Часть вторая. КЛИНИКА

ми, механизмом, вытеснение неполно и страх лишь смещен. Следствием является то, что невротический страх в нем обнаруживается практически

вчистом состоянии. Притом Фрейд, начиная с историй маленького Ганса

иего страха укуса Лошадьми, формулирует представление об угрозе кас­ трации, которое будет отныне освещать его Концепцию неврозов.

Вдругих фобиям эротизм, если он проявляется, есть не более ^ем оболочка, страх не располагается на уровнеутраты обладания, это страх трудности бытия, который в зависимости от конкретного случая лежит на уровне! депрессии (погр&ничныё расстройства) или психоза.

Обсессивный невроз

История

В начале прошлого века обсессивный невроз рассматривался как составная часть безумия, т.е. с самого начала размещался в ряду психи­ ческих болезней. Пинель говорил о небредовом помешательстве, Эскцроль относил его к классу мономаний, т.е. рассматривал как парциаль­ ный бред; помешательство сомнедия, помешательство прикосновения. Первое точное описание принадлежит Море^ю (1866), но он говорил скорее об эмотивном бреде, и только начиная с Луиса (1883), со статьи, озаглавленной «Патологические обсессиипоявляется слово «обсессии» (навязчивости).

С этого момента их сближают с неврозами, но вопрос об интеллек­ туальном или Эмоциональном происхождении этих расстройств по-пре­ жнему разделяет Исследователей. Обсессивный невроз, на самом деле, ставит проблемусвязей эмоциональной и интеллектуальной жизни весь­ ма двусмысленным образом. Жане выдвигает свою теорию снижения психической энергий и пытается связать психастению с навязчивостя­ ми, Которыё являются для йего лишь продуктом деградации, вроде ос­ татка более высокого уровня активности.

Если эффективное происхождение й было в конечном итоге при­ знано, в Частности благодаря Питру й Режи, то только работы Фрейда положили начало решению проблемы вследствиеразличения им судеб, присущих репрезентации и аффекту, который приобретает при йбсессивном неврозе первостепенное значение.

Клиника

Изоляция. Первым симптомом является изоляция, иначе говоря, первое, что поражает во время контакта, —это стерилизация эффектив­ ности, поскольку у больного обсессией мысль настолько замещает дей­ ствия, что наблюдается почти полное исчезновение спонтанности. Она

204

Глава 9. Невротические структуры

начинает служить постоянным экраном между ним и другими, так что первое действие обсессйвного больного противоположно действию ш> терика; удалиться, установить дистанцию. Он думает и наблюдает. Это поведение в целом соответствует тому, что описано в психологии под названием шизоидный характер. В своей книге «Шизофрения» Минковский очень хорошо описывает этот характер, который* с нашей точки зрения, касается преимущественно обсессивных больных, в частности в отношении неспособности адаптироваться к аффективной атмосфере и в бесконечном и неуместном стремлении к воплощению своих идей.

Эта «изоляция» позволяет дистанцироваться от любой аффектив­ ной близости, отсюда холодность поведения и отсутствие эмоциональ­ ности, что, впрочем, не очень характерно для изоляционизма. Сексуаль­ ность бедна и чаще всего может проявляться только в садомазохистском контексте. На уровне речи, напротив, обсессивный пациент при каждом случае демонстрирует многословие. Его ум неиссякаемо логичен, даже если эта логика не всегда адаптирована. Непристойные темь! его не Стес­ няют, речь идет, скорее, об интеллектуальном приключении, ^ей о По­ хотливых разговорах. Все, что он может сказать о сексуальности, Лише­ но эмоциональности и не имеет никакого отношения К реальной сексу­ альной жизни.

На более глубоком уровне изоляция является настоящим тормозом аффектов, о котором впору спросить, идет ли речь о системе защиты или о настоящем оскудении психической йсизни. В любом случае име­ ется в виду охлаждение по отношению К себе Самому, которое испыты­ вает обсессивный пациент за счет кажущейся упорядоченности мира. Только в этом смысле его можно рассматривать как субъекта, оторван­ ного от жизни. Ибо латентный аффект бодрствует; он проявляется чаще всего в контексте перехода к действию или жестокости.

Навязчивый контроль. Вторая сторона симптоматики обсессивного пациента —навязчивый контроль. Это похоже на то, как если бы, раз­ бив на большом расстоянии палатку, он все время проверял все возмож­ ные протечки* откуда и следует навязчивый характер его озабоченнос­ ти; темы порядка, точности, полноты, мания коллекционирования, которые встречаются вперемежку со всеми видами компульсий провер­ ки. Из этого необходимо исключить два общепринятых феномена на­ вязчивого контроля: сексуальную навязчивость и идефикс (idee-fixe).

Обсессии в отличие от «изоляции» сексуальности, на деле не сексу­ альны, скорее напротив, всегда характеризуются темой порядка, кото­ рая, как мы увидим, является средством борьбы именно с либидинальными влечениями.

