Глава 10. 335

РАЗВТИЕ ФИЛОСОФИИ КАЗАХСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ ПОСЛЕ Ч. ВАЛИХАНОВА. 335

ИБРАЙ АЛТЫНСАРИН И ЕГО РОЛЬ В РАЗВИТИИ ФИЛОСОФСКОЙ КУЛЬТУРЫ КАЗАХСТАНА. 335

1. Жизнь и творчество и. Алтынсарина. 336

2. Просветительский демократизм и. Алтынсарина. 338

3. Критика и. Алтынсариным мусульманского духовенства и религии ислам. 343

И. Алтынсарин внес значительный вклад в дело борьбы против мусульманского духовенства и религии ислам. И это далеко не случайно. Именно в период его жизни и деятельности в Казахстане усилилось стремлениие господствующих сил, прежде всего царизма и местных владедетелей, обеспечить беспрепятственное влияние на народ мусульманского духовенства и религии ислам, дабы гаким путем духовно поработить массы и держать их таким путем в рамках угодного социальным верхам порядка. Суеверие и простодушная доверчивость народа всякого рода шарлатанам и просто проходимцам, по причине невежества, вызывали чувство предельного огорчения и жалости в душе И. Алтынсарина. Поэтому он в своих многочисленных обращениях к социальным низам настойчиво вскрывал тот огромный вред, который наносит им их собственная наивность, слепая вера во всякие вздорные выдумки, усердно распространяемые муллами и другими служителями церкви. 343

Заболев ты знахаря просишь, 343

Чтоб пришел он. И тот идет, 343

И твою же скотину режет, 343

И тебя ее легкими бьет. 343

Заблуждаясь ты еще веришь 343

То, что дар ему дивный дан, 343

Злого духа остерегаясь 343

Обычное право казахов было свободным от «тех предупредительных и устрашающих мер, которыми наполнены новейшие европейские кодексы не признавало оно и никаких телесных наказаний». Скорее всего оно было основано на принципе эквивалентности наказания составу преступления. Причем ответственность за совершенное преступление нес не только сам преступник, но и весь род, к которому он принадлежал. «А законы родовые, по которым члены рода ответствуют за своего родича,- считал казахский просветитель, - при родовых отношениях приносят много практической пользы». 343

