1. Предпосылки образования массовой международной организации пролетариата

Подъем рабочего движения в конце 50-х — начале 60-х годов XIX в. В 50—60-е годы XIX в. по капиталистическому пути развивалась экономика уже многих госу­дарств. Ее прогресс определялся очевид­ными успехами промышленного переворо­та в передовых странах. Индустрия этих стран переживала наиболее высокие темпы роста производства за всю предыдущую историю буржуазного общества. В рас­сматриваемые десятилетия происходили интенсивное расширение торговых взаи­мосвязей стран и континентов, бурное уве­личение международного торгового оборо­та, процесс формирования мирового ка­питалистического рынка. Этому способ­ствовали активное железнодорожное стро­ительство, значительное удлинение сети железных дорог, оснащение торгового фло­та новыми судами, в том числе паровыми. Характерным был также выход финансо­вых отношений, кредитно-банковских опе­раций далеко за пределы национальных границ. Распространение усовершенство­ванных средств связи, особенно телеграфа, серьезно облегчало экономическую общ­ность буржуазного мира. Постепенно складывалась мировая система капитали­стического хозяйства. В 1857 и 1866 гг. раз­разились первые мировые экономические кризисы. Они разрушительно сказались на экономике всех стран Европы, включая не только передовые — Англию, Францию, германские государства, США, но также Австрийскую империю, Россию, Италию, Испанию, Скандинавские страны, многие страны Латинской Америки. О кризисе 1857 г. прусский журнал писал: «Кризис распространился от отдаленнейшего Запа­да Нового Света до Стокгольма и Москвы, до Смирны и Одессы».

Утверждение зрелого, фабричного ка­питализма в передовых странах Европы и Америки сопровождалось численным ростом пролетариата. Он составлял боль­шинство населения опередившей другие страны индустриальной Великобритании (только в собственно Англии и Уэлсе рабо­тающих лиц наемного труда было около 10 млн.). По приблизительным данным, во Франции рабочих насчитывалось свыше 3 млн., несколько больше было в США (око­ло 3,5 млн.), в Пруссии — около миллиона.

Успешное восхождение капитализма обеспечивалось не только техническим ос­нащением и фабричной организацией про­мышленности, но и усилением эксплуата­ции рабочих. Пагубное влияние промыш­ленной революции на условия труда и жизни пролетариата проявлялось вслед за Англией и в других странах. Почти по­всюду (за исключением Англии и в мень­шей степени Франции) отсутствовало фаб­ричное законодательство, которое регла­ментировало бы взаимоотношения труда и капитала. Зато действовали антирабочие законы, запрещавшие борьбу и союзы про­летариев. Наемные труженики предостав­лялись произволу предпринимателей, в по­гоне за прибылью пренебрегавших физиче­скими пределами эксплуатации (на некото­рых фабриках рабочий день доходил до 16 часов). Тяжелым оставалось положение рабочих, занятых и вне фабричной систе­мы. Владельцы мануфактурных и более мелких ремесленных заведений с трудом преодолевали конкуренцию фабрик. Если они удерживали свои позиции в экономике, то за счет часто более жесткой, чем фаб­ричная, эксплуатации рабочих, а если во­все разорялись, то их рабочие оказывались выброшенными за ворота предприятий без средств к существованию. Безработица с ее безысходностью была страшна для всех трудящихся, особенно в периоды кризисов, когда она приобретала наиболее широкие масштабы. Имея в виду тяжелое положе­ние пролетариата в 50—60-е годы, К. Маркс делал вывод: «... ни усовершен­ствование машин... ни улучшение средств сообщений... ни свободная торговля, ни все это вместе взятое не устранит нищеты тру­дящихся масс... на современной порочной основе всякое дальнейшее развитие про­изводительной силы труда неизбежно уг­лубляет общественные контрасты и обос­тряет общественные антагонизмы» '.

