Напряженное ожидание

Напряженное ожидание (suspense) обычно характеризуется как «чувство неопределенности, которое может изменяться в широких пределах: от тягостного до приятного» (Zillmann, 1991, р. 281). На­пряжение, которое мы испытываем во время просмотра приключен­ческого фильма или мелодрамы, максимально, если какой-то нега­тивный результат (герой находится при смерти) кажется очень ве­роятным, но не неизбежным; например, все указывает на несчастье, но есть хотя бы небольшая надежда на спасение. Если негативный результат или не слишком вероятен, или неизбежен, тогда напря­жение невелико (Zillmann, 1980, 1991 с). К примеру, мы испытыва­ем сильное напряжение, если наш герой должен погибнуть при взрыве бомбы и у него остается лишь небольшой шанс на спасение. Кроме того, напряжение возрастает благодаря осведомленности зри­теля: мы знаем об опасности, нависшей над ничего не подозреваю­щим персонажем, и это обстоятельство увеличивает испытываемое нами напряжение. Психологическое возбуждение, вызванное на­пряженным ожиданием, спадает относительно медленно и может быть трансформировано в какие-то последующие действия (Zillman, 1980, 1984, 1991 а, 1991 Ь).

Напряженное ожидание можно изучать либо путем исследования захватывающих текстовых материалов, либо посредством анализа поведения, ожиданий, эмоций аудитории и ее взаимоотношений с персонажами (Vorderer, Wulff& Friedrichsen, 1996). Первый подход рассматривает такие факторы, как неопределенность исхода, оття­гивание развязки и опасность, нависшая над персонажем. Второй подход изучает то, насколько аудитория идентифицирует себя с пер­сонажем, ее ожидания, эмоции, проявляемое ею любопытство, а также то, какие еще действия совершает человек в данный момент, и социальную ситуацию в целом — все эти факторы могут способст­вовать как возрастанию, так и снижению испытываемого напряже­ния. Тот факт, что важны оба аспекта напряженного ожидания, пока­зывает, что это эмоциональное состояние возникает в процессе взаи­модействия человека с текстовым материалом.

ЮМОР

Одной из эмоций, которую мы часто испытываем, потребляя про­дукцию СМИ, является получение удовольствия от чего-то смешно­го (D. Brown & Bryant, 1983; Zillmann & Bryant, 1991). Но благодаря чему что-то становится смешным? Почему одна реплика в комедии нас так забавляет, а другая, очень похожая на нее, кажется нам со­вершенно не смешной, а то и вовсе оскорбительной?

Содержание большинства комедий предполагает какую-то несо­образность, абсурдность или противоречие, которые в конце кон­цов получают свое разрешение, подобно тому, как это происходит в кульминации анекдота (Long& Graesser, 1988; McGhee, 1979; Suls, 1983; Wyer& Collinsi 1992). Ни несообразность, ни развязка сами по себе обычно не являются смешными. Хотя шутка «Два слона вы шли из автобуса и оставили свой багаж возле дерева» весьма несо­образна, она не особенно смешна, поскольку в ней отсутствует развязка. Сообщение «Два солдата вышли из автобуса и оставили свои чемоданы возле дерева» выглядит законченным, однако оно также не слишком смешно, поскольку в нем нет никакой несооб­разности. Только в высказывании «Два слона вышли из автобуса и оставили свои хоботы у дерева» присутствует и несообразность, и развязка (в англ, языке слова «чемодан» и «хобот» [trunk] являются омонимами. — Прим. перев.).

Самые удачные шутки требуют определенной работы ума, но не настолько напряженной, чтобы мы оказались не в состоянии «ух­ватить смысл» или вынуждены были прилагать для этого слишком большие усилия. Некоторые из шуток, доставляющих наибольшее удовольствие, бывают понятны только посвященным;, они предпола­гают обладание знаниями, известными лишь какой-то группе людей, например представителям определенной профессии. То, что являет­ся адекватной проверкой способностей для одного человека, может не быть таковой для другого. Например, многие дети, в отличие от взрослых, находят забавными некоторые весьма предсказуемые, даже «туповатые» шутки. Все дело в том, что взрослым они не кажутся достаточно новыми или изощренными.

Другим важным концептом в понимании юмора является заимст­вованное из психодинамической теории понятие катарсиса — эмоцио­нальной разрядки напряжения, которую мы испытываем при выраже­нии каких-то подавленных чувств. Например, если вас очень беспокоит какая-то проблема и вы поговорили с другом и почувствовали себя лучше, лишь потому что «облегчили свою душу», то, что вы испытывае­те, — катарсис. Юмор часто рассматривают в качестве безопасной и социально допустимой отдушины, позволяющей нам справиться с не­которыми из наших не самых приятных чувств. К примеру, мы можем справиться с какими-то своими потаенными сексуальными или агрес­сивными импульсами, смотря саркастическую комедию или слушая, как ведущий ток-шоу грубо подшучивает над людьми или беззастенчи­во расспрашивает человека о его первом сексуальном опыте. Мы сами никогда бы не стали рассказывать о подобных вещах, хотя, возможно, нам и хочется это сделать; наблюдая за тем, как это делает кто-то дру­гой, мы частично удовлетворяем эту свою потребность. К понятию ка­тарсиса часто прибегают для того, чтобы, объяснить, почему люди по­лучают удовольствие от расистских, этнических, сексистских или сек­суальных шуток. Его также нередко изображают в качестве социально полезного результата потребления продукции СМИ, в которой фигури­руют секс и насилие, хотя исследования и не подтверждают подобное предположение (см. главы 9 и 10).

