14 Ленин в. И. Поли. Собр. Соч. Т. 34. С. 67 (прим.).

бирались. Свобода печати и собраний от­сутствовала, резко усилилось влияние католического духовенства, контролиро­вавшего систему просвещения. Непрерыв­но росли значение и численность государ­ственного бюрократического аппарата. Очень велика была роль армии.

Социальной опорой бонапартистского режима была крупная — промышленная и банковская — буржуазия, а также зажи­точное крестьянство. Бонапартизму свой­ственно было демагогическое заигрывание с растущим рабочим классом. Характери­зуя сущность бонапартизма, В. И. Ленин отмечал, что «бонапартизмом... называет­ся такое правительство, которое старается казаться непартийным, используя крайне острую борьбу партий капиталистов и ра­бочих друг с другом» ^и. Таков был полити­ческий режим Второй империи — режим «демократического цезаризма».

Экономическое развитие. 50—60-е годы были временем быстрого развития капита­лизма во Франции; к концу Второй импе­рии в стране завершился промышленный переворот.

Число паровых машин в промышленно­сти возросло с 5212 в 1850 г. до 27 088 в 1870 г. Использование в различных отрас­лях промышленности машин и других до­стижений техники вело к росту производст­ва. Значительного масштаба достигло строительство железных дорог. Именно тогда вступили в строй основные, ныне дей­ствующие железнодорожные магистрали страны; длина их возросла с 2915 км в 1850 г. до 17 500 км в 1870 г., а грузооборот вырос более чем в 10 раз — до 44 млн. т. Вызванное потребностями эконо­мического развития крупное железнодо­рожное строительство создавало в свою очередь предпосылки для роста хозяйства и стимулировало промышленный подъем. В 1850—1860 гг. строительство железных дорог, паровозов и вагонов потребовало 1 млн. т железа. В 1869 г. выплавка только чугуна, не говоря о железе и стали, вырос­ла более чем в 3 раза. Резко возросла добыча железной руды и каменного угля.

Металлургические предприятия рекон­струировались, они быстро наращивали производство. Крезо и бассейн Луары ста­ли крупными центрами металлургии. Рас­ширялись и возникали предприятия маши­ностроения, металлообработки и химии, крупнейшим центром которых стал район Лиона. На основе механизации росло, хотя и более медленно, производство в старых отраслях промышленности, таких, как тек­стильная. Но в общем объеме производст­ва продукция легкой промышленности пре­вышала еще продукцию тяжелой.

В промышленности Франции развива­лась концентрация производства, ускорен­ная экономическими кризисами 1857 и 1866 гг.; на ряде предприятий работали многие сотни и тысячи рабочих. Франко-английский торговый договор 1860 г., сни­зивший или отменивший пошлины на ввоз товаров в страну, также значительно по­влиял на процесс укрупнения промышлен­ных предприятий. Многие мелкие и средние фирмы потерпели банкротство или были поглощены крупными из-за невозможности конкурировать с английскими товарами. Возросла мощь крупнейшей металлургиче­ской и машиностроительной фирмы Шней-дер в Крезо; она сыграла заметную роль в объединении металлургической промыш­ленности для противодействия английской конкуренции: в 1864 г. была создана орга­низация предпринимателей черной метал­лургии «Комите де Форж» (в эпоху импе­риализма она превратилась в крупное мо­нополистическое объединение). Однако роль средних и мелких фирм в производст­ве была еще очень велика.

Наблюдалась и концентрация капита­ла, развивалась кредитно-финансовая сис­тема. Усилилась роль банков, возникли но­вые крупные банки («Креди мобилье» братьев Перейр, тесно связанных с Напо­леоном III и его окружением, 1852; «Креди Лионне», 1863, и др.), расширилась область их деятельности. В 1864 г. было разрешено свободно основывать акционерные компа­нии, что открыло дорогу спекуляции на бирже, в которой банки принимали актив­ное участие. Это вело к выкачиванию де­нежных сбережений у городских средних слоев и крестьянства. Резко возросла роль производственных вложений банков. Все более тесными становились связи между банками и промышленными компаниями. Роль банковских кредитов была очень ве­лика в быстром развитии промышленности, в строительстве железных дорог. Большие капиталы банков использовались для осно­вания и упрочения промышленных, тран­спортных, строительных, газовых и других компаний и для контроля над ними как во Франции, так и за рубежом.

Однако рост денежного капитала во Франции — ив этом особенность ее эконо­мического развития — обгонял увеличение промышленного капитала. Крупные суммы вкладывались банками в погоне за при­былью в иностранные займы, вывозились за границу. Банки играли видную роль в колониальной экспансии. Франция наря­ду с Англией превращалась в крупнейшего экспортера капитала. Французский капи­тал за границей вырос с 2 млрд. франков в 1852 г. до 10—12 млрд. франков в 1870 г. Половина вывозимого капитала была вложена в государственные займы, более трети вкладывалось в транспорт. Большая часть французского капитала вывозилась в страны Средиземноморья (Италию, Испанию и др.), а также в Ос­манскую империю и государства Цен­тральной Европы.

Усилилось дальнейшее развитие сель­ского хозяйства по капиталистическому пути. В 50—60-е годы стали все более ши­роко применяться машины: уже десятки тысяч жаток, молотилок и т. д. использова­лись во французском сельском хозяйстве. Расширялась его специализация, росло производство зерна, мяса и молока, фрук­тов и овощей. Однако это развитие было неравномерным. Сельское хозяйство Цен­трального массива, Альп и Средиземно­морья развивалось медленно, а в районе Парижа или департамента Нор — быстро. В деревне ускорился процесс дифференци­ации. С одной стороны, увеличивалась кон­центрация земли, усиливались капитали­стические хозяйства; с другой — росло обезземеление трудящихся крестьян, воз­растали их задолженность и разорение. В целом во Франции сохранялось еще мно­жество мелких и мельчайших хозяйств: в 1862 г. свыше 1,8 млн. крестьянских хо­зяйств имели от 1 до 5 га, а более 1,1 млн.— до 1 га. Многочисленным был сельскохо­зяйственный пролетариат. Механизация в земледелии, вытеснение в ходе промыш­ленной революции сельских промыслов со­кращали возможность заработков, увели­чивалось число отходников. Крестьянская беднота вынуждена была покидать дерев­ню. Именно в этот период заметно усилил­ся исход в города. В 1851 г. сельское насе­ление составляло еще 75%, в 1872 г. его доля сократилась до 69%.

Городское население росло в ходе ин­дустриализации. Многим рабочим зара­ботки давали также крупные строительные работы в больших городах. Широких раз­меров достигла перестройка Лиона, Мар­селя и особенно Парижа. При реконструк­ции столицы были проложены широкие, прямые улицы, увеличены площади, что имело значение и для подавления войска­ми возможных выступлений трудящихся. Перестроенный Париж блистал проспекта­ми и бульварами, новыми дворцами, цер­квами, театрами, вокзалами и символизи­ровал кричащую роскошь высших слоев общества.

Завершение промышленного переворо­та, экономические успехи, рост националь­ного богатства привели в конце 60-х годов к тому, что «банки, кредитные общества, пароходы, железные дороги, большие предприятия, крупные металлургические и газовые заводы, все компании, сколько-нибудь значительные,— писал один из со­временников,— сосредоточены в руках 183 человек. Эти 183 лица по-своему распо­ряжаются огромными капиталами». Вели­ка была роль крупной буржуазии в полити­ческой жизни Франции, ее представители были депутатами, сенаторами, мэрами, миллионер Шнейдер был президентом За­конодательного корпуса.

Рабочий класс и его положение. В усло­виях промышленного подъема рос рабочий класс страны, увеличивалась его концен­трация. За 50—60-е годы число рабочих возросло на 15%. В 1866 г. число занятых в промышленности и на транспорте состав­ляло 31% самодеятельного населения. Рос индустриальный пролетариат крупных за­водов и фабрик (около трети всех рабо­чих— 1 млн. человек), но преобладали еще рабочие мелких и средних предприя­тий, ремесленный пролетариат, надомники. В металлопромышленности работало толь­ко 9% рабочих. Наглядным примером этих процессов был Париж. В 1860 г. в городе было более 400 тыс. рабочих, летом

1870 г.— до 600 тыс. В Париже выросли крупные машиностроительные предприя­тия, но большая часть пролетариата была занята в традиционных отраслях произ­водства Парижа: в швейной, галантерей­ной и т. п., где было очень много мелких предприятий.

Условия труда и жизни рабочих были тяжелыми. Введенный в сентябре 1848 г. 12-часовой рабочий день часто зна­чительно увеличивался. Широко эксплуа­тировался труд женщин, главным образом в текстильной промышленности, где была занята вообще половина всех рабочих, и в печатном деле. В 1868 г. работало около 250 тыс. детей от 8 до 16 лет. Женщины получали меньше половины заработной платы мужчин. Крайне низкой была зара­ботная плата работавших на дому пря­дильщиц. Особенно мало за свою работу получали дети. Номинальная заработная плата рабочих росла, но реально она уве­личилась незначительно, так как быстро повышалась стоимость жизни, особенно резко, например в Париже, выросла квар­тирная плата. Безработица была хрониче­ской; в Париже рабочий не имел работы в среднем 3—4 месяца^чв году. Во время кризиса 1857 г. половина рабочих потеряла работу. Тяжело отражалась на положении рабочих и система штрафов.

Противоречия между пролетариатом и буржуазией принимали все более острый характер. Продолжались стачки рабочих, особенно в промышленных центрах — Ли­оне, Руане, Сент-Этьенне и др. В 1853 г. в судах было возбуждено 109 дел за органи­зацию забастовок, в 1854 г.— 68, в 1855 г.— 168 дел и т. д. Стачечники боро­лись в первую очередь за повышение зара­ботной платы, сокращение рабочего дня. В рабочей среде продолжали распростра­няться социалистические идеи. Генераль­ный прокурор Лиона сообщал в 1853 г.: «Рабочий класс вообще убежден в несправедливости существующего соци­ального строя». Прокурор называл рабоче­го «коммунистом и эгалитаристом», стре­мящимся к ниспровержению превосходст­ва буржуазии. Бонапартистский режим подвергал рабочих репрессиям за их вы­ступления, хотя в начале 50-х годов они редко носили политический характер. Власти стремились держать под контролем единственно допущенные законом общест­ва взаимопомощи, в то время как объеди­нения рабочих политического или профес­сионального характера разгонялись; коа­лиции рабочих и стачки по-прежнему были запрещены. Строго опекая общества взаи­мопомощи, власти предоставляли «одоб­ренным» обществам субсидии и другие льготы. Выделялись также кредиты на строительство жилищ для рабочих, средст­ва на дома призрения, создавались пенси­онные кассы. На часть рабочих оказывала влияние демагогическая политика бона­партистского режима, заявлявшего о «за­щите интересов трудящихся классов».

