11. Французская литература

В XIV – XVI вв. во французской литературе проходили те же процессы, что и в литературе Италии и Германии. Дворянская, куртуазная культура постепенно теряла свое значение, и на первый план выходила городская, народная литература. Впрочем, открытого противостояния не было. Строго говоря, во Франции, как и в Германии, и в Англии, вплоть до конца XV в. были очень сильны тенденции средневековой культуры. Французский гуманизм оформился лишь в начале XVI столетия, развивался преимущественно в ключе придворной культуры.

В то же время, во Франции уже в XIV в. позиции светской образованности были довольно сильны. Во многих французских городах возникли университеты, которые, в отличие от парижской Сорбонны, были мало связаны со схоластической традицией. Итальянский гуманизм конца XIV – начала XV в. оказал большое влияние на эти университеты, где формировалась историко-философская мысль и естественные науки, прославившие французскую культуру в XVII – XVIII в.

Сорбонна – первый французский университет, основанный в Париже около 1200 г. На протяжении всего Средневековья в Сорбонне преподавали лучшие европейские богословы, а сам университет был тесно связан с католической церковью.

Рис. 231 [Илл. – Университетский преподаватель с учениками. Средневековый рисунок. (Детский Плутарх, стр. 457 нижн.)]

12. Вийон

В середине XV в. творил крупнейший французский поэт Позднего Средневековья – Франсуа Вийон. Поэтическая традиция в средние века во Франции была очень сильна, ее постоянно подпитывала культура Прованса, поэзия трубадуров. Вийон, которого многие исследователи называют первым французским национальным поэтом, вполне заслужил этот титул.

Франсуа Вийон (или Виллон, настоящее имя Франсуа Монкорбье, 1431 – после 1463) – французский поэт, последний крупный поэт Средневековья.

Поэтическое наследие Вийона весьма разнообразно с формальной точки зрения. Он пользовался всеми формами поэтического произведения, разработанными средневековой поэзией – баллады, канцоны, рондо. Он превосходно владел средневековой поэтической техникой. В этом плане его поэзия не была таким открытием, каким стала для итальянской литературы поэзия Петрарки. Но по глубине психологизма, по эмоциональности стихи Вийона намного превосходят строго формальную средневековую лирику. Поэзия Вийона отличается глубоким, безысходным трагизмом, нехарактерным, пожалуй, ни для Средневековья, ни для раннего европейского Возрождения. В этом отношении Вийон по-настоящему уникален, второго такого поэта в истории европейской литературы не было.

Главным произведением Вийона считается большое стихотворение «Завещание», или «Большое завещание», опубликованное в 1461 г. «Малым завещанием» нередко называют более раннюю «Лэ», относящуюся к 1456 г. В «Лэ» Вийон наметил основные темы и интонации своей лирики, но это произведение в значительной степени примыкает к городской литературе, в нем очень сильна ироническая и гротесковая струя. В «Завещании» эти темы уступают место трагическим интонациям.

Лэ (фр. lais – песня) – распространенная поэтическая форма в средневековой французской литературе.

«Завещание» в полной мере отражает жизненный путь Вийона. Сведения о жизни поэта, дошедшие до нас, исходят либо из его собственных стихотворений, либо из весьма скудных современных источников. А жизнь эта, насколько можно судить, была бурной. Детство Вийона пришлось на последние годы Столетней войны, когда Франция лежала в руинах. В университете Вийон вел разгульную жизнь в лучших традициях голиардов, после чего нищенствовал, скитался по стране, водил дружбу с ворами. Он пережил изгнание, тюремное заключение, был приговорен к смерти, но помилован. Весь личный жизненный опыт (преимущественно тяжелый) Вийон положил в основу «Завещания». В поэме действительно встречаются нотки, характерные для завещаний – как и где похоронить его, как распорядиться тем немногим имуществом, что останется после него. Но главное, о чем пишет Вийон – о себе и о своем месте в мире. Лирический герой «Завещания» и Франсуа Вийон – одно и то же лицо, безо всяких кавычек. Такой подход к лирике можно смело считать новаторским – даже Франческо Петрарка не до конца отождествлял себя со своим лирическим героем.

