- •Содержание
- •Предисловие к русскому изданию
- •Предисловие к английскому изданию
- •Введение
- •Литература
- •Часть I научная дисциплина
- •Глава 1 политическая наука как дисциплина
- •§ 1. Политическая наука как научная дисциплина
- •А. Природа науки
- •Б. Что такое политика?
- •В. Некоторые подходы к науке о политике
- •§ 2. Достижение профессиональной зрелости
- •§ 3. Критерии профессионализма
- •А. Классические труды
- •Б. Насущные проблемы
- •В. Новые течения
- •§ 4. Контуры профессии: анализ публикаций
- •Заключение
- •Приложение1а
- •Приложение 1б
- •Приложение 1в
- •Приложение1г Наиболее часто упоминаемые книги
- •Приложение 1д
- •Приложение1е
- •Часть 1. Научная дисциплина
- •Приложение 13
- •Литература
- •Глава 2
- •Политическая наука: история дисциплины
- •Г. А. Алмонд
- •§ 1.Круг проблем прогрессистски-эклектичного подхода к истории политической науки
- •§ 2. Исторический обзор
- •А. Греки и римляне
- •Б. Смешанные конституции и теория естественного права в их историческом развитии
- •В. XIX столетие
- •Г. Профессионализация политической науки в XX в.
- •Чикагская школа
- •Вторая мировая война и послевоенная поведенческая революция
- •Развитие политической науки в Европе
- •§ 3. Противоположные взгляды на историю дисциплины
- •А. Антинаучная позиция
- •Б. Постнаучная и постбихевиористская позиции
- •В. Интегрализм и максимализм: антиплюрализм
- •Теория и практика
- •Научный максимализм: подход с позиций рационального выбора
- •Заключение
- •Литература
- •Глава 3
- •Политическая наука и другие социальные науки
- •М. Доган
- •§ 1. Специализация, фрагментация, гибридизация
- •А. Междисциплинарность или перетасовывание фрагментов?
- •Б. Специализация и фрагментация
- •В. Специализация в условиях гибридизации
- •§ 2. Заимствование из смежных дисциплин
- •А. Перенесение понятий через дисциплинарные границы
- •Б. Перенесение теорий через дисциплинарные границы
- •В. Заимствование методов
- •§ 3. Гибридные области
- •А. Политическая психология
- •Б. Политическая география
- •В. Политическая социология
- •Г. Вторжение политической науки в сферу экономики
- •Д. Oт политической антропологии к гибридным региональным исследованиям
- •Е. Политическое развитие на стыке естественных и социальных наук
- •Ж. Сравнительная политология как гибридная отрасль
- •Заключение
- •Литература
- •Часть II политические институты
- •§ 1. Место политических институтов в политической теории
- •§ 2. Забвение и новое открытие политических институтов
- •§ 3. Проблемы современного институционального анализа
- •А. Что такое политические институты?
- •Б. Каковы функции политических институтов? Стратегия, предпочтения и общественный капитал
- •В. Институциональная стабильность
- •Г. Институты и процесс их изменения
- •§ 4. Институциональный анализ и будущее политической науки
- •Литература
- •Глава 5
- •Политические институты с позиций концепции рационального выбора
- •Б. Вейнгаст
- •§ 1. Воздействие институтов
- •А. Установочная модель
- •Установочная модель
- •Сравнительная статика установочной модели
- •Б. Разделение властей
- •Система разделения властей
- •В. Выводы
- •§ 2. Внутренняя природа институтов
- •А. Внутренняя природа институтов:
- •Политическая стабильность в Америке до Гражданской войны
- •Б. Причины институциональной устойчивости
- •В. Объяснение институционального изменения:
- •Норт и Томас об упадке крепостного права в Западной Европе
- •Г. Выводы
- •§ 3. Границы
- •Определяющая роль информации о политике и политических организациях
- •Расширение применения
- •Расширение области исследуемых явлений
- •Ослабление поведенческих позиций:
- •Когнитивные пределы человеческих действий
- •Заключение
- •Литература
- •Глава 6
- •Политические институты с точки зрения права
- •Г. Дрюри
- •§ 1. Общность политики и права
- •§ 2. Пренебрежение к правовым аспектам политики в Великобритании
- •§ 3. Политика и роль судебной власти
- •§ 4. Публичное право и социальное управление
- •§ 5. Соединенные Штаты: закон и конституция
- •Заключение
- •Литература
- •Глава 7
- •Политические институты: вчера и сегодня.