205

Часть вторая. КЛИНИКА

Что же касается идефикс, то какой бы она ни была повторяющейся- и навязчивой, она, тем не менее, не является обсессией. Так, муж, все время опасающийся, Напрасно или не без причины, что жена его обма­ нывает, демонстрирует не обсессию в том смысле, какой мы ей придаем, а чувство ревности.

Навязчиво влюбленный, не рискуя приблизиться к объекту своих мыслей, может создать целую систему контроля действий и жестов сво­ ей любимой, доходя до таких мельчайших деталей, что у него возникает впечатление общения с ней. Чувство ревности не очень выражено: в край­ нем случае, он может удовлетвориться успехом соперника, который по­ зволяет ему окончательно изолировать свои чувства и, возможно, про­ должать свой навязчивый контроль в Полном спокойствии: со свадьбой его «любимой» все в каком-то смысле упорядочивается!

Обсессивный характер. Все противоположно тому, что можно на­ блюдать у истерика; после первого периода отступления —второй, пе­ риод загрузки и навязчивого контроля. Если истерик никогда не при­ сутствует, или только кажется, что он есть, то обсессивный пациент, на­ против* поражает своим внезапным появлением в таком месте и в такое время, когда его совсем не ждали, или же своей необычайной памятью. Навязчивый контроль проявляется» начиная с первых школьных успе­ хов ребенка эо время латентной фазы вплоть до диплома, в экономичес­ кой или индустриальной области, проходя через все мании коллекцио­ нирования, будь то книги* марки, старинная мебель, картины ц другие объекты искусства или денежные манипуляции. Педантичность, чис­ топлотность, скупость иупрямство представляют собой наиболее часто встречающиеся элементы фона клинической картины.

В рамках такой системы наиболее опасно непредвиденное. Установ­ ление по отношению к аффективному объекту дистанции, ни слишком короткой, ни слишком далекой, сразу оказывается под угрозой, как толь­ ко всемогущество мышления подвергается сомнению.

Внешне непосредственный ответ на утрату навязчивого контроля выглядит как грубая, даже деструктивная реакция, направленная на свои собственные объекты любви. Порой он ограничивается простым пото­ ком грязных ругательств на вербальном уровне, b других случаях может доходить до агрессии, столь же явной, сколь и неожиданной, в которой садизм никогда не отсутствует полностью.

На более глубоком уровне латентный страх, никогда не вытесняемый полностью —как в истерии, проявляется целиком. Депрессия, если она наступает,чаще всего латентна, но и не менее тяжела. Обсессивный боль­ ной совершает суицид в методичной манере, без шума, в отличие от исте-

206

Глава 9. Невротические структуры

рика. Поэтому эти суициды чаще всего удаются. В случае если он вы­ живает* рецидивы являются правилом настолько невыносим^ нарциссическая рана,

Обсессивный ритуал. Другая судьба этой обсессивной двойствен­ ности —обсессивный ритуал. Каким бы классическим и демонстратив­ ным он ни был, он не является самым частым симптомом, как и боль­ шая конверсия у истерика. Он может рассматриваться как элемент тя­ жести состояния.

Он может быть представлен прежде всего в виде обсессии-импулъ- сии, классически описываемой как вторжение сомнений в мышление, сопровождающих его, имеющих внутренний характер, рассматрива­ емых субъектом как болезненный феномен и не соответствующих со­ знательному Я, несмотря на все усилия избавиться от них, они устой­ чивы и исчезают только о их реализацией. Последняя не всегда сильно отличается от мании порядка и ранее описанных проверок. Реально же их смысл полностью трансформирован, поскольку они отныне приоб* ретают характер заклинания,

Когда речь идет о том, что нужно три раза зажечь и погасить лампу перед тем, как уснуть, повторить какое-то слово или какую-то цифру перед тем, как перейти улицу, не наступать на нечетную ступеньку или же дотрагиваться, проходя мимо, до определенных объектов: деревьев, знаков дорожного движения —во всех этих случаях мы сталкиваемся с целой совокупностью действий, которые имеют почти магическое зна­ чение, и повторение которых образует настоящий ритуал. Если же их рассмотреть более тщательно, то окажется, что мы имеем дело лишь со сгущением двух предыдущих симптомов: изоляции арифметического и искусственного характера этих импульсий и навязчивого контроля через содержащееся в них повторение. К этому прибавляется третий фактор —всемогущество мысли или магическое мышление.

Но эта конденсация сама по себе оказывается неуправляемой, страх постоянно инфильтрирует действие, отчего и возникают эти бесконеч­ ные повторения, нескончаемые стирки, странности одевания, неполно­ та которых требует новых ритуалов. Это то, что называется ритуаль­ ным аннулированием, которое через заражение постепенно доходит до компульсивной сети, совершенно отличной, особенно при значитель­ ном смещении, от инициальной обсессии. Именно таким образом не­ которые ритуалы «заговаривания» (прикоснуться ко всем деревьям в лесу) могут привести пациента к состоянию настоящей деперсонали­ зации.

207