Герой Вийона живет в обществе, но не ощущает себя его частью. Тема полного одиночества человека среди других людей, немыслимая для средневекового общества, у Вийона является основополагающей. Точно так же он отвергает и грядущие радости души в загробной жизни ради удовольствий, которые способно испытывать живое тело в этом мире – есть, наслаждаться вином, любить, веселиться. Впрочем, что касается любви, то здесь Вийон весьма неоднозначен. Знаменитые строфы об исчезнувших красавицах прошлых лет («Увы, где прошлогодний снег!») соседствуют с грубостью и гротеском «Толстухи Марго». Средневекового воспевания неземной женской красоты у Вийона нет, как нет у него и безусловного аскетического отрицания женщин как носительниц греха. Жадными и развратными женщин делает не их природа, а общество – «Ведь каждая когда-то честной и чистой девушкой была!» – восклицает поэт. Возвышенная куртуазная любовь, которую воспевали поэты Средневековья, для Вийона не более чем миф.

При формальной «средневековости» поэзия Вийона совершенно не средневековая по духу. Ее основные темы – бедность, несправедливость сильных мира сего – звучали в поэзии вагантов, но со значительной долей иронии, которой у Вийона нет и в помине. Творчество Вийона как бы подводит итог под средневековой поэтической традицией, открывая путь индивидуальному началу в поэзии, в дальнейшем очень сильному во французской лирике.

13. Плеяда

Следующей крупной вехой в истории французской литературы Возрождения стало творчество поэтов Плеяды – литературной группы, существовавшей во второй половине XVI в. Собственно, Плеяда была целой поэтической школой. Ее участники призывали к решительному обновлению поэзии и к созданию единой поэтической традиции. Вплоть до конца Средневековья французская поэзия оставалась разбитой на множество мелких течений – региональных кружков, групп, которые сохраняли строгую приверженность средневековым поэтическим формам и выразительному языку XII – XV вв.

Лидеры Плеяды – Жоашен Дю Белле и Пьер Ронсар – взяли на вооружение достижения итальянского гуманизма, первыми стали пользоваться богатой образностью и культурным наследием греко-римской античности. Дю Белле и Ронсар начали разрабатывать новую теорию поэзии, взяв за основу античную систему жанров. Уже на этапе теоретической подготовки реформы литературы французские поэты начали отказываться от достижений итальянской поэзии, чересчур вычурной и многословной, на их вкус. Ронсар призывал поэтов соблюдать чувство меры, стремиться к лаконичности стиха и четкости образов. Французские поэты отдавали предпочтение античной традиции, многое заимствуя, в первую очередь, у Горация. Философия Платона, гласившая, что поэты облекают в слова снисходящее на них озарение, вполне укладывалась в концепцию Ронсара и Дю Белле. Поэт представлялся деятелям Плеяды человеком самого высокого предназначения. Однако Ронсар особенно предостерегал того, кто замыслил стать поэтом, от высокомерия по отношению к людям «низких» профессий.

В XVI в., когда творили поэты Плеяды, основной задачей, стоявшей перед Францией, было создание единой нации. Жоашен Дю Белле, один из главных идеологов этого поэтического движения, видел главную задачу поэзии в создании национального эпоса, способного объединить французов. Однако получилось так, что основную ценность для французской литературы составила лирика Плеяды, в первую очередь, произведения самого Дю Белле и Пьера Ронсара.

