91
трансформировалась в далеко отстоящие друг от друга городские кварталы, принадлежащие разным министерствам и ведомствам. Различия в качестве социальной инфраструктуры между ними велики и напрямую зависят от влиятельности "своих" министерств.
ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ЗОНИРОВАНИЕ ЦЕНТРА МОСКВЫ
Сравним внутреннее строение капиталистической столицы - Старого Петербурга - и социалистической - Москвы - конца 1980-х годов.
Несмотря на свою подчеркнутую прагматичность, авторы Плана реконструкции Москвы 1935 года отдали дань ранней концепции децентрализованного потребления.
Рис. 20. Микрогеография центра Москвы конца 1980-х годов
Легенда к рис. 20: 1 - правительственные учреждения; 2 - жилье и розничная торговля; 3 - индустриальная и транспортная зона; 4 - жилая и промышленная зона; 5 - парки и скверы; 6 - жилая зона.
92
Комментарий к рис. 200: В современной Москве, в отличие от имперского Петербурга, так и не сложились четкие функциональные зоны. Административные здания кажутся разбросанными по всему городу, жилые дома чередуются с промышленной застройкой. Розничная торговля подверглась сильной деконцентрации, хотя еще и тяготеет к традиционным ареалам к северу от Кремля. Отсутствие рентного механизма выталкивания предприятий, производящих массовую стандартную продукцию, привело к тому, что они до сих пор еще расположены прямо в историческом центре.
Источник: Dierke Weltatlas.
В отличие от городов Запада, наиболее яркой особенностью центра Москвы была малочисленность магазинов. Хотя улица Горького, бывшая Тверская, все еще выделялась как центр розничной торговли, не было ничего и близко похожего на прежнее изобилие, существовавшее до революции. Центральные магазины оставались на нижних этажах домов, не занимая верхние, жилые этажи. Многоэтажные торговые комплексы до сих пор встречаются не часто, а значительная часть существующих была построена еще до революции (ГУМ, Пассаж).
Административная деятельность тоже отличалась слабой концентрацией. Правительственные учреждения разбросаны по всему центру, лишь изредка образуя четкие скопления вроде комплекса партийных и правительственных зданий в Кремле, на Лубянке и Старой площади. Отчасти это - результат стремительного переезда правительства из Петрограда в Москву в 1918 году, когда учреждения располагались там, где были любые подходящие помещения.
Район, примыкающий к Кремлю, так и не стал чисто административным, хотя нельзя сказать, что такие попытки не предпринимались (здание Госплана в Охотном ряду). Но скорее всего размытость и деконцентрация классических функциональных районов центра - результат упразднения земельной ренты и частной собственности на недвижимость.
Фабрики и заводы, находящиеся в Замоскворечье, не спешили переезжать на окраины. Отчасти их удерживали здесь по идеологическим соображениям, чтобы показать "авангардную роль рабочего класса". Поскольку с этих предприятий не требовали арендной платы, которая в реальных условиях была бы баснословной для производств, выпускающих стандартную продукцию, у них не было никаких экономических стимулов к переезду. Зато полностью исчезли мастерские, наводнявшие центр в начале века. Не осталось даже издательств и типографий, которые еще занимают целые кварталы в самом центре западных городов. Важное свидетельство тех перемен, которые произошли в Москве, - динамика плотности ее постоянного населения. За прошедшие 80 лет Москва резко расширилась, а контрасты плотности уменьшились. При отсутствии частной собственности на землю и хроническом дефиците жилья управление внутригородским расселением казалось властям не таким уж сложным делом. Но город, даже расчлененный на изолированные микрорайоны, продолжает вести себя как единый организм, в котором центр сохраняет свою особую, исключительную роль.