Рабочие нередко пытались использо­вать общества взаимопомощи и другие возможности для борьбы против предпри­нимателей. Иногда и подпольная республи­канская агитация получала отклик в рабо­чей среде, рабочие входили в тайные об­щества, а в августе 1855 г. была попытка вооруженного выступления рабочих про­тив режима в окрестностях города Анжера в департаменте Мэн-э-Луар. Жила среди рабочих и туманная мечта о «социальной республике», где не будет угнетения.

Политика Второй империи^ 50-е годы. В начале 50-х годов в условиях промыш­ленного подъема и высокой экономической конъюнктуры буржуазия поддерживала империю. Республиканская оппозиция бы­ла разгромлена и действовала подпольно, пытаясь организовать тайные общества, заговоры и проводя агитацию, но это не носило широкого характера и не давало ощутимых результатов.

Для укрепления своего положения бо­напартистский режим широко использовал внешнеполитические факторы. В октябре (852 г. Луи Наполеон, готовя провозглаше­ние империи, заявил в речи в Бордо: «Им­перия — это мир». Однако внешняя поли­тика Второй империи, в которой сам Напо­леон III играл весьма видную роль, показала противоположное. Время импе­рии — это цепь войн, агрессий, захватов и колониальных экспедиций французских войск в Африке и Европе, Азии, Америке и Океании с целью осуществления амбици­озных замыслов Наполеона III и его окру­жения об установлении гегемонии Фран­ции в Европе и усилении ее колониальной мощи. Слава побед, захваты и экспансии, по мнению Наполеона, должны были укре­пить империю, сплотив французов на базе шовинизма, отвлечь трудящиеся массы от борьбы. Такая политика отвечала мечтам крупной буржуазии.

В европейской политике империи про­пагандировались идеи уничтожения «по­зорных договоров» 1815 г., возврата «поте­рянных естественных границ» Франции, планы объединения Европы во главе с Францией. Россия представлялась основ­ным препятствием для выполнения этих проектов. В результате поражения цариз­ма в Крымской войне Парижский мир 1856 г. временно обеспечил преобладание Франции на Европейском континенте и ук­репил французское влияние на Балканах и Ближнем Востоке.

Хозяйство Франции, ослабленное вой­ной, понесло урон во время мирового эко­номического кризиса 1857 г. Это серьезно отразилось на политической обстановке в стране, вызвало массовое недовольство и рост республиканской оппозиции. В Законодательный корпус в 1857— 1858 гг. впервые было избрано пять уме­ренных республиканцев от правого крыла буржуазной оппозиции. Правительство от­ветило усилением репрессий в отношении противников бонапартистского режима, использовав попытку покушения на импе­ратора в январе 1858 г., и попыталось укрепить его успехами во внешней полити­ке. Вмешавшись в итальянские дела, На­полеон в 1859 г. начал войну с Австрией и получил в 1860 г. в компенсацию от Пьемонта Савойю и Ниццу.

Расширялась колониальная экспансия. Продолжались военные действия в Алжи­ре. Алжирский вопрос играл все большую роль в жизни Франции. В 1853 г. стала колонией Новая Каледония. С 1854 г. про­водилась военная экспансия в Сенегале. Французские войска вместе с английскими вели военные действия в Китае в 1857— 1860 гг. Франция деятельно участвовала в «открытии» в 1858 г. Японии для ино­странного капитала. С 1858 г. началось французское вторжение в Южный Вьет­нам. Французская компания с 1859 г. при­ступила к строительству Суэцкого канала (открылся в 1869 г.).

Подъем рабочего движения. В 60-е го­ды на политику властей и позиции буржуа­зии все больше оказывал влияние новый подъем рабочего движения. Буржуазия ставила в упрек режиму неспособность воспрепятствовать этому процессу, начав­шемуся с конца 5С-х годов. В условиях нарастания недовольства рабочих и усиле­ния стачечной борьбы власти, желая пред­ставить Наполеона III «другом рабочих» и привлечь их на сторону режима, прибега­ли к показным мероприятиям: в 1862 г. бы­ла организована поездка делегатов, из­бранных парижскими рабочими, на Все­мирную выставку в Лондоне. Там устано­вился их контакт с английскими рабочими. По возвращении делегаты развернули аги­тацию в пользу создания синдикальных камер (профсоюзов) и получения права на забастовку.

Рост классового самосознания рабочих проявился в выдвижении ими в Париже самостоятельных кандидатов в депутаты на парламентских выборах 1863—

1864 гг. Рабочее движение набирало силу, особенно проявляясь в стачках, что заста- вило режим идти на уступки рабочим. В 1862 г. император помиловал рабочих типографии, осужденных за участие в за- бастовке; стачечников перестали привле- кать к ответственности, а в мае 1864 г. за- коном были признаны правомерными стач- ки и «коалиции» рабочих. Меры, введенные законом Ле Шапелье 1791 г., были в основ- ном отменены. Это давало рабочим новые легальные возможности борьбы.

Укрепились международные связи французских рабочих. Французские деле­гаты приняли участие в Учредительном со­брании Международного Товарищества Рабочих 28 сентября 1864 г. Возникшая в начале 1865 г. французская секция Ин­тернационала заложила основу для его борьбы за права рабочих в стране. Число секций Интернационала во Франции быст­ро росло; они вели все более активную деятельность.

В секциях Интернационала, во всем рабочем движении сильно сказывалось влияние идей Прудона. Прудон (умер в

1865 г.) искал новых путей решения соци- альных проблем. В эти годы он, отходя от анархистского отрицания государства, много внимания уделял принципу федера- ции: призывал к созданию небольших суве- ренных образований, объединенных в фе- дерацию. Мелкобуржуазные идеи Прудона о сохранении мелкого производства, о да­ровом кредите, о взаимности услуг (мютю­элизме), об анархизме и федерализме на­ходили широкий отклик среди ремесленно­го пролетариата и рабочих — в значитель­ной своей массе разорившихся вчерашних ремесленников и бывших крестьян — и во многом определяли идейный уровень рабо­чего движения. Вместе с тем в условиях подъема рабочего движения в конце 50— 60-х годах наблюдался отход передовых рабочих от некоторых идей Прудона, в ча­стности от идеи отказа от политической борьбы.

Кризис режима Второй империи в 60-е годы. В связи с ростом недовольства в стране бонапартистский режим значитель­но шире стал применять маневрирование. В 1860—1869 гг. был осуществлен ряд кон­ституционных мер, увеличивших роль За­конодательного корпуса и Сената: предо­ставление права законодательной инициа­тивы, выбора президента корпуса, права голосовать бюджет по статьям, публико­вать официальные отчеты о заседаниях. Эти меры должны были, как считала пра­вительственная клика, без подрыва основ личной власти в какой-то степени удовлет­ворить пожелания буржуазной оппозиции. Однако они не удовлетворили ее, буржуа­зия требовала в своих классовых целях осуществления «необходимых свобод». Буржуазная оппозиция усиливалась.

Политика властей, лавировавших меж­ду буржуазией и пролетариатом, не прине­сла ожидавшейся стабилизации режима. Буржуазная оппозиция консолидирова­лась, охватывая республиканцев, орлеани­стов и даже частично легитимистов. Рост оппозиции выявился во время избиратель­ной кампании в Законодательный корпус в 1863—1864 гг.: оппозиция получила на выборах около 2 млн. голосов, против бо­лее 5 млн. голосов, поданных за официаль­ных кандидатов, и смогла провести 35 де­путатов. Выступая против империи, буржу­азная оппозиция боролась и против подни­мавшегося рабочего движения, боясь на­растания его революционности.

Мировой экономический кризис 1866 г. принес дальнейшее обострение по­литической ситуации. В 1867—1870 гг. зна­чительно пошатнулись основы режима, росли предпосылки революции. Все более широкие слои буржуазии проявляли свою неприязнь к режиму. Великодержавные и гегемонистские интересы французской буржуазии были под угрозой в связи с на­чавшимся объединением Германии под прусской гегемонией. Беспокоил буржуа­зию также рост изоляции Франции из-за ухудшения отношений с Россией, Италией, Англией. Режим упрекали в провале экспе­диции в Мексике, авантюристически пред­принятой Наполеоном.

Императорский режим подвергался критике за неумение воспрепятствовать подъему рабочего движения, что вызывало самые серьезные опасения имущих слоев. Все более настойчивыми были требования широкого участия буржуазии в осущес­твлении власти, провозглашения республи­ки. Этого добивались и буржуазные либе­ралы, и радикальная интеллигенция, вкла­дывая в эти требования разное содержа­ние. Повышалась роль мелкобуржуазных радикалов в борьбе с империей. Широкий отклик находили острые выступления про­тив режима радикала А. Рошфора, редак­тора журнала «Лантерн» («Фонарь», 1868—1869) и газеты «Марсейез» (1869— 1870). Демократы-неоякобинцы призыва­ли следовать политике и заветам якобин­цев 1793—1794 гг. и воплотить в жизнь идеалы Великой революции, абстрагиру­ясь от разницы эпох — Франции конца XVIII в. и периода Второй империи.

О неуклонном росте общественного не­довольства говорили результаты выборов в Законодательный корпус в 1869 г., когда оппозиция из 7,8 млн. собрала 3,3 млн. го­лосов. Бонапартистский режим продолжал постепенно отступать. В январе 1870 г. бы­ло сформировано правительство во главе с либералом Э. Оливье, бывшим республи­канцем. Правительство готовилось к рас­ширению парламентарного строя и замене конституции 1852 г. более либеральной, переживая, по существу, «кризис верхов». Рабочее движение ширилось, в 1869— 1870 гг. стачки прокатились по всей стране. Среди них были такие крупные, как стачка металлистов, начавшаяся в январе 1870 г. в Крезо, набойщиков тканей в Лио­не в ноябре 1869—1870 гг.

