Глава 18 германия

18.1. НАПОЛЕОН I И ОБЪЕДИНЕНИЕ ГЕРМАНИИ

В начале XIX в. «Священная Римская империя германской нации», существовавшая более 800 лет, распалась в результате победоносных наполеоновских войн.

В 1805 г. под давлением Франции из ряда западногерманских государств была создана Германская конфедерация, а затем Рейн­ский союз в составе 36 государств. Правовой основой этого объеди­нения явился Рейнский союзный акт, в котором одну сторону пред­ставлял протектор союза «император французов» Наполеон, а дру­гую — немецкие князья. Протектор обеспечивал безопасность Рейнского союза, ему было поручено ведение внешних дел, право объявления войны и мира от имени союза, высшее руководство воен­ными силами. Таким образом, обладая чертами конфедерации, Рей­нский союз по существу стал французским протекторатом.

В 1806 г. было объявлено о прекращении существования «Священ­ной Римской империи германской нации». Император Франц II Габс­бург отказался от германской короны. Австрия была отторгнута от других государств Германии. Едва не прекратило существование и Прусское королевство. Королевский престол для Гогенцоллернов спасло лишь заступничество русского императора Александра I. Пруссия стала второразрядной немецкой державой: на ее террито­рии было размещено 150 тыс. французских солдат, она должна была выплатить Франции 120-миллионную контрибуцию.

Положительным моментом было распространение на германс­кие территории буржуазных преобразований. В прирейнских гер­манских областях были отменены крепостное право, сословные при­вилегии дворянства и духовенства, введен в действие Французский гражданский кодекс 1804 г., реорганизована судебная система.

18.2. ГЕРМАНСКИЙ СОЮЗ 1815 г.

В 1815 г. после разгрома наполеоновских войск Пруссия, Ав­стрия, Россия и Англия стали устроителями Венского конгресса держав-победительниц. Решение главных задач конгресса — вос­становление прежних режимов, противодействие революциям и

399

новым войнам — требовало создания военно-политического рав­новесия в Европе, а для его обеспечения — новых форм государ­ственного устройства Германии.

Союзный акт 1815 г. стал основой для создания нового немец­кого государственного объединения — Германского союза, пред­ставлявшего собой крайне расплывчатую конфедерацию, в кото­рой отсутствовали центральные органы власти и управления. Союзный сейм состоял из чиновников, назначаемых представите­лями отдельных германских государств, не имеющих самостоя­тельных полномочий, призванных действовать только с согласия своих правительств. В 1815 г. Германский союз включал 41 госу­дарство, а в 1866 г. (ко времени роспуска) — 35 государств, отли­чавшихся исключительной пестротой государственных форм. В союз входили: одна империя (Австрия), пять королевств (Прус­сия, Саксония, Бавария, Ганновер, Вюртемберг), герцогства и княжества, а также четыре города-республики. Как и в прежние времена, это германское объединение имело в своем составе тер­ритории, находившиеся под иностранным суверенитетом — коро­ля Англии (до 1837 г.), великого герцога Люксембургского. В то же время ряд земель Австрийской империи (Венгрия, Словения, Долмация, Истрия и др.) и Прусского королевства (Восточная и Западная Пруссия, Познань) полностью исключались из союзной юрисдикции. Это обстоятельство лишний раз подтверждало осо­бое положение в союзе Австрии и Пруссии. Бесспорный военно-экономический перевес Австрии и Пруссии давал им явный поли­тический приоритет перед другими членами союза, хотя формально в нем провозглашалось равенство всех участников.

Все объединившиеся государства сохраняли свой суверенитет и самостоятельность, сохранялись даже таможенные пошлины между ними.

Важным моментом было то, что союзный акт 1815 г. предус­матривал принятие в германских государствах конституций.

В период с 1814 по 1820 г. были приняты октроированные (дарованные правителями) конституции Вюртемберга, Ганнове­ра, Баварии и еще девяти государств. Последующие конституции других государств, например Саксонии, были приняты под влия­нием июльской революции 1830 г. во Франции и в ходе народных волнений в 30-х годах в самой Германии.

Большинство конституций мало затронуло абсолютистские по­рядки, наследственную монархическую власть. Система высших органов власти и управления строилась в них по следующему 400

образцу: монарх — глава государства, обладавший законодатель­ной (совместно с ландтагом) и исполнительной властью, законо­дательный орган — одно- или двухпалатный ландтаг, созданный на основе недемократических избирательных законов. Исполни­тельная власть осуществлялась назначаемым монархом министром-президентом или канцлером. Конституции формально закрепляли и некоторые права подданных: равенство перед законом, независи­мость судей, свободу совести и др. Во многих государствах были проведены реформы в области поземельных отношений, отменена личная зависимость крестьянина. Ряд реформ (отмена крепостного права в 1807—1810 гг., военная реформа 1813—1815 гг., реформа государственного управления 1806—4808 гг.) был проведен и в Пруссии, но конституции в Пруссии и Австрии были приняты только под воздействием революции 1848—1849 гг.

Революционное движение середины XIX в. во Франции оказа­ло непосредственное влияние на углубление политического кри­зиса в Германии. Его главной внутренней пружиной стал вопрос об объединении Германии, устранении вмешательства князей, правящих феодальных сил в хозяйственную жизнь немецких госу­дарств, открытие пути к дальнейшему развитию капиталистичес­ких отношений. Усугубляла кризис и незатухающая австро-прус­ская конкуренция за первенство в Германии.

Достижение государственного единства Германии и стало од­ной из важнейших задач буржуазно-демократической революции

1848 г. Ее апогеем стало мартовское восстание в столице Пруссии Берлине в 1848 г. Прусский король Фридрих-Вильгельм IV, стре­ мясь погасить революцию, подписал в марте 1848 г. серию ука­ зов, идущих навстречу ее демократическим требованиям. Им была признана необходимость конституционной монархии, создано но­ вое либеральное правительство, провозглашены свободы личнос­ ти, союзов, собраний, печати и др.