- •Б. Г. Питерс
- •§ 1. Чем «сегодня» отличается от «вчера»
- •§ 2. Разновидности нового институционализма
- •А. Нормативный институционализм
- •Б. Трактовка институтов с позиций теории рационального выбора
- •В. Исторический институционализм
- •Г. Социальный институционализм
- •Д. Структурный институционализм
- •§ 3. Теоретические проблемы
- •А. Индивиды и институты
- •Б. Определения и реальность
- •В. Тавтология?
- •Г. Планы и намерения
- •Д. Редукционизм
- •Заключение
- •Литература
- •Часть III политическое поведение
- •Глава 8
- •Политическое поведение: общие проблемы
- •Э. Г. Карминес р. Хакфельд
- •§ 1. Экономисты бросают вызов
- •§ 2. Ответ политических социологов
- •А. Социальный контекст
- •Б. Социальные связи
- •В. Модели влияния
- •§ 3. Ответ политических психологов
- •А. Действие средств массовой информации
- •Б. Расовая политика
- •В. Эвристическое принятие политических решений
- •§ 4. Сближающиеся модели демократического гражданина в политическом поведении
- •Литература
- •Глава 9
- •Политическое поведение: мыслящие избиратели и многопартийные системы
- •Ф. У. Паппи
- •§ 1. Партийные предпочтения в многопартийных системах
- •§ 2. Формирование предпочтений
- •§ 3. Партийные предпочтения и поведение избирателей
- •Заключение
- •Литература
- •Глава 10
- •Политическое поведение: институциональный и эмпирический подходы
- •П. Данливи
- •§ 1. «Модернизм» в исследовании политического поведения
- •§ 2. Альтернативы
- •А. Методологический плюрализм
- •Б. Снижение уровня обобщенности информации
- •В. Поворот от институциональных характеристик к реальному опыту
- •Заключение
- •Литература
- •Глава 11
- •Политическое поведение: вчера и сегодня
- •У. Я. Миллер
- •§ 1. Радость завоевания новых миров
- •§ 2. Истоки
- •§ 3. Новые аспекты изучения политического поведения
- •§ 4. Влияние нового на старое
- •§ 5. Новые определения гражданина
- •Литература
- •§ 2. Масштабы сравнительных исследований
- •§ 3. Тематика сравнительных исследований
- •§ 4. Внутренние проблемы сравнительной политологии
- •§ 5. Тенденции настоящие и будущие
- •Глава 13
- •Сравнительная политология:
- •Микроповеденческий аспект
- •Р. Дж. Далтон
- •§ 1. Политическая культура и демократизация
- •§ 2. Изменение ценностей и модернизация
- •§ 3. Изменения в избирательном процессе
- •Заключение
- •Глава 14
- •Сравнительная политология:
- •Исследования по демократизации
- •Л. Уайтхед
- •§ 1. Предназначение концепций демократизации
- •§ 2. Что представляет собой демократизация?
- •§ 3. Как проводятся сравнительные исследования?
- •А. Предсказуемость / Случайность
- •Б. Динамические процессы
- •В. Выработка понятий
- •Г. Объективность и научный статус
- •Заключение
- •Глава 15
- •Сравнительная политология:
- •Вчера и сегодня
- •Д. И. Аптер
- •§ 1. Институционализм
- •§ 2. «Новая» сравнительная политология
- •§ 3. Неоинституционализм
- •Заключение
- •Литература
- •Часть V международные отношения
- •§ 1. Значение национального государства
- •А. Государство как объект поддержки
- •Б. Государство как объект изучения
- •В. Государство как объяснительный фактор
- •Г. Выводы: «государственный центризм» как эмпирическая проблема
- •§ 2. Задача исследования и проблема окончания холодной войны
- •Три задачи исследования
- •Задача исследования
- •А. Исследование первого типа
- •Б. Исследование второго типа
- •В. Исследование третьего типа
- •Г. Выводы: три профессиональные роли
- •§ 3. Задача, значение и институты
- •А. Анализ внешней политики
- •Б. Международные отношения как институты
- •1. Согласие
- •2. Институциональные изменения
- •§ 4. Теория: предположения или дискурс?