Значительно усилилось влияние Интер­национала среди рабочих, выросли его сек­ции, повысилась роль в них передовых ра­бочих-активистов (Э. Варлена, О. Авриа-ля, Л. Френкеля и др.). Э. Варлен и О. Авриаль были левыми прудонистами, во многом отходившими от прудонистских догм: они принимали участие в стачечной борьбе пролетариата, отрицали прудонист­скую идею об отказе от политической ак­тивности. П. Лафарг, Л. Франкель, О. Серрайе были близки к научному социализму, поддерживали связь с К. Марксом. В секциях Интернационала принимали участие и сторонники О. Блан­ки, бежавшего в 1865 г. из французской тюрьмы в Бельгию. Придерживаясь такти­ки заговоров небольшой группы революци­онеров, бланкисты недооценивали значе­ние массового движения. Они (Г. Флуранс, Р. Риго и другие) были убежденными сто­ронниками революционного действия и ус­тановления диктатуры. Бланкисты были также атеистами, часто воинствующими.

Все большее количество рабочих всту­пало на путь революционной борьбы. Мно­гие члены секций Интернационала связы­вали свои представления об обществе бу­дущего, где пролетариат освободится от эксплуатации, с мечтами об объединении свободных народов во Всемирной социаль­ной республике. Так, лозунг Всемирной республики стал приобретать в конце 60-х годов социалистический характер. Передо­вые рабочие, уверенные в неизбежности социальной революции, верили, что она станет международной.

Идея революционной коммуны, «соци­альной», «эгалитарной», широко обсужда­лась в Париже в 1869—1870 гг. и находила много сторонников. Часть их с энтузиазмом вспоминала о революционной Коммуне Парижа 1792—1793 гг.

Политика режима, с одной стороны, разрешавшего иногда собрания с обсужде­нием политических вопросов под контро­лем полиции, а с другой — прибегавшего к репрессиям (расстрелы забастовщиков, судебные процессы над деятелями Интер­национала, аресты), не могла остановить роста рабочего и революционного движе­ния. В январе 1870 г. в Париже прошла грандиозная антибонапартистская демон­страция. В феврале и мае 1870 г. в столице происходили вооруженные столкновения рабочих с полицией.

В условиях нарастания революционно­го движения Наполеон III, же'лая укрепить трон династии Бонапартов и одновременно стремясь предотвратить объединение Гер­мании, объявил 19 июля войну Пруссии. Поражения в войне ускорили падение Вто­рой империи в результате революции 4 сен­тября 1870 г.

Культура. К концу 60-х годов XIX в. не­грамотными и малограмотными остава­лось уже менее половины французов, ⁴/₅ детей посещало начальную школу. Гра­мотность оставалась низкой в деревне, где мало читали. В городе уровень культуры рос быстрее, читательская аудитория уве­личивалась.

В буржуазной и мелкобуржуазной сре­де широко распространились чуждые реа­лизму и демократии апологетические в от­ношении Империи романы; театр был за­полнен такими же пьесами. Все это поощрялось властями, их репрессии обру­шивались на литераторов, проявлявших оппозиционность, на писателей-демокра­тов. Виктор Гюго мужественно выступал в эмиграции против режима Наполеона III, против порабощения народов, за револю­цию и республику. Эти темы проходили через его поэтическое творчество, публици­стику, они нашли отражение в его рома­нах— «Отверженные» (1861), «Человек, который смеется» (1869) и др. Творения Гюго получили широкий отклик у демокра­тического читателя, вошли в золотой фонд мировой литературы. Всемирное значение имеют и созданные в это время романы Гюстава Флобера (1821 —1880), творче­ским методом которого был критический реализм. Флобер развенчивал иллюзии со­временного ему общества, выступал про­тив ценностей мира буржуазии; он был подвергнут судебному преследованию в связи с изданием романа «Госпожа Бова-ри» (1857) за «оскорблениеОбщественной морали, религии и добрых нравов». Реа­лизма придерживались и другие писатели, оппозиционные в отношении режима.

Реализм получил распространение и в живописи. Видными художниками были Г. Курбе, связанный с рабочим движением, Ж. Ф. Милле, Э. Мане и другие. Художни­ки-реалисты противопоставляли свое твор­чество официальному искусству, славив­шему режим.

3. Объединение Италии.

Реакция в Италии в 50-е годы. За по­давлением революции 1848—1849 гг. в Италии, остававшейся по-прежнему раз­дробленной, последовал разгул реакции. Во всех государствах (кроме Сардинского королевства) были восстановлены абсолю­тистские порядки; с конституциями, завое­ванными народом в 1848 г. в Тоскане, Неа­поле и Папском государстве, было покон­чено. Жестокие репрессии обрушились на патриотов, многие тысячи людей подвер­глись полицейским преследованиям. Ус­трашение и деспотический произвол стали главными методами управления абсолют­ных монархий, армия и полиция — их ос­новной опорой. Особенно свирепствовал в Неаполе Фердинанд II, прозванный «ко­ролем-бомбой» за жестокую расправу с участниками революции 1848—1849 гг. в Сицилии. В папских владениях снова во­царились церковники, возросло влияние иезуитов.

Австрия — оплот всех реакционных сил на Апеннинском полуострове — подчи- нила Ломбардию и Венецию суровому во- енному режиму, австрийские войска до 1855 г. оккупировали Тоскану и остались на неопределенное время в Романье, одной из папских провинций. Папа настоял так- же на том, чтобы французские войска не покидали Рима. Прославляемый в 1847— 1848 гг. как «духовный вождь» националь- ного движения, Пий IX превратился теперь в его злейшего, непримиримого противни- ка. Из страха перед революцией абсолюти- стские режимы отказывались от проведе- ния любых реформ. Их косная экономиче- ская политика явилась одной из причин застоя или очень медленного хозяйственно- го развития большинства итальянских го- сударств в 50-е годы. (

Усиление Сардинского королевствта. На этом фоне контрастом выглядело поло*к.е>— ние в Сардинском королевстве (Пьемон­те). Это было единственное итальянское государство, в котором уцелело конститу­ционное устройство. Попытки местной ре­акции, а также Австрии добиться его уп­разднения провалились. В 50-е годы кон­ституционно-парламентский порядок по­степенно укрепился в большой мере благо­даря деятельности главы умеренных либе­ралов Пьемонта графа Камилло Кавура (1810—1861).

Выходец из аристократической среды, Кавур стал олицетворением пьемонтского обуржуазившегося дворянства. Перестро­ив на капиталистической основе свое по­местье, он развернул торговлю сельскохо­зяйственной продукцией и одновременно активно участвовал в банковских, коммер­ческих, промышленных начинаниях, в же­лезнодорожном строительстве. Сторонник либерально-буржуазного строя, Кавур считал необходимым условием его утвер­ждения ускоренный рост капиталистиче­ской экономики,стимулируемый политикой фритреда и активным развитием транспор­та и банков.(^тав в 1850 г. премьер-ми­нистром, Кавур~энергично приступил к про­ведению такой политики. Пьемонтское пра­вительство заключило торговые договоры с ведущими государствами, снизило тамо­женные тарифы, содействовало строитель­ству железных дорог, шоссе и каналов; были укреплены финансовая система и кредит. Эти меры способствовали капита­листическому развитию сельского хозяйст­ва, оетавввшегося еще основой экономики Пьемонта, и активизировали промышлен­ность.

Ее главной отраслью являлось тек­стильное (особенно хлопчатобумажное) производство. Оживление затронуло так­же металлургию и машиностроение, в кото­ром численность занятых к началу 60-х го­дов (10 тыс. человек) выросла в 6—7 раз по сравнению с 40-ми годами. Резко уве­личилась внешняя торговля, в частности ввоз угля, железа, рельсов, машин. В 1859 г. длина железных дорог в Пьемонте превысила 900 км (против 8 км в 1848 г.), что составляло около половины протяжен­ности железных дорог во всей Италии. Та­ким образом, в 50-е годы Пьемонт стал развиваться значительно быстрее, чем большинство итальянских государств. Од­новременно в политическом плане прои­зошло сплочение либеральных сил Пьемон­та благодаря заключению в парламенте союза между умеренными либералами во главе с Кавуром и левыми либералами, за которыми стояла аграрная и торговая бур­жуазия.

Еще в 30-е годы Кавур пришел к убеж­дению о необходимости «скорейшего осво­вождения итальянцев от угнетающих их варваров» (т. е. австрийцев). Однако он полностью отвергал путь народной револю­ционной борьбы за независимость, а созда­ние единой Италии казалось ему делом столь отдаленного и туманного будущего, что еще в 1856 г. он считал призывы к объединению страны «глупостью». Реаль­ную цель Кавур усматривал в изгнании австрийцев из Ломбардии и Венеции и включении их, а также Пармы и Модены в состав Сардинского королевства. По­скольку оно не имело достаточно сил, что­бы бороться один на один с Австрией, Ка­вур хотел опереться на мощного союзника, который помог бы вытеснить австрийцев из Италии. Такими потенциальными союзни­ками Кавур считал Францию и Англию. / Под давлением этих держав Пьемонт BV1855 г. вступил в войну с Россией и на­правил в Крым 18-тысячный корпус. Кавур надеялся, что это приведет к сближению Франции и Англии с Пьемонтом. По окон­чании Крымской войны Кавуру удалось добиться включения в повестку дня Па­рижского мирного конгресса 1856 г. италь­янского вопроса. Его обсуждение оказа­лось практически безрезультатным, но сам факт, что Пьемонт открыто выступил в за­щиту итальянских нацональных интересов, произвел большое впечатление на общес­твенное мнение ^в_Италии.