В апреле 1848 г. собрание представителей местных ландтагов, или предпарламент, выступило с инициативой созыва общегер­манского парламента во Франкфурте-на-Майне. Избранное на основе двустепенной избирательной системы общегерманское Национальное собрание открыло свои заседания в мае 1848 г. Созданное в ходе революции Национальное собрание в марте

1849 г. приняло по тем временам самую демократическую кон­ ституцию в немецкой истории. Провозглашая новую Германскую империю, она исключительно четко регулировала отношения между имперской властью и землями, передав в ведение империи воен-

26-4606 401

ное дело, внешнюю политику, транспорт и связь и в то же время предоставив значительную самостоятельность каждому государ­ству империи. Главным достоинством конституции явилось уч­реждение двухпалатного рейхстага, в котором «палата народа» должна была избираться на основе всеобщего, равного и тайного избирательного права. Конституция специально оговорила унич­тожение сословий, «основное право немецкого народа»: неприкос­новенность личности, равенство всех перед законом, свободу сло­ва, совести, собраний, союзов.

Но Национальное собрание было разогнано прусскими войс­ками и конституция не вступила в силу.

18.3. ПРУССКАЯ КОНСТИТУЦИЯ 1850 г.

После подавления революции король Пруссии утвердил в кон­це января 1850 г. первую в истории Пруссии конституцию. Это была одна из самых реакционных конституций. Не случайно она стала впоследствии образцом для абсолютистской Конституции Японии 1889 г.

Конституция состояла из титулов (глав): «О короле», «О мини­страх», «О палатах» и т. д. Под влиянием революции в нее была включена глава «О правах пруссаков», которая не без особого за­мысла предшествовала главе «О короле». Здесь было немало де­мократических установлений: равенство всех пруссаков перед за­коном, неприкосновенность личности, жилища, свобода совести, науки и преподавания, отказ от цензуры и ограничений свободы прессы, право на собрания и образование обществ, тайна перепис­ки. Однако ни одно из этих демократических положений не содер­жало гарантий их осуществления. В конституции содержались лишь ссылки на издание будущих специальных законов для реализации этих прав и свобод, которые так и не были изданы.

Глава государства, прусский король, обладал обширнейшей компетенцией. Ему принадлежало право законодательной влас­ти, осуществляемой совместно с ландтагом, единоличное право высшей исполнительной власти (но его распоряжения требовали контрассигнации соответствующими министрами), право назна­чения и отзыва министров, верховное командование армией, пра­во объявления войны и заключения мира. Король назначал чле­нов верхней палаты ландтага, созывал и закрывал его сессии. Судебная власть также осуществлялась от имени короля судья­ми, которые назначались им на пожизненный срок. 402

Парламент принимал бюджет и утверждал отчеты об исполь­зовании средств, санкционировал налоги, принимал законы. Лан­дтаг состоял из двух палат: палаты господ и палаты депутатов. Палата господ формировалась королем, для выборов в палату депутатов население делилось на три избирательные курии в со­ответствии с суммой уплачиваемых налогов. Каждая из трех групп избирала треть состава нижней палаты ландтага и поэтому счи­талась равной другим в своих правах на представительство. Од­нако эти группы избирателей резко различались по численному составу и фактически один голос избирателей первой курии при­равнивался в разные годы к пяти, десяти, а то и к восемнадцати голосам избирателей третьей курии.

Правительство возглавлял министр-президент, который назна­чался королем и только ему был подотчетен.

Таким образом, конституция Пруссии практически не поколе­бала прежние сословно-феодальные абсолютистские порядки.

18.4. БОРЬБА ПРУССИИ ЗА ГЕГЕМОНИЮ В ГЕРМАНИИ

Образование Германского союза не решило проблемы объе­динения Германии, которая осложнялась соперничеством Авст­рии и Пруссии. С 1819 по 1833 г. Пруссия добилась заключения ряда таможенных соглашений с отдельными германскими прави­тельствами. Итогом объединительной политики Пруссии стало со­здание в 1834 г. Таможенного союза германских государств, куда вошли 20 членов Германского союза. Попытки Австрии проник­нуть в Таможенный союз и подчинить его Союзному сейму, подо­рвав тем самым позиции Пруссии, либо создать новый под своей эгидой были сорваны Пруссией. Реальному таможенному и эко­номическому объединению в рамках Таможенного союза Австрия могла противопоставить Пруссии лишь формальное политичес­кое объединение германских государств в рамках Германского союза, в котором она играла решающую роль.

Создав и возглавив в 1834 г. сначала Германский таможенный союз, а затем Налоговый союз (для объединения налоговой полити­ки), Пруссия постепенно становилась самой мощной немецкой дер­жавой, все более вытесняя Австрию из Германского союза. В итоге сложились два пути более тесного немецкого объединения: «мало­германский» во главе с быстро набирающей силу Пруссией и «вели-когерманский» во главе с прежним немецким лидером — Австрией.

26* 403

Экономические успехи Таможенного союза и начавшийся в Германии промышленный переворот выдвинули в качестве при­оритетной общегерманской задачи унификацию норм торгового и вексельного права. В 1847 г. на конференции Таможенного союза в Лейпциге был принят Общегерманский вексельный устав, впер­вые применивший единообразное регулирование вексельного обо­рота — важнейшей части всего кредитно-денежного обращения. Его принятие в значительной мере укрепило позиции Пруссии в правовой сфере, так как в основу устава был положен проект Вексельного закона, разработанный прусскими юристами.

Окончательно закрепило ведущую роль Пруссии в создании единого экономического и правового пространства Германии при­нятие в 1861 г. Общегерманского торгового уложения. В том же году Пруссия выступает с меморандумом о реформе Германского союза, создании «национального представительства при централь­ном органе Союза». Прусский канцлер Бисмарк начинает широ­ко использовать в качестве козыря обещание введения всеобщего избирательного права.

В 60-х годах XIX в. со всей очевидностью проявилось отношение Пруссии к объединению Германии как к универсальному способу подчинения германских государств прусскому владычеству. Война с Данией, закончившаяся подписанием мирного договора в 1864 г. и последующим присоединением к Пруссии Шлезвига и Гольштейна, а затем с Австрией в 1866 г. привела к изменению соотношения сил на международной арене, окончательному определению «малогер­манского» пути объединения страны без участия Австрии.

