Катарсис

Катарсис — еще один мнимый эффект масс-медиа, то самое эмо­циональное высвобождение, имеющее большое значение для психо­динамических моделей личности (например, у Фрейда). Примени­тельно к сексу аргументы в пользу катарсиса говорят о том, что по­требление секса через СМИ высвобождает сексуальные импульсы, это высвобождение связывают с влиянием журналов и видео (возможно, в виде мастурбации), и оно является своеобразным замещением ре­альности. Аргументацию в пользу катарсиса часто используют либе­ралы, чтобы поддержать требования снижения ограничений для сек­суально откровенных материалов (например, Kutchinsky, 1973). Экс­периментальная база обоснования катарсиса как функции просмотра секса в СМИ довольно слаба, если вообще существует (Comstock, 1985; Final Report, 1986).

Модуль 10.2. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ПОРНОГРАФИЯ ЯВЛЯЕТСЯ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ БЕЗ ЖЕРТВ?

Чаще всего, высказывая аргументы против легального ограни­чения производства или продажи сексуально откровенных материа­лов, говорят о том, что раз люди добровольно потребляют такую продукцию и по своей воле выбирают ее, то они никому не прино­сят этим вреда, и в этом случае нет смысла наказывать преступления без жертв. Некоторые критики настаивают, что на самом деле у порнографии есть много жертв. Рассмотрим показания в некоторых явно экстремальных уголовных делах (Final Report, 1986).

Пятилетняя девочка рассказала своей приемной матери: «У нас дома есть фильмы. Папа показывает их мне, когда мама уходит. В них люди не носят одежды, и папа и я снимаем одежду и делаем, как люди в фильмах» (р. 200).

Мать и отец заставляли своих четырех дочерей в возрасте от 10 до 17 лет заниматься семейным сексом и делали на видео люби­тельские порнофильмы. Эта мать также водила девочек на свида­ния с мужчинами, она смотрела, как ее дочери занимались сексом, а затем лично собирала деньги — от 30 до 40 долларов (р. 202).

Мужчина, посмотревший фильм, в котором женщина совокупля­лась с собаками, решил устроить вечеринку и воплотить увиденное в жизнь. Как рассказывала его гостья: «Он попросил меня положить что-нибудь вкусное в мою вагину, чтобы собака могла лизать там» (р. 204).

Девушка, получившая на конкурсе звание «Подружка года», по­казала на суде, что мужчина пытался изнасиловать ее после того, как узнал фотографию в журнале (р. 202).

«[Мой отец] часто подвешивал меня вверх ногами в чулане и за­талкивал мне во влагалище отвертки, кухонные ножи. Иногда он сна­чала подогревал их. Одновременно он заставлял меня заниматься с ним оральным сексом. Почти каждый день он смотрел фотогра­фии с порно, с их помощью придумывал, что сделать со мной или с моими сестрами» (р. 206).

«У моего мужа была большая коллекция порнофотографий... [Он] привязывал меня к кровати и занимался со мной содомией... потом я стала отказываться, когда он предлагал связать меня и при­вязать к кровати, как модель в журнале» (р. 207).

Преобладающий тон

Воспринимаемая реальность эротики в масс-медиа, реагирование и эффекты на нее не всегда соответствуют самому характеру материа­ла. Они также зависят от контекста материала и контекста, в кото­ром человек его видит. Такие разного рода переменные вместе состав­ляют преобладающий тон (prevailing tone) (Eysenck & Nias, 1978). Ха­рактер этого преобладающего тона может различаться в зависимости от переживаний, которые испытывает зритель, когда смотрит сексу­альные сцены, фильмы или фотографии.

Одна из релевантных переменных в преобладающем тоне — сте­пень игривости и серьезности материала. Даже очень откровенная и потенциально противоречивая тема, если она представлена серьезно, то обычно не вызывает негодования у зрителя. Например, докумен­тальный фильм об изнасиловании или со вкусом поставленная теле­визионная драма об инцесте может считаться абсолютно приемлемой, тогда как намного менее откровенная комедия на ту же тему может показаться оскорбительной или «чересчур эротичной». В таких слу­чаях особую тревогу должен вызывать не секс сам по себе, а скорее комедийный подход к этой теме. Откровенные сексуальные видео­фильмы, книги и журналы часто используются в секс-терапии, с их помощью лечат сексуальные расстройства и особенно сексуальных маньяков (Quinsey& Marshall, 1983).