Развитие национальною движения в 50-е годы. Республиканско-демократиче-ское и умеренно-либеральное направления. Поражение революции вызвало значитель­ные сдвиги в двух основных направлениях национально-освободительного движения. Хотя демократы достигли на заключитель­ном этапе революции большого успеха, ре­шить ее основные задачи им так и не уда­лось. Сразу же после окончания револю­ции в республиканском лагере началось обсуждение причин ее поражения. Некото­рые демократы пришли к выводу, что от­сутствие у республиканцев программы глу­боких социальных преобразований, в час­тности наделения крестьян землей, явилось главной причиной недостаточно широкого участия народа в революции и, следова­тельно, ее поражения. Один из военных руководителей Римской республики 1849 г.— социалист-утопист Карло Пиза-кане (1818—1857) видел решение аграрно­го вопроса в Италии в ликвидации крупно­го землевладения, обобществлении всей земли и передаче ее крестьянству. К. Пиза-кане, Д. Монтанелли, Д. Феррари и другие радикально настроенные демократы дока­зывали, что национальное движение долж­но сочетаться с социальным переустрой­ством, отвечающим интересам народных масс и потому способным привлечь их к ос­вободительной борьбе. С таких позиций они подвергли Мадзини резкой критике и даже намеревались оттеснить его от ру­ководства республиканским лагерем. Но их попытка не увенчалась успехом, так как большинство демократов отвергали идею крестьянской революции из опасений за судьбу земельной собственности, принад­лежавшей массе сельской и городской бур­жуазии.

Сам Мадзини не прислушался к этой критике. Он по-прежнему был убежден, что итальянская революция должна разре­шить только национальную проблему и что народ готов в любую минуту подняться на борьбуГ\^Поэтому Мадзини с удвоенной энергией* занялся восстановлением под-польТюй революционной сети, организа­цией заговоров и подготовкой восстаний. В ходе этой деятельности мадзинистам удалось опереться на первые рабочие об­щества в северной Италии — в Ломбардии и Лигурии. Однако попытка поднять вос­стание в Милане в феврале 1853 г. закончи­лась полной неудачей, несмотря на исклю­чительную отвагу, проявленную ремеслен­никами и рабочими в схватке с австрийски­ми войсками. Этот провал вызвал глубокий кризис в республиканском лагере.

Подпольные организации стали раска­лываться, многие демократы порвали с МадзиЬи, обвинив его в напрасных жер-твах^-Тогда Мадзини провозгласил в 1855 г. создание «Партии действия», при­званной объединить всех тех, кто готов был любой ценой вести революционную борьбу за освобождение. И все же раскол среди демократов углублялся. Часть из них по­шла на сближение с пьемонтскими умерен­ными либералами в связи с тем, что упро­чение буржуазно-либеральных порядков в Пьемонте (который к тому же стал прибе­жищем десятков тысяч патриотов, бежав­ших сюда из других итальянских госу­дарств после подавления революции) воз­родило надежду на превращение Сардин­ского королевства в опору национального движения.

Выразителем такой ориентации на Пьемонт стал руководитель венецианской революции 1848—1849 гг. Д. Манин. В 1855—1856 гг. он призвал демократов принести «жертву»: отречься от революци­онно-республиканской программы, порвать с Мадзини и всецело поддержать монархи­ческий Пьемонт как единственную силу, способную привести Италию к независимо­сти и объединению. Манин предложил так­же создать «национальную партию», в ко­торой сплотились бы ради объединения страны как демократы, отвергшие респуб­ликанизм, так и либералы-монархисты. Призыв Манина получил значительный от­клик среди патриотов различных политиче­ских взглядов, включая демократов, ото­шедших от Мадзини. Благожелательно от­несся к нему и Кавур. \С его согласия в 1857 г. в Пьё1ш1Гтй~-в*ало действовать «Итальянское национальное общество», лозунгом которого было объединение Ита­лии во главе с Савойской династией. Руко­водители общества предложили войти в его состав Гарибальди, имея в виду использо­вать популярность народного героя для привлечения на свою сторону демократиче­ских кругов. Гарибальди занял пост вице-председателя общества, но сохранил свои республиканские убеждения.

Формально «Национальное общество» было независимой организацией, на деле же оно являлось политическим орудием в руках пьемонтских умеренных либералов во главе с КавурЪм, Отделения «Нацио­нального общес!*жг нелегально создава­лись повсюду за пределами Пьемонта. Это было вызвано тем, что в Неаполитанском королевстве, Тоскане и других государст­вах полуострова влияние местных умерен­ных либералов упало после революции 1848—1849 гг., обнаружившей полное крушение их планов установить союз с мо­нархами и вовлечь их в национальное дви­жение. Либерально настроенные буржуа­зия и дворяне в этих государствах стали все более ориентироваться, на Савойскую династию и склонялись к признанию руко­водящей политической роли пьемонтских либералов, которые таким образом оказа­лись во главе умеренно-либерального на­правления в масштабах всей страны. В ре­зультате создания «Национального общес­тва» движение за освобождение и объеди­нение Италии на монархической основе — под главенством Савойской династии — вышло за рамки Сардинского королевства и приобрело общеитальянский характер.

Наиболее решительные демократы не желали смириться с переходом руководст­ва национальным движением в руки либе­ралов-монархистов. Ради того чтобы дать толчок революции, они готовы были на са­мопожертвование. В 1857 г. Пизакане, дей­ствуя в контакте с Мадзини, высадился с группой единомышленников недалеко от Неаполя с целью поднять народное восста­ние. Отважная попытка кончилась гибелью Пизакане и многих его товарищей. Траги­ческий исход этого предприятия усилил раскол в демократическом лагере, все больше его сторонников примыкало к «На­циональному обществу». Инициатива ос­тавалась в руках либералов-кавуристов. К концу 50-х годов Пьемонт превратился в ведущую силу национально-освободи­тельного движения.

Союз Пьемонта с ФранциейТОдной из задач внешней политики Наполеона III бы­ло вытеснение Австрии из Италии и утвер­ждение в ней французского верховенства. Наполеон III приступил к реализации этой цели в связи с покушением, совершенным на него в 1858 г. в Париже итальянским патриотом Орсини, активным участником обороны Римской республики 1849 г. Орси­ни надеялся, что устранение одного из ду­шителей итальянской революции — Напо­леона III, который военной силой поддер­живал обветшалый папский режим, расчи­стит путь для подъема освободительной борьбы. ^Зосле казни Орсини Наполеон III реНгнл-' выступить в роли «покровителя» итальянского национального движения, с тем чтобы нейтрализовать итальянских ре­волюционеров и одновременно утвердить французскую гегемонию в Италии.

По инициативе Наполеона III летом 1858 г. на французском курорте Пломбьер состоялась его тайная встреча с Кавуром, во время которой были согласованы усло­вия франко-пьемонтского военно-полити­ческого союза, оформленного в виде сек­ретного договора в январе 1859 г. Он пре­дусматривал освобождение Ломбардии и Венеции от австрийцев, присоединение этих областей к Пьемонту и создание та­ким путем Королевства Верхней Италии. Пьемонт обязался выставить 100 тыс. сол­дат, Франция — 200 тыс. За эту помощь Наполеон III потребовал, чтобы Сардин­ское королевство передало Франции часть своей территории — Савошо^Нщщу_^— на том основании, что большинство населения этих провинций говорит по-французски. Кроме того, Наполеон III лелеял план со­здать в центре Италии, на базе Тосканы, королевство во главе со своим двоюродным братом, а на неаполитанский престол поса­дить также своего ставленника — сына Мюрата. Папе он отводил роль номиналь­ного главы будущей федерации четырех итальянских государств. Таким образом по-прежнему раздробленная Италия ока­залась бы связанной по рукам и ногам зависимостью от Франции. Кавур знал об этих планах Наполеона III, но надеялся, чтолгобытия помешают их осуществлению.

/После подписания договора союзники начали готовиться к войне с Австрией. В международном плане Наполеон III за­ручился обещанием России (раздражен­ной антирусской позицией Австрии в пери­од Крымской войны) соблюдать в случае войны благожелательный нейтралитет и не препятствовать присоединению к Пьемон­ту Ломбардии и Венеции, находившихся под владычеством Австрии. В Пьемонт съехалось со всех концов Италии 20 тыс. добровольцев, желавших присоеди­ниться к освободительному походу. Гари­бальди согласился принять участие в войне в качестве генерала пьемонтской армии и возглавить 3-тысячный добровольческий корпус, в состав которого были включены многие участники героической обороны Ри­ма и Венеции в 1849 г. Отношения с Ав­стрией все более накалялись, и это привело ~26^аяреля 1859--^1г-ггачалу-*ойяьи-^

Война с Австрией. Народные восстания в Центральной Италии.{'Военные действия развивались успешно для союзных войск. После поражения австрийской армии у Мадженты (4 июня) ей пришлось уйти из Милана. 8 июня в него торжественно всту­пили Наполеон III и пьемонтский король Виктор Эммануил II. Союзники продолжа­ли наступление, особенно быстро двигался корпус Гарибальди, отбивая у неприятеля город за городом. В конце июня француз­ские и пьемонтские войска добились побе­ды в упорных сражениях у Сольферино и Сан-Мартино. Военные поражения выну­дили австрийскую армию оставить всю Ломбардию.

Война вызвала подъем национального движения в Центральной Италии. Нача­лось брожение в Тоскаттеч Сторонники «На­ционального обществгггвозглавили боль­шую патриотическую демонстрацию во Флоренции, к которой присоединились вой­ска. Герцогу пришлось покинуть Тоскану. Было создано временное правительство с преобладанием умеренных либералов. В первой половине июня в обстановке на­родных волнений покинули свои владения правители Пармы и Модены, управление взяли на себя назначенные из Пьемонта губернаторы. Одновременно в Романье по­сле ухода австрийских войск народ стал .свергать папские власти и их место также заняли уполномоченные пьемонтского ко­роля. Вскоре восстания охватили и другие пр<5в*ин\1ии Папского государства. ( Подъем народного движения в центре Цталии грозил сорвать замысел Наполео­на III посадить на престол Тосканы своего ставленника. В\то же время появилась уг­роза выступления Пруссии в поддержку Австрии. BceisTo вынудило Наполеона III прекратить военные действия. Не предуп­редив своего союзника, он заключил 11 июля в городке Виллафранка перемирие с австрийским императором Францем ИосифомХНа их встрече было решено, что Австрия--уступит Ломбардию Наполеону III, и он передаст ее Пьемонту, в Тоскану и Модену вернутся старые правители, власть папы будет восстановлена во всех его владениях, а Венеция останется в ру­ках Австрии.

