3. Предметная область политики и права в философском представлении ч. Валиханова. 281

Проблема политики и ее предметной области была объектом пристального внимания многих выдающихся мыслителе прошлого и остается таковой до сих пор. Начиная с глубокой древности и кончая сегодняшним днем не умолкают споры о политике, ее роли в общественной жизни,. сущности и перспектив в ближайшем и отдаленном будущем. Таким образом проблема имеет свою длительную историю, на протяжении которой человечество накопило огромный материал для размышлений. В ряду идей, рожденных стремлением дать научно обоснованное решение проблемы особое место без всякого сомнения имеют идеи Ч.Валиханова. Современные поколения ученых стремящихся внести свою лепту в решение филрсрских проблем олитики в ширшсом смысле этого слова, едва ли могут рассчитывать на успех без тщательного изучения того богатого наследия, которое ставил в этой области выдающийся казахский просветитель. 281

Прежде всего следует отметить, что Ч.Валиханов выдвинул и дал остаточно глубокое обоснование своей собственной концепции предметной области политики и права, которая содержала в себе много рациональных моментов и значительно отличалась от всех существовавших до нее и появившихся после нее. 281

Согласно глубокому убеждению просветителя политика - это прежде всего власть и способы ее устройства. Власть является функцией правительства, структура и содержание деятельности которого всецело определяется интересами и целями господствующих социальных сил. Правительство всюду олицетворяет государство. Не может быть государства без правительства, которое и призвано претворять в жизнь государственную политику, представляющую собой совоьсупность действий и мер государственных структур,. направленных на удовлетворение неограниченных потребностей господствующих сил общества. Так, характеризуя политику государства феодального Китая юн пишет: «Сколько мы замечали - все в Китае относительно государственного управления напоминает Азию. Здешний цзянь-цзунь /т.е. генерал-губернатор/ - это совершенный трехбунчужный паша. Он пьет, ест на счет народа. Мясники доставляют каждый день мяса, портные шьют платья, каменщики поправляют дом. Поборы и злоупотребления превосходят границы. Что же касается до взяточничества, то китайцы не уступают в этом даже самому персидскому шаху». Таким образом, неограниченный деспотизм определяет суть политики государства азиатского тигіа. Чтоже касается политики государств цивилизованных стран, то она тоже не лишена пороков, которые однако порождаются не сутью самого государственного устройства, а лицами, так или иначе проникшими во власть. Да и вообще просветитель однозначно полагал, что любое государство, не опирающееся на подлинно демократические принципы служит целям обогащения и защиты богатства кучки власть имущих. Он был глубоко убежден в том, что не богатство дает власть людям, а власть обогащает их. Особое место в своих трудах он уделяет, по понятным причинам, иссяедованию специфики госуднрств с колониальной структурой. Он дает подробный и блестящий анализ только одной, а именно, китайской системы колониального управления.Так, в раэделе «Правителъствснная система и политическое состояния края» своего фундаментального труда «О состоянии Алтышара или Шести Восточных городов Китайской провинции Нан-Лу (Малөй Буарии) в 1858-1859гг.» он пишет «Восточный Туркестан как часть Китайской империи принадлежит ведомству Западного края, следовательно, илийского цзянь-цзуня». И действительно, Западному краю Китайской империи во второй. Половине XIX в. была подведомственна вся территория нынешнего Синь-Цзаня. В те времена там проживали по преимуществу представители туркестанских народностей привержеицев мусульманского вероисповедания- Это были в основном дунгане, уйгуры, узбеки, отдельные казахские племена и другие азиатские народности. Этническая разобщенность края и ожесточенная межэтническая борьба крайне ослабляли Восточный Туркестан и сделали его легкой добычей Китая, который установил над ним практически ничем не ограниченную властъ. Китайский цзянь-цзунь был по существу высшим управляющим Западного края и главнокомандующим расположенных там войск. Таким образом, ему нринадлежала вся полнота власти и он довольно легко справлялся со своими функциями колониального администратора с помощью своих советников - хебе-амбаней, которых у него было три. Один находился при нем, другой управлял Северной линией – третий – Южной. Без видимого прямого вмешательства и по преимуществу через свои многочисленные агентурные связи и другие опосредования. колонизаторы Китая добились раскола всего населения Восточного Туркестана на различные религиозно-политические партии, чтобы в полной мере использовать принцип «разделяй и властвуй». В этих же интересах, указывает казахский просветитель, - западные города Малой Бухарии с селениями разделены на независимые друг от друга ведомства. «Шесть городов - Яркенд, Хотан, Кашгар, Аксу. Янысар и Туфан составляют с окрестными селениями шесть независимых округов. Каждый город имеет свое правительство», между которыми естественно существовало непреодолимое соперничество 282

Тщательное исследование политического положения Малой Бухарии середины XIX столетия позволило Ч. Валиханову установить, что главными борющимися партиями, вражда между которыми является практически неустранимой, были партии так называемых белогорцев и черногорцев. «Между прирами этих партий происходила борьба за светскую власть над Малой Бухарией. Вследствие чего дух партий принял политическое значение как и права религиозных патронов, а политические отношения заменились отношениями светских владетелей» - писал Ч. Валиханов. Когда перевес брала одна из этих партий, китайские власти подцерживали другую и, наоборот, и тем самым сводили на нет усилия обеих партий, лишая их таким образом способности вести эффективную борьбу за освобождение народов Восточного Туркестана от колониальной зависимости. 283

Три условия безмятежного господства Китая над своими колониальными территориями установил Ч. Валиханов. Первое - это разделение населения колоний на враждующие партии и группы: второе - разделение всей территории колоний на независимые друг от друга ведомства и, наконец третье - это назначение на ключевые должности колониальной администрации верных себе слуг из представителей туземного населения. 283