Второй фактор, определяющий преобладающий тон, — это цен­ность с точки зрения искусства и замысла. Мы по-разному реагиру­ем на откровенно сексуальные рисунки Пикассо и рисунки из жур­нала Hustler. Для нас приемлема эта тема у Шекспира, у Чосера, в вет­хозаветной «Песни песней» Соломона и в серьезных руководствах по сексу. При наличии серьезных литературных и дидактических наме­рений секс считается приемлемым и здоровым. Интересно в этом плане рассмотреть нашу реакцию на литературные произведения, на­писанные во времена, когда в обществе были другие стандарты. На­пример, стал бы Ретт Батлер критиковать «Унесенные ветром», уп­рекая этот роман за изображение насилия, или счел бы безусловно романтическим произведением? Похожая тревога возникает в отно­шении расизма, когда некоторые люди выступают за то, чтобы изъ­ять «Гекльберри Финна» из школьных библиотек и вообще из обра­щения, потому что изображение в нем африканского раба Джима по современным меркам может считаться расистским.

Взаимосвязь и интеграция секса в сюжете и в намерении автора также входит в понятие преобладающего тона. Сексуальная сцена, да­же в смягченном и завуалированном виде, может показаться оскор­бительной, если она «притянута за уши» просто для того, чтобы сде­лать историю более пикантной, а на самом деле не относится непо­средственно к сюжету. Сексуальные сцены в истории о проститутке могут показаться более обоснованными, чем такие же сцены в сю­жете о женщине — исполнительном директоре. Секс, разумеется, не единственный мотив, появляющийся в СМИ «для завлекательности»; например, в современных телесериалах и фильмах часто бывают эпи­зоды с погоней на автомобилях и катастрофы, лишь отдаленно свя­занные с основным сюжетом.

Ситуационный контекст просмотра также влияет на переживания и последующие эффекты от сексуальных масс-медиа. Эротический фильм может вызвать различные реакции в зависимости оттого, смот­рите ли вы его с родителями, бабушкой и дедушкой, с вашими детьми, сами, в группе близких друзей того же пола или с супругой или супру­гом. В зависимости от ситуации фильм покажется более или менее эро­тичным или возбуждающим, приличным или оскорбительным.

Культура тоже играет определенную роль. В некоторых культу­рах женская грудь не считается особенно эротичной или неприлич­ной для показа на публике. После знакомства с такими культурны­ми различиями, по крайней мере с 14 лет, большинству читателей журнала National Geographic фотография женщины с обнаженной гру­дью, представительницы какой-нибудь экзотической страны, не по­кажется чересчур эротичной, сексуальной или неуместной. Даже в западной культуре стандарты изменились. На протяжении почти все­го XIX века колени и икры считались эротичными и изображение женщины с обнаженными коленями сочли бы скандальным, может быть, даже сексуально возбуждающим, как в наше время — женщи­ну с голой грудью. В целом Северная Америка намного консерва­тивнее в вопросе допустимого сексуального выражения, чем культу­ры Северной Европы или Латинской Америки, но в то же время она намного либеральнее многих исламских культур и культур Вос­точной Азии.

Наконец, наши ожидания также влияют на преобладающую то­нальность. Секс менее оскорбителен и выглядит не настолько шо­кирующим, если его ждут, нежели когда сексуальная тема возника­ет внезапно. Фотография обнаженной женщины, которая ловит открытым ртом вываливающийся из мясорубки кровавый фарш, не произведет шокирующего впечатления в журнале Hustler, а вот ана­логичная фотография в Newsweek, мягко скажем, удивит. Стимул мо­жет быть один и тот же, однако воспринимаемая реальность, то, как мы ее видим, будет значительно отличаться в этих двух случаях.

Далее мы обратимся к взрывоопасному сочетанию секса и наси­лия в масс-медиа: к сексуальному насилию.