2. Идейно-полилитическое размежевание казахской интеллигенции перед угрозой неизбежных социальных потрясений и исторического хаоса.

Идейно-политическое размежевание казахской интеллигенции рассматриваемого периода времени диктовалось в значительной мере их отношение м к религии, особенно исламу, к политике царской и Советской власти, к проблеме оседания кочевников и развития оседлого хозяйства, вопросам организации просвещения и образования населения, подъему науки и культуры, участия казахского народа в первой мировой войне и т.д.

В связи с тем, что в Казахстане начала XX в. сложилась довольно сложная социально-политическая ситуация, достаточно реально угрожающая существующим устоям, царизм, наряду с усилением мер карательного воздействия, с невиданным до сих пор упорством стал оживлять идейную обработку массового сознания. Особая ставка, по вполне понятным причинам, была сделана на мусульманскую религию. Царские ставленники на местах не жалели ни сил, ни средств для поддержания глубокой религиозности народа, принуждали массы казахского общества к строгом у соблюдению мусульманских обрядов и культа, религиозных законов шариата, требовали от всех представителей местного населения беспрекословного подчинения мусульманскому духовенству. Трогательная

Трогательная забота царских властей об укреплении позиций ислама в Казахстане нашла свое довольно четкое отражение в рапорте полковника Троицкого военному губернатору Акмолинской области. В этом рапорте особо подчеркивалось: «Необходимо установить меры, которыми бы духовная жизнь инородцев получила нормальное течение. Эти меры должны быть направлены к установлению большей близости магометанского населения к их духовным лицам и доставлению этим духовным лицам возможности ближайшего наблюдения за жизнью подведомственного им населения и за выполнением последними шариата. Для сего, помимо волостных мулл должны быть утверждены еще аульные муллы, и те и другие должны быть подчинены городскому мулле»³⁶⁷. Царская администрация требовала вменить в обязанность городскому мулле: «Наблюдать и наставлять через подведомственных мулл за укреплением мусульманской веры, так как это одна из важнейших задач для государственной жизни»³⁶⁸ .

Социально-политическая природа подобного рода высказываний не нуждается в дальнейшем привлечении дополнительных аргументов. Найдя в лице мусульманского духовенства прочную основу и верного проводника своей реакционной политики в казахской Степи, царизм явно стремился использовать мусульманскую религию в качестве орудия духовного порабощения казахского народа. Именно поэтому распространение мусульманской религии было возведено им на уровень государственной задачи.

Поскольку связь мусульманской религией с реакционной политикой царизма и казахских эксплуататоров слишком явно бросалась в глаза, то отношение к исламу и его священнослужителям приобрело для различных слоев казахского общества принципиальное, политическое значение. Косвенно это отношение выражало, по своему глубокому существу, отношение ко всей внешней и внутренней политике царизма, а так же реакционной политике казахской знати. Именно поэтому в Казахстане рассматриваемого периода вокруг вопроса об отношении к религии ислам и мусульманскому духовенству развернулась острая и ожесточенная борьба. В этой борьбе более или менее четко выявились по меньшей мере три идейно-политических направления.

Первое из них составили откровенные сторонники мусульманства, реакционные зажиточные слои казахского общества и их интеллигентствующие эпигоны. Это были в основном представители аристократической верхушки казахского общества - бии, баи, аксакалы различного толка и, разумеется, само мусульманское духовенство и исламские теологи. Их имена и деятельность не оставили своего следа в истории. Однако в периодической печати своего времени и в произведениях прогрессивных деятелей Казахстана они подвергались достаточно острой критике, а в народной среде имели место даже случаи остракизма по отношению к наиболее реакционным служителям мусульманской мечети. Ислам служил идейным оправданием всех форм социального угнетения и был незаменимым духовным орудием в борьбе имущих против протеста социальных низов. Поэтому привелигированные слои общества были кровно заинтересованы в том, чтобы увеличить в Степи количество мечетей и других религиозных учреждений, особенно религиозных учебных заведений, различных мектебов и медресе, а также в распространении религиозной литературы. Их усилия в этом направлении можно сказать не остались без достаточно заметных успехов. В 1900 г. в одной только Акмолинской области насчитывалась 61 мечеть, проповедь в которых вели 56 мулл³⁶⁹ . По сведениям уездного начальства почти в каждой волости Кустанайского уезда имелись медресе, в которых в общей сложности с 1909 г. по 1911 г. обучалось 390 человек. Если учесть, что точно так же обстояло дело по всему Казахстану, то не трудно будет понять с какой огромной силой религиозной пропаганды обрушились на народные массы их угнетатели.

