7. Индепендентская республика (1649—1653)

Социальная природа и политика рес­публики. По новой конституции Англией управлял однопалатный парламент, кото­рому принадлежала верховная, законода­тельная власть, а высшим исполнитель­ным органом стал Государственный совет. Однако в парламенте и в Государствен­ном совете места заняли все те же инде­пенденты— соратники Кромвеля, т. е. представители буржуазии и нового дворянства. Правящая партия не провела дальнейших демократических преобразо­ваний: не дала политических прав народу, не реформировала избирательной системы в духе требований левеллеров. Республи­ка не стала демократической, она была индепендентской.

Внутренняя и внешняя политика рес­публики проводилась в интересах победив­ших классов-союзников. Целая серия ме­роприятий укрепила их экономическую мощь.

Росту богатств буржуазии и нового дворянства способствовала политика в торгово-промышленной области: протекци­онистские законы о запрещении ввозить на внутренний рынок конкурировавшие това­ры (например, шерстяные, шелковые тка­ни), акты о пониженных пошлинах на ввоз ценных товаров из английских колоний (красители, сахар, табак). В 1651 г. был издан навигационный акт, согласно кото­рому товары могли ввозиться в Англию и ее владения лишь на английских кораб­лях или на кораблях тех стран, которые производили эти товары. Акт был направ­лен против конкуренции буржуазной Гол­ландии — «морского извозчика», более всего богатевшей на посреднической тор­говле. Для успешной торгово-колониаль-ной экспансии Кромвель приступил к стро­ительству большого флота.

Экономические успехи республики обеспечили ей авторитет на международ­ной арене: в 1650 г. новую Англию призна­ли Испания, Франция. Против же Голлан­дии, не считавшейся с навигационным ак­том, Англия вела войну (1652—1654), окончившуюся примирением голландской буржуазии с действием не выгодного ей за­кона. В результате успешной войны против Португалии (1650—1654) английская бур­жуазия также добилась выгодных торго­вых привилегий.

Индепендентской республике пришлось отстаивать и политическую власть клас­сов-союзников, защищая завоеванные ру­бежи от врагов как справа — со стороны контрреволюции, так и слева — от демок­ратии.

Роялистское движение усилилось в стране после казни короля. В графствах вспыхивали мятежи, составлялись загово­ры против республики. Кромвель успешно расправлялся с роялистами. Индепендент­ской республике нужно было быть начеку и в отношении контрреволюционных пре­свитериан Сити. Однако гораздо больше беспокойств индепендентам причиняли ле­вые, демократические силы.

Движение левеллеров. Рано понявшие социальную ограниченность республики левеллеры упорно продолжали выступать за претворение в жизнь принципов «На­родного соглашения», за демократизацию государственного строя. Левеллеры и ин­депенденты, считали современники, несо­вместимы, «как огонь и вода; цель одних — народовластие, цель других — олигархия». Идеологи левеллеров вели против индепен­дентов «памфлетную войну», разоблачая узкоклассовую политику Кромвеля. Талан­тливо, ярко написанные Лильберном и дру­гими левеллерами памфлеты раскрывали народу сущность «новых цепей Англии». Парламент объявил памфлеты левеллеров «мятежными документами», а Государ­ственный совет отдал приказ преследовать лиц, «продающих или пишущих памфле­ты». Вожди левеллеров были брошены в тюрьму, над Лильберном учинили судеб­ный процесс. Народные массы в петициях, подписанных десятками тысяч человек, требовали освобождения арестованных. Парламент же принял закон об изгнании Лильберна (он уехал в Голландию).

Одновременно с «памфлетной» борьбой левеллеры оказывали военное сопротивле­ние индепендентской республике. Восста­ния солдатских масс прокатились волной по многим графствам страны. Особого на­кала борьба достигла в мае и сентябре 1649 г. Восставшие полки требовали реали­зации демократических принципов. «Если вы не сокрушите левеллеров, — уверял Кромвель своих соратников, — они сокру­шат вас». Армейские восстания были по­давлены. Это был последний всплеск ак­тивной деятельности левеллерской демок­ратии.