В результате войны с Австрией в 1866 г. Пруссия аннексиро­вала Ганновер, Нассау, Франкфурт и другие земли Германии, увеличив свою территорию за счет лишения трех германских кня­зей их тронов. В том же 1866 г. был упразднен Германский союз и образован Северо-Германский союз, в который вошли все север­ные и ряд западных и южнонемецких государств, всего 28 с чис­лом населения 30 млн человек. Союз держался на военной и эко­номической мощи Пруссии и стал последней вехой на пути к об­разованию новой германской империи.

В 1867 г. была принята конституция Северо-Германского со­юза, в которую были перенесены многие демократические нормы бездействовавшей до этих пор Франкфуртской конституции 1849 г. Среди них всеобщее, равное и тайное избирательное право при выборах в Общесоюзный рейхстаг, которому стало принадлежать исключительное право вотирования налогов, гражданские и по-404

литические права и свободы. Конституция открыто закрепила прусскую гегемонию в Союзе, передав прусскому королю долж­ность президента Северо-Германского. Ему же была передана и вся полнота исполнительной власти, которая поручалась назна­чаемому президентом и ответственному только перед ним союзно­му канцлеру.

18.5. ГЕРМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТИТУЦИЯ 1871 г.

Объединение Германии завершилось после войны с Францией. Канцлер Северо-Германского Союза Бисмарк сумел спровоциро­вать Наполеона III на объявление войны Пруссии, что превратило ее в державу, подвергшуюся нападению, и стало немаловажным фактором, благоприятствовавшим Пруссии как в международ­ном, так и во внутриполитическом плане. Благодаря почти всена­родной поддержке и военной мощи Пруссии война для Северо-Германского Союза была победоносной и скорой. Северо-Герман­ский Союз присоединил к себе еще ряд южнонемецких территорий и получил пятимиллиардную контрибуцию с Франции. Спустя несколько месяцев на основе Северо-Германского Союза была создана новая (вторая) Германская империя.

18 января 1871 г. был издан акт о провозглашении империи. В апреле того же года учредительный рейхстаг утвердил конститу­цию, которая в мае вступила в силу. Германская империя состо­яла из 25 земель. В ее состав вошли 22 монархии (среди них 4 королевства — Пруссия, Бавария, Саксония, Вюртемберг), 18 гер­цогств и графств и 3 «вольных» города — Любек, Бремен, Гам­бург — с республиканским устройством. В соответствии с тради­циями немецкого государственного устройства конституция зак­репила неоспоримую гегемонию прусского королевства в «федеративной» Германской империи. Только Германская импе­рия в целом обладала полнотой суверенных прав, ей принадле­жало право управления важнейшими областями жизнедеятель­ности Германии (ведение внешних дел, руководство вооруженны­ми силами, чеканка монеты и управление финансовой и хозяйственной деятельностью империи, правовое регулирование всех сторон жизни общества, организация судопроизводства и т. д.). Приоритет прусского государства в империи нашел отражение во многих статьях конституции. Только прусский король мог стать германским императором. При обсуждении важнейших вопросов

405

в Союзном совете (по делам армии, флота, о таможенных тари­фах и т. д.) голос Пруссии был решающим, он оставался таковым и в случае равенства при голосовании. Без согласия Пруссии не могло произойти изменение конституции империи.

Главой государства, который не только представлял его в меж­дународных делах, но и обладал обширнейшим кругом высших полномочий в самой империи, являлся кайзер, или император гер­манской империи. Титул этот принадлежал прусскому королю и давал ему возможность от имени империи объявлять войну и зак­лючать мир, назначать и принимать послов, заключать договоры, созывать и закрывать заседания представительных органов госу­дарства — Союзного совета и рейхстага. Конституция наделяла императора правом обнародования имперских законов, он также должен был следить за их исполнением, имея при этом право издавать распоряжения и указы, которые скреплялись подписью имперского канцлера.

Усилению личной власти кайзера в значительной степени спо­собствовало и то обстоятельство, что подчинявшиеся ему органы управления Пруссией (гражданский, военный и военно-морской кабинеты) приобрели общеимперские функции. Став негласными органами империи (в конституции о них нет никаких упомина­ний), прусские королевские учреждения непосредственно участво­вали в важнейших решениях в области внешней и внутренней политики, обеспечивали тем самым прусскому королю широкое поле деятельности в качестве кайзера.

В соответствии с конституцией государственными делами им­перии управлял назначаемый императором и ответственный только перед ним имперский канцлер (рейхсканцлер). Он стал единствен­ным имперским министром, который стоял во главе всех имперс­ких ведомств и учреждений (за исключением военного и военно-морского). Руководители этих учреждений (государственные сек­ретари) назначались канцлером и являлись его подчиненными. Помимо персональной унии «германский кайзер—прусский ко­роль», конституционная политика Германии знала и другое обык­новение: «имперский канцлер-прусский министр—президент».

Союзный совет (бундесрат) и парламент (рейхстаг) стали дву­мя коллегиальными органами власти Германской империи. Эти органы, так же как и институт канцлерства, были заимствованы империей у Северо-Германского Союза. Бундесрат состоял из упол­номоченных всех земель империи, причем Пруссии принадлежало 406

17 из 58 мест, что обеспечивало ей господствующее положение. Председателем Союзного совета являлся имперский канцлер.

По Конституции 1871 г. Союзному совету были переданы пра­ва верхней палаты, принимавшей вместе с рейхстагом законы империи. Более того, он обладал правом законодательной иници­ативы, ему были предоставлены и значительные полномочия в сфере исполнительной власти: выносить решения относительно административных предписаний и мероприятий, устранять «не­достатки, выясняющиеся при осуществлении имперских законов», участвовать в назначении ряда высших должностных лиц (членов имперского суда, счетной палаты и др.). Союзный совет наделял­ся функциями арбитра в конфликтах между государствами, вхо­дящими в империю. Его согласие требовалось при принятии ре­шения о вооруженной экзекуции для принуждения членов Союза к осуществлению своих конституционных обязанностей, при объяв­лении войны, роспуске рейхстага. Фактические полномочия бун­десрата все больше сужались по мере превращения империи в откровенно унитарное государство.