Резкий рост количества мечетей, мектебов и медресе повлек за собой заметный рост спроса на религиозную литературу. Само собой разумеется, что этот спрос был немедленно удовлетворен. За завидно короткое время было издано и распространено в Казахстане более двухсот наименований исламской литературы. Среди них было не мало произведений казахских авторов, которые более настойчиво, чем их учителя проповедовали мистицизм, фанатизм и особенно смирение и покорность перед волей Всевышнего. К произведениям подобного рода можно отнести такие книги, как «Хикаят Жагфар һамисаях» Жагфара Макашева, сочинение Батыргалиева «Эдебиет казахия», а так же книги «Гибрат олен» и др., которые были изданы в Казани в 1907-1908 гг.³⁷⁰

Таким образом представители первого идейно-политического направления, исходя из своих социально-политических интересов, не только открыто защищали ислам и его священнослужителей, но и предприняли все от них зависящее для распространения мусульманской религиозности и фанатизма среди широких слоев казахского общества.

Второе направление было представлено умеренными сторонниками ислама. К ним относится вся либерально настроенная казахская интеллигенция и часть прогрессивных деятелей Казахстана, не сумевши еще окончательно определить свою идейно-политическую платформу. Для этих последних характерным было колебание между религиозным и атеистическим мировоззрением, колебание, которое обычно заканчивалось либо переходом на религиозные позиции, либо же полным отходом от нее.

Казахская либеральная интеллигенция сосредоточилась в основном вокруг журнала «Айкап». Идейно-политическая позиция этого журнала

была далеко не последовательной и не всегда отличалась достаточной четкостью. Однако основное направление его деятельности определял его постоянный авторский актив, объединенный известной степенью общности своих взглядов на различны аспекты общественной жизни того времени. В этот актив, кроме редактора журнала Мухамеджана Сералина входили Жайнша Седалин, Бахитжан Каратаев, Жакып Акбаев, Миржакып Дулатов, Ахмет Байтурсынов, Алихан Букейханов, Халижан Бекхожин, Сабыржан Габбасов и многие другие³⁷¹ . В 1914г. с журналом сотрудничал выдающийся поэты и общественно-политический деятель Султанмахмуд Торайгыров и другие представители передовой казахской интеллигенции.

По единодушному признанию многих исследователей айкаповцы выступили как последовательные продолжатели традиций казахских просветителей³⁷². И это полностью соответствует действительности. Но следует тем не менее подчеркнуть, что из традиций казахского просвещения ими было подхвачено простветительство как таковое, просветительство так сказать в его чистом виде. Что же касается других элементов просвещения, в особенности традиций их борьбы против за демократизацию общественной жизни, борьбы против мусульманского духовенства и исламской религиозной догматики, то не все айкаповцы сумели их понять и поддержать. Более того, некоторые сотрудники «Айкапа» и его руководящее ядро выступали с идеями использования Корана и исламского вероучения для вовлечения неграмотных народа в образовательный процесс. Об этом достаточно убедительно свидетельствует факт, довольно частого появления на страницах журнала статей в защиту ислама, тщательного обсуждения проблемы мусульманства и его роли в степи. Авторами этих статей, как правило были Ш. Альжанов, Б. Каратаев, Ж. Сейдалин и некоторые другие. Правда, в отличие от идейных слуг власть имущих, представители казахской либеральной интеллигенции были далеки от религиозного фанатизма. А некоторые из них открыто заявляли, что в глубине души не разделяют религиозных убеждений. Так, например, Ж. Сейдалин - участник съезда мусульман России и автор ряда статей в защиту ислама - откровенно признавал, что сам он не является глубоко религиозным человеком ³⁷³ .

