4. Историография Американской революции

¹ Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 48.

Буржуазная историография. На протя­жении двух столетий тема первой Амери­канской революции была и остается одной из центральных в американской историо­графии. Отправным этапом в оценке рево­люции явилась деятельность первой обще­национальной исторической школы в США, так называемой ранней школы, сформировавшейся в первой половине XIX в. под непосредственным влиянием евро­пейского романтизма. В американской ис­ториографии романтизм получил либе­рально-буржуазную окраску, характерная для романтизма поэтизация прошлого про­явилась в воспевании борьбы за независи­мость. Эта идея нашла яркое воплощение в десятитомном труде основателя «ранней школы» Дж. Бэнкрофта «История Соеди­ненных Штатов» (1834—1874). Бэнкрофт полагал, что развитие американской нации определяется «божественным планом», и рисовал Войну за независимость как не­избежную и бескомпромиссную борьбу добра против зла, когда весь американский народ, воодушевленный духом свободы, восстал против английской тирании.

Существенный поворот в трактовке Войны за независимость произвели в нача­ле XX в. историки «имперской школы» Г. Осгуд, Д. Бир, Ч. Эндрюс. Рассматривая североамериканские колонии прежде всего как часть «организма» Британской импе­рии, они детально проанализировали поли­тический и административный аспекты вза­имоотношений метрополии и колоний. Хотя историки «имперской школы» прямо не от­рицали необходимости Войны за независи­мость, они, однако, сузили основы и значе­ние революции, утверждая, что главная ее причина лежала в несоответствии динамич­ного роста колоний окостенелой структуре британской колониальной системы и что предоставление им статуса доминиона мог­ло бы предотвратить восстание в Америке.

В этот же период в буржуазной историо­графии цервой Американской революции выступило экономическое (или «прогресси-стское») направление, общественная ори­ентация которого была близка задачам буржуазного реформизма. В работах Ч. Бирда «К экономической интерпретации конституции США» (1913), Дж. Джеймсо-на «Американская революция, рассмотрен­ная как социальное движение» (1926), в трудах К. Беккера, А. М. Шлезингера-старшего впервые в американской буржу­азной историографии была рассмотрена роль социально-экономических факторов при объяснении причин и характера бур­

⁸ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 16. С.17.

жуазной революции. Они также предпри­няли небезуспешную попытку показать Войну за независимость как «двойную ре­волюцию», внутриполитические задачи ко­торой включали демократизацию социаль­ных и политических институтов в колониях, а внешнеполитические — освобождение от колониальной зависимости. Вместе с тем в работах историков этого направления проявились пороки, свойственные методо­логии буржуазного экономизма. Движу­щей силой исторического процесса у них выступает не борьба классов, а столкнове­ние «групповых экономических интересов».

После второй мировой войны происхо­дит усиление реакционных тенденций в американской историографии, падает вли­яние экономической школы. Буржуазная историография Американской революции в значительной мере развивалась под фла­гом теории «согласия» и «преемственно­сти», в соответствии с которой американ­ское общество на всем своем историческом пути отличалось единством по фундамен­тальным вопросам общественно-политиче­ского устройства. Преобладающей в бур­жуазной исторической науке стала точка зрения, по существу, отрицающая революци­онный характер Войны за независимость. Приверженцы теории «согласованных ин­тересов» Р. Браун, Д. Бурстин, Л. Харц крайне преувеличивали особенности разви­тия американского общества в колониаль­ный период. В их работах предреволюцион­ная Америка предстала как страна широ­кого социального равенства и сложившей­ся демократии «среднего класса». Револю­ция в таких условиях становилась ненуж­ной. Войну за независимость они изобрази­ли как движение не за изменение, а за сохранение якобы уже существовавших в колониях социально-экономических поряд­ков и политических свобод.

