-видимому, столь обычными в практике, что Хаммурапи счел излишним говорить о них в своем кодексе. Главными источ­никами кодекса были судебные решения самого Хаммурапи и высших судов вообще.

Некоторые статьи «Законника» наводят на мысль, что не­маловажной причиной кодификационной деятельности Хамму­рапи было желание смягчить социальные противоречия вави­лонского общества, вызванные крайними формами эксплуата­ции деревни богатыми землевладельцами-арендодателями и ро­стовщиками. Кодекс в некоторой степени ограничивает возмож­ности этого круга стяжателей, заботясь главным образом о по­датных и военных интересах государства: плательщиком нало­гов и солдатом был крестьянин, и потому следовало предотвра­тить его разорение.

Текст распадается на три части. Первой частью является обширное введение, в котором Хаммурапи объявляет, что боги передали ему царство для того, «чтобы сильный не притеснял слабого». За,тем идет перечисление благодеяний, которые были оказаны Хаммурапи городам своего государства. После введе­ния следуют статьи законов, которые, в свою очередь, заканчива­ются обстоятельным заключением.

Законы несовершенны с точки зрения их полноты и довольно категоричны. Они не предусматривают разнообразных явлений жизни. Тексты составлены в основном в казуистической форме. Законы не содержат общих принципов, нет системы в изложе­нии, хотя известная логика присутствует. Тем не менее все пред­ставленные случаи разбираются с большой обстоятельностью. В отличие от других восточных кодификаций законы Хаммура­пи не содержат религиозного и морализаторского элементов.

Своим законодательством Хаммурапи пытался закрепить общественный строй государства, господствующей силой в ко­тором должны были стать мелкие и средние рабовладельцы. Это первый известный сборник законов, освещавший рабовла­дельческий строй, частную собственность. Пережитки родового строя проявляются в суровости наказаний, сохранении принци­па талиона, применении ордалий (ст. 15 - 16).

71

Рассмотрим основные положения «Законника» Хаммурапи.

Право собственности. На период правления Хаммурапи при­ходится расцвет частной собственности. В Вавилоне существо­вали различные виды земельной собственности: царская, хра­мовая, общинная, частная. И царским, и храмовым хозяйством управлял царь. Это был его важнейший источник доходов. Во времена Хаммурапи царская земля раздавалась в пользование издольщикам. Значение царского хозяйства было велико и в области торговли, и в обмене.

Царствование Хаммурапи отмечено интенсивным развити­ем частной собственности на землю, чему в немалой степени способствовало расширение сети каналов. Частное землевладе­ние было различным по объему, крупные землевладельцы ис­пользовали труд рабов и наемных рабочих, мелкие сами обраба­тывали свою землю. Развитие частной собственности на землю вело к сокращению общинных земель, упадку общины. Земли могли свободно продаваться, передаваться по наследству. Мало­земелье как результат роста населения, разграбления общинной земли и небольших пределов орошения вызвало необычайное распространение арендных отношений. Условия аренды вслед­ствие большого спроса были тяжелыми: арендатор платил хо­зяину поля определенную долю, не зависевшую от урожая, и весь риск падал на арендатора (ст. 46). Доля эта была значи­тельной. Особый правовой режим существовал в отношении имущества воинов (илку) (ст. 26 - 35).

В «Законнике» Хаммурапи имеются статьи, регулирующие земельную аренду, которая играла, очевидно, большую роль в земельных отношениях того времени. К примеру, сад, который давал больше дохода, сдавался за урожай. Аренда была крат­косрочной (на один или два года). На более длительный срок сдавалась еще не освоенная земля. Законодательство, опреде­лявшее отношения между хозяином земли и арендатором, спо­собствовало развитию хозяйства. Если арендатор не обрабаты­вал взятую землю, он должен был платить хозяину поля исходя из объема урожая, выращенного соседями.

Кроме аренды поля и сада упоминаются различные виды имущественного найма: помещения (ст. 78), домашних живот-

72

ных, судов, повозок, рабов. Законы устанавливают не только плату за наем вещей, но и ответственность в случае порчи или гибели (разрушения) нанятого имущества. Широко был распространен договор личного найма (ст. 45, 48). Кроме сельскохозяйствен­ных рабочих (ст. 257) нанимали врачей, ветеринаров, строите­лей. Законы определяли порядок оплаты труда этих лиц (ст. 215), а также меру ответственности за результаты труда (например, ответственность врача в случае смерти больного) (ст. 218).