На восприятие юмора могут сильно влиять различные социальные факторы (Apter, 1982). Иногда присутствие других людей, которые смотрят передачу вместе с нами, способствует тому, что мы получаем большее удовольствие от юмора, особенно в том случае, когда он бы­вает невзыскательным и грубым. Хотя этот пример и является крайностью, но представьте себе, что в одном случае вы смотрите The Rocky Horror Picture Show вечером в одиночестве, а в другом — делаете это в компании. Присутствие других людей может действительно сде­лать наше наслаждение более полным, хотя порой мы только делаем вид, что получаем удовольствие, подстраиваясь под поведение окру­жающих. Если мы находимся в помещении, наполненном людьми, ко­торые громко смеются над какой-то телепередачей, трудно удержаться от того, чтобы не улыбнуться пару раз, даже если нам совсем не весело. Этот принцип используют в некоторых комедийных сериалах, включая в них запись смеха зрителей. Человек, который отпускает шутку, также является значимым фактором. Анекдот, высмеивающий испано-американцев, может показаться намного более смешным и приемлемым, если его рассказывает латиноамериканец, чем тогда, когда это делает англо или афро-американец.

Существуют индивидуальные и культурные различия в воспри­ятии юмора. Некоторые люди предпочитают каламбуры, другие — за­бавные сценки или розыгрыши, кто-то еще —шутки на тему секса или национального характера. Культурные стандарты меняются с те­чением времени. На заре телевидения (в начале 50-х годов) в филь­ме Amos and Andy («Амос и Энди») можно было подшучивать над туповатостью афро-американцев; несколько лет спустя в фильме The Honeymooners («Молодожены») Ральф Крэмден (Ralph Kramden) мог в шутливой форме угрожать своей жене физическим насилием, и все покатывались со смеху. Теперь мы имеем возможность смеяться над сексуальными намеками, которые были немыслимы в то время, но Энди и Ральф уже не выглядят такими забавными.

Представители различных культур находят смешными различные темы и подходы. К примеру, в североамериканском обществе юмо­ристическое обсуждение некоторых тем является запретным или очень опасным, по крайней мере в лучшее телевизионное время (ве­черние передачи и некоторые программы кабельного телевидения от­личаются чуть большей терпимостью). На американском телевидении рискованно подшучивать над расовыми отношениями, феминизмом или основными религиозными конфессиями; такой юмор, конечно, существует, но велика вероятность, что люди будут оскорблены, и по­этому режиссеры и комедийные актеры соблюдают в этих вопросах большую осторожность. С другой стороны, в ролике бразильского те­левидения, рекламировавшем сеть универмагов во время недавних ро­ждественских праздников, были показаны три волхва, идущие в Виф­леем. Под ритмы рок-музыки они сбрасывают свои цветистые ман­тии и начинают танцевать в нижнем белье пастельных тонов, которое продается в универмаге. Маловероятно, чтобы подобная реклама была выпущена в эфир в США. В модуле 2.6 даны несколько примеров юмора разных стран, жители которых, столкнулись с далеко не смеш­ными политическими реалиями.

Одной из функций телевизионного юмора является своего рода до­бавление перца в контекст какого-то более серьезного материала. Не­большая комедийная сценка в середине серьезной мелодрамы бывает очень кстати, хотя если она исполнена плохо, то рискует оказаться без­вкусной и тем самым оскорбить людей. Если же она исполнена умело, то может повысить мотивацию и интерес зрителей, сделать персонажи более человечными. Если юмор слишком острый, он может отвлечь от основного содержания. Особенно это касается рекламы. Некоторые из наиболее смешных и успешных в творческом отношении рекламных роликов оказалось трудно продать, поскольку юмор в них затмил рек­ламное сообщение. Люди запоминают шутку, но забывают о товаре, что крайне нежелательно рекламодателям.

Модуль 2.6. ЮМОР ВО ВРАЖДЕБНОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ОКРУЖЕНИИ

Иногда юмор становится жертвой политических реалий. Когда создатели Sesame Street («Улицы Сезам») попытались выпустить из­раильскую версию своей передачи, призванную способствовать на­лаживанию отношений между израильтянами и палестинцами, то столкнулись с большими трудностями. Палестинцы не хотели, чтобы изображавшие их куклы жили на той же улице, что и куклы-израиль­тяне. Последовавшее затем предложение сделать местом действия шоу нейтральный парк столкнулось с проблемой, какой из сторон принадлежит парк. В другом случае бывший президент Зимбабве Канкан Банана запретил все анекдоты о собственной персоне, ус­тав от бесконечных анекдотов на «банановую» тему. Возможно, наиболее вопиющей является ситуация в Северной Корее, где за­прещена любая сатира, поскольку «в народном рае все прекрасно». И все-таки находятся люди, готовые сопротивляться. Один предприимчивый и остроумный китаец создал компьютерный вирус, кото­рый уничтожает содержимое жесткого диска каждого пользователя, отвечающего «нет» на вопрос: «Считаете ли вы, что премьер-ми­нистр Ли Пэн — идиот?» (What's So Funny? 1977).

Теперь, когда мы познакомились с некоторыми из эксперимен­тальных подходов, теорий и психологических концепций, Используе­мых в научном исследовании СМИ, давайте рассмотрим более вни­мательно вопрос, о котором говорилось ранее. Он касается реально­сти, создаваемой СМИ.