В отличие от Союзного совета рейхстаг олицетворял народное представительство объединенной Германии. Рейхстаг избирался на 3 года, а с 1878 г. — на 5 лет. Избирательными правами пользо­вались мужчины, достигшие 25-летнего возраста, за исключением военнослужащих. Конституция закрепила за рейхстагом право разработки и принятия законов, утверждения бюджета и осуще­ствление других финансовых полномочий, право одобрения меж­дународных договоров, участия в разрешении конституционных споров между землями, обращения с петициями в Союзный совет и пр. Самым важным полномочием рейхстага было утверждение бюджета. Но и здесь наиболее серьезные вопросы решались под­час без его ведома. Например, в 1874 г. был принят закон, по которому средства на армию в течение семи лет отпускались без одобрения рейхстага.

Заседания рейхстага в отличие от Союзного совета носили гласный характер с обязательным опубликованием всех выступ­лений в прессе. Внимание общественности было широко привле­чено и к праву интерпелляции, т. е. праву парламентского запро­са. Подписанный не менее чем тридцатью депутатами в адрес любого государственного секретаря или самого канцлера запрос нередко становился началом ожесточенной парламентской дис­куссии по самым острым государственным, правовым и социаль­но-экономическим проблемам.

407

В 70-е годы XIX в. в Германии была проведена серия общеим­перских реформ. Была установлена единая денежная система — денежной единицей стала золотая марка. Прусский банк был преобразован в Имперский банк (Рейхсбанк). Установлена еди­ная система судопроизводства, высшей судебной инстанцией стал имперский суд с местопребыванием в Лейпциге.

18.6. ГЕРМАНСКОЕ ГОСУДАРСТВО В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX в.

Политический режим Германии за 50 лет существования им­перии претерпел ряд серьезных изменений.

Дворянство мелких и средних германских государств было недовольно преобладанием в армии и государственном аппарате прусского юнкерства. Это недовольство разделяло и католическое духовенство, опасавшееся за свои привилегии в Германской им­перии, руководимой католической Пруссией. Эти силы создали в 1870—1871 гг. партию «центра», которая стала выразителем оп­позиции католических слоев населения прусско-протестантскому капиталу.

Бисмарк при поддержке консерваторов и национал-либералов начал поход против католической церкви и партии центра, полу­чившей название «культуркампф», т. е. борьба за культуру. Были приняты законы против католической церкви. Государство поста­вило под свой контроль все назначения на церковные должности, католическое духовенство лишалось права надзора за начальными школами, священникам запрещалось заниматься политической агитацией, из Германии изгонялся орден иезуитов, были установ­лены светская форма брака и государственная регистрация всех актов гражданского состояния. Католическое духовенство не под­чинилось этим законам и бойкотировало их. В ответ Бисмарк стал арестовывать и высылать из Германии непокорных священников. Однако в 1876 г. издание антиклерикальных законов было прекра­щено, а некоторые отменены с целью объединения сил в борьбе против растущего левого демократического движения.

Воспользовавшись в качестве предлога покушениями на им­ператора Вильгельма, в 1878 г. Бисмарку удалось добиться от рейхстага утверждения «исключительного» закона против социа­листов, который ограничивал права создания объединений, про­ведения собраний и издательской деятельности социал-демокра­тов. Первоначально «Закон против общественно опасных стрем-408

лений социал-демократии» имел силу в течение двух с половиной лет, а затем продлевался и действовал 12 лет, до 1890 г.

Однако с появлением в 80-е годы монополистической буржуа­зии, когда численно вырос и организационно окреп германский пролетариат, бонапартистский режим Бисмарка исчерпал свою политическую эффективность. После отставки Бисмарка в начале 90-х годов в период правления Вильгельма II началась постепен­ная либерализация режима, которая нашла выражение в разре­шении таких форм деятельности германской социал-демократии, как издание собственных газет и журналов, проведение демонст­раций, собраний с политическими лозунгами.

В середине 80-х годов XIX в. Германия вслед за другими евро­пейскими державами приступила к колониальным захватам и строительству колониальной империи. Дорогу колониальной экс­пансии прокладывали представители торговой буржуазии немец­ких ганзейских городов, создавших густую сеть торговых факто­рий по всему миру.

Так, в 1884 г. правительство Германии объявило, что поддан­ные империи и принадлежащее им имущество на территории Ангра-Пекены, приобретенной крупным бременским коммерсан­том Людерицем на побережье Юго-Западной Африки, переходят под покровительство империи. Этот акт считается началом коло­ниальной деятельности Германии. Первая колония стала назы­ваться Германская Юго-Западная Африка. В том же году был установлен германский протекторат над Того и Камеруном, где обосновалась фирма богатого гамбургского судовладельца Вер-мана. В 1885 г. была предоставлена охранная грамота «Обще­ству германской колонизации» Карла Петерса. А из захваченных им территорий была образована колония Германская Восточная Африка. «Охранная грамота» была выдана и «Новогвинейской компании», которая была дочерним предприятием «Учетного об­щества» и контролировала громадные территории на северо-вос­точном берегу Новой Гвинеи и близлежащих островах.

Таким образом, правовой основой немецкой оккупации этих территорий служили «договоры о дружбе» или «торговые догово­ры», которые заключали германские подданные с вождями мест­ных племен, используя подарки, алкоголь, обман и шантаж.

В последующие годы был установлен контроль над Маршал-ловыми, Каролинскими, Марианскими островами и другими тер­риториями. Накануне Первой мировой войны колониальные владе­ния Германии охватывали территорию в 2500 тыс. кв. км с насе-

409

лением в 12—13 млн человек. В германских колониях был уста­новлен жестокий режим угнетения.

После объявления Германией в августе 1914 г. войны России и Франции в Германии стал складываться режим военной дикта­туры, выражавшей интересы самых агрессивных кругов монопо­листического капитала и юнкерства Германии. Этому процессу способствовало введение в действие Закона об осадном положе­нии, на основании которого вся полнота власти на местах переда­валась командующим военными округами.