Стихийный подъем рабочего движения с конца 50-х годов XIX в. был непосред­ственным следствием трудных испытаний, выпавших на долю пролетариев во время кризиса 1857 г. «Цветущие фабрики стояли безмолвно, как пораженные парали­чом... сотни тысяч лишились работы и за­работка», — писал о катастрофическом влиянии кризиса 1857 г. на положение ра­бочих один современный публицист. В Анг­лии до 60% промышленных рабочих стали частично или полностью безработными. Пролетарии, сохранившие работу, получа­ли во всех отраслях пониженную заработ­ную плату. Кризис жестоко потряс рабочий класс. Полоса апатии большей части евро­пейского пролетариата, вызванной го­речью поражения революций 1848 г. и ус­талостью от репрессий в эпоху последовав­шей за ним реакции, сменилась этапом новой активности рабочих. Она выража­лась прежде всего в росте волнений безра­ботных и массового стачечного движения, развернувшегося вопреки антирабочим за­конам. В наступившей «эре стачек» наибо­лее крупными были забастовки углекопов Йоркшира в Англии (1858), строителей Лондона (1859—1861), типографов и пе­реплетчиков Парижа (1862, август 1864), рабочих Германии (1857 г. — 60 стачек, январь — сентябрь 1864 г. — свыше 20 стачек), сапожников в Новой Англии (США, 1860 г.). Пролетарская активность проявлялась и в стремлении рабочих орга­низоваться в любых формах: множились

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 16. С. 7.

кооперативные общества, ссудно-сберега-тельные товарищества, кассы взаимопомо­щи, возникали или восстанавливались про­фессиональные союзы (Совет тред-юнио­нов в Глазго— 1858 г., Лондонский совет тред-юнионов — 1860 г., Объединенное об­щество плотников в Англии — 1861 г., союз типографов Лейпцига — 1862 г., союзы пе­чатников, машиностроителей Берлина —

1863 г.).

Подъему рабочего движения способ­ствовали происходившие во многих стра­нах революционные и демократические движения: Гражданская война в США 1861 —1865 гг., объединение Италии, борь­ба за новую избирательную реформу в Ан­глии, восстание поляков в 1863 г. Усили­вавшаяся борьба рабочих протекала на фоне этих движений, сливалась с ними и тем самым еще больше активизировалась. Отличительной чертой нового подъема бы­ло, кроме того, обозначившееся вновь сти­хийное тяготение рабочих к политике, про­буждение их интереса к международным делам и при этом явное желание освобо­диться от опеки буржуазных политиков, найти пути и формы политической самодея­тельности. Об этом свидетельствовали чет­кая самостоятельная позиция английских рабочих в период Гражданской войны в США, их солидарность с борцами за свобо­ду Италии и Польши, инициатива в борьбе за новую избирательную реформу. Рабочие Франции на выборах в Законодательный корпус в 1863 и 1864 гг. выдвинули двух кандидатов из своей среды, а в

1864 г. опубликовали «Манифест шестиде- сяти», излагавший их собственную полити- ческую платформу. Стремление к полити- ческой самостоятельности немецкого про- летариата вылилось в создание Всеобщего германского рабочего союза (1863). В Вен- грии в 1863—1864 гг. также предпринима- лись шаги к основанию политических сою- зов рабочих.

Приметной чертой нового подъема бы­ло также растущее побуждение пролетари­ев к установлению интернациональных связей: повышенный интерес к положению рабочих в других странах, попытки озна­комления с опытом борьбы, с формами ор­ганизации собратьев по классу за рубе­жом. Стачки лондонских строителей 1859—1861 гг. вызвали солидарность рабо­чих Германии, Италии, Франции, оказав­ших бастующим не только моральную, но и материальную поддержку. Всемирная промышленная выставка 1862 г. в Лондоне содействовала сближению рабочих Англии и рабочих, прибывших из Франции, Герма­нии: здесь завязались личные контакты, состоялся обмен мнениями об условиях труда и жизни.

Чувства классовой общности рабочих разных стран особенно крепли в акциях международной солидарности. Рабочие Манчестера в 1861 г. послали приветствие президенту А. Линкольну, а в 1863 г. по всей Англии проходили митинги (по мень­шей мере 56), на которых рабочие выступа­ли с одобрением отмены рабства в США. Послу США в Лондоне рабочие вручили несколько десятков резолюций собраний с сочувствием борьбе северян, принятых на многочисленных собраниях. И это при том, что буржуазия Англии, ее пресса заняли позицию «южнее» самого Юга ⁵⁹. С боль­шой симпатией следили европейские рабо­чие за событиями освободительной борьбы в Италии. Когда Дж. Гарибальди был арестован, во многих городах Англии со­стоялись рабочие митинги в защиту нацио­нального героя Италии. А в апреле 1864 г. триумфальную встречу ему устрои­ли лондонские рабочие.