(' Виллафранкское перемирие вызва­ло, взрыв возмущения во, всей Италии. Кавур ушел в отставку. Патриотические силы были полны решимости не допустить возврата свергнутых монархов. Прибыв­шие из Пьемонта генералы взяли под свое командование войска в Тоскане, Парме, Модене и Романье. Стало ясно, что навя­зать населению этих областей старые по­рядки или ставленника Наполеона III не удастся без вооруженной интервенции, на которую ни Австрия, ни Франция не осме­лились. \Поэтому Кавур, вернувшийся к власти в январе 1860 г., пошел на проведе­ние в Центральной Италии плебисцитов относительно дальнейшей судьбы освобож­денных территорий. Абсолютное большин­ство голосовавших высказалось за слияние Тосканы, Пармы, Модены и Романьи с Сардинским королевством. Но одновремен­но Савойя и Ницца в соответствии с дого­воренностью между Наполеоном 111 и Виктором Эммануилом перешли к Фран­ции. \

_^Ре^олюционное движение в южной Италии. Поход гарибальдийской «Тыся­чи». Летом и осенью 1859 г., когда полити­ка Кавура зашла в тупик, Мадзини стал призывать к революционным действиям в папских владениях (с целью освобождения Рима) и в Неаполитанском королевстве, ^бреди демократов-мадзинистов родилась идея послать в Сицилию вооруженный от­ряд с целью свержения Бурбонов, которые после кровавого подавления революции в 1849 г. оказались на острове в полной изо­ляции. Долго накапливавшаяся ненависть большинства сицилийцев к королевским властям вылилась в апреле 1860 г. в вос­стание в Палермо, подготовленное демок­ратами. Потерпев неудачу в городе, оно перекинулось на сельские районы, где на­чались волнения крестьян.

Когда известие о восстании дошло до Пьемонта, находившиеся здесь в эмигра­ции сицилийские революционеры обрати­лись к Гарибальди с предложением отпра­виться во главе вооруженного отряда в Си­цилию на помощь восставшим. Гарибальди дал свое согласие, предупредив, что ло­зунгом экспедиции будет объединение Ита­лии во главе с Виктором Эммануилом, т. е. лозунг «Национального общества».

В Генуе демократы развернули лихора­дочную подготовку. Чтобы вооружить рвавшихся в бой добровольцев и посадить их на суда, пришлось преодолеть сильное противодействие умеренных и Кавура, за­стигнутого инициативой демократов врас­плох. Он не мог открыто запретить это патриотическое начинание из опасения дискредитировать себя в глазах участни­ков национального движения. Однако Ка­вур старался сорвать экспедициюлсозда-вая для нее различные препятствияуВлас-ти отказались выдать волонтерам совре­менное оружие, приобретенное на патрио­тические пожертвования. Для отряда Га­рибальди удалось достать лишь тысячу старых, почти непригодных ружей. Несмот­ря на все препоны, утром 6 мая более тыся­чи человек во главе с Гарибальди отплыли на двух кораблях из Генуи. В состав «Ты­сячи» входили добровольцы из всех облас­тей Италии, многие из них закалились в бо­ях на бастионах Римской и Венецианской республик в 1848—1849 гг. и под командо­ванием Гарибальди в 1859 г. Среди гари­бальдийцев примерно половину составляли ремесленники и рабочие, много было в от­ряде интеллигентов и мелких городских буржуа.

^11 мая отряд высадился в Сицилии. Началась легендарная гарибальдийская эпопея. Перед Гарибальди стояла трудней­шая заДача: имея 1100 бойцов, подгото­виться к борьбе с размещенной на острове 25-тысячной королевской армией во главе с опытными генералами. Многое зависело от исхода первого боя. Он произошел у Ка-латафими спустя 4 дня после высадки. Га­рибальдийцы, одетые, как и их предводи­тель, в красные рубашки, яростной штыко­вой атакой отбросили трехтысячный отряд бурбонских войск. Затем Гарибальди со­вершил искусный скрытый маневр через горы, внезапно подошел к Палермо и во­рвался в него вместе с 3 тыс. присоеди­нившихся к нему вооруженных крестьян. В Палермо началось восстание. После 3 дней ожесточенных боев бурбонский ко­мандующий вынужден был заключить пе­ремирие, а затем оставил Палермо. Вслед за этим восстания охватили многие города Сицилии.

/ Поход Гарибальди совпал с развернув­шимся на острове широким народным дви­жением. Крестьяне поднимались на,борьбу в тылу королевских войск, облегчая на­ступление Гарибальди. Диктаторская власть, установленная им^в освобожден­ных районах, объявила о принятии ряда мер с целью привлечь народные массы, включая крестьян, под гарибальдийские знамена: отменялись налоги на помол зер­на и на ввозимые продукты питания; всем примкнувшим к освободительной борьбе был обещан участок общинной или коро­левской земли. Однако этих мер оказалось недостаточно, чтобы обеспечить Гарибаль­ди прочную поддержку крестьянских масс. Летом движение в деревне, первоначально заостренное против бурбонских властей, стало перерастать в социальную борьбу с землевладельцами. Крестьяне и батраки хотели вернуть себе те общинные земли, которые ранее были захвачены дворянами и буржуазией. Напуганные землевладель­цы просили гарибальдийское правительст­во о помощи. Перед лицом классового кон­фликта в деревне революционно-буржуаз­ная власть встала на защиту права собственности и сурово подавила один из главных очагов крестьянского движения, несколько его активных участников были расстреляны. К карательным мерам при­бегла и спешно созданная землевладель­цами национальная гвардия. В результате первоначальный энтузиазм сельских масс, вызванный приходом Гарибальди,ослабел, крестьяне отходили от его армии, попол­нявшейся в основном за счет горожан и притока добровольцев с севера. Опираясь на них, Гарибальди освободил Сицилию и 19 августа высадился на материке, в Ка­лабрии.

^-Поход Гарибальди вскрыл глубокий /кризис, назревший в Неаполитанском ко-Хролевстве. После того как гарибальдийцы разбили выставленные против них засло­ны; солдаты короля стали тысячами сда­ваться в плен. "Организованное сопротив­ление прекратилось. Еще до высадки Гари­бальди в южных областях королевства (особенно в Калабрии и Базиликате) нача­лись восстания горожан и крестьян, кото­рые расшатывали бурбонские порядки и способствовали деморализации правитель­ственных войск. Видя бессилие монархии и опасаясь расширения народных выступ­лений, землевладельцы — буржуазия и дворяне — использовали натиск низов и стали захватывать власть на местах в свои руки. Бурбонский режим рушился, и это позволило Гарибальди всего с несколькими соратниками, опередив свою армию, Совер­шить стремительный бросок-киН.еаполдЫ По пути население оказывало ему горячий прием. Король счел за лучшее убраться из Неаполя в крепость Гаэту, куда ушли и верные ему войска. 7 сентября 1859 г., на двадцатый день после высадки на конти­ненте, Гарибальди въехал в ликующий Не­аполь.

Теперь революционный полководец на­меревался идти на Рим, а затем освободить Венецию. Его армия насчитывала уже 50 тыс. бойцов, в большинстве своем до­бровольцев из северных и центральных об­ластей страны. Среди них было немало убежденных республиканцев. В Неаполь съехались ведущие деятели демократов, включая Мадзини. Гарибальди хотел отло­жить присоединение Юга к Пьемонту до полного освобождения всех итальянских земель, и республиканцы надеялись, что это позволит им укрепить свои позиции, созвать Учредительное собрание и придать рождающемуся итальянскому государству более демократический характер. Однако либералы постарались сорвать осущес­твление этих планов демократов. Они боя­лись, что дальнейшие успехи гарибальдий-ской армии вызовут усиление революцион­ных и республиканских сил в стране и поставят под угрозу существование пьемонтской монархии. Кроме того, Кавур считал, что попытка ликвидации светской власти папы приведет к иностранному вме­шательству (прежде всего Наполеона III) в итальянские дела.

^-—Противоборство либералов-монархи­стов и демократов вылилось в острый кон­фликт между Кавуром _и Гарибальди- По­сле освобождения Сицилии Т^аНуР*" при­знал, что «Гарибальди оказал Италии величайшие услуги, какие только человек может оказать родине»; когда же Гари­бальди отказался от немедленного присое­динения Сицилии к Пьемонту, Кавур стал обвинять его в том, что он сомкнулся с «людьми революции» и «сеет на своем пути беспорядок и анархию».\ Чтобы не допус­тить марша Гарибальди^-в-'-Центральную Италию и дальнейшего усиления демокра­тов, Кавур, которому крушение Бурбонов придало смелости и заставило его поверить в возможность скорого объединения Ита­лии, решил опередить демократов и частич­но осуществить выдвинутые ими же зада­чи. Он/убедил Наполеона III в необходимо-сти-быстрых действий для предотвращения революции в Папском государств^. С со­гласия французского императора пьемонт-ские войска спустя три дня после вступле­ния Гарибальди в Неаполь вторглись в папские владения и заняли их большую часть — провинции Марке и Умбрию. В ок-

тябре, после того как Гарибальди нанес поражение бурбонским войскам у Вольтур-но, пьемонтская армия вступила на неапо­литанскую территорию, преградив Гари­бальди путь на Рим.

К этому времени осложнилось положе­ние в неаполитанской деревне. Здесь, как и в Сицилии, сельские массы по-своему истолковали приход Гарибальди и сверже­ние бурбонских порядков: они сочли, что наступил долгожданный час решения в их пользу вопроса о земле. Первоначально эти надежды укрепил декрет Гарибальди о передаче в бесплатное пользование крестьянам Калабрии общинных земель, на которые зарилась местная буржуазия. В разных районах Юга крестьяне стали стихийно делить общинные угодья, отмеча­лись также случаи покушения на господ­ские владения. Имущие классы деревни решительно противились переходу общин­ных земель к крестьянам. На расширение крестьянского движения они отвечали реп­рессиями. Вызванное ими ожесточение сельских масс нашло выход в расправах с либералами и национальной гвардией.

В такой обстановке имущие классы -Юга стали требовать скорейшего слияния Неаполя с Пьемонтом, видя теперь в Са-войской монархии единственного гаранта .своей земельной собственности, которой угрожало разгоравшееся крестьянское движение. Опираясь на их поддержку, ли-бералы-кавуристы одержали верх в борьбе с демократами. Просьба Гарибальди пе­редать ему на год верховное управление Южной Италией была отклонена королем Виктором Эммануилом. Диктатура Гари­бальди была упразднена, изданные им дек­реты отменены, а его армия распущена. Отказавшись от всех наград, Гарибальди уехал на принадлежавший ему маленький островок Капреру.