В Пруссии и других землях были ужесточены нормы уголов­ного права для всех военнообязанных и военнослужащих; введе­ны военно-полевые суды, которым были переданы дела всех лиц, обвиняемых в сопротивлении властям, в государственной измене и тяжких уголовных преступлениях. Военные суды уже в первые месяцы войны вынесли тысячи приговоров в отношении военно­обязанных. Жесткая военная цензура взяла под контроль всю гер­манскую прессу, репертуар театров и пр.

В августе 1914 г. рейхстаг принял Закон о предоставлении чрезвычайных полномочий правительству, ускоривший создание государственно-монополистических предприятий, легализовавший грабеж завоеванных территорий.

В октябре 1918 г. была введена обязательная министерская подпись на распоряжения императора, имевшие целью ограниче­ние личных прав и свобод граждан, принят Закон об изменении конституции, который лишил главу государства всех его решаю­щих полномочий, а канцлера, государственных секретарей и гене­ральный штаб поставил под полный контроль рейхстага.

Эти изменения привели к новым либеральным переменам в политическом режиме, но не спасли монархию. В ходе начавшей­ся в ноябре 1918 г. революции. Вильгельм II вынужден был от­речься от престола.

18.7. РАЗВИТИЕ ГЕРМАНСКОГО ПРАВА ДО 1871 г.

После поражения Наполеона в ряде германских государств были разработаны гражданские кодексы, сочетавшие буржуаз­ные принципы ГК Наполеона и феодальные нормы. Особое место среди них заняло Австрийское гражданское уложение 1811 г., со­державшее многочисленные нормы, которые носили, в сущности, буржуазный характер и способствовали развитию капитализма. 410

Но при этом Уложение сохраняло нормы феодального права. Так, в главе о собственности предусматривалось идущее еще от феодального права деление права собственности на полное и не­полное, а собственников — на «верховного» и «подчиненного».

В раздел о договорном праве (он именуется в Уложении «О лично имущественных правах») были включены положения о наследственной аренде, наследственном оброчном содержании и т. п. В области наследственного права использовались такие ин­ституты, как субституции, т. е. подназначения запасных наслед­ников, а также фидеикомиссы, предусматривавшие установление неотчуждаемых семейных имуществ. Закреплялись также разли­чия в правовом положении лиц на религиозной основе (на нормах канонического права). Но в целом Австрийское гражданское уло­жение явилось шагом вперед в развитии буржуазного гражданс­кого права в Германии. Оно восприняло концепцию «прирожден­ных прав» человека и декларировало отмену рабства и крепост­ного состояния, вплотную подошло к признанию буржуазной идеи равенства лиц перед гражданским законом.

Наряду с партикулярным правом, т. е. правом отдельных го­сударств, входивших в Германский союз, по-прежнему широкое применение имело реформационное пандектное право, которое, как и раньше, именовалось «современным римским правом». На его базе разрабатывались новые кодификации.

Значительным памятником гражданского права Германии се­редины XIX в. явилось Саксонское гражданское уложение 1863 г., которое представляло собой попытку переработать в соответствии с традиционным «германским духом» и интересами немецкой бур­жуазии «современное пандектное право». В мотивах к этому Уло­жению указывалось, что римское право всегда составляло суще­ственный элемент действующего в Саксонии права, а поэтому многие его положения были использованы законодателем (напри­мер, римское понимание собственности как права на полное и исключительное господство над вещью и т. п.).

Составители Саксонского гражданского уложения подвергли резкой критике ГК. Наполеона, объявив его «смешением начал римского права, притом весьма неверно понятых, с французски­ми обычаями», заменили институционную систему пандектной. По этой системе материал располагался следующим образом: сначала шла общая часть, куда были внесены вопросы, требовав­шие единого подхода для всех разделов Уложения. Далее следо­вали разделы, связанные с важнейшими институтами: вещное

411

право, обязательственное право («право требований»), семейное право, наследственное право. Но структура и юридическая тех­ника в Уложении при всех элементах новизны были далеки от совершенства, и оно подвергалось критике за многочисленные повторения, наукообразность и непрактичность многих его статей (например, «кто имеет право на большее, тот имеет право и на содержащееся в нем меньшее» и т. п.). Критики Уложения не без основания отмечали, что оно слепо подражает римскому праву и скорее походит на учебник пандектного права, чем на законода­тельный акт. Лишь с образованием Германской империи стала создаваться реальная политическая основа для унификации и систематизации гражданского права Германии.

18.8. ГЕРМАНСКОЕ ГРАЖДАНСКОЕ УЛОЖЕНИЕ

Значительной вехой в развитии буржуазного гражданского права явилось принятое в 1896 г. и вступившее в силу с 1 января 1900 г. Германское гражданское уложение (ГГУ). Нередко в лите­ратуре используется термин БГБ (BGB), по начальным буквам официального немецкого названия — Burgerlicnes Gesetzbuch. Большое значение этого памятника в истории права определяет­ся тем, что в нем аккумулировались новые и характерные для эпохи индустриального капитализма тенденции в развитии бур­жуазного и гражданского права в целом. Не случайно следы вли­яния ГГУ в ряде гражданских кодексов начала XX в. проступают уже значительно более отчетливо, чем ГК Франции (например, в Бразилии, Китае и др.).

Разработка гражданского кодекса в Германии началась пос­ле 1873 г., когда была принята поправка к конституции, относя­щая гражданское право к компетенции империи. Первый проект Уложения был составлен лишь в 1888 г., но он был отвергнут, поскольку слишком откровенно следовал римскому праву и был чрезмерно сложным. Второй проект, подготовленный в 1895 г., приветствовался буржуазией, которая оценила его как «победу германского духа над римским».

Германское гражданское уложение было построено по пан-дектной системе. Рассмотрению отдельных институтов в нем предшествовала общая часть, составившая первую книгу. Во второй книге излагалось обязательственное право. Последую-

412

щие книги посвящались вещному, брачно-семейному и наслед­ственному праву.

