3. Философы и политики

Первый этап развития гуманизма проходил почти исключительно в стенах флорентийской коммуны. Второй этап, продолжавшийся примерно до последней трети XV в., был временем формирования гуманистических центров в других городах Северной и Центральной Италии, периодом превращения гуманизма в широкое культурное движение. Тогда же были заложены основы гражданского гуманизма, имевшего ярко выраженную политическую окраску. Второе поколение гуманистов уделяло огромное внимание не столько проблеме «античность и современность», сколько осмыслению современных им реалий политической, общественной и духовной жизни.

Во Флоренции гуманистическое движение было самым сильным. Ученые-гуманисты занимали важнейшие государственные должности в городе, что давало им массу материала для исследований политического строя республики и для размышлений о государственном устройстве вообще. Помимо К. Салютати, первым начавшего разрабатывать социальные и политические проблемы вкупе с общим для гуманистов интересом к этике, ко второму этапу итальянского гуманизма относится деятельность Донато Аччайуоли, Маттео Пальмиери, Леонардо Бруни. Образцом для их общественно-политического творчества служило политическое устройство их родного города – Флоренции.

Леонардо Бруни ( ок. 1370 – 1444) – итальянский гуманист, общественный деятель.

Леонардо Бруни, верный ученик К. Салютати, всячески восхвалял республиканское устройство флорентийской коммуны после победы пополанов над грандами. Особо он отмечал выборность и частую сменяемость членов городского правительства как главный признак демократического устройства. Его последователи уже не были столь категоричны – впрочем, и Флоренция в середине XV в. была не та, что в начале столетия. Власть в ней все больше забирали в свои руки крупные богачи, а с 1434 г. городом почти единолично правил Козимо Медичи. И все же гуманисты второго поколения строго придерживались республиканских идеалов, на которых они выросли.

Что касается моральной философии, важнейшего объекта внимания гуманистов и главного камня преткновения в спорах с церковью, то гуманисты начала XV в. пошли в этом направлении гораздо дальше своих предшественников. Именно в это время философия как светская наука выдвинулась на первый план в комплексе «свободных искусств». Гуманисты провозгласили тезис о том, что философская этика должна вести человека к счастью уже в этой жизни, а не к достижению посмертного райского блаженства. На этом наступление на позиции католической церкви не прекратилось. Гуманисты выступили за полное отделение моральной доктрины от рамок веры, за секуляризацию морали. По мнению гуманистов, добродетель должна быть деятельной, и выражаться в первую очередь в активной гражданской позиции.

Рис. 197 [Илл. – Ученый. Фреска XIV в. (Детский Плутарх, стр. 472)]

В своих рассуждениях гуманисты первой половины XV в. опирались на громадную работу, проведенную их предшественниками. Первые гуманисты восстановили мощный пласт античной философской литературы, относясь к ней с почтением и восхищением, как к старинной драгоценности. Второе поколение гуманистов подходило к этим материалам уже со спокойной критичностью. Изучение и осмысление античных философских произведений самого широкого спектра – от Аристотеля до стоиков и эпикурейцев – у гуманистов шло в стремлении найти нечто общее, что объединяло бы все античные учения. Иными словами, поиски некоего единого образа античности продолжались и в этот период. Именно активная добродетель стала тем объединяющим началом, которое, по мнению гуманистов, проходило через всю античную философию и античную культуру. За примерами не нужно было далеко ходить. Величие Рима, служившее образцом государственного строя в представлениях гуманистов, являло массу образцов «деятельной добродетели».

Чем дальше, тем теснее в сочинениях гуманистов античная традиция сливалась с современными им реалиями, помогала осмыслить их. В середине XV в. флорентийские гуманисты предложили новое толкование культурной созидательной деятельности человека. Человеческий разум, как писали гуманисты, подобен божественному в своей универсальности. Благодаря разуму, человек создает культуру, которая делает его жизнь прекрасной и помогает приблизиться к нравственному совершенству. Причем под культурой понималась не только художественная и философская деятельность, но и материальная жизнь. Идеалом второго поколения гуманистов был человек, владеющий материальными благами, которые он обращает на пользу себе и окружающим. Особенно гуманисты подчеркивали полезность «честного» накопления богатств. Этим наносился удар по аскетическим идеалам, провозглашенным церковной культурой. То, за что церковь осуждала – «стяжательство» – в сочинениях гуманистов превращалось в добродетель.