Образование единого итальянского го­сударства. Итальянское королевство в 60-е годы/ Пьемонтские правящие круги стара­лись не-допустить созыва всеитальянского Учредительного собрания и осуществить объединение путем простого территориаль­ного расширения Сардинского королевст­ва, предложив населению освобожденных областей проголосовать за их присоедине­ние к Пьемонту: Плебисцит, проведенный 21 октября на Юге страны, одобрил слия­ние Неаполя и Сицилии с Сардинским ко­ролевством; в ноябре в результате плебис­цитов в его состав вошли также Умбрия и Марке. Таким образом к концу

г. Италия (кроме Рима с областью Лацио и Венеции) была фактически объединена. Собравшийся в Турине обще­итальянский парламент 17 марта

г. объявил о создании Итальянского королевства во главе с пьемонтским коро­лем Виктором Эммануилом II. Существо­вавшие в Пьемонте конституционные по­рядки были распространены на новое госу­дарство.

Объединение страны сопровождалось унификацией законодательства, судебной, денежной и таможенной систем, системы мер и весов, налогообложения. Это откры­ло путь для экономического сближения ра­зобщенных территорий. Благодаря! бурно­му строительству железных дорог (их про­тяженность выросла с 2500 км в 1861 г. до 6200 км в 1871 г.) были связаны между собой основные области Италии. В резуль­тате возникли благоприятные возможно­сти для более быстрого складывания еди­ного национального рынка.

Создание единого итальянского госу­дарства не улучшило условий жизни тру­дящихся. Напротив, огромные расходы, связанные с его образованием, привели к резкому увеличению налогового бремени, в частности косвенных налогов на продо­вольствие. Вся их тяжесть легла на кресть­ян и городской люд. Народные массы отве­чали на рост налогов бурными протестами и выступлениями, для подавления которых власти прибегали к вооруженной силе.

Объединение страны способствовало развитию рабочего движения. Оно зароди­лось еще в 40-е годы, когда возникло (главным образом в Сардинском королев­стве) несколько десятков рабочих обществ взаимопомощи. Первоначально они нахо­дились под влиянием умеренных либералов и свою единственную цель усматривали в улучшении материального положения ра­бочих. В 60-е годы общества взаимопомо­щи стали появляться во многих областях Италии, и в начале 70-х годов их было уже более 1400 (против 234 в 1860 г.), причем они охватывали около 200 тыс. рабочих. На съезды обществ стали съезжаться делега­ты из различных областей страны. Так ра­бочее движение начало приобретать обще-итальянский характер. В первой половине 60-х годов в рабочих организациях возоб­ладало влияние сторонников Мадзини. Они добивались вовлечения рабочих в борьбу за всеобщее избирательное право и их бо­лее активного участия на завершающем этапе объединительного движения.

Положение в Италии в 60-е годы было напряженным. Только что возникшее итальянское государство столкнулось с тя­желыми проблемами. Одной из них яви­лось широкое восстание неаполитанского крестьянства. Крушение надежд на реше­ние вопроса об общинных землях толкнуло сельские массы Юга к выступлению против новой власти, оказавшейся теперь в руках дворян и земельной буржуазии, особенно широко расхищавшей общинные угодья. Под их давлением итальянское правитель­ство отказалось от проведения в жизнь своего декрета от 1 января 1861 г. о разде­ле общинных земель, чего столь желали крестьяне. В такой обстановке сторонники Бурбонов разжигали недовольство сель­ских масс, играя на их издавна укоренив­шейся вере в свергнутую династию как заступницу крестьян. Как и в 1799 г., реак­ция надеялась с помощью всеобщего вос­стания в деревне восстановить монархию Бурбонов. Юг наводнили многочисленные вооруженные отряды, некоторые из них насчитывали тысячи людей. Их костяк со/ ставили солдаты и унтер-офицеры pacnael шейся бурбонской армии, которые по воз­вращении в деревню часто подвергались притеснениям со стороны либералов. Мно­гие современники, а затем и буржуазные историографы называли это движение «бандитизмом», объясняя его исключи­тельно склонностью жителей отсталогс Юга к разбою и насилиям и их традицией! ной приверженностью Бурбонам. На деле это восстание имело социальные корни \i выражало в преломленном, искривленное виде протест крестьян против нищеты и уг­нетения. Восставшие громили муниципали!-теты, сжигали архивы, расправлялись с л№ бералами,захватывали их земли,облагали многих землевладельцев контрибуциями. •

С лета 1861 г. обстановка на Юге стра­ны напоминала гражданскую войну: пыла­ли деревни, правительственные войска вступали в ожесточенные схватки с под­вижными отрядами восставших, соверша­ли массовые казни. Итальянское прави­тельство, не проведя никаких мер в интере­сах крестьян, решило действовать исклю­чительно силой, сосредоточив на Юге 120-тысячную армию. Движение удалось подавить только в 1865 г., но его отдельные вспышки продолжались до конца 60-х го­дов. За это время было убито и ранено более 5 тыс. восставших.

Оплотом всех реакционных сил, связы­вавших с южным восстанием надежды раз­валить молодое итальянское государство, стало папство. В Риме нашли пристанище неаполитанские Бурбоны и остатки верных им войск, которые вместе с добровольцами-клерикалами из других европейских стран совершали с папской территории вылазки в районы восстания. Пий IX отказался при­знать итальянское правительство, отвер­гал все его предложения о примирении и слышать не хотел о том, чтобы Рим стал столицей Италии. В ответ на враждебность Ватикана итальянское правительство кон­фисковало и пустило в продажу имущество 40 тыс. различных церковных организа­ций — 750 тыс. га земли, перешедшей в ос­новном в руки буржуазии. Эти и другие меры способствовали ослаблению экономи­ческого и политического влияния церкви. Однако, пока папа сохранял власть в Риме, державшуюся только благодаря присутст­вию солдат Наполеона III, Италия неиз­бежно оставалась в зависимости от Фран­ции. Таким образом, решение «римского вопроса» являлось жизненной проблемой развития страны.

Завершение объединения. Летом 1862 г. Гарибальди прибыл в Сицилию и стал призывать к походу на Рим. Вскоре он переправился с добровольцами в Калаб­рию. Наполеон III, постоянно оглядывав­шийся в своей итальянской политике на французских клерикалов, заявил, что не допустит удаления папы из Рима. Тогда итальянское правительство, сначала за­нявшее выжидательную позицию, двинуло против Гарибальди войска. В августе у Ас-промонте они встретили его отряд ружей­ным огнем. Гарибальди был тяжело ранен, взят под стражу, многие его бойцы аресто­ваны.

Подавив революционную инициативу как средство окончательного объединения страны, либеральное правительство искало возможность осуществить его путем воен­но-дипломатических маневров. В 1866 г. с целью освобождения Венеции оно приняло предложение Бисмарка выступить в воен­ном союзе с Пруссией против Австрии. Га­рибальди, которому снова предложили воз­главить корпус добровольцев, остался ве­рен себе: ведя тяжелые бои в горах Тироля, он заставил австрийские войска отступить. Регулярная же армия из-за бездарности итальянского командования проиграла сражение у Кустоцы, а флот потерпел неу­дачу в Адриатическом море в бою у остро­ва Лисса. В результате Италии навязали унизительную процедуру получения Вене­ции из рук Наполеона III, которому ее пе­редала разгромленная пруссаками Ав­стрия. После присоединения Венецианской области Гарибальди с несколькими тыся­чами добровольцев осенью 1867 г. снова бросился на освобождение Рима. В упор­ном бою у Ментаны его плохо вооруженные бойцы столкнулись с французскими ба­тальонами, оснащенными новыми скоро­стрельными винтовками, и это привело к поражению гарибальдийцев. Сам Гари­бальди был арестован итальянским прави­тельством и отправлен на остров Капреру.

В 1870 г., когда началась франко-прус­ская война, французский корпус был нако­нец отозван из Рима. Вслед за крушением империи Наполеона III итальянские войска 20 сентября после короткого боя вошли в Рим, который слета 1871 г. стал столицей Италии. Папа, сохранивший за собой Ва­тиканский дворец, объявил себя «вечным | пленником» итальянского государства. 1 Исторические итоги объединения Ита-1лии. С освобождением Рима завершилось итальянское национально-освободитель­ное движение — Рисорджименто. Было по­кончено с иноземным гнетом и светской властью церкви, которые в течение многих веков оказывали пагубное воздействие на исторические судьбы Италии, закрепляя ее раздробленность и отсталость. Разрешение главной проблемы исторического развития страны — ее объединение открыло путь для общественного прогресса и заверше­ния формирования итальянской нации. С самопожертвованием тысяч борцов за освобождение страны и героической гари-бальдийской эпопеей связана революцион­но-патриотическая традиция итальянского народа.

Борьба за объединение Италии затяну­лась почти на 80 лет главным образом из-за внутренней слабости национального движения, в которое не были вовлечены крестьяне. Преобладание среди итальян­ской буржуазии землевладельцев и агра­риев, втянутых в эксплуатацию сельских масс и соперничавших с ними из-за общин­ных земель, сделало невозможным даже временный союз буржуазии с крестьян­ством. Это повлияло и на исход той борьбы, которая развернулась на решающей фазе Рисорджименто в 1859—1860 гг. Тогда по­сле частичного успеха Савойской династии и либералов-кавуристов, осуществивших военным путем («сверху») присоединение Ломбардии к Сардинской монархии, все большую роль в объединительном движе­нии стали играть народные массы, их дей­ствия «снизу». В результате народных вы­ступлений произошло слияние основной части Центральной Италии (герцогств и Романьи) с Сардинским королевством. В 1860 г. буржуазно-демократическая группировка сумела перехватить инициа­тиву и благодаря решимости своих сторон­ников и полководческому таланту Гари­бальди добилась революционным путем («снизу») ликвидации абсолютистских по­рядков в самом крупном государстве полу­острова — Неаполитанском королевстве с населением 9 млн. человек — и внесла та­ким образом важнейший вклад в дело объединения. Однако буржуазные револю­ционеры отказались возглавить развернув­шуюся в южной деревне борьбу крестьян за землю, усмотрев в ней угрозу собствен­ности. Лишенные широкой опоры среди крестьянства демократы не имели доста­точно сил, чтобы завершить объединение страны революционным путем и придать новому итальянскому государству демок­ратический отпечаток. В итоге либералы-кавуристы завладели плодами побед Гари­бальди и осуществили объединение на мо­нархической и консервативной основе.

