Проявление эмоций и сми

В североамериканском и североевропейском обществе открытое проявление сильных эмоций, как правило, возбраняется. Однако теле­видение ввело ряд новых правил, отличающихся большей гибкостью. Вопить и грозить кулаком арбитру во время демонстрируемого по теле­видению спортивного матча более приемлемо, чем вести себя анало­гичным образом со своим начальником. Хотя спорт — это, вероятно, единственная область, где взрослые мужчины могут открыто проявлять нежные чувства к другим лицам своего пола, не боясь быть заподозрен­ными в гомосексуализме, некоторые из этих свобод распространяются " и на тех, кто наблюдает спортивные передачи по телевизору. Так, по окончанию трансляции захватывающей футбольной встречи двое муж­чин могут весело похлопывать друг друга, а то и обниматься.

Социальная ситуация во время просмотра телепередач также влияет на нашу когнитивную способность и опыт. Смотреть футболь­ный матч или фильм ужасов в одиночку далеко не то же самое, что смотреть их в кругу друзей. Групповой просмотр больше способству­ет проявлению эмоций. Фильм ужасов может показаться более страш­ным, когда мы смотрим его одни, и более забавным — во время группового просмотра. Даже, несмотря на то, что в обоих случаях стимул телевизионной передачи остается одним и тем же, опыт, особенно эмоциональный, может быть совершенно иным. Социальный опыт подростков, отправляющихся вместе на какой-нибудь триллер, час­то очень отличается от того, каким он мог бы быть по нашему пред­положению, основанному лишь на знании содержания фильма; на­пример, рисованные чудовища могут вызвать у них смех (Oliver, 1993; Tamborini, 1991; Zillmann et al., 1986).

Дети могут узнать из телепередач, с пользой для себя или без тако­вой, как справляться с эмоциями, которые они испытывают в различ­ных ситуациях, и выражать их. Несколько лет назад маленькие дети, учившиеся играть в теннис, начали ругаться и швырять свои ракетки, подражая Джону Маккинрою, чье развязное поведение на корте пре­подносилось телевидением в качестве модели борьбы с фрустрацией в спорте. Можно рассмотреть и более серьезный случай. Так, если по те­левизору регулярно показывают, как мужчины, раздраженные поведе­нием женщин, выражают свои чувства путем каких-то насильственных действий (избиение или изнасилование), то дети могут решить, что эти антисоциальные способы борьбы с подобными чувствами допустимы.

Можно найти множество примеров эмоциональной инфекции (emo­tional contagion), посредством которой мы начинаем неосознанно подражать в своей речи и поведении кому-то из окружающих (Hat-field, Cacioppo & Rapson, 1992, 1993). Следствием этой имитации ста­новится эмоциональная конвергенция с человеком, которому подра­жают. Объекты подражания намного чаще берутся из телепередач, чем из реальной жизни.

Готовность поверить

Подобно кино или театру, телевидение использует негласную соци­альную договоренность, выражающуюся в готовности поверить, мы «на короткое время принимаем персонажей, которых мы видим... за реаль­но существующих людей, благодаря чему можем идентифицировать се­бя с ними, испытывая их радости и печали» (Esslin, I982, р. 33). Когда мы смотрим Mad About You («Без ума от тебя»), то знаем, что актеры Пол Райзер (Paul Reiser) и Хелен Хант (Helen Hunt) в действительности не являются мужем и женой, но согласны закрыть на это глаза и воспри­нимаем их как супружескую пару. Поскольку телесериал длится, как правило, очень долго (часто несколько лет, если передача пользуется ус­пехом), телезрителям требуется напрягать свою фантазию в гораздо большей степени, чем тем, кто смотрит двухчасовой кинофильм или те­атральную пьесу. Возможно, на заре телевидения создатели фильмов 9 сомневались в том, что зрители способны заходить в своей вере столь | далеко. Во многих ранних телесериалах роли супругов исполняли акте­ры, которые действительно состояли в брачных отношениях: Лусилл Болл XUiciJle Ball) и Дези Арнас (Pesi Arnaz), Джордж Берне (George Bums) и Грейси Аллен (Grade Alien), Джек Бенни (Jack Benny) и Мэри, Ливингстон (Mary Livingston), Оззи (Ozzie) и Хэрриет Нелсон (Harriet If Nelson). Однако, начиная с 50-х годов это явление стало редкостью.