Достаточно подробно законы Хаммурапи регулировали до­говор займа. Характерной чертой кодекса в этом вопросе явля­ется стремление определить свободу должника от кредитора и предотвратить долговое рабство (ст. 117). Об этом свидетель­ствуют положения о максимальном сроке отработки долга (три года), ограничении процентов, взимаемых ростовщиком как с денежного, так и с натурального займа, об ответственности кре­дитора в случае смерти должника в результате дурного обраще­ния с ним (ст. 116). Величина займа составляла 20 % годовых по денежным займам и 33 % - по займу зерном (ст. 51). Забо­тясь об обеспечении долга, кредитор имел право требовать в за­лог обработанное и засеянное должником поле. Исполнение обязательств было непременным для обеих сторон. Только при обоюдном согласии разрешалось «смочить договор», т.е. раз­мягчить глину, на которой он был записан, стереть ненужное, вписать новое.

В условиях существования частной собственности как на движимое, так и на недвижимое имущество большое распрост­ранение получил договор купли-продажи. Продажа наиболее ценных предметов (земля, постройки, рабы, скот) осуществлялась в письменной форме (на глиняных табличках) при свидетелях. Продавцом мог быть только собственник вещи. Продажа иму­щества, изъятого из оборота, считалась недействительной.

В глубокой древности вавилоняне перешли от натурально­го хозяйства к денежному. Для этого использовались металлы: золото, серебро, медь определенной формы и веса. Деньги чека­нились в виде брусков и колец. Уже тогда капитал приносил проценты, известны были векселя, колебания курса золота по отношению к серебру.

73

Кроме того, законодательство Хаммурапи описывало дого­воры хранения (поклажи) (ст. 120 - 122), товарищества, мены, поручения.

Законы Хаммурапи определяли обязательства по причине­нию вреда. Согласно ст. 252 ответственность нес тот, кто причи­нил смерть рабу: хозяину следовало отдать раба за раба. Кора­бельщик, потопивший корабль вместе с вверенным ему для пе­ревозки имуществом, обязан был возместить стоимость всего, что погибло.

В древневавилонской семье господствовал муж. Он вел об­щее хозяйство, представлял семью в деловых отношениях'. Ему принадлежало право распоряжаться женой и детьми. В случае крайней нужды отец был вправе продать своих детей всякому, кто их захочет купить, продать безвозвратно, в «пасть собаки», как тогда говорили.

Брак был действительным только при наличии письменно­го договора, заключенного между будущим мужем и отцом невесты (ст. 128). Муж располагал огромными правами. Жену, которая «позорит своего мужа или расточает его имущество», разрешалось «отвергнуть» и выгнать из дома (ст. 141). Во вла­сти мужа было оставить ее в доме на положении рабыни и же­ниться вторично. Бездетная жена могла привести мужу налож­ницу, оставаясь хозяйкой в доме (ст. 145). Но муж в этом слу­чае имел право на развод. Для него вообще не существовало юридических препятствий к разводу. Они существовали для жены. Таким образом, одновременно действовали два принци­па: свобода развода для мужа и ограничение права на развод для жены. Для нее были установлены три законных основания к разводу: прелюбодеяние мужа, оставление им дома и местно­сти проживания, необоснованное обвинение жены в супруже­ской неверности.

В то же время, как ни странно, жена была вправе распоря­жаться собственным имуществом, нажитым ею в браке, в том числе полученным по наследству, в результате дарения и пр., заключать сделки купли-продажи и займа, наживать деньги, приобретать землю, рабов. Мужу запрещалось расточать иму-

74

щество жены или распоряжаться им без ее согласия. Закон стремился примирить между собой два требования: сохранить за детьми имущество их матери и не изымать его при этом из оборота.

Весьма вероятно, что для замужней женщины практические возможности независимой хозяйственной деятельности были невелики. Но она могла при известных условиях (если пользо­валась привилегиями жрицы, не состояла под опекой и пр.) дей­ствовать вполне самостоятельно и с размахом.

Во всяком классовом обществе большую роль играет ин­ститут наследования. С его помощью богатства, накопленные поколениями собственников, остаются в руках одного и того же класса. В Древнем Вавилоне различались два вида наследова­ния - по закону и по завещанию. Оба они существовали одно­временно: когда умерший не оставлял завещания, в котором выражалась его воля, имущество (наследственная масса) пере­ходило к тем, кто на него имел право по закону.

Первым возникло наследование по закону. Имущество ос­тавалось в роду, затем, с распадом рода, оно сосредоточивалось в семье и становилось ее общей собственностью.

Наследование по завещанию появилось на более высоком этапе развития частной собственности. Право распоряжаться имуществом вопреки традиции, по своей воле и передавать его не родичу не было известно в глубокой древности.