В 60—70-х годах под влиянием острых конфликтов современности позиции сторонников теории «согласованных инте­ресов» ослабли. Последователи этой шко­лы модифицировали свои построения в изучении Американской революции. «Ин­теллектуальная» школа Б. Бейлина, оста­ваясь в целом на позициях «согласия» и «преемственности» развития американско­го общества, готова допустить, что в сфере идеологии Война за независимость была революционным разрывом с прошлым. На юбилейных торжествах, посвященных 200-летию Войны за независимость, была развернута широкая пропагандистская кампания, преследовавшая цель укрепить пошатнувшееся в 60-х годах доверие к гос­подствующей социально-политической сис­теме, представив современное буржуазное общество наследником демократических традиций основателей США. Оставив в стороне социальные конфликты и сведя Войну за независимость к идеологической и политической борьбе, историки-презенти-сты пытаются трактовать ее как «револю­цию, продолжающуюся до сих пор» и явля­ющуюся «предпочтительной моделью» для стран, освободившихся ныне от колониаль­ной зависимости, объявляют ее демократи­ческой альтернативой Великой Октябрь­ской социалистической революции.

В 60—70-е годы произошло возрожде­ние экономического направления, появи­лись новые плодотворные исследования (М. Дженсен, Дж. Мэйн). Показателем кризиса теории «согласованных интере­сов» явилось и возникновение в 60-х годах направления молодых радикалов («новых левых»). Хотя их методологии присущи эклектизм и подчас модернизация прошло­го, они выступили с убедительной критикой «элитарного подхода господствующей ис­ториографии». В центре внимания Д. Ле-миша, С. Линда — активность «молчали­вой толпы», в том числе американских мат­росов, американских военнопленных в бри­танских тюрьмах, отказавшихся перейти на службу к англичанам. Голос «молчали­вых» явственно звучал во время городских собраний, уличных шествий и т. д.

Марксистская историография. Путь к подлинно научной разработке истории Войны за независимость открыли классики марксизма-ленинизма. К. Маркс и Ф. Эн­гельс показали место Войны за независи­мость во всемирной истории, определив ее как одну из ранних буржуазных револю­ций. Они отметили, что она дала «... первый толчок европейской революции XVIII ве­ка...»⁸. Маркс и Энгельс подчеркнули исто­рическое значение Декларации независи­мости. Анализ В. И. Лениным развития

капитализма в США позволил выяснить значение Американской буржуазной рево­люции в создании предпосылок для фермер­ского пути развития капитализма в сель­ском хозяйстве. Ленин указал на освободи­тельное и прогрессивное значение Войны за независимость. Он высоко оценивал рево­люционную тактику американского народа, умело использовавшего противоречия меж­ду колониальными державами — Англией, Францией и Испанией⁹. Ленин отметил важность порожденных войной революци­онных традиций американского народа ^|0.

В борьбе с буржуазной историографией развивается марксистская историография США. Еще в конце 30-х — начале 40-х го­дов в работах Дж. Харди «Первая амери­канская революция» и Г. Морейса «Битва за свободу в Америке» была предпринята успешная попытка дать общую марксист­скую интерпретацию Войны за независи­мость как буржуазной революции. В после­военный период в обобщающих работах Г. Аптекера «Американская революция, 1763—1783» (1960) и «Первые годы респуб­лики, 1783—1793» (1976) тема Войны за независимость как антиколониальной и со­циальной революции была значительно уг­лублена, развернута на гораздо более ши­роком документальном материале. Амери­канским историкам-марксистам принадле­жит также заслуга в изучении роли народных масс в революции. В книге Ф. Фо-нера «Рабочий класс и американская рево­люция» (1976) показана важная роль ре­месленников и мастеровых, рабочих и мат­росов в массовых демократических органи­зациях. Американские марксисты успешно изучают вопрос об участии негров в Войне за независимость.

⁹ См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 37. С.56.

¹⁰ См. там же. С. 58.

