ривали и соседскую ДНК. На самом примитивном уровне это можно рас­ сматривать как сексуальный союз. Слишком высокий уровень концентра­ ции ДНК на маленьком пространстве привел к передаче кислоты дочерним клеткам. Эволюционный принцип каннибализма, позволяющий клеткам передавать свой генетический груз, прижился. Все остальное относится к области истории.

Такая версия происхождения полов уподобляет процесс деятельности ав­ торемонтной мастерской, в которой механик уничтожает одни машины, чтобы починить другие. Как бы там ни было, ясно одно: благодаря тому, что есть два пола, обеспечивается разнообразие, а разнообразие спасительно в услови­ ях непредсказуемости мира. Полукровки сильнее, здоровее, лучше приспо­ соблены для непредвиденных столкновений. Уровень выживания в джунг­ лях гораздо выше, если отпрыск получил в наследство генетический аналог армейского ножа. В случае опасности он превращается в пилу, отвертку, ножницы, нож, рыболовный крючок и т.д. Несколько таблеток антибиоти­ ка, фляжка воды — и у него есть шанс. В экстремальных ситуациях он сохранит жизнь, останется здоров и завоюет новые территории. Развивая эту метафору, можно сказать, что родителям имеет смысл совершить бар­ тер ценностей, чтобы их дитя получило в наследство ранец с инструмента­ ми для выживания.

Значит, разнообразие жизнеутверждающе. Тогда почему же не больше полов? Потому что двух вполне достаточно для комбинаторных сочетаний. Двух вполне достаточно, они с королевской широтой сеют путаницу. Новые участники только мешались бы под ногами. Эти двое — мужчина и женщина, что означает: первый производит сперматозоиды; а вторая — яйцеклетки. Сперматозоиды микроскопичны, яйцеклетки — большие. Сперматозоиды дви­ жутся быстро, как спортивные гоночные машины. Яйцеклетки движутся мед­ ленно, как лошадь, пущенная медленным галопом. Естественно, мужчин и женщин привлекают друг к другу не сперматозоиды и яйцеклетки; они пог­ ружаются в таинственные колодцы глаз, теряя обычную невозмутимость при взгляде на любимое лицо.

ЛИЦО

Закройте глаза и представьте лицо любимого человека. Вы непроизволь­ но начнете улыбаться, ваши веки запульсируют от наслаждения, и тепло разо­ льется в груди. Если верить поэтам, то одного лица достаточно, чтобы спус­ тить на воду тысячи кораблей или загрузить горем и отчаянием подземелья. «Каким должно было быть лицо, повелевавшее тысячами кораблей и предав­ шее огню гордые города Илиума?» — спрашивал Кристофер Марло. Любо­ вники часами созерцают друг друга и не могут оторвать взгляда от этой сулящей райские наслаждения картины. Примерно то же самое происходит, когда мать смотрит на свое дитя. Она как бы загипнотизирована детским

154 ЛЮБОВЬ В ИСТОРИИ

личиком, освещенным светом ее любви, и, будь ее воля, процесс созерцания мог бы длиться целую вечность. Ребенок улыбается ей, и она млеет от счастья. Улыбка делает ее привязанность безграничной. Новорожденные дети — са­ мые могущественные диктаторы мира. Они не могут ходить, они даже не могут самостоятельно перевернуться, но тем не менее держат под контролем жизни окружающих их людей. Каждый ребенок рождается с бессознательным умением улыбаться.

Многие путешественники, не знающие ни языка, ни обычаев посещае­ мых стран, инстинктивно чувствуют, как завоевывать доверие местных жите­ лей. Неважно, находятся ли они в Голландии, Таиланде, Индонезии или Ама ­ зонии. Чувства выражаются мимически, и для их выражения везде исполь­ зуется одна и та же лицевая идиоматика. Здесь необязательна практика. Они прекрасно знают, как соблазнить собеседника взглядом. Дети используют флирт, чтобы привлечь к себе внимание взрослых. Для взрослых с этого начинается любовная история. Но техника у всех одинакова. Классический флирт с мужчиной выглядит следующим образом: женщина приподнимает брови и выстреливает в него сверкающим взглядом широко раскрытых глаз. Коща внимание его привлечено, она застенчиво отворачивается, опускает глаза и едва заметная улыбка чуть приподнимает уголки ее губ. Потом она снова поворачивается в его сторону, как бы желая еще раз коснуться взглядом. Иногда при этом она хихикает, или усмехается, или закрывает лицо рутами. Подобный сценарий флирта, в котором сочетаются скромность и откровен­ ный сексуальный интерес, поведенчески универсален, он был разработан жен­ щиной с незапамятных времен, чтобы она могла дать знать мужчине: он пригоден для секса.