В «Законнике» Хаммурапи говорится главным образом о законном наследовании. Завещательная свобода находится еще в зародыше. Отец вправе отказать сыну в наследстве, но не про­извольно, а в наказание за «тяжкий грех», да и то по разреше­нию судей, которые исследуют дело (ст. 168). По закону дети наследуют имущество родителей в равной доле: сестры получа­ют столько же, сколько и братья (ст. 170). Это важная особен­ность семитских законодательств. Ничего подобного нет ни в старом афинском, ни в старом римском праве. Усыновленные дети наследуют на равных основаниях с законными. Дети, рож­денные наложницей, наследуют, если отец признает их своими, только движимое имущество (ст. 171).

75

Законы царя Хаммурапи, подобно другим древневосточным кодексам, достаточно суровы. В основе уголовно-правовых пред­ставлений авторов «Законника» находится идея талиона: нака­зание есть возмездие за вину, и потому оно должно быть «рав­ным» преступлению. Эта доктрина выражается обычно афориз­мом «око за око, зуб за зуб». В древнееврейском Второзаконии идея талиона выражена так: «И да не сжалится глаз твой: жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб, рука за руку» (ст. 197 - 210).

Прямолинейное применение принципа «равным за равное» исключает установление субъективной стороны действия (умы­сел, неосторожность, случайность). «Если, - говорится в «Закон­нике», - строитель построит человеку дом и сделает свою рабо­ту непрочно и дом обвалится и причинит смерть домохозяину, должно строителя убить» (ст. 229). Статья предполагает уста­новление халатности строителя и осуждение на основе талио­на. Но вот ее окончание: «Если же он причинит смерть сыну домохозяина - должно убить сына строителя» (ст. 230). Иными словами, закон допускает применение смертной казни к лицу, которое никакого отношения к совершенному преступлению не имеет. Своеобразным выражением талиона в законах Хамму­рапи служит правило, согласно которому всякий ложный обви­нитель (клеветник) должен нести ответственность в той мере, которая грозила обвиненному: кто необоснованно обвинил дру­гого в убийстве, должен умереть сам.

Талион так же древен, как кровная месть. Но сохраняется он дольше: в законах Хаммурапи кровная месть уже не упоми­нается. Безраздельное господство кровной мести - этого пои­стине всемирно-исторического института - возникло вместе с са­мим человеком и продолжалось до той поры, пока единствен­ной платой за жизнь человека могла служить жизнь другого человека. Появление избыточного продукта меняло дело. На смену мести пришел выкуп: сначала натуральный, потом в виде денежного штрафа.

«Законник» Хаммурапи знает только денежный штраф строго определенных размеров. Величина штрафа может быть большей или меньшей (ст. 207) и зависит как от тяжести пре­ступления, так и от социального положения сторон. Старый обы-

76

чай искупительного штрафа вплетается в общую ткань право­вой системы Вавилона. По ст. 23 сельская община обязывается возместить убыток, нанесенный человеку грабителем, если пре­ступление совершено на территории общины, а виновный не найден. Статья 24 устанавливает дополнительный штраф, «если при этом загублена жизнь». Обычай этот, напоминающий «ди­кую виру» Русской Правды, гораздо древнее «Законника» Хам-мурапи, но сохранен в целях установления круговой ответствен­ности членов общины.

В «Законнике» почти не говорится о государственных пре­ступлениях, но в одном из литературных памятников («Диалог между господином и рабом») мы читаем: «Не поднимай восста­ния. Человека, поднявшего восстание, или убивают, или ослеп­ляют, или схватывают и кидают в темницу».

Смертная казнь упоминается в тридцати случаях. И это при умолчании о государственных и многих других преступлениях. Была она, как правило, мучительной: сожжение, утопление, по-сажение на кол даже женщин (ст. 153) и т.п.

О судебном процессе в «Законнике» Хаммурапи сказано мало. Он был одинаков как по уголовным, так и по граждан­ским делам. Судоговорение происходило публично, на паперти храма. Судебные функции осуществлялись обычно специальным чиновником, но были и судебные коллегии, составленные из «ста­рейших и именитых людей города». Жрецы участвовали в про­цессе, только когда принимали клятву свидетелей. Дело возбуж­далось по частной инициативе потерпевшего, поэтому его речью начиналось обыкновенно и само судоговорение. В качестве до­казательств использовались главным образом свидетельские показания. За лжесвидетельство полагалась смертная казнь, если показания угрожали смертью обвиняемому. В затруднительных случаях судьи прибегали, как и в других странах, к клятве перед статуями богов (Шамаша и Мардука). Судья не мог изменить вынесенного решения. Если это случалось, он платил штраф и свергался с судебного кресла (в буквальном смысле слова). После этого ему навсегда запрещалось занимать должность су­дьи (ст. 5). Высшей судебной инстанцией был сам царь.

77