- •Заключение
- •Литература
- •Глава 17
- •Международные отношения: неореализм и неолиберализм
- •Д. Сандерс
- •§ 1. Истоки: традиционный реализм, неореализм и неолиберализм
- •§ 2. Ограниченность подхода теории игр к теории международных отношений
- •А. Проблемы, связанные с ролью национальных интересов
- •Б. Безрезультатное уточнение «структурных ограничений»
- •§ 3. К свободному от теории игр реализму уступок
- •Глава 18
- •Международные отношения под углом зрения постпозитивизма и феминизма
- •Дж. Э. Тикнер
- •§ 1. Теория международных отношений в книге «Политическая наука: основные направления»
- •§ 2. Нарушающийся консенсус
- •§ 3. Нынешнее состояние теории международных отношений
- •§ 4. Перспективы?
- •§ 5. Феминистский подход
- •А. Новые факты
- •Б. Возрастание объективности
- •В. Новые концептуальные схемы
- •Литература
- •Глава 19
- •Международные отношения: вчера и сегодня
- •Р. О. Кеохейн
- •§ 1. Цели и методы
- •§ 2. Взлет и падение реализма
- •§ 3. Возможности выбора и необходимость
- •§ 4. Новые международные отношения
- •Заключение
- •Литература
- •Часть VI политическая теория
- •Глава 20
- •Политическая теория: общие проблемы
- •Ай. М. Янг
- •§ 1. Понятие социальной справедливости и теория прав человека на благосостояние
- •§ 2. Теория демократии
- •§ 3. Феминистская политическая теория
- •§ 4. Постмодернизм
- •§ 5. Новые общественные движения и гражданское общество
- •§ 6. Либерализм и коммунитаризм
- •Литература
- •Глава 21
- •Политическая теория: политико-философские традиции
- •Б. Парех
- •§ 1. История вопроса
- •§ 2. Политическая философия последнего времени
- •§ 3. Новый вызов
- •Литература
- •Глава 22
- •Политическая теория: эмпирическая политическая теория
- •К. Фон байме
- •§ 1. Хронология меняющихся парадигм
- •§ 2. География меняющихся парадигм
- •§ 3. Теория и метод: уровни теоретического анализа
- •§ 4. Политические тенденции и их воздействие на формирование политических теорий в 90-е годы
- •Литература
- •Глава 23
- •Политическая теория: вчера и сегодня
- •Б. Бэрри
- •§ 1. Теория рационального выбора, ее плюсы и минусы
- •А. Нормативное применение теории рационального выбора
- •Б. Позитивное использование теории рационального выбора
- •§ 2. Значение концепции Дж. Роулза
- •§ 3. Либерализм и политика, учитывающая различия
- •Литература
- •Часть VII
- •Глава 24
- •Социальная политика и управление: общие проблемы
- •Б. Дж. Нельсон
- •§ 1. Организация знания: определения, структура и история
- •А. Определения: экскурс в историю
- •Б. Структура отрасли
- •В. История: познать мир и изменить его
- •§ 2. Что мы знаем? Исследования, основанные на четырех императивах
- •А. Холизм
- •Политический цикл
- •Типология социальных проблем и подходы к их решению
- •Б. Последствия
- •В. Полезность знаний
- •Г. Важность демократии
- •Заключение
- •Литература
- •Глава 25
- •Социальная политика и управление: сравнительный политический анализ
- •Р. И. Хофферберт д. Л. Сингранелли
- •§ 1. Сравнительная политическая экономия: политика социального обеспечения
- •А. Основные исследования
- •Б. Ключевая аналитическая проблема: экономика или политика?
- •§ 2. Компаративная теория демократии: партийные предвыборные программы
- •А. Важнейшие исследования
- •Б. Ключевая аналитическая проблема: причинность или видимость?