В движении солидарности европейской демократии с польскими борцами за нацио­нальное освобождение рабочий класс иг­рал заметную роль, особенно в Англии и Франции. Английские рабочие были дея­тельными участниками созданной тогда де­мократами в Лондоне Национальной лиги независимости Польши. Французские ра­бочие образовали в Париже Комитет помо­щи Польше. Кампания солидарности с польским народом сплотила рабочих Анг­лии и Франции и побудила их к совместным действиям. В июле 1863 г. в Лондоне в Сент-Джеймс-холле состоялся митинг с участием лондонских рабочих, в том числе эмигрантов из разных стран, и делегации рабочих Франции. Здесь рабочие догово­рились о необходимости создания между­народного товарищества, которое наряду с поддержкой Польши осуществляло быболее широкие задачи в интересах проле­тариата.

Новый подъем рабочего движения, ук­репивший стихийное осознание пролетари­атом потребности в международном объединении, отразил особенности истори­ческих условий — тот объективный про­цесс, в основе которого лежали прогресси­рующий рост капитализма, формирование мировой системы капитализма, обострение во всемирном масштабе противоречий ка­питализма. Закономерность зарождения в пролетарских массах тяги к интернацио­нальному сплочению подчеркивал Ф. Эн­гельс, когда писал, что союз рабочих циви­лизованного мира «... был признан как ис­торическая необходимость...» ⁶⁰

Идейный уровень рабочего движения. Рабочее движение в различных странах отличалось весьма неодинаковым идейным уровнем, обусловленным и развитием капи­тализма в каждой стране, ее исторически­ми традициями, и структурой самого про­летариата, а также его организованностью и опытом, приобретенным в классовых бит­вах. Развертываясь повсюду стихийно, ра­бочее движение в целом стояло еще на низкой ступени идейной зрелости. Передо­вые пролетарии, представления которых о методах улучшения жизни, труда рабоче­го класса, путях его избавления от эксплу­атации и определяли идейный уровень дви­жения, оставались частично под влиянием буржуазно-либеральной идеологии (на­пример, во Франции шли за умеренными республиканцами, в Германии — за либе­ралом Шульце-Деличем). Большая же их часть, разочаровавшись в позиции либе­ральной буржуазии в период революций 1848 г., либо оказывалась под влиянием буржуазного демократизма (в Англии, Бельгии, Швейцарии рабочие часто смыка­лись с радикалами, в Италии — с мадзини-стами), либо, что случалось чаще, воспри­нимали сектантские учения современного им мелкобуржуазного социализма. Были среди передовых рабочих приверженцы со­циалистических утопий прошлого (оуэни-сты и др.), имелись и сторонники револю­ционных форм борьбы (отдельные чарти­сты, бланкисты). Немногочисленные груп­пы передовых рабочих стали приобщаться к научной теории пролетариата (левые чартисты), другие уже стояли на ее пози­циях (соратники К. Маркса по «Союзу коммунистов»).

В пестром, многоликом идейном кон­гломерате, характеризовавшем тогдашнее рабочее движение, выделялись некоторые теории и взгляды, получившие среди про­летариев наибольшее распространение. Во Франции, Бельгии, Швейцарии, где име­лись многочисленные мелкобуржуазные слои населения, преобладал прудонизм. Идеи этой разновидности мелкобуржуаз­ного социализма импонировали тем рабо­чим, которые попадали в ряды пролетариа­та из широких мелкобуржуазных слоев ре­месленников, лавочников, пострадавших от конкуренции крупного капитала и еще очень прочно приверженных к частной со­бственности, к мелкому самостоятельному хозяйству. Рабочие-прудонисты верили, что безденежный обмен, беспроцентный кредит, взаимопомощь (мютюэлизм) обес­печат достижение идеального общества мелких собственников, основанного на ра­венстве и справедливости. Они отказыва­лись от всякой борьбы — как экономиче­ской (от стачек, даже от создания профсо­юзов), так и политической, поскольку отрицали государство, исповедуя мирный анархизм. Их отличали также нигилизм в национальном вопросе (рабочим нет дела до борьбы поляков, итальянцев), косное отношение к техническому прогрессу (как реакция на промышленный переворот, ухудшивший условия труда и жизни рабо­чих), выступление против равноправия женщин («женщина — охранительница семейного очага»). Реформистская систе­ма Прудона стала популярной среди рабо­чих, особенно после 1848 г., в пору их вре­менного разочарования в революционных путях борьбы.