Оказав заметное влияние на ход рево­люции в 1648—1649 гг., левеллеры в пери­од республики не сумели добиться полной реализации своей буржуазно-демократи­ческой программы. Борясь прежде всего за политические преобразования, они значи­тельно меньше внимания уделяли волно­вавшим народные массы социально-эконо­мическим проблемам, главным образом аг­рарному вопросу. Они слабо пропаганди­ровали свои аграрные требования. Их агитация в пользу политического равенст­ва находила отклик скорее у зажиточных ремесленников, мелких торговцев, богатых крестьян. И в армии им удалось привлечь на свою сторону солдат, которые происхо­дили из тех же слоев и были воодушевлены перспективой получения избирательных прав и провозглашения народовластия. Однако большинство крестьянства по всей стране осталось безучастным к их борьбе. Левеллерское движение, и само по себе не слишком сплоченное и организованное, не сцементированное единым руководством, было мало связано с борьбой широких на­родных масс, особенно в сельских районах страны. Социальная база левеллеров ока­залась слишком узкой, поэтому они не смогли успешно противостоять мощному союзу буржуазии и нового дворянства.

Истинные левеллеры. В период респуб­лики особенно горькое разочарование по­стигло обездоленный народ, и прежде все­го беднейшее крестьянство, находившееся на грани пауперизации или уже пролетари­зировавшееся. Коттеров, мелких копиголь­деров, вовсе безземельных крестьян, бат­раков, городских пауперов не могла удов­летворить программа левеллеров, она не стала им близкой. Среда низов общества питала многоликое революционное сек­тантство, достигшее в годы республики наибольшего развития. Самым зрелым в нем было течение, которое вдохновлялось рядом мыслителей (У. Эверардом, Р. Ко-стером) и объединялось многозначитель­ным названием — «истинные левеллеры». Их критика индепендентской республики шла дальше, чем критика ее левеллерами. Левеллерское требование формально юри­дического, политического равенства они дополнили требованием имущественного равенства.

Наиболее выдающимся среди истинных левеллеров был Джерард Уинстенли (1609 — позже 1652). Скупые сведения о его жизни свидетельствуют, что происхо­дил он из торговой семьи, затем и сам стал мелким торговцем в Лондоне, но в 40-е го­ды разорился и пошел батрачить в сель­скую местность графства Сарри. Тяжелый труд и жизнь бок о бок с обездоленным людом породили его смелые, глубоко рево­люционные мысли о современных ему со­бытиях и идеалах грядущего. Будучи неза­урядным человеком из народа, Уинстенли изложил свое миропонимание в ряде пам­флетов — «Новый закон справедливости» (1649), «Закон свободы» (1652) и др. Он, как и все революционные сектанты, прибе­гал к религиозной аргументации, но в его творчестве прослеживается и рационали­стическая тенденция. Самобытное соци­альное учение Уинстенли отличалось от учений других революционных сект тем, что включало не только критику, отрицание существовавшего порядка, но и детально разработанный позитивный идеал. Его тре­бованиями в революции были ликвидация власти лордов над землей, передача крестьянам их земельных держаний путем отмены копигольда, предоставление бедно­те пустующих земель без уплаты «рабских рент», равное право всех тружеников на землю, установление общности земли.

Конкретный проект Уинстенли был вы­ражением аграрной программы широчай­ших масс крестьянства (не только копи­гольдеров, но и безземельной бедноты). С его реализацией Уинстенли связывал возможность осуществить на демократиче­ской основе и политическое переустройст­во — создание народной, «свободной рес­публики». Такими, по мнению Уинстенли, должны быть ближайшие меры. В отдален­ном же будущем он видел Англию общест­вом вольных тружеников, основанным на принципах «закона справедливости» — без всякой частной собственности («Из­гнать из мира эту проклятую вещь, называ­емую частной собственностью!»), без эк­сплуатации и наемного труда, без классо­вых различий и государства. Единствен­ным двигателем нового общества, по Уинстенли, станет наука и техника. Мето­дом достижения такого коммунистическо­го порядка Уинстенли считал убеждение: «Мы одолеем любовью и терпением!» Он надеялся, что «внутреннее просветление» озарит в конце концов господствующие классы, и не случайно памфлет «Закон свободы» он адресовал прежде всего Кромвелю.

В 1649—1650 гг. Уинстенли и несколько десятков его единомышленников предпри­няли действия, которые по своему смыслу означали осуществление на практике от­дельных пунктов как ближайших, так и от­даленных задач программы истинных ле­веллеров. Весной 1649 г. они начали совме­стную обработку пустошей в графстве Сарри близ Кобэма на холме св. Георгия и устройство на них своего рода «коммуни­стической» колонии для коллективного труда и общежития.