Уложение состояло из 2385 параграфов, многие из которых перегружены терминами и сложными для понимания технико-юридическими конструкциями. Язык ГГУ по сравнению с ГК Наполеона был тяжеловесным, но юридически более точным и совершенным, отражавшим достижения германской науки граж­данского права в XIX в.

Авторы ГГУ стремились ввести в гражданское право мораль­ные принципы. Параграф 226 ввел институт «шиканы». Он под­черкивает: «Не допускается осуществление права, если целью такого осуществления может быть только причинение вреда дру­гому». Хотя пределы действия данного положения были ограни­чены (вред должен составлять единственную цель незаконного действия), его закрепление в германском праве было весьма сим­птоматичным.

Такого рода забота о «справедливости» проходит через все Уложение. Например, в § 228 законодатель считает нужным под­черкнуть, что повреждение или уничтожение чужой вещи не явля­ется противоправным, когда оно совершено, чтобы «отразить от себя или другого опасность», которую нельзя предотвратить иным путем, или при условии, «если причиненный при обороне вред не стоит вне соответствия с размерами опасности». В главе, опреде­лявшей содержание права собственности, указывалось, что соб­ственник властен распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять других от всякого на нее воздействия, но настолько, «на­сколько тому препятствуют закон или права третьих лиц» (§ 903).

Особенно много морализующих положений встречается в па­раграфах, посвященных договорным отношениям. По § 138 сдел­ка, нарушающая «правила общественной нравственности», явля­ется ничтожной. В соответствии с § 242 должник обязан испол­нять договор так, как этого требует «добрая совесть». Должник мог просить суд об уменьшении размеров неустойки, если тако­вая «несоразмерно велика» (§ 343).

Большое внимание в первой книге ГГУ уделяется характерис­тике субъектов права, в качестве которых оно признает не только физические, но и юридические лица.

Германское уложение выделяет два вида юридических лиц: ферейны (общества) и учреждения. Под ферейнами понимаются союзы лиц, с которыми входящие в их состав лица связаны член­скими правами и обязанностями. Учреждения образуются в силу

413

волеизъявления частных лиц, выделяющих для достижения опре­деленной цели необходимое имущество.

По Уложению, общества (Verein) могли быть образованы с хозяйственными или нехозяйственными (идеальными) целями. Общество, если оно не имеет хозяйственных целей, приобретает гражданскую правоспособность путем внесения записи в специ­альный реестр при суде с соблюдением установленных в Уложе­нии общих правил. Общества, ставящие перед собой хозяйствен­ные цели, приобретают правоспособность в результате правитель­ственного разрешения, которое выдается отдельными германскими государствами — членами союза. Правоспособность и устройство общества определяются в его уставе, в нем же фиксируются по­рядок выборов правления и круг его деятельности. В § 43 предус­матривалась возможность лишения общества правоспособности, «если вследствие противозаконного постановления общего собра­ния или противозаконного образа действия правления оно угро­жает общественным интересам».

Германский кодекс устанавливал лишь самые общие требова­ния к организации и деятельности юридических лиц. Требования, предъявляемые к отдельным видам юридических лиц, регулирова­лись специальным законодательством. Так, прусский закон 1865 г. регулировал деятельность «обществ горного права», закон 1888 г. — колониальных товариществ, закон 1889 г. «О коммандитно-акци-онерных и акционерных обществах» — названные организации. Но особо выделить следует закон 1893 г., который ввел новую организационно-правовую форму — общество с ограниченной от­ветственностью (ООО). Затем она была заимствована законода­тельством других стран.

Кроме того, ГГУ закрепил особый вид объединений — непра­воспособные союзы или общества. К ним были отнесены объеди­нения, не отвечавшие требованиям юридического лица. Главным образом это были рабочие союзы. Неправоспособные общества действовали по правилам, установленным по договору товарище­ства, но в то же время сохраняли некоторые признаки юридичес­кого лица. Они могли выступать в суде в качестве стороны. Дого­воры, заключенные от имени такого общества, признавались дей­ствительными.

В отношении физических лиц кодекс устанавливал, что их пра­воспособность основывается на принципе юридического равенства и приобретается с рождения. Полная дееспособность наступает с 21 года. Лица до 7 лет являются полностью недееспособными, а 414

в возрасте с 7 лет до 21 года их дееспособность имеет различные степени ограничений.

Вторая книга ГГУ посвящена обязательствам, которые, в от­личие от ФГК, выдвигаются вперед вещного права.

Основная часть второй книги посвящена договорному праву. Договор понимался как юридическая связь между двумя или не­сколькими лицами. Содержанием договора могло быть любое «пре­доставление» — как положительное действие, так и воздержание от такового.

В основу договорного права был положен классический прин­цип свободы договора. Свобода установления договорных обяза­тельств умерялась в кодексе обычными для гражданского зако­нодательства немногочисленными легальными условиями их дей­ствительности.

К обязательным условиям действительности договоров по ГГУ относится согласие сторон «по всем пунктам договора», причем со­гласие трактуется кодексом главным образом как согласие волеизъ­явления сторон (а не согласие их воль). Сделка, несмотря на неопре­деленность воли сторон, является действительной, если имеется во­леизъявление сторон. Принятая ГГУ новая «теория волеизъявления» была призвана придать договорным отношениям большую опреде­ленность и стабильность в интересах гражданского оборота.

По общему правилу для действительности договора кодекс не требовал специальной формы. Однако для отдельных договоров (сделок с землей, строениями) обязательная форма была необхо­дима. Основополагающее значение форма договора имела для особого вида обязательств — абстрактных. Их существование — особенность ГГУ. Отличительная черта абстрактного обязатель­ства (отвлеченного обещания уплаты долга, векселя) состояла в полном разрыве с обычным в договорном праве основанием (кау-зой). Предметом обязательства здесь являлось само обещание, облеченное в письменную форму (§ 780). Абстрактный характер таких обязательств (отрыв от каузы) расширял возможность их переуступки, что было выгодно для торгового оборота и банков.

