Насилие в спорте

Гораздо более серьезный вопрос возникает, когда СМИ, в особен­ности телевидение, подробно показывает потасовку или драку на поле и даже несколько приукрашивает ее. В каком-то смысле СМИ тоже устраивает свою игру, в дополнение к спортивному матчу. Несмотря на то, что комментатор, как ему и положено, порой игнорирует серь­езные трагедии, например смерть игрока или фаната, телекамера все­гда фиксирует любую драку или стычку на поле или в рядах телезри­телей. Когда результаты игры сообщаются позднее в вечерних ново­стях, то скорее всего драка, а не игра становится главной темой вечера. Даже если спортивный комментатор высказывает откровен­ное презрение к драке, детальное освещение ее в новостях само по себе содержит скрытое послание об истинной повестке дня.

У зрителя, в особенности юного, может сложиться представление, что победитель в драке заслуживает не меньшего восхищения, чем победитель в самой игре. «Телевидение рекламировало модель сорев­нования Макинро, потому что вспышки ярости, грубость и толчки более фотогеничны и живы, чем самоконтроль или игра по прави­лам» (Tavris, 1988, р. 193). (Джон Макинро — теннисист, один из лучших в мире. Известен тем, что приходит в ярость во время игры. Анг­личане запомнили его фразу: «Не может быть, чтобы вы говорили об этом серьезно», когда он не согласился с решением судьи.)

Действительно ли люди испытывают удовольствие, когда смотрят сцены с насилием? Брайант (Bryant, 1989), изучая реагирование на агрессию в спорте, обнаружил, что страстные спортивные фанаты дей­ствительно получают удовольствие, когда видят, проявление грубости и даже жестокости на поле, особенно при определенных условиях. От природы более жестокие люди получают больше удовольствия от спор­тивной жестокости. Чем сильнее нам не нравится жертва насилия, тем больше удовольствия оно нам доставляет. Брайант писал об экспери­менте, в котором белые участники, относившиеся с сильным предубеж­дением к неграм, радовались, когда наблюдали за автомобильной гон­кой, в которой убивали черного водителя. Насилие морально «санкцио­нировано», то есть считается приемлемым или даже необходимым, и оно больше нравится зрителям, чем несправедливое или необъяснимое. Такие моральные санкции могут иметь несколько источников, в том числе правила и условия игры, тон, который выбирает спортивный ком­ментатор или спортивный журналист, и даже реакция других фанатов. Чем больше этих условий, тем больше зритель наслаждается насилием. Есть также доказательства негативных поведенческих эффектов от наблюдения агрессивных видов спорта. Фанаты, которые возвраща­ются со студенческой игры в футбол (J. H. Goldstein & Arms, 1971), с рестлинга или с хоккейного матча (Arms, Russet, & Sandilands, 1979), проявляли больше враждебности и агрессивности, чем контрольная группа фанатов, смотревших соревнования по плаванию. Не имело значения, победила или проиграла команда, за которую они болели, была ли агрессия элементом стиля (рестлинг) или спонтанной (хок­кей). Несмотря на то что эти эксперименты не воспроизводились для фанатов-телезрителей, их результаты наводят на мысль, что присут­ствие агрессивности любого рода в игре немаловажно.

Порой спортивные соревнования имеют некоторые радикальные и трагические последствия. В1969 году Гондурас и Сальвадор устроили так называемую «футбольную войну», вызванную особенно острым ме­ждународным матчем. В 1985 году 39 людей в Брюсселе умерли и 450 были ранены во время ужасной драки фанатов, присутствовавших на футбольном матче между Ливерпулем (Англия) и итальянской коман­дой. После таких происшествий фанатов стали обыскивать с помощью металлоискателей, разные страны стали обмениваться информацией о наиболее жестоких фанатах, а на стадионах между фанатами играющих команд теперь стоят вооруженные дубинками и щитами охранники. Эти меры безопасности — часть спортивной жизни, хотя те, кто смот­рят телевизор, не подвергаются таким неудобствам.