V ингле должны оыли оыть тонганцы и фиджийцы, в то время активно кон-

ТОГО. В ИХ

-тировавшие друг с другом. Смит перечисляет топонимы острова, восходящие, ТЙ его мнению, непосредственно к самоанским, например: Хамоа (= Самоа), Мата ле ^уТуИла, Ваэа12, Туапа. Ниуэанское название летучей лисицы — хале-вао оотносится с именем одного из самоанских духов — Сале-вао (см. № 51).

Тафити13, поселенцы второй волны, появились на острове позже. Именно эта волна переселенцев принесла с собой выраженный меланезийский элемент. По мнению С. Перси Смита, предки тафити появились на Ниуэ лет на пятьсот позже предков моту; это время XIII в. - характеризовалось интенсивными контактами Западной Полинезии и Фиджи.

Поселенцы первой волны, предки моту, предстают в ниуэанских легендах как духи-тупуа (№ 104 — 106, 110), но имена тупуа не дают никаких определенных указаний на племенную принадлежность первых поселенцев. Гипотеза С. Перси Смита кажется вполне вероятной, но все же она остается пока именно гипотезой.

Постоянные усобицы между севером и югом создали ниуэанцам славу неустрашимых воинов. Репутация эта была подкреплена впечатлениями первых европейцев, появившихся здесь. Когда 20 июня 1774 г. капитан Дж. Кук пристал к берегам Ниуэ, прием, оказанный ему и его товарищам, оказался весьма далеким

от радушного: на все попытки войти с островитянами в контакт те отвечали устрашающими гримасами, громкими воинственными криками, бросались на европейцев с копьями, дротиками, камнями. Кук поспешил отплыть от ужасного острова, дав ему название Савидж — Дикий (от англ. savage)14.

В 1831 г. на остров прибыл миссионер Дж. Уильяме, оставивший много ценных наблюдений о природе острова, внешнем облике и обычаях местных жителей. Уиль-ямса ждал на острове тоже довольно враждебный прием, а его намерение обратить ниуэанцев в христианство осталось неосуществленным. В 40 —60-е годы XIX в. на острове появляются другие миссионеры, преимущественно из числа самоанцев. Им удается обратить жителей острова в христианство и несколько умерить вражду севера и юга. К концу XIX в. усилиями миссионеров на Ниуэ создаются школы; вводится письменность на латинской основе. Многие из легенд и сказок, приведенных в этой книге, были записаны по просьбе миссионеров и этнографов учите-лями-ниуэанцами в конце XIX - начале XX в.

В 1900 г. над Ниуэ провозглашается английский протекторат, а в 1901 г. остров Рисоединяется к Новой Зеландии. В наши дни о-в Ниуэ — самоуправляемая тер-тыс°^ИЯ' Состоящая в свободной ассоциации с Новой Зеландией. Из одиннадцати ниуэанцев семь живут сейчас на Новой Зеландии и сильно ассимилированы.

Смит ЫВаЯ' ЧТ° предки М0ТУ пРибыли на Ниуэ с Самоа около 700 г., С. Перси опирался, в частности, на то, что на Самоа тогда еще не было верховной власти «высоких - "

более вожДеи», или «королей», и что ниуэанцы унаследовали именно такую,

нос аРхаичную систему правления15. В этой, более традиционной, нежели позд-

11 ня самоангкяо „™ ~

наследс тонганская, системе власть принадлежала выоорным, а не

Е^альн ВеННЫм вожДям, причем возможности их были крайне ограниченными.

власть сосредоточивалась в руках преуспевающих военачальников. Они контролировали все земли острова и, значит, полностью управляли его судьбой.

О знаменитых воинах существует значительно больше преданий, нежели о «королях». Пожалуй, самый прославленный среди военачальников Лауфоли (см. № 126); помимо ниуэанских преданий существует и самоанская легенда о нем, и в этой легенде он назван «настоящим ниуэанцем — отважным воином». По самоанской версии, Лауфоли, выросший вместе с Фити-ау-муа, сыном супругов с Мануа (Самоа), приплывших жить на Ниуэ, провожает своего сверстника на Самоа, а через некоторое время, не дождавшись его возвращения, отправляется на поиски. (Далее выясняется, что Фити-ау-муа погиб во время своих скитаний по свету.) Лауфоли сражается с мануанцами и побеждает их, затем он одерживает победы на о-вах Тутуила, Унолу, Саваии. Покинув замиренные земли Самоа, он с триумфом возвращается к себе на родину16. Не менее известным, чем Лауфоли, воином был Тала-махина, несколько раз упоминаемый в преданиях (см. № 131, 132).

Общества, подобные традиционному ниуэанскому, американский ученый И. Голдмен назвал открытыми — в противоположность стратифицированным сословным обществам, которые существовали, в частности, на Тонга и Самоа времени первых европейцев (ср. [32]). По открытому принципу строилась и социальная организация ротуманцев: выборные правители Ротума обладали весьма ограниченной властью, существенная же роль отводилась советам вождей и других людей знатного происхождения, военачальникам (ротуманские предания сохранили некоторые их имена — Фээфе, Алили, Масиа) и правителям отдельных округов, на которые делится остров (см. № 2, 4).

Подобные же открытые общества существовали на о-вах Маигаиа, Пасхи. Знаменательно, что они характерны для небольших, относительно изолированных и экологически бедных островов. Как остроумно замечает П. Беллвуд [16, с. 33], такие острова идеальное место для проведения уникального «полинезийского эксперимента» на выживание.

Большие общества были организованы сложнее; в их структуре важную роль играл институт наследственных вождей. Характерной чертой таких обществ было наличие большого слоя аристократии и жесткая социальная стратификация в целом.

Статус отдельного вождя в общей иерархии, действовавшей в данном социуме, как правило, находился в прямой зависимости от его происхождения; отсюда — настоятельная необходимость в сохранении длиннейших генеалогий, некоторые из которых возводились прямо к богам (ср. № 23, 25, 99)11. В стратифицированных обществах важная роль отводилась знатокам генеалогий, хранителям традиции и преданий каждой местности.

Огромное значение придавалось в сословных обществах материальным знакам власти, различного рода регалиям, дани, дарам, свидетельствовавшим о могуществе одариваемого (см. № 80, 92, 99), и, наконец, разнообразным титулам. На Самоа, где система титулов достигла наибольшего развития, со временем титул стал куда более важным фактором в приобретении политической власти, нежели знатное происхождение, как таковое (см. № 36 и примеч. к нему). Фактически на Самоа нередко шла борьба не людей, т. е. личностей, а именно носителей титулов.

Сакральные и светские привилегии в стратифицированных обществах различались и обычно принадлежали разным лицам; вождь, которому удавалось сосредоточить в своих руках и те и другие, мог считать себя достигшим вершины власти и славы.

Несмотря на сложную иерархическую структуру общества, тип расселения, характерный для Полинезии, препятствовал полной централизации: практически

вам» островитяне

пев »а ^ * можно считать Тонга, где после 1200 г. н. э. «королям» островов

исключением