В целом ограничения свободы договоров были немногочисленны и традиционны. ГГУ не допускал прежде всего договоров, прямо нарушающих какие-либо предписания законов (§ 309).Однако имел место и особый вид ограничений действительности договоров. Речь идет об уже упоминавшихся выше социально-этических критериях «добрых нравов» и «доброй совести». Помимо § 138, прямо призна­ющего недействительной всякую сделку, противоречащую «добрым

415

нравам», следует указать и правила о толковании договоров (§ 157) в соответствии с требованиями «доброй совести» и, наконец, прави­ло об исполнении договоров так, «как того требует добрая совесть, сообразуясь с обычаями гражданского оборота» (§ 242).

Ряд требований Гражданский кодекс предъявлял к лицам, заключающим договор. Круг лиц, способных заключать договор, достаточно широк. В их число были включены замужние женщи­ны и лица, не достигшие 21 года.

Из более 20 видов договоров, регулируемых кодексом, наибо­лее распространены были договоры купли-продажи и найма ра­бочей силы.

Договор купли-продажи в кодексе характеризуется через опи­сание основных обязанностей продавца и покупателя. Существен­ным признаком германского договора купли-продажи является разграничение двух существенных юридических моментов: а) со­глашения сторон и б) фактической передачи покупателю права собственности на вещь. Право собственности и риск случайной гибели вещи переходят на покупателя только после передачи вещи. Отличительной чертой договора купли-продажи в ГГУ является закрепление прав обратного выкупа и преимущественной покуп­ки. Тем самым кодекс сохранял особые права определенных соци­альных групп, прежде всего германского дворянства (юнкерства).

Экономически важнейшим является договор найма услуг (най­ма рабочей силы). В ГГУ законодатель уже не выражает открыто своих симпатий к нанимателю-хозяину, а требует от него «спра­ведливого» подхода. Так, § 616 предоставил рабочему опреде­ленные гарантии сохранения своего места и заработной платы в случае болезни, особых семейных обстоятельств и т. п. Согласно § 617—618 хозяин был обязан заботиться о здоровье и даже нрав­ственности нанятых, если они «входят в круг домашних нанимате­ля». Во избежание возникновения кабальных отношений договор найма не мог заключаться на срок более 5 лет, а § 629 предостав­лял нанявшимся «необходимое время» для попыток найти новую работу в случае объявления об увольнении.

Но в целом Уложение не устранило некоторые полуфеодаль­ные формы эксплуатации труда. Например, сохранили свое дей­ствие уставы земель о челяди.

Значительное место кодекс уделил обязательствам из недо­зволенных действий. В § 826 предусмотрено: «Кто умышленно причинит вред другому способом, противным добрым нравам, тот обязан возместить вред». По § 847 в случае правонарушения с причинением вреда, который не является имущественным (теле-

416

^

сное повреждение и т. п.), потерпевший имел право на «справед­ливое» вознаграждение. Весьма характерен § 824. Он объявил «недозволенными действиями» случаи, когда лицо «утверждает или разглашает обстоятельство, подрывающее промышленный или торговый кредит другого...» при условии, «если оно должно было знать, хотя и не знало, что обстоятельство ложно». Данное прави­ло представляло попытку контроля юридическими средствами над методами конкуренции.

В виде общего правила кодекс поддержал принцип вины как основы ответственности лица за причинение вреда.

Третья книга ГГУ была посвящена вещному праву. Среди вещных прав он выделяет право собственности, владение, серви-туты и другие обременения.

Составители ГГУ не дали строгого понятия права собственно­сти. Общая норма § 903 предоставляет собственнику правомочия обходиться с вещью по своему усмотрению и исключать воздей­ствие на нее других лиц, предоставив собственнику обширное и исключительное господство над вещью, закрепляет свободу и ин­дивидуальный характер собственности.

Кодекс предоставил собственнику земельного участка обшир­ную власть не только на поверхность земли, но и на недра и воз­душное пространство над земельным участком. Право собствен­ника земли не распространялось только на полезные ископаемые, имеющие государственное значение (металлы, уголь, соль). Их использование, как и ранее, регулировалось нормами земского горного права (ст. 68 Вводного закона). Кодекс ограничивал пра­ва собственника земельного участка в интересах хозяйственного использования земельных участков. Собственник не мог «воспре­тить воздействие (на участок. — Авт.), происходящее на такой высоте или на такой глубине, что устранение его не предоставля­ет для него интереса». Также собственник земельного участка не мог воспрепятствовать проникновению к нему с другого участка газов, паров, запаха, дыма, копоти, теплоты, шума, сотрясения и т. д., если «такое воздействие не стесняет его или стесняет только в незначительной мере в пользовании своим участком».

При характеристике юридической конструкции собственности важно выделить некоторые особенности правомочий собственни­ка по распоряжению вещами, связанные с различиями между недвижимыми и движимыми вещами. Так, при переходе права собственности на вещи движимые ГГУ закрепил старогерманс­кое правило: «Hand muss Hand wahren» («Рука должна предос­терегать руку»). Оно означало повышенную защиту прав добро-

27-4606 417

совестного приобретателя вещи. Собственник вещи, доверивший ее продавцу, лишался права истребовать ее у добросовестного приобретателя. Таким образом, последний, согласно указанному правилу, мог получить больше прав, чем их имел отчуждатель. Это старогерманское правило оказалось весьма выгодным для капиталистического оборота, придавая ему необходимую проч­ность и мобильность. На укрепление стабильности гражданского оборота направлено и положение § 1006 о том, что в «пользу вла­дельца движимой вещи предполагается, что он собственник вещи». Эта презумпция не имела силы лишь против прежнего владель­ца, у которого вещь украдена или которым она потеряна или «иным образом утрачена», если последний возбуждал вещньж иск.

Совершенно иначе решен вопрос о распоряжении недвижимо­стью. По кодексу для передачи права собственности на недвижи­мые вещи необходим особый публичный акт: запись в Поземель­ной книге, правовой режим которой был урегулирован особым имперским законом 1897 г.

Новым в Германском Уложении было признание ценных бу­маг в качестве объекта права собственности.