В рабочем движении германских госу­дарств господствовали реформистские взгляды мелкобуржуазного социалиста Ф. Лассаля. Лассальянцы в Пруссии абсо­лютизировали требование всеобщего изби­рательного права, уповали с помощью бур­жуазно-юнкерского государства добить­ся создания и распространения производи­тельных товариществ, а затем ждать мирного врастания капитализма в социа­лизм. Признание лассалевского «железно­го закона заработной платы» приводило рабочих к пассивности в экономической борьбе, к отрицанию стачек, профсоюзов. Непонимание Лассалем интернациональ­ной природы пролетарского движения уко­реняло в рабочей среде узкий национа­лизм, который проявился в польском во­просе, в обосновании лассальянцами «ци­вилизаторской» миссии прусских завоева­телей Польши.

Идейный уровень рабочего движения в Англии определялся реформистским тред-юнионизмом, который выражал умо­настроение привилегированной верхушки хорошо оплачиваемых рабочих высокой квалификации. Тред-юнионисты надеялись добиться экономических требований рабо­чих путем арбитража, а стачки допускали лишь как крайнее средство. Политическая деятельность пролетариата понималась лидерами тред-юнионов узко: они ограни­чивали ее задачей выработки совместно с буржуазией рабочего законодательства.

Идеи ортодоксального прудонизма, лассальянства, правоверного тред-юнио­низма не выдерживали проверки практи­кой уже в период подъема рабочего движе­ния с конца 50-х годов. Стихией пролетар­ской активности рабочие-прудонисты во­влекались и в экономическую, и в полити­ческую борьбу, лассальянцы участвовали в стачках, английские рабочие, втянутые в пролетарское движение, забывали о прин­ципах последовательного тред-юниониз­ма. Независимо от своих идейных ориента­ции рабочие интересовались положением различных отрядов пролетариата в других странах, ощущали потребность в классо­вом единстве, стремились к интернацио­нальному сплочению. Имея в виду объек­тивную тенденцию отхода рабочих на прак­тике от ненаучных представлений о зада­чах пролетарской борьбы, К. Маркс отме­чал, что сектантские теории в рабочем движении уже были разбиты ходом исто­рии ⁶¹. Однако, несмотря на явный разрыв между распространенными идеями и прак­тикой рабочего движения, еще многие ра­бочие верили в свои панацеи, будто бы способные избавить пролетариат от бедст­вий капиталистической эксплуатации. Приверженность тем или иным ограничен­ным принципам, абсолютизация лишь от­дельных сторон пролетарской деятельно­сти вместо видения растущего рабочего движения во всем его многообразии все еще замыкали этих рабочих, искренно тя­готевших к идейному осмыслению задач пролетариата, в рамки сектантских группи­ровок, исповедовавших ненаучные взгля­ды, которые не соответствовали реальным потребностям и условиям нового подъема борьбы рабочего класса.

Деятельность К. Маркса и Ф. Энгельса в 50-х — начале 60-х годов. Создатели на­учной теории пролетариата после победы контрреволюции на континенте эмигриро­вали в Лондон (1849). Энгельс в ноябре 1850 г. переехал в Манчестер и снова при­ступил к работе в коммерческой фирме. С того времени между Марксом и Энгель­сом установилась ежедневная переписка. В интересах пролетариев всех стран они продолжали в Англии неустанную, напря­женную деятельность.