Первое, на что мы обычно обращаем внимание в человеке, — это его лицо. Лицо напоминает нам о родителях, или любовнике, или о ком-то, кто причинил нам боль. Иногдалицо помогает нам узнать, что чувствует человек, беспокойный ли он, игривый, доверчивый или угрюмый. Очень часто тонкие морщинки на лице говорят о веселом нраве или упрямстве. По лицу — на нем остаются следы — мы судим о внутренних свойствах характера. Животные узнают и принимают другдруга по запаху, мы узнаем человека по лицу. «На кого он (она) похож (похожа)?» — вот первый вопрос, который задают, когда узнают о появлении на свет еще одного новорожденного. Мы умеем быстро вспоминать лица людей, с которыми когда-то встречались, мы туг же вычле­ няем контуры лица из множества других линий, мы узнаем лица наших зна­ комых по двум-трем штрихам шаржа. Проще всего иметь дело с карикатура­ ми. Роберт Мунро и Майкл Кубови, исследователи Оригонского университе­ та, показали наброски лиц группе студентов. Студенты тут же узнали эти лица, когда снова увидели их, и с легкостью смогли сказать, в каком случае они были искажены, где черты лица вытянуты, а где увеличены. «Почему искажения запоминаются лучше, чем само лицо?» — спрашивает Мунро. И он и Кубови полагают, что мозг фиксирует лица «стенографически», залечат-

ляя те черты, которые делают одно лицо непохожим на другое. И поскольку карикатура ближе к мозговому, упрощенному образу человека, то ее проще узнать, чем портрет. Некоторые люди с пораженным мозгом страдают так называемой прозопагнозией, когда больной не может узнавать лица. Зафик­ сированы даже случаи, когда больные не узнают собственного отражения в зеркале.

Зачарованность лицами — чисто человеческая черта. Портретной жи­ вописи как минимум шестнадцать тысяч лет, она восходит к эпохе кро­ маньонцев, к известковой пластине с силуэтом одного из соплеменников, обнаруженной в пещере Ля Марш во Франции. Плиний полагает, что пер­ вое изображение было обведенной на стене пещеры тенью; возможно, он прав. На протяжении веков люди отождествлялись с лицами — человечес­ кие лица смотрят на нас с резных работ Ледникового периода, масок смер­ ти, наскальной живописи палеолита; со старинных монет в ракурсе три четверти (известном под названием «полтора глаза») — с венецианских холстов XV века; с гемм и камей; медных гравюр, заменяющих дешевые дагерротипы; со страниц семейных фотоальбомов. В своих портретах Лео­ нардо да Винчи пытался раскрыть то, что он определил как «движение мысли».

Эволюция черт лица

Взгляните на трудного ребенка, и вы увидите черты древности. Они пере­ несут вас в доисторические времена, когда первые существа осваивали во­ дную стихию — моря. Человеческому лицу не менее 350 миллионов лет; нашими чертами мы обязаны водным обитателям: гонимые засухой и голо­ дом, они покинули океанские пучины ради воздушной среды и стали шаг за шагом отдаляться от первоначальных мест обитания. Они водворялись на речных берегах, и постепенно их плавники стали сильнее, грудь — шире, легкие значительно развились. Со временем они перестали нуждаться в жаб­ рах, и тогда эти выросты переродились в челюсть и стали основой того, что затем претворилось в лицо. Оглянитесь вокруг: мордашка любимого кота, личико новорожденного ребенка, лицо бабушки несут черты древней разно­ видности водных жителей.

Амфибии возникли гораздо позже, чем рептилии, а потом наконец поя­ вились млекопитающие — класс живых существ, к которому принадлежат люди и многие животные. Внешность млекопитающих изменилась в соответ­ ствии с их нуждами и привычками. Вджунглях они охотились на насекомых, и у них развился длинный, острый нос. Через тридцать миллионов лет на планете уже жили лошади, слоны, киты и другие крупные млекопитающие. Те, кто имел широко расставленные глаза, получал больше шансов выжить. Они были наделены плодовитостью и передавали свои особенные качества потомству. Хищники же, наоборот, нуждались в узко посаженных глазах —

это давало им зоркость, возможность и стереоскопического видения. Одного взгляда на человеческое лицо достаточно, чтобы убедиться, что мы происхо­ дим от хищников.