8 советской историографии уяснению характера и места Войны за независимость в истории США способствовали работы А. В. Ефимова «К истории капитализма в США» (1934) и «Очерки истории США» (1958). В конце 50-х — начале 60-х годов резко расширился круг исследуемых вопро­сов первой Американской революции. В цен­тре изучения — социальные аспекты Войны за независимость. В комплексном труде под редакцией Г. Н. Севостьянова «Война за независимость и образование США» (1976) анализируется позиция различных классов и социальных групп в антиколониальной борьбе, показывается их участие в ней. Впервые с большой многосторонностью ос­вещены международные аспекты Войны за независимость. В книге А. А. Фурсенко «Американская революция и образование США» (1978) первостепенное внимание об­ращено на деятельность радикального кры­ла в решении социальных проблем револю­ции. Сложным вопросам формирования об­щественной мысли и революционной идео­логии посвящено исследование В. В. Согри-на «Идейные течения в американской революции XVIII века» (1980), в котором прослежено развитие демократической иде­ологии патриотического движения: от уме­ренной к радикальной, а затем к революци­онной.

В последние годы опубликованы книги о выдающихся деятелях Американской ре­волюции Т. Джефферсоне, Дж. Вашингто­не, Б. Франклине, Т. Пейне и других. Среди работ, посвященных становлению буржуаз­ной республики в США и борьбе вокруг кон­ституции 1787 г., следует отметить книги Б. А. Ширяева «Политическая борьба в США, 1783—1801» (1981), Б. М. Шпотова «Фермерское движение в США (1780— 1790-егоды)» (1982) и В. А. Ушакова «Аме­рика при Вашингтоне. (Политические и со­циально-экономические проблемы США в 1789—1797 гг.») (1983). Все эти исследова­ния основаны на широком круге источников. Традиционна в советской историографии те­ма изучения позиции русского общества и русской дипломатии в период борьбы амери­канских колонистов за свою независимость. Наиболее авторитетна в этой области моно­графия Н. Н. Болховитинова «Россия и Вой­на США за независимость, 1775—1783» (1976). Привлекает внимание опубликован­ный в 1980 г. в СССР и СШ А фундаменталь­ный сборник документов «Россия и США: становление отношений, 1765—1815» — плод совместных научных изысканий совет­ских и американских ученых. Материалы сборника выявляют положительный опыт об­щения русского и американского народов.

Глава

₅

Феодально-абсолютистский строй в странах Европы во второй половине ХУП-ХУШ веке

ВВЕДЕНИЕ

Феодальные отношения и типы аграр­ного развития в период подъема мануфак­турного капитализма. Во второй половине XVII—XVIII вв. повсюду в Европе, кроме Голландии и Англии, держались феодаль­ные отношения. Класс феодалов-землевла­дельцев — дворянство — оставался гос­подствующим. Вместе с тем под воздей­ствием ширившихся рыночных связей, роста мануфактур, набиравшего силу ка­питалистического уклада феодализм видо­изменялся, пытался приспособиться к ме­нявшимся хозяйственным условиям и в це­лом переживал стадию своего разложения.

В различных странах Европы эти процессы протекали не синхронно, с разной степенью интенсивности, но именно они определяли главное направление исторического разви­тия Европы.

В разных регионах Европы пути разви­тия аграрных отношений, формы феодаль­ной земельной собственности, являвшейся основной базой феодализма, были неоди­наковы. В странах Западной Европы (Франция, западные земли Германии и Ав­стрии и некоторые другие) существовал сеньориальный строй. Барская запашка (как и барщина) отсутствовала или не иг-

4 Новая история

97

рала значительной роли. Большая часть пахотных земель обрабатывалась кресть­янами на основе феодального держания или разных форм срочной аренды. За свои держания (обычно наследственные) крестьяне уплачивали сеньору фиксиро­ванные денежные и натуральные повинно­сти; при отчуждении участка (на что крестьяне имели право при уплате особой высокой пошлины сеньору) к новому вла­дельцу переходила и обязанность платить обременявшие землю оброки. Крестьяне в большинстве были лично свободны (не были прикреплены к земле), но наряду с их сословной неполноправностью сохраня­лись и элементы личной зависимости от сеньора (прежде всего судебная). Желая повысить доходы, сеньоры стремились уве­личить крестьянские повинности, ухудшить условия держания; крестьяне упорно со­противлялись этому натиску феодально-сеньориальной реакции.

