32. Глава 11

33. Политическое поведение: вчера и сегодня

34. У. Я. Миллер

    1. § 1. Радость завоевания новых миров

Исторический обзор американских работ по политическому поведению охватывает, по крайней мере, три эпохи: новую, старую и очень старую. Будучи членом научного сообщества уже пятьдесят лет, я, пожалуй, смогу кратко прокомментировать старое и новое, но предпочел бы оставить изуче­ние более давних интеллектуальных истоков тем, кто занимается социологией познания и философией науки. Однако если обойти стороной ранние работы С. Раиса, С. П. Хейза (младшего) или более известных Ч. Мерриама и Г. Госнелла, область «старого» должна быть представлена П. Лазарсфельдом и Б. Берельсоном (Rice, 1928; Hayes, 1932; Merriam, Gosnell, 1924).Глава 8 настоящей книги дает хорошее представление о том, что сделано этими учеными, В.О. Ки (младшим), а также о ролевой модели в политологии. Единственным значи­тельным упущением в обзоре литературы является С. Роккан, особенно его знаменитая полемика с С. Липсетом. Роккан, как и Лазерсфельд, видел в политике и массовом политическом поведении отражение социальной струк­туры и социального опыта. За порогом этого «старого мира» остается и появ­ление микроаналитической социальной психологии, с которой связаны наи­более значительные результаты.

Многие из нас, принадлежащих уже к следующему поколению, познако­мились с этой проблематикой в 1952 г. благодаря первому национальному исследованию выборов, проведенному в рамках программы по политическому поведению «SurveyResearchCenter» Мичиганского университета. Исследова­ние 1952 г. не было ни достаточно зрелым, ни свободным от богатого вообра­жения (или тугих кошельков) некоторых представителей Мичиганского уни­верситета. Под руководством П. Херринга, ставшего президентом «SocialScienceResearchCouncil», в 1949 г. был сформирован Исследовательский комитет по политическому поведению, который, по сути дела, стал спонсором исследо-

297

вания 1952 г. В то же время фонд Форда основал «CenterforAdvancedStudyintheBehavioralSciences» в Пало-Альто, что положило начало поведенческой направленности социальных наук. Исследования политического поведения, и особенно электорального поведения, во многом обязаны частным фондам, включая фонды Рокфеллера, Карнеги, Рассела Сейджа и Маркла. Эти орга­низации на протяжении 50—60-х годов поддерживали энтузиазм исследовате­лей и обеспечивали финансирование. Фонд Форда благодаря стараниям своих сотрудников П. де Жанози и К. Силверта поддерживал исследовательскую деятельность и развитие институциональных инфраструктур, связанных с изу­чением политического поведения во многих уголках Южной Америки и Евро­пы, «NationalOpinionResearchCenter» в Чикаго и «InstituteforSocialResearch» в Мичигане стали новыми центрами изучения поведения.

Организованная поддержка поведенческого похода в политической науке исходила от Совета по исследованиям в области социальных наук, однако признание этой дисциплины обеспечила Американская ассоциация полити­ческих наук (APSA). Отчасти это произошло благодаря усилиям Э. Киркпатри-ка, исполнительного директора ассоциации, занявшего образованный вскоре офис APSA в Вашингтоне. Так, Киркпатрику принадлежит личная заслуга в том, что политическая наука получила поддержку в Национальном научном фонде. Киркпатрик и остальные представители руководства APSA целенаправ­ленно занимались также созданием Международной ассоциации политических наук (IPSA) как механизма для международного сотрудничества.IPSAпри­знала «рабочие группы», которые объединяли единомышленников, нередко обращавшихся в ЮНЕСКО за институциональной поддержкой.

Для того чтобы показать, что существовало много новых, вполне умест­ных организационных инициатив и за пределами академической среды, имеет смысл начать это эссе с примеров институциональной поддержки исследова­ний политического поведения. Все это было новым, и руководители проектов разделяли общий оптимизм, что вдохновляло членов политологического со­общества на исследование новых направлений. Это также с грустью позволяет отметить отличие «старых времен», когда было много источников финансиро­вания, и «новых», когда Национальный научный фонд стал в Соединенных Штатах едва ли не единственным источником финансирования. Однако, по-моему, на уровне финансовой поддержки этот контраст проявился не так, как в существовании множества неправительственных и неакадемических орга­низаций, которые были готовы помочь тем, кто разрабатывал новые методы сбора и анализа данных, способы проведения инновационных исследований в области традиционных проблем и научных дисциплин.

Нельзя сказать, что в безмятежные 50—60-е годы вовсе не было сопротив­ления. Слишком долго на факультетах политических наук в Соединенных Штатах было принято держать одного бихевиориста — одного, но, как пра­вило, не больше. Даже в Мичигане покойный ныне Дж. Белкнап — соавтор Э. Кемпбелла по новаторской статье о партийной идентификации, получив­ший докторскую степень под руководством Э. Лизерсона, член комитета по политическому поведению в «SocialScienceResearchCouncil», — не был принят на факультет, а С. Дж. Элдерсвельд до конца 50-х годов оставался единственным бихевиористом на факультете в Мичигане. Новая эпоха нача­лась с появлением некоторой вероятности того, что изучение политического поведения станет частью политической социологии, как это произошло на

298

востоке страны. Показательно, что Дж. Девис, один из участников исследова­ния 1952 г., вступил в Американскую ассоциацию психологов, опасаясь, что политическая наука никогда не признает социально-психологическую направ­ленность мичиганской школы.