Теория научного коммунизма развива­лась ими далее прежде всего на основе обобщения опыта революций 1848 г.: в ра­ботах Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» (1850), «Во­семнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (1851 —1852); в серии статей Энгельса «Революция и контрреволюция в Герма­нии» (1851 —1852), в его работе «Кресть­янская война в Германии» (1850). В 50-е годы Маркс главное внимание уделял раз­работке пролетарской политической эконо­мии («Экономические рукописи 1857— 1859 гг.», «К критике политической эконо­мии», 1859), Энгельс — материалистиче­скому объяснению истории военного ис­кусства.

Для распространения своих произведе­ний среди рабочих Марксу и Энгельсу при­ходилось преодолевать огромные трудно­сти. В 1850 г. Маркс сумел организовать сбор средств и найти издателя (гамбург­скую книготорговую фирму) для собствен­ного печатного органа — журнала «Новая Рейнская газета. Политико-экономическое обозрение», названного так в знак преем­ственности с их прежней газетой. Однако удалось выпустить всего 6 номеров, изда­ние прекратилось из-за полицейских при­теснений в Германии и отсутствия средств. Также из-за материальных затруднений недолговечными оказались журнал «Рево­люция», издававшийся в Нью-Йорке в 1852 г. другом Маркса и Энгельса Иоси­фом Вейдемейером; эмигрантская газета «Народ» (1859) — орган лондонского Просветительного общества немецких ра­бочих. Одновременно основоположники научной теории пролетариата прилагали усилия к изданию своих произведений в пе­реводах на другие языки. В 1850 г. вышел английский перевод «Манифеста Коммуни­стической партии» в чартистском органе «Красный республиканец».

С теоретической деятельностью Марк­са и Энгельса неразрывно были связаны их публицистические выступления. Их статьи печатались в названных и других органах. Маркс и Энгельс сотрудничали в англий­ской рабочей прессе (на континенте она отсутствовала, подавленная реакцией), в частности в чартистских изданиях — в журнале «Заметки для народа» (1851 — 1852), в «Народной газете» (1852—1859). Они активно выступали также в прогрес­сивной буржуазной прессе. Их публици­стика, пронизанная критикой капитализма, разоблачением буржуазных правительств, помогала рабочим ориентироваться в об­щественно-политической жизни с позиций пролетариата, его классовой борьбы, усва­ивать теорию научного коммунизма. Имена Маркса и Энгельса стали широко известны мировой общественности.

Научная и публицистическая деятель­ность Маркса и Энгельса, обращенная к пролетариату, сочеталась с колоссальной практической работой по воспитанию кад­ров пролетарских революционеров, аван­гарда пролетариата. Сразу по прибытии в Лондон Маркс и Энгельс восстановили деятельность «Союза коммунистов». В Ан­глии создалась самая многочисленная об­щина «Союза», которая сотрудничала с ле­выми чартистами, с революционерами-эмигрантами из разных стран. От имени ЦК Маркс и Энгельс написали два обра­щения к членам «Союза» (март, июнь 1850 г.). Однако внутри «Союза» Марксу и Энгельсу пришлось преодолевать оппози­цию авантюристической группы Вилли-ха — Шаппера, которая, несмотря на от­сутствие реальных предпосылок новой ре­волюции, нацелилась на ее немедленную подготовку. Осенью 1850 г., оставшись в меньшинстве, фракция откололась от «Со­юза», но продолжала интриги против него. В Англии, кроме того, активизировалась мелкобуржуазная эмиграция. ЦК «Союза» принял решение перенести свое местопре­бывание в Кёльн, где действовала крепкая община коммунистов. Однако и там работа была затруднена из-за противодействия сторонников Виллиха — Шаппера и поли­цейских провокаторов. В мае 1851 г. власти Пруссии арестовали многих членов «Сою­за» и сфабриковали в октябре — ноябре 1852 г. судебный процесс в Кёльне. Члены «Союза» подвергались преследованиям и в других странах континента. В этих услови­ях по инициативе Маркса в ноябре 1852 г. было принято решение о самороспу­ске «Союза коммунистов».