- •Заключение
- •Глава 26
- •Социальная политика и управление: идеи, интересы и институты
- •Дж. Маджоне
- •§ 1. Изменение сути процесса выработки политического курса
- •А. Новое осознание значения эффективности
- •Б. Доверие к политическому курсу
- •В. Делегирование властных полномочий
- •§ 2. Идеи и политика эффективности
- •§ 3. Аргументы, оправдывающие уже принятое решение, и развитие политического курса
- •Заключение: идеи, институты и изменяющаяся сущность разработки политического курса
- •Литература
- •Глава 27
- •Социальная политика и управление: вчера и сегодня
- •Б. Г. Питерс в. Райт
- •§ 1. Важнейшие изменения в представлениях о социальном управлении
- •§ 2. Новый взгляд на шесть великих истин социального управления
- •А. Самодостаточность
- •Б. Прямой контроль
- •В. Единообразие
- •Г. Отчетность снизу доверху
- •Д. Стандартизация процедур для истеблишмента
- •Е. Аполитичность службы
- •Заключение: что-то утратили, что-то нашли?
- •§ 1. Политэкономия институтов
- •А. Подходы к институтам
- •Затратные транзакции
- •Эффективные и неэффективные институты
- •Б. Политическая экономия законодательства
- •Кооперация и партии
- •Информационное обоснование деятельности комитетов
- •В. Политэкономия формирования правительства
- •Игра в сотрудничество, пространственные модели
- •Распределение портфелей и полномочий
- •Г. Политэкономия бюрократии
- •Проблема обязательств
- •Институциональный выбор
- •§ 2. Политэкономия социальной политики
- •А. Политические циклы деловой активности
- •Традиционные «оппортунистические» модели
- •«Рациональные» оппортунистические модели
- •Традиционная партийная модель
- •«Рациональная партийная теория»
- •Эмпирические доказательства
- •Общая модель выборов и экономика в Соединенных Штатах
- •Б. Политэкономия бюджетного дефицита
- •Теория сглаживания налогов
- •Концепция «фискальной иллюзии»
- •Модель перераспределения государственного долга между поколениями
- •Модели политического конфликта и нестабильности
- •Исследования институциональных процессов
- •Заключение
- •Литература
- •Глава 29
- •Политэкономия: социологические аспекты
- •К. Оффе
- •§ 1. Компоненты парадигмы
- •§ 2. Искажения, вызванные «вкладами»
- •§ 3. Экономисты, социологи и рациональность
- •§ 4. Могут ли институты быть рациональными?
- •Литература
- •Глава 30
- •Теория даунса и перспективы развития политэкономии
- •Б. Грофман
- •§ 1. Явка на выборы
- •§ 2. Межпартийное соперничество
- •§ 3. Сбор информации
- •Заключение
- •Литература
- •Глава 31
- •Б. Концепции публичного выбора и финансирования социальной сферы
- •В. В чем заключается новизна?
- •§ 2. Новая политэкономия в «Политической науке»
- •А. Институты
- •В. Эмпирические доказательства
- •Литература
§ 2. Масштабы сравнительных исследований
В начале 60-х годов в лучшем обзоре прошлого и нынешнего состояния сравнительной политологи, основанном на обширном материале, Г. Экстайн заметил, что для сравнительной политологии характерны «вновь пробудившийся интерес к крупномасштабным сравнениям, относительно широкая трактовка политики и всего, что к ней относится, а также возрастающий интерес к решению теоретических проблем среднего уровня, касающихся детерминант конкретного типа политического поведения, а также необходимых условий существования определенных политических институтов» (Eckstein, 1963, р. 22). Экстайн охарактеризовал таким образом ранний период, который сегодня часто считается «золотым веком» сравнительной политологии, когда Г. Алмонд и его коллеги начали проведение серии новаторских исследовательских программ. Наиболее поразительное в этой характеристике — это внимание к
2 Более ранний вариант описания данной дискуссии о сравнительном методе см.:
Mair, 1995.