Сама мораль для гуманистов второго поколения стала объектом изучения через призму общественно-политических проблем. Взаимоотношения человека и общества волновали их как первоочередные. Моральное решение этих проблем виделось гуманистам в аристотелевском тезисе об общественной природе человека. По мнению гуманистов, цель морали – достижение гармонии между личным и общественным, а достичь ее возможно следуя принципу общественного блага. В сочинениях Леонардо Бруни, Маттео Пальмиери звучат мысли о необходимости разумного подчинения частных интересов общественному долгу гражданина, о следовании законности, о взаимной симпатии людей в обществе как обязательном условии морального совершенствования.

Ближе к концу XV в., когда Флоренция окончательно превратилась в синьорию, во главе с тираном Лоренцо Медичи, некоторые гуманисты выступали с резким осуждением тирании как ограничителя свободы. Свобода – новый объект интереса гуманистов. Они трактовали ее главным образом как возможность для человека жить по разумным законам, деятельной жизнью на благо общества. Эти давние тезисы гуманизма обрели в аспекте свободы дополнительный смысл. Деятельная добродетель возможна лишь в обществе, где правит законная власть, а не воля одного человека. Но в рассуждениях на эту тему многие гуманисты полагались на этику как на волшебное средство, способное исправить нравы граждан. Подобный идеализм, свойственный в достаточной мере всему гуманистическому движению, в конце столетия расколол гуманистическую мысль на два направления. С одной стороны, часть гуманистов продолжала развивать утопические идеи и строить модель идеального государства. С другой – выделилась группа мыслителей, отталкивавшихся в своих построениях исключительно от современных им реалий. Ко второй группе принадлежал, в частности, Никколо Макиавелли – блистательный представитель позднего гуманизма, автор новой доктрины, подчинявшей мораль политике.

Рис. 198 [Илл. – Ученые-гуманисты в библиотеке Ватикана. Фреска 1477 г. (Renaissance, стр. 188)]

Второй этап гуманизма во многих отношениях был переходным. В это время окончательно оформились главные принципы гуманистического движения, интерес к общественно-политической жизни возобладал в научной деятельности гуманистов. Кроме того, этика стала основополагающим объектом изучения и одновременно инструментом гуманистической мысли. На основе достижений гуманистов середины XV в., в конце столетия возникло новое философское течение, получившее название флорентийского неоплатонизма.

Рис. 199 [Илл. – Лоренцо Коста. «Царство муз». (Storia dell'arte, т. 2 стр. 592 рис. 795)]

В это время наметилось и некоторое смягчение представителей католической церкви к гуманистам. Видные итальянские богословы восхваляли Петрарку, Боккаччо, других деятелей раннего Возрождения, но при этом делали упор на их «христианские» сочинения, подвергая все такой же жесткой опале как сочинения на античную тематику, так и произведения на «народном языке». Особенно доставалось произведениям Джованни Боккаччо «Декамерон» и «Ворон» за их «простонародную речь» и за сильную антицерковную направленность. Отношение к античному наследию у католических богословов тоже претерпело некоторые изменения. Если еще в начале XV в. они лишь отвергали античную мудрость, то впоследствии стали пытаться аргументировать свое неприятие древних философов. Правда, круг античных текстов, известных святым отцам, остался прежним. Цицерона они цитировали через сочинения Блаженного Августина, назвавшего римского оратора «красноречивейшим, но в отношении вещей божественных ошибавшимся». С другой стороны, отношение к некоторым античным поэтам католическая церковь все же смягчила. Например, было дозволено читать «немногочисленные нравоучительные сочинения» этого римского поэта. Схоластические богословы соглашались с тем, что некоторые мысли «язычников», несомненно, соответствуют христианской истине. Сами же «поэты, вместе с их императором», а также «все ложное в них и порочные их нравы» церковь предавала безоговорочному проклятию. Следует напомнить в этой связи, что еще Данте в начале XIV в. в «Божественной Комедии» освободил от адских мук достаточно много «язычников», некоторые из которых волей поэта попали в Рай. Так что церковь, смирившись с существованием античной поэзии, не смирилась с существованием античных поэтов.