Именно в стремлении установить причинные связи между политическими событиями, да и в целом в политической истории человечества четко проявился философский подход Ч. Валиханова к политике как общественному явлению. Только благодаря этому ему удалось в полной мере раскрыть те вопиющие пороки, которыми страдала политическая система феодального Китая. обрекавшая в течение многих столетий на бедствия и страдания огромные массы народа. И лишь с образованием Китайской Народной Республики, твердо и последовательно идущей по пути полной демократизации своего политического строя негативным явлениям прошлого был положен решительный конец. 284

Не менее остро ставил Ч. Валиханов и проблему предметной области права. По логике его рассуждений право представляет собой совокупность норм и правил поведения человека в процессе его общения с другими людьми, оптимального выбора способов взаимодействия с ними в конкретно сложившей ситуации. Оно должно быть общепринятым и соблюдаться всеми добровольно и неукоснительно. Право может чего-то стоить только в том случае, если его нарушение влечет за собой неотвратимое наказание. Цену этого наказания и степень вины наказуемого должен определять суд. Но каким должен быть этот суд зависит от особенностей общественной жизни. обычаев, нравов, уровня культурного развития и т.д. каждого отдельно взятого народа. Казахский просветитель был категорическим противником непродуманного распространения юридических законов одного народа на другие. Без учета особенностей их жизненных условий и обстоятельств. Так, например, он решительно выступал против попыток российского правительства механически осуществить в Казахстане второй половины XIX в. по канонам русского суда по «Русской Правде». Он совершенно справедливо доказывал, что этого нельзя делать по той простой причине, что у казахов нет многих видов преступлений, порождаемых специфическими условиями русской общественной жизни, тогда как есть такие имеют место такие виды преступных проявлений, о которых российское правосудие просто ничего не знает. Например, преступления, связанные с барымтой (насильственным угоном чужого скота по разным поводам), нарушения традиционных порядков уплаты калыма, кража невест без соблюдения веками закрепленных нравственных норм и обычаев и т. д. наказания за которые никак не могли быть предусмотрены российским законодательством. «Нет никакого сомнения,- писал он, - что тот закон хорош для народа, который более ему известен, закон родной, под которым человек вырос и воспитывался, как бы закон этот был несовершенен, должен казаться ему лучше, понятнее и яснее самых мудрых законодательств, взятых извне или навязанных сверху». Только в силу указанного обстоятельства Ч. Валиханов требовал от российского правительства не предпринимать никаких мер по ликвидации обычного права казахов - адата и сохранить в неизменном виде суд биев. 285

Из всего изложенного выше совершенно неоспоримо следует, что проблемы политики и права и их философского основания занимали довольно значителыюе место в творческом наследии Ч. Валиханова. И это было вполне естественно. Потребности хотя бы мало-мальский грамотного решения политических и правовых задач, поставленных перед передовыми деятелями той исторической эпохи требовал от образованных людей Казахстана самого энергичного вторжения в сферу рационально-логического, философского осмысления политики и права, их сущности и значения в общественной жизни. 286

Как показывает беспристрастный анализ трудов казахского просветителя, он безукоризненно знал передовые правовые и политические теории стран Запада и России и сумел убедительно доказать, что политико-правовая система азиатских стран стоит в вопиющем противоречии с принятыми в цивилизованном мире принципами демократических форм организации политической и правовой жизни общества. По существу он заклеймил несмываемым позором деспотизм и тиранию восточных владельцев, полный произвол азиатских властей демонстративное торжество бесправия народа, особенно его обездоленного, трудового сословия. 286

Следует особо подчеркнуть, что трезвая оценка им вопиющих пороков политико-правого устройства азиатских стран позволила ему дать в основном правильную характеристику политической ситуации, сложившихся в казахской степи в его неспокойное время. Учитывая исторические реалии Казахстана второй половины XIX в. он, разумеется не мог ставить проблем глобального преобразования политических порядков, а точнее устранения беспорядков всего Степного края. Поэтому он сосредоточил свои усилия на борьбе за ограничение власти казахской аристократической знати народным мнением, решительно стал на позиции мужественной защиты демократических и гуманистических элементов обычного права казахов и древнего суда биев от нападок чиновников царской администрации. Он не был предрасположен идеализировать далекое историческое прошлое казахов. Однако в сложившейся ситуации склен был допускать, что некоторые формы низших ступеней общества могут составить аналогию высшему культурному развитию. Вместе с тем он настойчиво требовал от представителей царской колониальной администрации а Казахстане не препятствовать проявлению свобод человека предусмотренных адатом (обычным правом) и допущенных судом биев как юридически оправданных. К сожалению, даже эти весьма скромные пожелания мыслителя были тогда оставлены без всякого внимания со стороны царского правительства. 286

В своей замечательной работе «Записка о судебной реформе» Ч. Валиханов высказал достаточно твердую уверенность в том, такая печальная ситуация сложилась исключительно в виду невнимательности колониального начальства к нуждам и интересам простого народа и однозначного преувеличения мнения знатных и богатых ордынцев. 287

В целом, вероятно, следует отметить, что мысли Ч. Валиханова об общих основаниях развития политики и права и особенностях их проявления в различных условиях общественной жизни и уровнях достижения культуры и образования (просвещения) не утратили своего значения и по сей день. А те идеи, которые он высказал в связи с российской реформацией 60-х годов XIX столетия и оценки их последствий для народов царских окраин вообще, имеют не преходящее значение. Все это вместе взятое позволяет со всей убедительностью засвидетельствовать, что Ч. Валиханов был незаурядным и прогрессивным мыслителем своего времени в области политики и права. 287