Однако и после роспуска «Союза» Маркс и Энгельс оставались притягатель­ным центром для деятелей рабочего движе­ния. В Англии вокруг них группировались левые чартисты во главе с Э. Джонсом, бывшие члены «Союза», революционные эмигранты. В число сторонников Маркса вернулся К. Шаппер, поняв ошибочность своей позиции. Маркс и Энгельс были свя­заны с пролетарскими деятелями многих стран благодаря интенсивной переписке.

Письма Маркса и Энгельса содержали аргументацию научно-теоретических про­блем. В них Маркс и Энгельс давали проле­тарским деятелям конкретные советы для правильной тактики в рабочем движении каждой страны, разъясняли рабочим об­щественно-политические вопросы, оказы­вали помощь в практических мероприяти­ях, в частности в деле создания организа­ций пролетариата и рабочей печати. Маркс в Лондоне, а Энгельс в Манчестере высту­пали перед рабочими с лекциями, для бли­жайших же соратников Маркс постоянно читал теоретические доклады у себя дома.

Научно-публицистическая и практиче­ская деятельность Маркса и Энгельса вос­питывала рабочих в духе пролетарского интернационализма. Уже в «Немецкой иде­ологии» (1845—1846) основоположники марксизма теоретически обосновали про­летарский интернационализм, базируясь на историко-материалистическом анализе капитала как международной силы, кото­рой противостоит пролетариат «во всемир­но-историческом смысле» ⁶². Об интернаци­ональных корнях освободительной борьбы пролетариата писал Энгельс в 1845 г. в статье «Празднество наций в Лондоне»: «... пролетарии во всех странах имеют одни и те же интересы, одного и того же вра­га...» ⁶³. В «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс в пламенном при­зыве «Пролетарии всех стран, соединяй­тесь!» поставили задачу реального вопло­щения пролетарского интернационализма в практику рабочего движения. «Союз ком­мунистов» был первой международной ор­ганизацией (хотя и малочисленной), прак­тически осуществившей в своих рамках интернациональное сплочение передовых деятелей рабочего класса различных стран. Он дал международному пролетари­ату образец научно-коммунистической программы и воспитал первых пролетар­ских революционеров, ставших носителями традиций пролетарского интернационализ­ма в рабочем движении. «Союз коммуни­стов» был подлинным предшественником Первого Интернационала.

После роспуска «Союза» деятельность Маркса, Энгельса и их соратников продол­жала вести рабочих к сознательному, науч­но аргументированному восприятию проле­тарского интернационализма. В особенно­сти важны были поддержка Марксом и Энгельсом освободительного движения народа Италии, их горячее сочувствие польским борцам, солидарность с выступ­лением народа США против рабства, по­стоянный интерес к волнениям крестьян против крепостного права в России в 1858—1861 гг. Когда на гребне нового подъема рабочего движения с конца 50-х годов отчетливо проявилась стихийная тя­га рабочих к международному сплочению, единственной идеологией, которая отвеча­ла интернациональным влечениям проле­тариата и теоретически их обосновывала, был научный коммунизм. Прудонизм с его нигилизмом в национальном вопросе, лас­сальянство, проповедовавшее узкий нацио­нализм, тред-юнионизм, отличавшийся кастовой замкнутостью, не могли удовлет­ворить рабочих, стремившихся к интерна­циональной солидарности. Эти теории в це­лом не отвечали в отличие от марксизма потребностям рабочего движения. Поэто­му именно марксизм, выражавший подлин­ные — и национальные, и интернациональ­ные — интересы пролетариата, привлекал рабочих.

Таким образом, организационному объединению рабочих в международном масштабе содействовала гигантская теоре­тическая и практическая деятельность Маркса и Энгельса. При этом Маркс, реа­листично анализируя предпосылки, сде­лавшие возможным создание новой, массо­вой международной организации пролета­риата, подчеркивал объективный, естес­твенно-исторический процесс, приведший к ее возникновению. Международное Това­рищество Рабочих, писал Маркс, «...не ис­кусственное порождение какой-нибудь сек­ты или теории. Оно—плод самопроиз­вольного роста пролетарского движения, которое, в свою очередь, порождается ес­тественными и непреодолимыми тенденци­ями современного общества» ⁶⁴.