В социальном плане объединение при­несло с собой компромисс между крупной буржуазией и обуржуазившимся дворян­ством Северной и Центральной Италии и землевладельцами Юга, которые блокиро­вали проведение аграрных преобразований в интересах крестьян. Крупная земельная собственность, включая огромные лати­фундии, осталась в неприкосновенности. Производственные отношения в южной де­ревне, отягощенные феодальными пере­житками, не претерпели никаких измене­ний. Таким образом, назревшие задачи буржуазного преобразования итальянско­го общества были разрешены только час­тично.

Опираясь на господствующий классо­вый блок, либералы-кавуристы установили в Италии конституционную монархию по образцу Пьемонта с крайне недемократич­ной цензовой избирательной системой, пре­доставлявшей право голоса менее чем 2% населения в основном верхушке буржу­азии и землевладельцам. Подавляющая часть итальянского народа — все кресть­янство, широкие городские массы, мелкая буржуазия были отстранены от участия в выборах в парламент. Злоупотребление полицейско-бюрократическими методами управления, а также чрезмерная централи­зация нового государства явились законо­мерным следствием его узкой социальной базы.

Культура периода Рисорджименто. Со­бытия этой героической эпохи оставили глубокий след в итальянской культуре. Пе­редовая общественная мысль, литература и искусство стремились содействовать раз­витию национального сознания, будить патриотические и гражданские чувства, поднимать людей на борьбу за националь­ную независимость и свободу страны. Слу­жение этой великой исторической цели, об­наженная политическая направленность представляли характерную черту итальян­ской культуры той эпохи.

На духовное формирование ряда поко­лений итальянских патриотов, включая карбонариев и Мадзини, оказывали влия­ние тираноборческие трагедии Альфиери. Исключительную популярность приобрел исторический роман «Обрученные» (1827) Алессандро Мандзони (1785—1873). Изо­бражение в этой книге Ломбардии XVII в., тяжко страдающей под игом испанских за­хватчиков, воспринималось читателями как протест против всякого национального угнетения. Главные персонажи «Обручен­ных» — это простые ломбардские кресть­яне, чье заветное чаяние — «чтобы хлеба хватило всем — и бедным, и богатым» — находит полное сочувствие у писателя-гу­маниста. Книга Мандзони говорила чита­телям о несгибаемой силе народа, вселяла в современников надежду на то, что дело освобождения Италии восторжествует, не­смотря на все неудачи и трудности.

Творчество многих итальянских лите­раторов, актеров, музыкантов было связа­но с их непосредственным участием в осво­бодительной борьбе. Огромное впечатле­ние как в Италии, так и в других европейских странах произвела книга «Мои темницы» (1832) Сильвио Пеллико, поэта, руководителя журнала «Кончиль-яторе», брошенного в австрийскую Басти­лию — крепость-тюрьму Шпильберг. Ис­кренний, лишенный патетики рассказ Пел­лико о 8 годах мучительного одиночного заключения стал документом, остро обли­чавшим австрийское угнетение.

В 40—60-е годы выступила когорта поэтов, сражавшихся под революционны­ми знаменами Гарибальди,— Г. Мамели, А. Поэрио (павшие в боях во время рево­люции 1848—1849 гг.), Л. Меркантини и другие. Их стихи, проникнутые духом борь­бы и предчувствием долгожданной победы, благодаря своей простоте и героическому пафосу подхватывались, легко запомина­лись бойцами и становились революцион­ными песнями. Широкую популярность приобрели стихи Меркантини «Гимн Гари­бальди» и «Жница из Сапри», посвящен­ная подвигу Пизакане и его товарищей. Однако в целом литература из-за негра­мотности основной массы народа (в 1864 г. на 25 млн. итальянцев приходилось лишь 2,5—3 млн., т. е. 10—13% грамотных и полуграмотных) была доступна узкому слою образованных.

Огромное воздействие на современни­ков оказывала музыка. Даже в мрачные годы реакции в ряде опер, например в «Любовном напитке» Г. Доницетти (1797—1848), «Севильском цирюльнике» Дж. Россини (1792—1868), ярко запечат­лелись жизнелюбие и природный опти­мизм, свойственные итальянцам.

В период национально-освободительно­го движения главной темой творчества композиторов, вдохновляющей их на со­здание великих творений, стала борьба по­рабощенного народа против деспотизма, противоборство человека со злом и неспра­ведливостью. На этом пути особых вершин достигли Дж. Россини в «Вильгельме Тел-ле», В. Беллини в «Норме» и «Пуританах» и Джузеппе Верди (1813—1901) в «Битве при Леньяно», «Трубадуре», «Доне Карло-се» и других операх. Их музыка, впитав­шая скорбь и боль попранной Италии и од­новременно пронизанная духом гнева и мя­тежа против всякого угнетения, оказывала столь сильное эмоциональное воздействие на современников, что исполнение этих опер неоднократно вызывало бурные пат­риотические манифестации в залах. Таким образом, оперный театр превратился в ак­тивный и действенный фактор националь­ного движения. Недаром Мадзини писал Верди в 1848 г.: «То, что я и Гарибальди делаем в политике, что наш общий друг А. Мандзони делает в поэзии, то Вы делае­те в музыке. Теперь Италия как никогда нуждается в ней». Оперная музыка блестя­щей плеяды итальянских композиторов явилась бесценным вкладом в мировое культурное наследие.

4. Объединение Германии

Успехи промышленного переворота в 50—60-е годы. В 50—60-е годы в герман­ских государствах в полную силу развер­нулся промышленный переворот. Объем промышленной продукции за 50-е годы уве­личился более чем вдвое. При этом про­изводство средств производства обгоняло производство средств потребления. За де­сятилетие после революции Германия «...превратилась из сельскохозяйственной страны в промышленную» (Маркс) ¹⁵ (хо­тя сельское население все еще значительно преобладало). Не только в Пруссии, но и во всех государствах Германского союза купцы и промышленники активно исполь­зовали благоприятную хозяйственную конъюнктуру, создавшуюся после оконча­ния экономического кризиса 1847— 1848 гг. Повсюду строились и вступали в действие новые предприятия, увеличива­лось число рабочих. В начале 60-х годов в Германии уже насчитывалось более мил­лиона рабочих. Рейнская область, Саксо­ния, Силезия, Берлин стали подлинными индустриальными центрами. «Если вы ви­дели Берлин десять лет тому назад,— пи­сал Маркс в 1859 г.,— то теперь вы его не узнаете... он превратился в шумный центр германского машиностроения. Если вы проедетесь по Рейнской Пруссии и герцог­ству Вестфалии, вы невольно вспомните Ланкашир и Йоркшир» ¹⁶. Быстро расши­рялась добыча угля, руды, увеличивалась выплавка металлов, росло число новых двигателей. В 1861 г. в Германии действо­вало почти в 6 раз больше паровых двига­телей, чем в 1846 г.; в 1850 г. их мощность равнялась 0,26 млн. л. с, а в 1870 г. она достигла 2,48 млн. л. с, оставив далеко по­зади Францию.

С ростом концентрации производства железа, стали, машиностроения более чем в 2,5 раза возросло число рабочих, занятых в этих отраслях промышленности. На ме­таллургических заводах Круппа число ра­бочих выросло со 122 в 1845 г. до 16 тыс. в 1870 г. С 1850 по 1870 г. протяженность железных дорог только в одной Пруссии увеличилась почти втрое — с 3869 до 11 523 км. Значительно расширилась внут­ренняя и внешняя торговля.

Экономический подъем, выдвинувший Германию в ряд развитых капиталистиче­ских стран, объяснялся многими причина­ми. Уже до революции 1848 г., используя плоды завершавшегося промышленного переворота в Англии, Германия наряду с применением машин в легкой промышлен­ности довольно быстро заимствовала и внедряла машины для производства средств производства, т. е. развивала ма­шиностроение, что само по себе создавало условия для сокращения сроков промыш­ленного переворота. Развитию промыш­ленности значительно способствовал так­же окрепший после революции 1848 г. Та­моженный союз, вызванный к жизни необходимостью создания общегерманско­го внутреннего рынка. К концу 60-х годов решающим фактором в экономическом развитии явился процесс политического объединения Германии. Кроме того, как отмечал Энгельс, в Германии благодаря обязательному начальному школьному

обучению имелось более миллиона лиц, об­ладавших элементарными знаниями, что благоприятствовало развитию техники, а это было в интересах буржуазии.

Существенным условием превращения Германии в страну быстро растущей капи­талистической промышленности была большая, чем в других странах, эксплуата­ция рабочих, особенно в сельской домаш­ней промышленности, что было связано с особым, «прусским» путем развития капи­тализма в сельском хозяйстве. Энгельс отмечал, что «именно это обстоятельство, более чем любое другое, удерживает и в прочих отраслях промышленности зара­ботную плату и жизненный уровень немец­ких рабочих ниже уровня рабочих запад­ноевропейских стран» ¹⁷.

«Прусский» путь развития капитализ­ма в сельском хозяйстве. На ход промыш­ленного развития Германии оказала боль­шое влияние эволюция земельных отноше­ний в стране. При всем обилии и разно­образии аграрных законов в немецких государствах в XIX в. именно прусское за­конодательство явилось прототипом для большинства из них. Это и послужило В. И. Ленину образцом при характеристике «прусского» пути развития капитализма в земледелии.

Еще до революции 1848 г. в условиях все увеличивавшегося развития товарного хозяйства наметился переход от феодаль­но-крепостнического хозяйства с эксплуа­тацией барщинного крестьянского труда к юнкерско-капиталистическому хозяйст­ву. Эта тенденция усилилась после револю­ции, когда развертывался промышленный переворот. Старая барщинная форма крестьянского труда экономически себя из­жила. Потребовалось приспособление сельскохозяйственного производства к развивавшемуся капитализму. Кроме того, крестьянское движение, развернувшееся во время революции 1848 г., способствова­ло тому, что «...даже самые безмозглые юнкерские головы поняли тогда: барщина стала невозможной, лучше совсем от нее отказаться, чем требовать ее от этих мя­тежных крестьян! Теперь дело заключа­лось лишь в том, чтобы спасать все, что еще можно было спасти, и землевладельче­ское дворянство действительно имело на­глость потребовать возмещения за эти ставшие нереальными повинности» (Эн­гельс) ¹⁸.