Жоашен Дю Белле был достаточно типичным представителем французского гуманизма середины XV в. Выходец из небогатого дворянского рода, он получил превосходное классическое и гуманистическое образование. Первые поэтические произведения Дю Белле опубликовал в 1549 г., одновременно с первыми манифестами Плеяды. В своем творчестве Дю Белле решительно порвал с французским петраркизмом, отдавая предпочтение простоте и безыскусности. О поэзии Дю Белле можно сказать одним словом – безукоризненная. Он отказался от средневековых поэтических форм, разработал новую, естественную строфику, четкие и ясные образы. Как столетием ранее – Вийон, Дю Белле интересуется главным образом внутренним миром индивидуума. Но, в отличие от Вийона, поэзия Дю Белле лишена чувства безысходности, эмоции его лирического героя уравновешенны.

Очень важным этапом не только в творчестве Дю Белле, но и во всей французской литературе, стал сборник стихотворений «Древности Рима», обозначивший новое отношение европейской культуры к античному наследию, не умершему, как казалось многим, но продолжающему свое существование. «Не мните вы, что все окрест мертво – колонны рухнули, не мастерство», – так писал Дю Белле о «римских руинах». В определенном смысле поэзия Плеяды стала следующим шагом культуры Возрождения, по сравнению с итальянским Ренессансом. Итальянцы возродили культурные традиции античности, французы переосмыслили их и придали современную форму.

Плеяда подарила французской литературе не только новые формы, но и новый тип литератора. Поэты Плеяды декларировали независимость творца от сиюминутной конъюнктуры, от прихотей высоких покровителей. Плеяда собрала под свои знамена людей того общественного слоя, который в Италии составлял основную массу гуманистов – представителей «свободных искусств», мелкого дворянства, служилых людей. Успех Плеяды был стремительным и полным, в скором времени во Франции именно Плеяда олицетворяла национальную поэзию. Ронсар, Дю Белле и их сподвижники творчески переосмыслили богатейшее наследие как античной традиции, так и итальянской гуманистической школы, сумев на этом фундаменте построить поэтическую традицию с уникальным художественным языком и стилем. Впоследствии именно поэзия и идеология Плеяды стала отправной точкой для возникновения французского классицизма – движения, определившего облик европейской литературы конца Возрождения и Нового времени.

14. Рабле

Франсуа Рабле – самая значительная фигура не только французской литературы начала XVI в., но и всей культуры французского Ренессанса. При этом, творчество Рабле не укладывается в рамки ни одной из двух сосуществовавших в то время культур – ни средневековой, ни новой, представленной в первую очередь, поэтами Плеяды. Его роман «Гаргантюа и Пантагрюэль», одно из самых значительных литературных произведений Западной Европы, представляет собой синтез средневековой народной культуры и тенденций Ренессанса.

Рис. 232 [Илл. – Франсуа Рабле. (Детский Плутарх, стр. 449)]

Образование Франсуа Рабле началось с учебы в различных монастырских школах. Схоластическая образовательная традиция к тому времени немало заимствовала от гуманистической. Рабле получил превосходные познания в латыни, греческом, древнееврейском языках. Затем Рабле принял сан священника и в течение нескольких лет служил секретарем у одного из высших церковных деятелей во Франции. Объездив всю страну и побывав во многих провинциальных университетах, Рабле постепенно проникся гуманистическим мировоззрением. Кроме того, он значительно расширил образование, что позволило ему в 1530 г. снять с себя церковный сан и заняться медицинской практикой, а также преподаванием медицины в одном из университетов.

Дальнейший жизненный путь Рабле был достаточно типичен для многих гуманистов XVI в., не имевших сильных покровителей. Гуманистические идеи во Франции в 30-е гг. XVI в. оказались под запретом со стороны самого короля. Рабле вернулся в лоно церкви, продолжал медицинскую практику, издавал научные труды и приступил к написанию главного произведения своей жизни – «Пантагрюэля», издававшегося по частям начиная с 1532 г. Со временем научная деятельность Рабле обеспечила ему высочайшее покровительство – король Франциск I приблизил Рабле и дал ему пост при дворе.