Многие сотрудники «Айкапа», содействовавшие распространению ислама среди казахского народа на сложном и трудно рубеже двух веков, после 1917 г., без особых затруднении порвали со своими прошлыми заблуждениями и довольно уверенно стали на позиции философского материализма. А такие политические лидеры журнала, как Ж.Сералин и Б. Каратаев вступили в ряды партии большевиков³⁷⁴ . Иными словами, увлечение айкаповцев и других представителей казахской либеральной интеллигенции мусульманской религией и пропаганда ислама в казахской народной среде было обусловлено отнюдь не их религиозными убеждениями. Как показывает анализ содержания статей «Айкапа», посвященных религиозной проблематике, многие из его авторов рассматривали ислам в качестве средства приобщения народа к знаниям, просвещению. Они полагали, что в специфических условиях Казахстана, при той поголовной неграмотности, невежестве и забитости, которая была свойственна для самых широких слоев общества в те годы, только проповедь ислама может пробудить интерес всей массы общества к действительным знаниям. По-видимому не случайным является тот факт, что настойчиво призывая свой народ к освоению культуры и всего богатства знаний, накопленных человечеством, многие айкаповцы ссылались на предписания Корана и пророка Мухамеда, который в своих заветах требовал «учиться от колыбели и до гроба».

Таким образом, либерально настроенная казахская интеллигенция, выражавшая терпимое отношение к религии ислам и мусульманскому духовенству не сумела в полной мере поддержать традиции свободомыслия, вольнодумства и атеизма и материализма передовой общественной мысли Казахстана середины XIX столетия. Поэтому прогрессивные деятели казахского общества начала XX в., на первых порах прочившие стремление к сотрудничеству с либералами, в последствие порвали с ними и вместе с наиболее сознательными, передовыми представителями казахских трудящихся и массой бедноты составили третье идейно-политическое течение откровенных противников ислама и всякой религии вообще. Именно благодаря деятельности представителей этого направления традиции сводомыслия и атеизма народного сознания и передовой общественной мысли предшествующего периода, заложенные классиами казахского просвещения, были полностью возрождены и подняты на новый уровень, соответсвующий новым требованиям времени. Радикальный характер этому направлению придали Султанмахмуд Трайгыров и его последователи. Среди них наиболее существенный вклад в развитие казахской философии XX в. несомненно внесли Ш. Кудайбердиев, А. Байтурсынов, М. Дулатов, А. Букейханов, Ж. Аймаутов и другие представители казахской демократической интеллигенции того времени. В своем художественном и научном творчестве они дали разработку основных принципов передового мировоззрения. Следует отметить, что каждый из них развивал философскую мысль со своим политическими и моральными императивами. Все они были так или иначе связаны с научно-литературной деятельностью и принимали активное участие в общественно-политической жизни. Однако философская проблематика, которая их интересовала, была у каждого своя. Наверное только этим и можно объяснить, что мысли каждого и з них отличались своеобразием, были не стандартными и новыми для своего времени. Они не утратили своего значени и в наши дни, поскольку продолают оказывать содействие развитию современной философской мысли и культуры, способствую более глубокому пониманию не только событий исторического прошлого, но и процессов, происходивших в чрезвычайно трудный век, свидетелями которых являются ныне живущие поколения людей. Вот почему изучение философского наследия каахских мыслителей первой половины XX в. является необходимым условием полноценного интеллектуального развитя современного человека.