Как только после поражения револю­ции реакция окрепла и феодально-бюрок­ратическое прусское министерство Бран-денбурга — Мантейфеля почувствовало себя достаточно сильным, 2 марта 1850 г. был принят закон «О регулировании отно­шений между помещиками и крестьянами». По этому закону некоторые незначительные повинности были отменены, основные же из них подлежали выкупу, равному восем­надцатикратной величине ежегодных пла­тежей; с целью посредничества при плате­же капитализированной суммы были уч­реждены рентные банки, которые посредст­вом известных амортизационных операций должны были выплатить землевладельцу ренту в двадцатикратном размере. Кресть­янин же освобождался от всех обяза­тельств лишь в результате внесения амор­тизационных платежей в течение пятидеся­ти шести лет. Этот закон не распростра­нялся на левый берег Рейна, где аграрные отношения под влиянием Французской ре­волюции давно развивались по капитали­стическому пути.

Реализация закона «О регулировании отношений...» привела к тому, что за не­сколько лет были произведены выкупы 12 706 крупных крестьянских хозяйств и 1014 341 мелких хозяйств, за что было уплачено крестьянами дворянству и казне по крайней мере 300 млн. талеров, по дру­гим данным — миллиард марок.

В результате действия закона 1850 г. увеличились размеры дворянских хозяйств, медленно приспосабливавшихся к требованиям капитализма. За «освобож­дение» крестьян от повинностей прусское дворянство отобрало у них одну треть зем­ли, ранее находившейся в крестьянских хозяйствах. Только за шесть лет, с 1852 по 1858 г., площадь всех крестьянских хо­зяйств, включая гроссбауэров, значитель­но сократилась в пользу дворян, которым в 1858 г. принадлежало уже 50,31% всей земельной площади. Ограбление крестьян

Пруссия, Саксония и Ганновер. Вырабо­танная и подписанная ими в 1849 г. так называемая Прусская уния («Уния трех королей»), поддержанная 150 умеренными депутатами бывшего Национального со­брания, являлась попыткой юнкерской Пруссии объединить под своей гегемонией государства Северной Германии.

-лВ апреле 1850 г. Австрия в противовес Пруссии также созвала во Франкфурте-на-Майне представителей немецких госу-'Чдарств с целью реорганизации Союзного сейма, в котором впредь должны были поо­чередно председательствовать Австрия и ПруссТиц'Это, однако, не удовлетворило Пруссию, которая решила отстаивать свою роль «объединителя» Германии, причем вооруженным путем. В сентябре 1850 г. прусский король объявил мобили­зацию. Австрия и Пруссия оказались пе­ред угрозой войны. Последовало предуп­реждение Николая I, решительно поддер­жавшего Австрию.

у—В ноябре 1850 п в Ольмюце (Оломоуц). состоялось совещание представителей Ав­стрии и Пруссии. Австрийский представи­тель предложил демобилизовать прусские войска, распустить «Прусскую унию» и признать Союзный сейм в качестве полно­мочного представителя Германского сою-; за. Пруссия отказалась от своих притяза­ний на гегемонию в Германии. Созванная в марте 1851 г. в Дрездене конференция немецких государств восстановила Союз­ный сейм в его правах. I Первый этап борьбы между двумя пу­тями династического объединения Герма­нии («великогерманским» — под главенст­вом Австрии и «малогерманским»—без Ав­стрии, под главенством Пруссии) закон­чился «ольмюцким унижением» Пруссии.

Конституционный конфликт в Пруссии. Приход к власти Бисмар&Аг-оО-е годы про­шли под знаком экономического укрепле­ния и обогащения буржуазии, особенно на Рейне и в Вестфалии. Буржуазия вследст­вие этого активизировалась и политически. Это совпало по времени с изменениями в королевском дворе Пруссии. В 1857 г. в связи с болезнью (расстройство психики) короля Фридриха Вильгельма IV его брат, принц Вильгельм, был назначен регентом,

ускорило расслоение деревни и превраще- ние землевладельцев в капиталистических предпринимателей, земли которых обраба- тывались многочисленными полуобезземе- ленными крестьянами, точнее, батраками с наделами. ~-~Л

Мелкие и средние хозяйства, насиль- ^ ственно лишенные старинных общинных угодий, выгонов, без которых у крестьяни­на не было возможности держать скот, все более оскудевали. Росла их задолжен­ность, крестьяне должны были заниматься домашним промыслом, чтобы только удер­жаться на своем клочке земли.

Таким образом, аграрные реформы в Германии, начиная с реформ первого деся­тилетия XIX в., включая закон 1850 г. о вы­купе повинностей, по своему содержанию были буржуазными. Их действительная цель состояла не в изменении участи крестьян к лучшему, как стремились их представить сами реформаторы, а в при­способлении аграрных отношений к требо­ваниям растущего капиталистического производства и рынка, которые не могли удовлетворяться старой системой земле­пользования и сельскохозяйственного тру­да. Такой путь развития капитализма в земледелии был характерен не только для Пруссии. Он наблюдался и в так называе­мых нижнесаксонских землях, простирав­шихся от Шлезвиг-Гольштейна через Ган­новер, Вестфалию, Ольденбург до Браун-швейга, где было (особенно в Шлезвиг-Гольштейне) много гроссбауэров. В Бава­рии, где преобладали середняцкие хозяйст­ва, и в юго-западной части Германии земельные отношения приближались по ти­пу к французским.

«Ольмюцкое унижение» Пруссии. Глав­ным препятствием дальнейшему развитию капитализма в Германии оставалась ее по­литическая раздробленность^ Еще в 1849 г., когда контрреволюция беспощадно расправлялась с последними очагами вос­станий, в Берлине состоялось совещание приглашенных прусским королем делега­тов Пруссии, Австрии, Баварии, Саксонии и Ганновера по вопросу одальнейшей судьбе Германского союза. Йредставители Австрии и Баварии, ознакомивнжеь с прус­ским проектом «реорганизации» союза, в первые же дни покинули совещание. \а с января 1861 г. после смерти Фридриха В дальнейшем в нем участвовали лншёг он был провозглашен королем под именем

Вильгельма 1,ЛЁще будучи регентом, Виль­гельм в борьбе с королевой и ее окружени-ем'пытался опереться на буржуазно-либе­ральные круги. В 1858 г. принц-регент дал отставку министерству Мантейфеля и при­звал к власти умеренных либералов. Же­лая приобрести поддержку либералов, ко­роль обещал реформы. Начался период заигрывания короля с либералами, назван­ный последними «новой эрой». Сменивший Мантейфеля новый глава прусского прави­тельства Шверин провозгласил «необходи­мость доверия между троном и общес­твом». На выборах 1858 г. либералы полу­чили большинство в ландтаге₁ Политиче­ский сдвиг в Пруссии оказал определенное влияние на другие германские государст­ва. В Баварии, например,ультрареакцион-ное-^министерство ушло в отставку. С_ч^Буржуазные либералы все откровеннее приспосабливали свои интересы к интере­сам прусского государства. В сентябре 1859 г. они создали собственную политиче­скую организацию «Национальный союз» под руководством ганноверского адвоката Беннигсена. Союз ставил своей целью объединениалзсей Германии под главенст­вом Пруссии.\«Обязанностью каждого не-мца является всемерная поддержка прус­ского правительства»,— провозглашала программа Союза. Однако притязания буржуазии на ведущую политическую роль совсем не входили в планы правящих кру­гов. «Реорганизация армии должна была быть той ценой, которой либеральным бур­жуа надлежало оплатить «новую эру»,— писал Энгельс ¹⁹.

, В увеличении регулярной армии Виль-геяы№-4""И"~его окружение видели главную опору юнкерского господства^ Старого ти­па кадровые вышколеннме-лииейные полки были малочисленны, а солдаты ландвера, народного ополчения, призывавшиеся лишь во время войн, как показала револю­ция 1848—1849 гг., были ненадежны, отка­зывались выступать против повстанцев. Увеличения армии требовал и взятый курс Пруссии на установление ее гегемонии в общегерманском масштабе.

В 1860 г. военный министр фон Роон внес в прусский ландтаг проект реоргани­зации армии: увеличение вдвое состава армии и срока обязательной военной служ­бы с двух до трех лет, а это требовало возрастания военного бюджета. Либераль­ное большинство палаты отвергло проект, но утвердило испрашиваемые правительст­вом дополнительные ассигнования на уси­ление боевой готовности армии. Одна­ко конфликт палаты с короной был на­лицо^

I На состоявшихся в декабре 1861 г. вы-(к>рах в прусский ландтаг созданная бур­жуазией в том же 1861 году Прогре_ссив-\ ная партия одержала значительный успех. Разногласия между прусским правительств вом и вновь избранной палатой еще более обострились, что обнаружилось при обсуж­дении государственного бюджета,., гиа^ 1862 год,; Большинством голосов палата ■истребовала у правительства «большей специализации бюджета», что фактически означало отклонение представленного пра­вительством проекта бюджета. 11 марта последовал указ короля о роспуске палаты депутатов.

Во вновь избранном ландтаге, где про­грессисты опять 'оказалисьв большинстве, законопроект о военной реформе был от­вергнут вторично."Конституционный"' КоП-фликт обострился до крайности. Монархия Гогенцоллернов находилась в глубоком кризисе. Вильгельм I стал даже поговари­вать об отречении от престола. В крупных городах и промышленных центрах страны состоялись антиправительственные митин­ги и собрания с выражением одобрения позиции депутатов палаты.

Крупнейший город промышленной Сак­сонии Л еитщир-схалцеитрвм-рабочего дви­жения. Здесь передовые рабочие выступи­ли за создание рабочих ферейнов, незави­симых от буржуазных организаций. Тогда же из Лейпцигского ремесленного союза выделился новый союз под названием «Вперед», выдвинувший идею образования Всегерманского рабочего союза. Эту мысль активно поддержали рабочие Бре­мена, Нюрнберга, Гамбурга и других горо­дов. Все это происходило в начале 60-х го­дов в обстановке мощного стачечного дви­жения, которое достигло тогда невиданных ранее в Германии размеров. Именно этот момент и имел в виду В. И. Ленин, когда писал, что в Германии 60-х годов существо-