Увлеченные мыслью, что «земля — об­щая сокровищница для всех детей ее», они обращались к бедноте с призывом: «Рабо­тайте вместе и вместе ешьте хлеб». Созда­нием колонии они надеялись подать убеди­тельный пример претворения в жизнь идеа­ла справедливого общества. Отражая примитивно коммунистические, уравни­тельные чаяния низов народа, они действи­тельно нашли последователей, которые основали подобные же колонии в граф­ствах Бакингем, Кент, Глостер, Норзем-птон и других. Их называли «диггера­ми» («копателями»). В общем их было немного, тем не менее необычность их поведения насторожила собственниче­ские слои общества. Они прозорливо ус­мотрели в действиях диггеров посяга­тельство на коренные устои существо­вавшего порядка — частную собствен­ность и эксплуатацию. «Бедняк будет носить корону!» — пели диггеры в Своей песне. Местные лендлорды, фригольде­ры, зажиточные копигольдеры, солдаты Кромвеля сгоняли диггеров с земель, и те покорно переходили на другие, но их снова преследовали. Лишь одной колонии — в Кобэме — удалось продержаться в течение целого года.

Это внешне скромное движение могло бы «затеряться» в летописях истории, если бы не его глубокий смысл, полностью рас­крытый на страницах памфлетов истинных левеллеров. Истинные левеллеры своими сочинениями и действиями в качестве диг­геров заняли крайне революционную пози­цию, выдвинули самую радикальную аг­рарную программу в Английской револю­ции, хотя и не смогли реально повлиять на изменение аграрного законодательства в пользу крестьян. Они откликнулись не только на требования феодально-зависи­мых крестьян, но пошли дальше, отразив стихийный протест низов, подвергавшихся экспроприации или капиталистической эк­сплуатации. Их примитивно коммунистиче­ский идеал, мысли о необходимости унич­тожения не только земельной, но и всякой частной собственности отразили (конечно, в весьма туманных очертаниях) еще только зарождавшийся антагонизм между форми­ровавшимися классами буржуазного об­щества, свидетельствовали о возникнове­нии тех социальных сил, которые были за­интересованы в уничтожении эксплуата­ции. Значение истинного левеллерства состоит еще и в том, что оно в лице дигге­ров дало первый в истории нового времени опыт практического действия (хотя и весь­ма элементарного) по коренному переус­тройству эксплуататорского строя — осно­вание своеобразного типа «коммунистиче­ских» колоний.

Завоевание Ирландии. Поход в Шотлан­дию. Буржуазно-дворянская сущность рес­публики обнаженно проявилась в оконча­тельном завоевании Ирландии. В 1649— 1652 гг. сам Кромвель возглавил каратель­ную экспедицию в Ирландию, чтобы «усмирить» восставших в 1641 г. ирлан­дцев. К тому же католическую Ирландию считали своим резервом английские рояли­сты. Главной задачей экспедиции было полное порабощение Ирландии и превра­щение ее в колонию буржуазно-дворянско­го типа, где господствовали бы принципы свободного предпринимательства. Экспе­диционная армия предала мятежную коло­нию огню и мечу: мирное население тыся­чами истреблялось, массы народа насиль­ственно переселялись на неплодородные земли крайнего запада острова — в Кон-нот, пленные ирландцы отправлялись не­вольниками в Вест-Индию.

В результате завоевания в 1652 г. был принят Акт об устроении Ирландии. Сущ­ность нового устроения состояла в прове­дении англичанами-колонизаторами ко­лоссальных земельных конфискаций, в раз­даче ирландских земель генералам, офице­рам английской армии, кредиторам парла­мента (финансистам Сити в счет уплаты долгов по займам). Гигантское разграбле­ние Ирландии экономически еще более ук­репило классы-союзники, особенно армей­скую верхушку. При этом оно отрицатель­но повлияло на развитие революции в самой Англии. Армия переродилась, она превратилась в грабительски-колонизатор­скую: солдатские массы, приобщившись к грабежу, были развращены захватниче­ской политикой. Все это подрывало устои республиканского строя; «...английская республика при Кромвеле в сущности раз­билась об Ирландию»,— писал Маркс ⁴.

Подобный же грабеж в несколько меньших масштабах английские войска учинили в Шотландии (1650—1651), поса­дившей сына казненного короля на свой престол. Акт об устроении Шотландии (1652) закрепил там режим английского господства.