Ждешь от знахаря Талисман. 343

Но от этого мало пользы, 343

Не подумал невежда ты, 344

Что все эти глупые просьбы – 344

Горький плод твоей темноты . 344

Считая, что одним из главных препятствий, стоящих на пути народного просвещения является мусульманская религия, он решительно выступил против религии ислам и его священнослужителей. Правда, эта его борьба была довольно осмотрительной и не отличалась особой последовательностью, как у Ч. Валиханова, страдала глубокими противоречьями. Конечно, это вовсе не означает, что казахский просветитель проявлял какие-либо признаки прощения или прикрытия, или примирения с кричащими пороками духовенства и проповедуемой ими религии. Напротив, он был смелым обличителем мусульманского клерикализма и того вреда, который наносит их деятельность обществу и народу. Поскольку основными распространителями ислама в Казахстане были муллы, то всю остроту своей критики он направил именно против них. В их лице он видел людей нравственно развращающих народ, портящих его «здоровый организм», делающих его невосприимчивым к светскому знанию и передовой культуре более развитых народов. Точно так же как и Ч, Валиханов он, с особенной настойчивостью, разоблачал невежество мулл и других служителей ислама, упорно и настойчиво раскрывал примитивный характер тех знаний, распространением которых они занимаются. Особое возмущение вызывал у него порядок обучения в мусульманских религиозных школах, который носил поверхностный характер и не давал учащимся достаточных сведений даже о самых простых идеях самой религии. «...Ученики татарских медресе, -писал он в одном из своих писем Н.И. Ильминскому, - учившись по существующим руководствам в течение нескольких лет все-таки остаются полнейшими невеждами по отношению к своей религии, но только с громадным запасом духа нетерпимости ко всему немусульманскому». Еще большее возмущение вызывало у него стремление мусульманских клерикалов насадить в обществе гнетущий дух религиозного фанатизма, любыми средствами вытеснить из жизни все, что не соответствует религиозной догматике ислама. «Дух нравственного учения бухарских и татарских мулл — вообще известен, - пишет он. — Они, побуждаемые отчасти личным интересом, а отчасти вследствие того, что сами воспитаны односторонне, в известном только направлении, ставят единственным источником мудрости только магометанское вероучение и все, что не относится к этому, считается недостойным обучения и измышлениями неверных, клонящимся к ослаблению религиозных их учений». Считая , что: «... Все татаро-арабско-персидские книги... ведут человека к отступлению от вского здравого рассудка» он провел огромную работу по противопоставлению религиозным мектебам светских школ. И. Алтынсарин был глубоко убежден в том, что казахи - это народ способный к прогрессу и восприятию самой высокой культуры. Это, утверждал он неоднократно, признано многими и доказано на деле, Вместе с тем он полагал, что казахский народ еще далек от цивилизованности, что он «находится в переходном состоянии» от бескультурья и невежества к образованности и цивилизации. И именно в такой период народ особенно нуждается в духовной пище. Между тем «народ... эту пищу, по необходимости, получает из невежественных рук, довольно жадно напитывается ею и портит свой здоровый организм». «Невежественные руки» - это, конечно, руки священных отцов церкви. «Муллы,-иронизирует казахский просветитель,- кроме особенного свойства набивать человеческие головы песком, портят и язык природный» . Он, разумеется, понимал, что вопреки несостоятельности и вредоносного воздействия религии на массы ее невозможно искусственно преодолеть. Сложившиеся реально обстоятельства требуют с ней считаться, и отменить преподавание слова божьего в школах, в их числе и светских никто не позволит. Он решил взять дело религиозного просвещения в русско-казахских школах в свои еобственные руки. С этой целью, сообщал он Н.И. Илиминскому, «я и принялся в последнее время за изучение магометанского шариата и составление прилагаемого к сему учебника». Вскоре учебник был готов. Он получил название «Шариати ислам». В нем излагались основные догматы ислама, но полностью очищенные от фанатизма. Этим самым он старался, если и не устранить вовсе, то хотя бы смягчить тот вред, который наносит религиозная вера делу воспитания человеческого в человеке. Акцент однозначно делался на тех сторонах ислама, которые призывали человека к добрым делам и поступкам, в конечном счете, утверждающим справедливые отношения и равенство между людьми. Не ограничиваясь разоблачением невежества священнослужителей ислама, И. Алтынсарин смело выступил так же и против их плохо прикрытого аморализма, который по его мнению, находил особенно явное выражение в их постоянной лжи. Беззастенчивом обмане народа. 345

В болыиой чалме мулла идет. 346

Встречаясь с ним, гляди вперед, 346

Беседуй осторожно. 346

Лишенный чести, грязен он. 346

Нарушив правду, может он 346

Свидетельствовать ложи . 346

Просветитель беспощадно клеймил позором и коварство мусульманских духовных лиц, их жажду поживиться чем угодно за счет народа, не брезгуя при этом никакими, даже самыми низменными и подлыми, с точки зрения простых людей, средствами. Так, в одном из своих стихов он с возмущением говорит: 347

Обивая пороги, торчит у дверей ходжа. 347

В щелку смотрит, желая узнать поскорей, 347

Кто находится дома. И нагло заходит. 347

Топчет малых детей. Страх на женщин наводит 347

А затем на почетное место садится 347

И, желая поесть, начинает молиться . 347

347

Однако, как бы отрицательно не относился И. Алтынсарин к служителям веры, он не был лишен склонности поддерживать с некоторыми из них достаточно близкие отношения. Особо лоялен он был к тем религиозным деятелям, которые отличались своей добропорядочностью и хорошим знанием своего вероучения. По-видимому в этом сказалась толерантность просветителя к людям мыслящим иначе, чем он сам, наверное не более того. Если это так, то его весьма тудно заподозрить в уступке клерикалам. Уж слишком остра была та борьба, которую он вел с религией и ее служителями. 347