Иногда люди продолжают верить во что-то столь долго, что грань между фантазией и реальностью оказывается стертой. Маленьким де­тям трудно понять различие между актерами и персонажами, которых те изображают (Dorr, 1980; Fitch et al., 1993), но с этой проблемой стал­киваются не только дети. Как известно любому актеру, занятому в се­риале, взрослые поклонники часто просят дать медицинские советы ар­тиста, исполняющего роль врача, или бросают негодующие реплики в адрес артистки, играющей отрицательного персонажа в какой-нибудь мыльной опере. Подобные фантазии поддерживаются выпуском до­полнительных серий фильма, в которых один и тот же персонаж пе­реходит из одной серии в другую; например, доктор Фрейзер Крейн (Frasier Crane) первоначально исполнял в Cheers второстепенную роль. Персонажи детских мультфильмов или кукольных шоу, такие, как Микки Маус, Большая птица, кот Гарфилд или динозавр Барни, могут появляться в рекламе, в виде игрушек и при приготовлении детских обедов в ресторанах — все это должно поддерживать веру в их реальное существование.

Иногда телевидение может изобразить реальность в настолько не­приглядном свете, что становится трудно закрывать на нее глаза. В модуле 2.5 обсуждаются предполагавшиеся и подлинные последствия одного нашумевшего телефильма, посвященного ядерной войне.

Модуль 2.5. ЯДЕРНАЯ ВОЙНА НА ТЕЛЕЭКРАНЕ

Телефильм The Day After («Ha следующий день»), показанный в 1983 г. компанией ABC и изображающий последствия ядерной атаки на американском Среднем Западе, стал одним из наиболее ярких те­левизионных событий 80-х годов. Уже само его ожидание преврати­лось в событие, настолько широко обсуждаемое в СМИ, что конкури­рующая компания СВС пошла на беспрецедентный шаг, сделав тему ажиотажа вокруг фильма одним из главных сообщений своей переда­чи «60 минут», демонстрировавшейся за час до показа фильма. Фильм стал и политическим событием. Антиядерные организации призыва­ли людей посмотреть фильм, тогда как консерваторы клеймили его как запрещенный прием, применяемый с целью обработки общест­венного мнения по вопросам контроля над вооружениями. Специали­сты в области психического здоровья беспокоились по поводу того воздействия, которое фильм может произвести на впечатлительных юношей и девушек, и советовали людям смотреть его только группа­ми, а маленьких детей вообще не пускать к телеэкрану. Широкое ос­вещение фильма в СМИ, разумеется, обеспечило ему огромную ауди­торию, превысившую 100 миллионов человек и являющуюся на сего­дняшний день рекордной для телефильма.

Психологи Сколфилд и Павелчак (Scholfield & Pavelchak, 1985) провели тщательное исследование воздействия, которое произвел на людей показ этой противоречивой картины. Вопреки отдельным опа­сениям и надеждам, она лишь незначительно повлияла на установки людей в отношении контроля над вооружениями и родственных во­просов. Аргументы, подобные возможной неудаче политики «сдерживания путем устрашения», широко обсуждались в СМИ и ранее и не стали чем-то новым для большинства зрителей. Многим людям по­казалось, что, несмотря на все показанные ужасы, изображение в фильме последствий ядерного нападения было в действительности менее страшным, чем ожидали взбудораженные предшествующей рекламой зрители, и Сам он в общем-то напоминал многие фильмы-катастрофы или фильмы ужасов. Однако фильм все-таки возымел свое действие. Зрители стали чаще интересоваться вопросами, ка­сающимися ядерного оружия, и принимать большее участие в дея­тельности антивоенных организаций. После просмотра фильма вдвое большее число людей, чем до его показа, сообщили о том, что они за­думываются о ядерной войне.