311
«крупномасштабным сравнениям». Эти ученые отвергли традиционную ограниченность исследований рамками развитых стран (в особенности США и Европы), а также соответствующий категориальный аппарат, выработанный применительно к столь ограниченному по масштабам сравнению. Они стремились развить теорию и методологию, дающую возможность охватывать и сравнивать политические системы любого типа, будь они примитивными или передовыми, демократическими и недемократическими, западными или нет. Как подчеркивал Алмонд в обзоре деятельности комитета по сравнительной политологии при американском «SocialScienceResearchCouncil» (SSRC), основанного в 1954 г., организовавшего большинство крупных исследований того периода, стратегия комитета состояла в том, чтобы объединить ученых, изучающих разные страны мира, и убедить их в принадлежности к «общей для них науке, занимающейся одними и теми же теоретическими проблемами, предоставляя им одну и ту же методологию исследования»(Almond, 1970, р. 16.).
Расширение географических или территориальных границ с необходимостью сопровождалось расширением понимания самой политики и, в особенности, отказом от традиционного и узконаправленного изучения формальных политических институтов. Действительно, в работах 50—60-х годов поражает явное разочарование в общепринятом тогда подходе к анализу политических институтов. В этой связи уместно упомянуть о двух обстоятельствах. Во-первых, традиционный подход уделял повышенное внимание политическим институтам, что оборачивалось перевесом формальной и юридической стороны политики над политической практикой, а также «официальной» трактовки событий над «реальной». Поэтому ключевым словом для нового поколения ученых-компаративистов стал скорее «реализм», нежели «формализм». Во-вторых, расширение понятия «политики» потребовалось для того, чтобы охватить в этом понятии и менее формально организованные структуры, и политические процессы, выходящие за рамки деятельности формальных институтов и правительства. Новые глобалистские задачи данной дисциплины потребовали от нее отказа от «формализма», идущего рука об руку с ее прозападной ориентацией. Более того, новый подход не только позволил проводить более детальный анализ незападных политических режимов, но и вдохновил новое поколение компаративистов на изучение менее формализованных сторон политического процесса и в самих западных политических режимах. Так, исследователи западноевропейской политики были полны решимости отбросить свои «формальные и институциональные установки», и вместо этого сосредоточить внимание на «политической инфраструктуре, в особенности на изучении политических партий, групп интересов и общественного мнения» (Almond, 1970, р. 14).
Глобалистские устремления исследователей и необходимость более широкого понимания политики и политической системы имели два важных следствия. Во-первых, они послужили стимулом для исключительно плодотворной исследовательской программы в сравнительной политологии, изначальный замысел, масштаб и внутренняя последовательность которой остаются непревзойденными3и память о которой бережно хранится в образе «золотого века» сравнительной политологии.«Сравнительная политология и раньше, и
3 Almond. Coleman, I960; Binder, et al 1971; Coleman, 1965; LaPalombara, Winner, 1966; Pye. 1962; Pye, Verba, 1965.
312
сейчас вызывала у некоторых разочарование, — отмечал С. Верба в своем пессимистическом обзоре, — но это может случиться только при сравнении с прошлыми ожиданиями и надеждами». Со времен «золотого века» не исчезает ощущение упадка сравнительной политологии. Ученые сетуют, по крайней мере в беседах с Вербой, на «разделенность, раздробленность и обособление в этой области... [и на недостаток] ясной линии, лидерства или совместно выработанного и признаваемого всеми набора теоретических основ» (Verba, 1985, р. 28)4. Во-вторых, «необходимость выработки концептуального аппарата, соответствующего расширившемуся до глобального масштабу эмпирических исследований»(Rustow, 1963, р. 65),также потребовала нового подхода к изучению политики. Им стал «структурный функционализм», который так модно сейчас критиковать. До этого, как отмечено выше, в сравнительной политологии преобладали исследования устоявшихся, экономически развитых, демократических систем, в которых наблюдалась более или менее четкая грань между государством и гражданским обществом. Государство же рассматривалось как набор специфических (и сопоставимых) институтов — органов исполнительной власти, парламентов, бюрократии, судебных органов, вооруженных сил и т.д. — каждый из которых имеет свою особую роль в политической системе. Сравнение в глобальном масштабе, напротив, предполагало не только включение в процесс анализа недемократических политических режимов, но также изучение очень слабо развитых стран с так называемыми примитивными политическими системами, в которых не только трудно провести грань между государством и гражданским обществом, но иногда почти невозможно выделить остальные политические институты, имеющие особые цели.