Характеризуя институт владения, нужно подчеркнуть оригиналь­ность его юридической конструкции. ГГУ отошел от римской конст­рукции владения и провозгласил, что владение вещью приобретает­ся достижением действительного господства над ней (§ 854), устра­нив в качестве квалифицирующего волевой элемент. Тем самым кодекс резко расширил сферу института владения. Владельцами были признаны лица, обладающие вещью по договору (арендаторы, хранители). Признав владельцем помимо хозяина вещи арендатора, хранителя и других лиц, обладающих вещью на основе обязатель­ственных отношений, законодатель создал две категории владе­ния — «непосредственного» и «посредственного». Обе категории вла­дельцев получили самостоятельную юридическую защиту.

При регулировании прав на чужие вещи (сервитуты, узуф­рукт и т. д.) в противоположность известному положению римско­го права ГГУ в § 910 предусматривало, что собственник земель­ного участка не в праве обрезать проникшие к нему с соседнего участка корни или ветви, если они не мешают ему пользоваться своим участком. В § 571 указывалось, что при столкновении соб­ственнических прав покупателя вещи и ее нанимателя арендные интересы последнего должны гарантироваться, хотя бы это и не устраивало нового собственника («покупка не ломает найма»).

Четвертая книга ГГУ посвящена нормам семейного права. Согласно Уложению единственной формой брака был гражданс-418

кий брак. Брачный возраст устанавливался с 16 лет для девушек и с 21 года длятгтттошей. Для заключения брака было необходимо обоюдное согласие, а для лиц младше 21 года — и их родителей. Кодекс прямо запрещает «вступать в брак, пока прежний брак не прекращен или не признан ничтожным». Запрещено было вступ­ление в брак разведенным лицам, если причиной развода было совершенное ими прелюбодеяние (§ 1305).

Заключению брака предшествовала помолвка, которая рас­сматривалась как соглашение, неисполнение которого влекло от­ветственность.

Брак считался нерасторжимым по взаимному согласию суп­ругов. Развод допускался только при наличии особых оснований. К ним были отнесены злонамеренное оставление супруга, жесто­кое обращение, бесчестное и развратное поведение и т. п. Пере­чень таких оснований был исчерпывающим.

Германский кодекс не знал легальной власти мужа над же­ной. Однако он не признал и равенства мужчины и женщины в браке. § 1354 закрепил принцип главенства мужа в общесемей­ных делах, но по сравнению с ФГК, его права были ограничены. Жена имела право «не подчиняться решению мужа, если оно пред­ставляется злоупотреблением с его стороны своим правом».

Замужние женщины не были лишены имущественной дееспо­собности. Более того, согласно § 1356 «жена вправе и обязана заведовать общим хозяйством». В пределах домашнего хозяйства ей предоставлено право «вести дела мужа вместо него и пред­ставлять его» (§ 1357). Правда, мужу предоставлялось право ог­раничить или отменить это право жены. Согласие мужа требова­лось и для занятия замужней женщиной предпринимательской деятельностью.

Имущественные отношения определялись брачным договором. Германский кодекс признавал режим общности имущества с пра­вом мужа им пользоваться и управлять. В этом случае имуще­ство жены, принадлежащее ей до брака или приобретенное ею во время брака, остается ее собственностью, но находится в управ­лении и пользовании мужа (§ 1363).

Был установлен и режим «отдельного имущества» жены (§ 1365), на который не распространяется власть мужа. «Отдельным иму­ществом» жены кодекс объявил, кроме личных вещей жены, всякое имущество, которое она получит по наследству, в силу дарения, а также все то, что «жена приобретает своим трудом или самостоя­тельным ведением какого-либо предприятия». Германская систе­ма имущественных правоотношений супругов была более благо-

27- 419

приятна для замужней женщины, чем во Франции. И все-таки ра­венства со статусом мужа германская женщина еще не получила.

Несовершеннолетние дети состояли под родительской властью, которая включала родительскую власть отца и матери. Кодекс предоставил отцу право «заботиться о личности и имуществе де­тей» (§ 1627). Так, право отца заботиться о личности детей про­стиралось на право «прибегать к соответствующим исправитель­ным мерам», налагаемым опекунским судом по просьбе отца. Наконец, для осуществления заботы об имуществе детей кодекс предоставлял отцу «право пользования имуществом детей». Пока длится брак, мать наряду с отцом «вправе и обязана заботиться о личности детей» (§ 1634).

Право родителей давать согласие на брак ограничено: отец вправе давать разрешение на брак только несовершеннолетним детям, мать — только незаконным детям.

Пятая книга ГГУ регулировала вопросы наследования. На­следование осуществлялось по закону или завещанию. Характер­ной чертой наследования было отсутствие пределов наследования по закону. К наследованию по закону призывались все, кто мог доказать свое родство с наследодателем. Родственники призыва­лись к наследованию по закону по парантеллам (линиям). Пер­вую линию составлял сам наследодатель со своими нисходящими (§ 1924), вторую линию — родители наследодателя со своими нис­ходящими и т. д. Первостепенная линия (парантелла) исключала наследников других линий (парантелл). Внутри наследующей парантеллы наследство получают не все родственники, а только главы данной парантеллы. Ближайшая степень родства устраня­ла от наследования последующую.

Особое правовое положение в этой системе наследования за­нимал переживший супруг. ГГУ предоставило пережившему суп­ругу право на определенную часть наследства умершего (от '/₄ до '/₂ при наличии наследников первых двух линий, а также деда и бабки). Если же нет родственников первой и второй линии, деда и бабки, все наследство переходит к пережившему супругу (§ 1931). Таким образом, по германскому кодексу переживший супруг яв­лялся привилегированным законным наследником.

Завещать могло любое дееспособное лицо старше 16 лет, но до 21 года завещание делалось в публичной форме. Кодексом провозг­лашен принцип свободы завещания с правом «устранить от насле­дования по закону родственника или супруга...» (§ 1938). Свобода завещания была ограничена наличием обязательных наследников, которые должны были получать определенную часть имущества. 420

"

Нисходящие наследодателя, а также родители и супруг наследода­теля, если они отстранены от наследования завещанием наследода­теля, могут потребовать от наследника предоставления им обяза­тельной доли наследства. Обязательная доля равнялась половине стоимости его доли при наследовании по закону (§ 2303).