Свои особенности были присущи аграр­ному развитию стран Южной Европы. В се­верных и центральных районах Испании, Португалии, Италии было распространено мелкое крестьянское хозяйство на землях, которыми крестьяне владели в качестве наследственных держателей сеньоров (Ис­пания, Португалия) или которые они воз­делывали на основе мелкокрестьянской, преимущественно издольной аренды (Ита­лия) . Для южных областей этих стран бы­ло характерно наличие громадных земель­ных владений феодалов-сеньоров; эти вла­дения обрабатывали крестьяне, лишенные собственной земли, на различных условиях землепользования или кабального найма. Всюду крестьян обременяли различные по­боры феодалов и церкви.

В Скандинавских странах значитель­ная часть крестьян не знала личной зави­симости от помещика и феодального дво­рянского гнета. Здесь широкое распростра­нение получила феодальная эксплуатация крестьян в форме государственных повин­ностей и податей.

В Восточной и Центральной (располо­женной восточнее Эльбы) Европе наиболь­шего развития в этот период достигла сло­жившаяся еще на исходе средних веков барщинно-крепостническая система. Воз­рождение и усиление самых грубых форм феодальной эксплуатации было, однако, тесно связано с периодом мануфактурного капитализма. Помещичье хозяйство было рассчитано на массовый вывоз зерна в эко­номически развитые страны Западной Ев­ропы. Города, менее развитые здесь, не были серьезным противовесом власти дво­рянства. Поэтому феодалы, стремясь ис­пользовать к своей выгоде возможности европейского рынка, смогли сломить крестьянское сопротивление. Крестьяне были превращены в обязанных барщиной крепостных, которые обрабатывали своим инвентарем и скотом барские домены, со­зданные из захваченных крестьянских и общинных земель. Оплотом рассчитанного на экспорт феодального поместья были земли Северо-Восточной Германии, При­балтики, Речи Посполитой. Закрепощению подверглись также крестьяне значитель­ной части территории Габсбургской монар­хии (чешские и венгерские земли, часть Австрии).

Особые, крайне тяжелые формы эк­сплуатации крестьян были введены Осман­ской империей на завоеванных ею балкан­ских землях. На территориях, непосред­ственно входивших в границы империи, действовала турецкая военно-ленная сис­тема с преобладанием централизованной ренты. В XVIII в. утверждались и частные имения феодалов, вводивших на своих зем­лях барщину и издольную аренду.

С утверждением абсолютизма, ростом постоянных армий и формированием мно­гочисленного социального слоя чиновниче­ства неуклонно возрастала фискальная эк­сплуатация феодально-абсолютистским государством народных масс, прежде всего крестьянства. Тяжелый податной гнет до­влел над завоеванными Османской импе­рией балканскими народами.

Во второй половине XVII—XVIII в. развертывалась упорная классовая борьба народных масс против феодальной экс­плуатации и налогового гнета. Наряду с повседневным сопротивлением, многочис­ленными локальными бунтами и столкнове­ниями поднимались и крупные крестьян­ские и городские восстания. Народная борьба была одним из факторов, застав­лявших господствующий класс искать но­вые формы хозяйства, она вынуждала его к отдельным уступкам и в целом расшаты­вала феодальную систему. Народные мас-

сы, прежде всего крестьянство с его анти­феодальными устремлениями, составляли основную силу национально-освободитель­ных движений, развертывавшихся в этот период (крупнейшие среди них — освобо­дительная война украинского и белорус­ского народов в 1648—1654 гг., антигаб­сбургская освободительная война венгер­ского народа в 1703—1711 гг.).