Глобалистская ориентация поэтому привела к переосмыслению роли формальных институтов государственного управления как центрального объекта исследования и, по сути, к отказу от использования самого понятия государства, которое было переведено в плоскость абстрактных ссылок на «политическую систему». Позднее Г. Алмонд отмечал, что эта новая терминология дала ученым возможность принимать во внимание «внеправовые», «околоправовые» и «социальные» институты, столь важные для понимания политики в незападных странах (Almond, 1990, р. 192).По мнению С. Файнера, эта терминология потребовалась для «теоретического осмысления обществ, находящихся на догосударственной стадии развития или таких обществ, где государство отсутствует, а также для понимания ролей и учреждений, связь которых с государством в явном виде не просматривается»(Finer, 1970, р. 5).Более того, этот новый язык оказался полезным и в традиционных исследованиях политики западных стран, новая серия которых «[показала] что государственные учреждения в своей практике отклоняются от формальных полномочий. Чисто правовой подход был дополнен эмпирическим наблюдением и функциональным анализом. Вопрос теперь состоял не только в том, какими полномочиями эти учреждения обладают юридически, но и в том, что они делают в реальности, как соотносятся друг с другом, какую роль играют в реализации государственной политики»(Almond, Cole, Macridis, 1963, p. 53).Здесь лежат истоки структурного функционализма, который выделяет некие достаточно абстрактные функции, необходимые для всех обществ, и позволяет сравнивать выполнение и осуществление этих функций на примере множества формальных и неформальных структур.
4 См. также обзор Даалдера, в котором говорится об «оживлении», связанном с бумом «политического развития» в 60-х годах (Daalder, 1993, р. 20).
313
С тех пор, конечно, этот новый подход подвергся широкой критике и в 80-е годы вызвал ответную реакцию, сопровождавшуюся созданием новой школы, представители которой призвали вернуться к изучению политических институтов и вновь возродить приоритет изучения «государства». Если в подходе Алмонда и его коллег предмет политологии «определялся как определенного рода деятельность, поведение или, в нестрогом смысле, ...никак не ограниченная исторически разнообразными структурами и институтами функция, посредством которой политическая деятельность выражает себя» (Easton, 1968, р. 283; Fabbrini, 1988),то в новом подходе, появившемся в 80-е годы, решающим стало изучение контекстов политических явлений, т.е. основная роль теперь стала отводиться именно «исторически разнообразным структурам и институтам»(Thelen, Steiamo, 1992).Во-первых, политические институты и само государство рассматривались уже как полноправные «акторы» политики в том смысле, что они (или люди, занимавшие в них должности) имеют свои собственные, особые интересы, и являются в силу этого частью «реальной» политики(Skocpol, 1985; Mittchell, 1991).Во-вторых (что, возможно, более важно), политологи исходили из того, что институты оказывают основное и определяющее воздействие на индивидуальное поведение человека, устанавливая рамки индивидуального выбора через формирование и выражение предпочтений(March, Olsen, 1984; Shepsle, Weingast, 1987).В-третьих, институты и в особенности институциональные формы рассматривались как основная детерминанта, определяющая результат политики. При этом считалось, что способность акторов осознать свои цели хотя бы отчасти определяется институциональным контекстом, в котором они действуют(Sharpf, 1988; Lijphart, 1994a).
Таким образом, перед нами циклический процесс, в котором политические институты — и, возможно, даже государство — оказываются в изначально привилегированном положении в качестве исходной базы для сравнения политических систем в духе «реализма, признающего процессуальный характер политики» (Almond, 1990, р. 192);при этом они приобретают новое значение как часть реальной политики и как контекст, определяющий индивидуальное поведение. Циклический возврат сопровождался изменениями парадигмы, затронувшими самую суть сравнительного политического анализа(Evans et al, 1985).Правда, ряд авторов считает перемены не столь контрастными. В язвительном обзоре ранних работ «неогосударственников» и «неоинституционалистов» Алмонд, например, стремился подчеркнуть преемственность различных школ, заявляя, что в так называемом новом подходе нет ничего, что не встречалось бы в явном или скрытом виде в ранних работах, и что его терминология по сути «неотличима от "бихевиористских" или структурно-функционалистских определений»(Almond, 1990, р. 215).
