2. Концепция «фискальной иллюзии»

Школа «общественного выбора» Дж. Бьюкенена, Г. Таллока и их коллег положила в основу своих моделей бюджетного дефицита понятие «фискаль­ной иллюзии» (Buchanan, Wagner, 1977; Buchanan, Rowley, Tollison, 1986).Ее суть сводится к тому, что избиратели склонны переоценивать преимущества, получаемые от текущих расходов, и недооценивать бремя будущего налогооб­ложения. Они считают, что сложности сведения бюджета правительства их не касаются. Используя эту распространенную иллюзию, беспринципные поли­тики завышают уровень расходов по отношению к получаемым от налогооб­ложения доходам. Тем не менее, теория «фискальной иллюзии» не дает ответа ни на один из двух приведенных выше вопросов. В соответствии с этой теори­ей, бюджет любой демократической системы в любое время может оказаться дефицитным. Однако это противоречит опыту. Более того, теория «фискаль­ной иллюзии» неубедительна еще и потому, что она в значительной степени опирается на специфические формы иррационального поведения избирате­лей, на те или иные их пристрастия. Последние политэкономические иссле­дования проблемы бюджетного дефицита, как и современная политическая экономия в целом, придерживаются стандартных положений теории «рацио­нального выбора».

3. Модель перераспределения государственного долга между поколениями

В тех моделях, которые не учитывают необходимость соблюдения «эквива­лента Рикардо», речь идет о происходящем перераспределении государствен­ного долга: ныне живущее и участвующее в выборах поколение перекладыва­ет его тяжкое бремя на плечи своих наследников. Э. Кукерман и А. Мельцер доказывают, что государственный долг позволяет тем, кто в настоящее время относится к числу «бедных», завещать бюджетный дефицит своим наследни­кам, в то время как отдельному гражданину передавать в наследство долги запрещено законом (Cukierman, Meltzer, 1989).Довод о том, что государствен­ный долг таким образом перераспределяется в пользу нынешнего поколе­ния — единственного, которое обладает политическим влиянием, — получил достаточно широкое распространение и стал довольно привлекательным, осо­бенно на первый взгляд. Тем не менее, как и в предыдущих случаях, модель перекладывания долгового бремени на плечи следующих поколений не дает ответов на вопросы о том, «почему именно сейчас» (родители и дети суще­ствуют всегда) и «почему в одних странах, а не в других» (родители и дети существуют везде).

4. Модели политического конфликта и нестабильности

В этих моделях основное внимание уделяется социально-политическим кон­фликтам, партийной политике и неустойчивости правительства как факторам воздействия на государственную задолженность. В соответствии с данными моделями государственный долг иногда определяется как обязательство,а иногда как результат правительственныхразногласий.В первом случае, когда

649

долг определяется как обязательство, стоящие у власти партийные правитель­ства используют его для ограничения возможностей и оказания давления на решения будущих правительств в том случае, если они попытаются проводить курс, не устраивающий тех, кто правил раньше. Государственный долг растет в ситуациях поляризации сил: в условиях правления партийных кабинетов, полагающих, что на следующих выборах к власти придут их соперники, при­надлежащие к противоположной части политического спектра. Высокий госу­дарственный долг ограничивает возможности выбора будущих правительств, потому что все большая часть налоговых поступлений должна будет направ­ляться на выплату задолженности¹⁹. Эмпирически такое направление исследо­ваний предполагает, что частая смена правительств, формируемых противо­положными по политической ориентации партиями, связана с большой госу­дарственной задолженностью. Хотя потенциально такой подход содержит в себе ответы на оба вопроса, конкретные факты — несмотря на то, что в большинстве случаев они подтверждают выдвинутые положения, — зачастую оказываются случайными и непоследовательными.

Другой подход к проблеме политического конфликта заостряет внимание не столько на поляризации отношений между сменяющими друг друга у вла­сти правительствами, сколько на разногласиях, существующих в рамкаходного правительства. А. Алезина и А. Дрейзен разработали модель «войны на измор», связанную с отсрочкой выплат по задолженности, что возможно лишь в тех ситуациях, когда та или иная правящая группировка перестает использовать свое право вето(Alesina, Drawn, 1991).«Суть» этой модели соци­альной дилеммы состоит в отсрочке выплат по задолженности и увеличении долговых обязательств, в связи с чем по истечении некоторого времени воз­никает необходимость определить, какая именно группа (или несколько групп) обладает наименьшей силой. Затрат можно было бы избежать, если бы все группы с самого начала согласились на установление справедливого общего правила, в соответствии с которым следовало бы делить между всеми бремя долговых платежей.

Исходя из данной модели, можно предположить, что в периоды пребыва­ния у власти коалиционных правительств возникновение фискальных дисбалансов более вероятно, чем при правлении однопартийных (Spolaore, 1993). Более того, коалиционные правительства (как правило, такие, в которых сильны внутренние противоречия, а срок пребывания у власти невелик) несоздаютдефицита, а скорее, отдаляют решение связанных с ними проблем, заводя законодателей в тупик. Благодаря такому подходу можно также дать ответы на два поставленных выше основных вопроса, и, по сути дела, соот­ветствующие концепции частично отвечают на них. Эмпирические исследо­вания по экономике стран-членов ОЭСР, проведенные как Н. Рубини и Дж. Саксом, так и Ф. Грилли, Д. Масиандаро и Дж. Табеллини, свидетельствуют о том, что уровень разногласий в правительстве теснейшим образом связан с размером государственного долга(Roubini, Sachs, 1989а; 1989Ъ; Grilli, Masciandaro, Tabellini, 1991).Это наблюдение дает вполне убедительный ответ на второй вопрос. Что же касается первого — о времени возникновения различий между странами, — то суть дела состоит в том, что подобные различия появились

¹⁹ О различных моделях этого типа см.: Persson, Svensson, 1989; Tabellini, Alesina, 1990; Aghion, Bolton, 1990; Milesi-Ferretti, Spolaore, 1994.

650

после главных финансовых потрясений начала 70-х годов. По-видимому, од­нопартийным правительствам оказалось проще приспособиться к ним, чем коалиционным.

В Соединенных Штатах своего рода аналогом коалиционного правительства является общая ситуация разделенного правительства. Хотя Алезина и Розенталь рассматривают разделенное правительство в качестве инструмента для поддержания равновесия (Alesina, Rosenthal, 1995),другие специалисты пола­гают, что оно может создавать проблемы при координации действий, а также затягивать принятие решений, что ослабляет эффективность проведения той или иной политической линии. Оживленные дебаты как в академических кру­гах, так и за их пределами вызвало обсуждение вопроса о том, несут ли разделенные правительства ответственность за быстрый рост государственного долга в 80-е годы. На уровне федерального правительства информация доволь­но ограничена, а порой и сомнительна. В то же время Дж. Альт и Р. Лаури, как и Дж. Потерба, полагают, что на уровне штатов имеющиеся в наличии матери­алы более убедительны; они подтверждают, что штаты с разделенным прави­тельством медленнее справляются с финансовыми потрясениями, чем те шта­ты, в правительстве которых власти едины(Alt, Lowry, 1994; Poterba, 1994). Это, в частности, находит свое отражение в росте бюджетного дефицита во время экономического спада там, где партии, входящие во властные структу­ры, соперничают между собой. Сходство с ситуацией в странах-членах ОЭСР (с учетом очевидных институциональных различий) весьма впечатляюще.