Резкие антицерковные высказывания, которые Рабле позволял себе в книгах, вызывали ярость богословов из Сорбонны. Писателю пришлось бежать из страны – от угроз со стороны церкви его не смог бы защитить даже король, который сам не слишком тепло относился к гуманистам. После смерти Франциска, положение Рабле стало еще более шатким. Во Франции зарождалось движение за Реформацию, идеи Мартина Лютера получали все большее распространение. В этой напряженной обстановке, которая готова была вылиться в вооруженное столкновение между приверженцами двух церквей (что и случилось в 1562 г.), высказывать антикатолические взгляды было крайне небезопасно. Впрочем, Рабле успел почти закончить свой роман. Четвертая часть книги вышла в 1552 г. и была немедленно приговорена церковным судом к сожжению. Сам Рабле умер в Париже в 1553 г.

Что же представляла из себя книга «Гаргантюа и Пантагрюэль», вызывавшая гнев церковных судей на протяжении двадцати лет при жизни писателя и продолжавшая раздражать их еще много лет спустя?

Рис. 233 [Илл. – «Гаргантюа». Гравюра 1532 г. (Renaissance, стр. 303)]

Рабле начал писать «Гаргантюа» как переделку старинных французских народных легенд о добродушных гигантах, обладающих неумеренным аппетитом и простым (порой – откровенно физиологическим) юмором. Весной 1532 г. в Лионе, центре гуманистической культуры Франции, вышла анонимная книжка «Великие и неоценимые хроники великого и огромного гиганта Гаргантюа». Книга имела оглушительный успех, и Рабле поначалу предполагал просто написать продолжение этих хроник – в таком же шутовском ключе, сделать стилизацию под народную культуру. Однако почти сразу невинная забава превратилась в нечто гораздо более серьезное. Уже первая часть, вышедшая из-под пера Рабле, представляла собой тонкую пародию на всю средневековую культуру – и на священное писание, и на куртуазную литературу (в первую очередь, на рыцарский роман). От пародийности был один шаг до прямой насмешки – прежде всего, насмешки над схоластической культурой и католической церковью.

Но наряду с этим, Рабле в своей книге ставил те же проблемы, которые волновали всех его современников из гуманистического лагеря. Первая часть книги по праву считается гимном гуманистической системе образования, противопоставленной худшим образчикам схоластики. Принца Гаргантюа сначала воспитывает магистр богословия, отчего Гаргантюа может ответить на любые вопросы учителя, «даже в обратном порядке», но утрачивает сообразительность и чахнет над книгами. Пришедший на смену магистру воспитатель Понократ стремится развивать в Гаргантюа и ум, и тело. С этим учителем Гаргантюа постигает основы всех ремесел и всех наук, а кроме того, проходит рыцарскую подготовку. Последнее вовсе не дань рыцарской культуре – Рабле писал книгу о воспитании правителя, который, по его разумению, должен был знать и уметь все.

Вторая часть книги в значительной степени посвящена созданию образа идеального государя и справедливого государственного устройства. Но все это Рабле преподносит в форме каскада шуток, снижая серьезность темы нарочитой несерьезностью тона. Сама ирония Рабле, направленная на то или иное явление, дает представление о его политических и моральных воззрениях. Так, кровопролитная война между королями Пикрохолем и Гаргантюа вспыхивает из-за того, что пекари – подданные Пикрохоля что-то не поделили с пастухами Гаргантюа.

Создавая идеал государственного устройства, Рабле умело обошел основную опасность, подстерегавшую его на этом пути – увлечься написанием очередной утопии. Над «Утопией» он посмеялся, выведя в своей книге Телемскую обитель, где люди вели такой образ жизни, который был им приятен, и все делали то, что кто-то из них хотел. Если одному из членов обители хотелось «поваляться на зеленом лужке», то вся обитель шла валяться на зеленом лужке. Строго говоря, Телемская обитель – пародия не только на гуманистические проекты идеального государства, но и на само гуманистическое движение, к середине XVI в. утратившее большую часть своего влияния и понемногу вырождавшегося в общество интеллектуалов, не желавших иметь ничего общего с окружающей реальностью.