Во второй половине XVIII в. ускорились процессы разложения феодальных отноше­ний. Усиливались дифференциация кресть­янства и развитие капиталистической аренды в экономически развитых странах; барщинно-крепостническое хозяйство в тех районах, где оно было распространено, вступало в период кризиса, созревали предпосылки для последующей буржуаз­ной перестройки аграрных отношений, которое пошло здесь по «прусскому» пути.

Абсолютизм. Формой государственного устройства, наиболее характерной для стран Европы в этот период, был абсолю­тизм. Во Франции, Испании, Португалии он оформился еще в конце средних веков; в странах Центральной и Восточной Евро­пы, в Италии, Скандинавии — во второй половине XVII — первой половине XVIII в. Из крупных стран абсолютизм не сло­жился лишь в Речи Посполитой, где фео­дальная аристократия (магнаты) сохрани­ла политическое господство.

Абсолютизм в странах Европы — осо­бый тип политической надстройки фео­дального общества, который сформировал­ся на его последнем этапе, когда уже обоз­начилось «начало капиталистической эры», шло разложение феодальных отно­шений, пробивали себе дорогу новые тен­денции развития.

Абсолютная монархия отражала и за­щищала коренные интересы дворянского класса, гарантировала сохранение фео­дальной эксплуатации крестьянства, суро­во подавляла народные движения и вос­стания. Дворянство выступало как господ­ствующее сословие, обладавшее закреп­ленными законом привилегиями — исклю­чительное право на занятие высших должностей в государстве, полное или час­тичное освобождение от налогов, право сеньориальной (вотчинной) юрисдикции и т. д. Взыскивая налоги с податного населе­ния, государство часть их распределяло среди дворян в виде высоких жалований, пенсий и т. п.

В то же время особенностью, присущей абсолютистскому государству, было то, что оно, используя возникавшую в историче­ских условиях того времени возможность балансирования между различными об­щественными классами и слоями,опираясь на централизованный государственный ап­парат и армию, могло обретать относитель­ную самостоятельность по отношению к господствующему классу. Эта особенность нашла отражение и в абсолютистской иде­ологии. Наряду с постулатом о божествен­ном происхождении самодержавной влас­ти теоретики абсолютизма выдвинули так­же принцип «государственного интереса» как высшей ценности, во имя которой мо­гут быть ущемлены чзстные интересы дво­рянства. Указанная особенность абсолю­тизма создавала почву для его идеализа­ции в современной ему буржуазной общес­твенной мысли и в последующей буржуаз­ной историографии, в которой он нередко трактовался как надклассовая (либо даже буржуазная) монархия.

В начальный период нового времени абсолютизм проводил некоторые меры, от­вечавшие потребностям исторического развития, и пользовался поддержкой фор­мировавшейся буржуазии. Он осущес­твлял, вопреки феодальной знати, полити­ческую централизацию, поощрял (из воен­ных и фискальных соображений) промыш­ленность и торговлю; меркантилистское вмешательство в экономику отличало все абсолютистские режимы.

Абсолютизму в каждой из европейских стран в зависимости от их социально-эко­номического развития и соотношения об­щественных классов были присущи свои характерные черты. В странах с более раз­витым капиталистическим укладом, пре­жде всего во Франции, абсолютная монар­хия всего отчетливее обнаруживала при­знаки, отмеченные классиками марксизма. «...Абсолютная монархия,— писал К. Маркс,— возникает в переходные пери­оды, когда старые феодальные сословия приходят в упадок, а из средневекового сословия горожан формируется современ­ный класс буржуазии, и когда ни одна из борющихся сторон не взяла еще верх над

4*

99

другой». ¹ В условиях подобного равнове­сия сил между борющимися классами, от­мечал Ф. Энгельс, имея в виду земельное дворянство и буржуазию, «...государствен­ная власть на время получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница меж­ду ними» ².