Когда наши предки приматы стали жить на деревьях, то есть около шес­ тидесяти пяти миллионов лет назад, произошли изменения в ихзрении. Прыжки с ветки на ветку требовали более острого зрения. Возможность различать цвета позволила им узнавать зрелые плоды и обращать внимание на ядовитые растения и опасных животных. Их зубы стали более широкими и более тупы­ ми — удобными для того, чтобы грызть растения. Поначалу морды приматов были совершенно бесстрастными. Приматы могли лишь скалить зубы, выра­ жая таким образом страх или гнев. Со временем глазные впадины заняли центральное место, рот принял изогнутую форму, а нижняя челюсть выдви­ нулась вперед. Человекоподобные сменялидругдруга, какие-то из свойственных им черт превалировали, другие же вытеснялись. Два миллиона лет назад поя­ вился человек умелый (Homo habilis) — наделенный коротким туловищем и некоторыми умственными способностями. Он стал изготовлять простейшие орудия труда. Существо социальное, человек умелый, должно быть, мог пере­ давать свои эмоции мимикой лица. Поскольку он перешел от вегетарианско­ го рациона к всеядности, его зубы должны были приспособиться к этой ин­ новации. Растительная пища требовала широкой, тупой поверхности зубов, сильных мускулов и развитых челюстей. Но мясной рацион позволил сгла­ дить грубость первоначальных черт. Около миллиона лет назад на смену чело­ веку умелому пришел человек прямоходящий (Homo erectus), гоминид с не­ крупными зубами, широкой грудью и глазами навыкате. Гоминиды приручи­ ли огонь и стали собираться вокруг него, чтобы приготовить еду (в обрабо­ танном виде ее легче было пережевывать) и погреться. Огонь заставил их всмотреться друг в друга. Он провоцировал социальную активность. Кро­ маньонцы появились на сцене примерно 35—40 тысяч лет назад. Они отлича­ лись высоким ростом, огромным объемом мозговой коробки, коротким ли­ цом с несильно развитыми челюстями. Судя по строению языка, рта и горта­ ни, они могли говорить. Первые кроманьонцы составляли относительно небольшую группу неоантропов, которая затем разрослась, распалась и рас­ селилась по разным частям света. На новых местах кроманьонцы стали приспосабливаться к окружающей среде и путем естественного отбора вы­ работали единственно возможные пути эволюции. Например, некоторые темнокожие африканцы развили ген, защищающий их от малярии; в Се­ верной Азии человек приобрел тучность, коренастость, сопротивляясь хо­ лоду, и узкие глаза, не страдающие от ослепительного блеска снега. Люди из племен, освоивших жаркие регионы с повышенной влажностью, стали более рослыми, так как большая площадь кожного покрова предохраняла их от перегрева.

Кчему бы мы ни обратились — к науке, народной мудрости или просто

кздравому смыслу, — все говорит нам о том, что разнообразию внешнего

вида человечество обязано окружающей среде. Люди, живущие в тропиках, нуждаются в меланине, темном пигменте, позволяющем им переносить атаку беспощадного солнца, способного вызвать рак кожи. Некоторые ученые пол­ агают, что темная кожа еще и лучшая маскировка в джунглях; кроме того, она спасает от отравления бериллием и помогает поддерживать кислотно-щелоч­ ной баланс. Курчавые волосы предохраняют голову и способствуют более свободному потоотделению. Тучность, жировые прокладки повышают сопро­ тивляемость низким температурам. Обитатели пустынь наделены широкими крючковатыми носами, благодаря которым сухой воздух увлажняется, прежде чем попасть в легкие. Скандинавы имеют особенно белую кожу, легко впи­ тывающую солнечные лучи и витамин D.

Но так ли это все однозначно? Жители Крайнего Севера могли бы иметь белоснежную кожу, однако они лишены этого признака. Точно так же обита­ тели Тасмании, получающие мало солнечного света, должны были бы быть светлокожими, однако они темнокожи. Коренное население Америки сплошь белокоже, — это касается даже тех племен, которые жили на экваторе. На Соломоновых островах темнокожие и белокожие представлены в равной мере. Среди скандинавов много блондинов, и вместе с тем их немало и среди ав­ стралийских аборигенов. Предполагается, что голубые глаза лучше приспособ­ лены к тусклому северному освещению, но для многих народов, чья среда обитания характеризуется низким световым уровнем, — например, для тех, которые населяют покрытые туманами горы Новой Гвинеи, — характерны темные глаза. Если мы напрямую соотнесем цвет кожи и глаз с количеством получаемого солнечного света, то станет очевидным, что связи здесь не такие простые, как может показаться. Об этом более ста лет назад говорил Чарльз Дарвин. В книге «Происхождение человека и половой отбор» он отмечал, что развитие многих качеств человека — в особенности касающихся черт лица — не поддается исчерпывающему объяснению с позиций теории естественного отбора. Очертания губ, век, цвет кожи, количество растительности на лице, соски, форма ягодиц — все это не имеет никакого отношения к адаптации окружающей среде, но связано с «половым отбором». Согласно этой теории, отчетливо выраженная сексуальная принадлежность способствует выживанию. При выборе человек исходит из своих представлений о привлекательности, и ему свойственно симпатизировать тем, кто мало отличается от него. Ребе­ нок — это слепок с тех, кто его окружает, кто постоянно находится перед его глазами, в первую очередь с родителей и кровных родственников. Так, свет­ локожие темноглазые брюнеты, выросшие в семье, все члены которой выгля­ дели так же, склонны считать светлую кожу, карие глаза и темные волосы признаками красоты и ищут себе пару, выбирая из тех, кто наделен всеми этими качествами. Нарциссизм работает в широком масштабе: среди людей с курчавыми волосами тот, у кого прямые волосы, имеет меньше шансов всту­ пить в браки иметь большое потомство. Со временем ген, обеспечивающий прямые волосы, отомрет или же, при тенденции соединяться только с себе