Возможно, Алмонд был прав, заявляя, что реалии, на которых основана новая терминология, не столь новы, как это утверждалось, но теоретический язык определенно стал иным, и в этом можно найти ключ к объяснению разницы между двумя подходами. Короче говоря, дело не в том, пренебрегали ли Алмонд и его коллеги важностью изучения государства и, в более широком плане, политических институтов, и не в том, исправили ли Теда Скокпол и многие из «новых» институционалистов этот перекос, — такой спор лишен смысла. Дело здесь, скорее, в масштабах проводимых сравнений. В течение определенного времени Алмонд и его коллеги сознательно развивали терминологию, подходящую для глобальных сравнений, даже если конкретный
314
анализ на практике был ограничен только лишь конкретным случаем или несколькими примерами. Многое из того, что сделано компаративистами в последнее время, явно приспособлено для применения к более ограниченному (и часто достаточно однообразному) ряду сравнений, будь то регион (Западная Европа, Латинская Америка и т.д.), или даже небольшое число стран. Если Алмонд и его коллеги оперировали очень высоким уровнем абстракции (Sartori, 1970),развивая идеи, применимые ко всем возможным случаям, то более поздние школы компаративистов удовлетворялись средним или относительно низким уровнем абстракции, при котором решающим фактором становились особенности контекста.
Поэтому дело не в изменениях парадигмы, а скорее, в изменении уровня абстракции, что, в свою очереди, вызвано изменением масштабов сравнения. В этом смысле, как и в случае со структурно-функционалистской «революцией» конца 50-х и 60-х годов, новшества относились не столько к развитию теории, сколько методологии. Так как сравнения стали более ограниченными по масштабу, концентрируясь на рассмотрении одного региона или малого числа стран, получили распространение тонкие и тщательно разработанные понятия, недостижимые на уровне глобальных, всеохватывающих сравнений. Другими словами, институты и государство снова становятся объектом изучения не только потому, что они важны сами по себе, но также и потому, что более низкий уровень абстракции делает возможным их более основательный анализ. Наконец, категории структурных функционалистов удивительны не их ориентацией на процессы, общество, или на что-либо еще (что в любом случае спорно) (Almond, 1990, р. 189—218),а скорее, необходимым для их применения к разным мирам чрезвычайно высоким уровнем абстракции, при котором институциональная специфика тонет в таких обобщенных понятиях, как роль, структура и функции. Если политическим институтам и государству вновь придается важное значение, то отчасти потому что масштаб сравнения стал более строгим5, и это, быть может, самый впечатляющий результат развития сравнительной политологии за последние два десятилетия.
Такое сужение масштабов проводимых исследований можно рассматривать с разных позиций. Во-первых(что наиболее практично), его можно оценивать в контексте явного отсутствия сравнительных исследований, претендующих на глобальный охват или хотя бы предполагающих сравнение ряда стран. Конечно, различные современные учебники по сравнительной политологии(Blondel, 1990; Hague et al, 1992),равно как и имеющиеся учебные курсы6, претендуют на всесторонность, ставя целью охватить проблемы, касающиеся «первого», «второго» и «третьего» миров. За редким исключением, однако, современные исследования в сравнительной политологии обычно ограничиваются рассмотрением отдельного региона или даже небольшого числа стран7,
5 Хотя можно спорить о том, произошло ли это под влиянием идеологии (Almond, 1990, р. 189-218; Mitchell, 1991; Chilcote, 1994, p. 121-176).
6 См. например, дискуссию о преподавании сравнительной политологии для XXI в. (PS: Political Science and Politics. 1995. Vol. 28. P. 78-89).
7 Одно относительно недавнее исключение составляет исследование Ж. Блонделя о министрах правительства, которое достаточно уместно названо на обложке как «создающее теоретические построения, свободные от привязки к отдельной стране» (Blondel, 1985). Одним из возможных противовесов стремлению ограничить число и ранг сравниваемых объектов может стать возрастающий интерес к изучению процессов демократизации, происходящих в различных регионах мира.
315
несмотря на тот факт, что в современном мире мало осталось (если вообще осталось) неизведанного. Такая направленность находится в явном противоречии по крайней мере с первоначальными намерениями комитета по сравнительной политологии 50-х годов и с его ранними работами, хотя и ограниченными только лишь одним или несколькими примерами, но все же настойчиво использовавшими идеи, считавшиеся универсальными.