Особую форму принял феодально-абсо­лютистский строй в Западной и Централь­ной Германии и в Италии. Здесь утвердил­ся княжеский абсолютизм. В Германии, где существовало свыше 300 суверенных кня­жеств, княжеское мелкодержавие закрепи­ло политическую раздробленность, тормо­зило ее социально-экономическое и куль­турное развитие. Формирование абсолю­тизма в семи государствах (из десяти), на которые разделялась Италия, способство­вало экономической и политической спло­ченности каждого из них, но консервирова­ло раздробленность Италии в целом.

«Просвещенный абсолютизм». Во вто­рой половине XVIII в. в развитии феодаль­но-абсолютистских государств Европы произошли важные сдвиги. Значительно оживились промышленность, торговля, от­части сельское хозяйство, крепнул капита­листический уклад. Росла и постепенно проникалась классовым самосознанием буржуазия, обострялись противоречия между дворянами-землевладельцами и крестьянством. Ширилось воздействие идей Просвещения. Оно проникало не только в круги образованной буржуазии, но отчасти и в среду дворянства: в общес­твенном движении возникло влиятельное либерально-дворянское течение, социаль­ной базой которого был сформировавший­ся в ряде стран слой обуржуазившегося дворянства.

¹ Маркс Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4. С. 306.

² Маркс Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 172.

Эти сдвиги нашли отражение в полити­ке так называемого просвещенного абсо­лютизма. В 50—80-е годы XVIII в. абсолю­тистские монархии многих больших и ма­лых государств Европы взялись за прове­дение реформ, пытаясь приспособить фео­дально-абсолютистские режимы в своих странах к менявшимся историческим усло­виям. Разрабатывая реформы, абсолюти­стские режимы пытались в той или иной мере опираться на рекомендации общес­твенных наук «века Просвещения», брали на вооружение просветительскую термино­логию. Переписка и встречи с просветите­лями (Вольтером, Дидро, Руссо, Беккариа и другими) вошли в моду при европейских дворах. Инициаторами преобразований выступали либо сами монархи, либо — чаще — государственные деятели, испы­тавшие определенное влияние идей Про­свещения. В различных странах проводи­лись меры по рационализации администра­тивного управления и суда, упорядочению финансово-налоговой системы, поощрению экономического развития. Были ограниче­ны некоторые привилегии дворян и духо­венства, отменены пытки, запрещены ве­довские процессы, сделаны шаги в сторону веротерпимости. В 60-х годах XVIII в. из Португалии, Франции, Испании и других стран были изгнаны иезуиты. Проводились меры по расширению начального образо­вания, развитию естественно-научного и технического образования и науки. В неко­торых странах были предприняты аграр­ные реформы.

Реформы «просвещенного абсолютиз­ма» имели определенное прогрессивное значение: объективно они содействовали развитию капиталистического уклада. Но они не затрагивали фундамента феодаль­ных отношений, не посягали на господству­ющие позиции дворянства. Абсолютист­ские монархии стремились сохранить в но­вых условиях основы феодально-абсолюти­стского строя, господство дворянства, феодальную и полуфеодальную эксплуата­цию крестьянства. Реформы «просвещен­ного абсолютизма» имели частичный успех главным образом в странах, где слабее были общественные противоречия, вызван­ные ростом капиталистического уклада.

Великая французская революция поло­жила предел «просвещенному абсолютиз­му». Она обнажила классовые противоре­чия, способствовала оживлению и подъему антифеодальных идей и движений в стра­нах Европы. Кризис феодальной системы, назревавший в предыдущие десятилетия, обнаружился с пугающей для господству­ющих классов очевидностью. Под натис­ком реакционных сил значительная часть реформ «просвещенного абсолютизма» бы­ла ограничена, часть их отменена. Абсолю­тизм, сам бывший составной частью фео­дальной системы и ее охранителем, также вступил в полосу упадка и кризиса в боль­шинстве европейских стран.