Во-вторых,в целом в сравнительной политологии как дисциплине нарастает тенденция к обособлению на более или менее самодостаточные группы, например европеистов, латиноамериканистов, африканистов, очень слабо контактирующие друг с другом. Отчасти это всего лишь следствие растущей специализации, но в то же время и результат возрастающего профессионализма. Накопилась «критическая масса» ученых, представляющих различные области знания и издающих свои научные журналы. Возросшие возможности позволяют им быть самодостаточными. В несколько ином контексте Алмонд уже сделал знаменитое замечание, сказав, что в политологии группы исследователей рассаживаются за «столы» в зависимости от своей идеологической ориентации (правые — левые) и методологии («жесткие» — «мягкие» методы). Еще проще, быть может, представить отдельные «столы», за которыми располагаются специалисты по регионам со своей особой европейской, азиатской, латиноамериканской или африканской кухней, и даже в этих рамках идет дальнейшее подразделение по научной специализации: изучающие политические партии трапезничают отдельно от исследователей государственной политики, специалисты по изучению местных органов власти обедают отдельно от тех, кто занимается анализом электоральных процессов. Развитие рассматриваемой нами отрасли науки привело не только к обособлению специалистов по регионам друг от друга, но и в рамках одного региона прослеживается тенденция к усилению самодостаточности областей исследования, в каждой из которых создается своя узкая сеть связей и свой набор научных журналов (или, если продолжить сравнение, свое меню). Все это указывает на возрастание фрагментации, на которую сетовал уже в 1985 г. Верба(гл. 3 наст. изд.; Кетап, 1993а;более оптимистичное видение событий см.:Macridis, Brown, 1986; Dalton, 1991).
В-третьих,(что, быть может, наиболее важно), методологические дискуссии в сравнительной политологии и других сравнительных социальных науках во все возрастающей мере стремятся подчеркнуть преимущества сравнений малого числа случаев («smallN»). Так, например, достаточно поучительно сопоставить обзор сравнительной методологии, данный А. Лейпхартом в 1971 г., в котором значительное внимание уделялось способам сглаживания или преодоления проблем, связанных с использованием лишь малого числа примеров, с более поздним обзором Д. Кольера, в котором основной акцент ставился на истинных преимуществах сравнений, охватывающих малое число случаев.
С одной стороны, этот новый подход как будто вписывается в общий поток других работ последних лет о сравнительном методе, будь то политология, социология, история, или даже междисциплинарный синтез (Ragin, 1987; Ragin, 1991),которые придают особое значение «целостному» анализу и углубленному пониманию частных случаев. С другой стороны, несмотря на общее стремление отойти от глобалистских сравнений и универсальных категорий, многие современные работы вписываются в одну из двух различных
316
«школ» или подходов (Collier, 1991, р. 24—26).Так, есть исследователи, предпринимающие настойчивые попытки получить обобщающие выводы или модели, однако, в отличие от глобализма первого послевоенного поколения компаративистов, их метод обычно ограничен регионом или статусом. Другие исследователи, по-видимому, все более настороженно относятся к сравнению множества стран. Они подчеркивают преимущества детального, углубленного анализа малого числа стран, при котором преимущества видения общей картины перевешивали бы недостатки ограниченности его применимости8. Однако, несмотря на отличия, каждый из описанных подходов в некотором смысле может претендовать на то, чтобы быть лучшим вариантом на будущее. Как отмечает, например, Кольер, последние достижения в технике количественных исследований, позволяют подвергнуть статистическому анализу сравнительно малое число случаев и придать сделанным на основе такого анализа выводам больший вес и авторитет9. Но глубинный качественный анализ, несмотря на его очевидную ограниченность, имеет свое преимущество — большую обоснованность, и, по крайней мере, на первый взгляд, большую восприимчивость к «интуиции», допускаемой теперь как «неоинституционализмом», так и теорией рационального выбора10. Действительно, вернувшийся в последние годы интерес к «casestudies» и связанный с этим акцент на понимание всего контекста принятия политических решений получили стимул благодаря тем достижениям, которые содержались в этом новом подходе(§ 5 наст. гл.).