«Поезда»

При моих «вопросах и ответах» как-то выскочило одно очень образное сравнение.

Актер прозевал момент, когда его тянуло, не отдался, и потом, почуяв, что пропустил — попытался догнать себя: «поднажал».

212

«Опоздали, опоздали! Поезд уже ушел! Не догонишь!» И с тех пор «поезд» превратился в термин.

Можно вовремя и с комфортом усесться в него, можно прицепиться на ходу, можно поймать ручку последнего вагона.

Можно пропустить и скиснуть (Суворов).

Можно пропустить и подождать минуту-другую попутного поезда.

Можно пропустить и в такую от этого прийти панику, что сесть с перепугу в первый попавшийся — лишь бы сесть, а он тебя увезет совсем не туда куда надо (Морозова).

Можно от крайней торопливости торкаться в дверь еще запертых дверей не готового поезда. Это что называется «торопливость», еще ничего не хочется сказать или сделать — импульса нет, а актер не имеет силы ждать — толкает себя: «Лишь бы скорее. Что-нибудь да выйдет!» Ломится в закрытую дверь, нажимает, старается — а все равно никуда не едет и не поедет. Только нервничает еще больше оттого, что вагон закрыт.

К «Вопрос — ответ»

Написать о «прозевывании», тут рассказ о стрельбе следопыта, влет, по первому побуждению.

О срывах сильных мест и перескоках на истерику (Стрельникова). Причина: наплывает очень сильное чувство, я пугаюсь, боюсь не справиться, впадаю в панику, боюсь упустить чувство, тороплюсь и пускаю себя по линии нервности и физических резкостей.

Иногда же человек бросается в напряженную мышцу и даже не замечает — говорит, что ему хорошо — (как будто) это его освободило — стало легко. Но «стало легко» оттого, что наплывавшее чувство было очень велико, а житейские тормоза сильны и были пущены в ход целиком — получилась внутри борьба и тягостное чувство. Всё это разрешилось, как только напрягся, т. е. выключил себя при помощи мускулатуры.

Там, внизу было трудновато дышать, а вынырнул — и стало спокойно.

213

Иногда же это выныривание и без всякого напряжения. Просто человек вынырнул на поверхность и здесь на пузыриках с полным комфортом плавает — ножками и ручками пошлепывает. Словом, его обычное, нормальное состояние благополучного человека.

Польза ошибок

Не хорошо, когда ученик делает все упражнения и почти никогда не ошибается.

Это значит, что он не пускает себя на многое, что намечается у него внутри — держит себя только в том скромном поле, на котором он может спокойно гулять с закрытыми глазами, так как на нем нет ни рытвин, ни ям, ни луж, в которые можно было бы при неосторожности скатываться и шлепаться.

Когда хорошо отдаешься тому, на что тебя тянет, то очень скоро утянет на то, чего ты выполнить не сможешь — нет еще такой техники, такой свободы, такой выдержки, и тут наступит крах. Ничего позорного — прыгал, прыгал, пошел до такой высоты, которую еще взять не можешь, ну и свалился — подожди, возьмешь и эту.

Но то, что не мешаешь своей храбрости, своей вере — это куда большее достижение и куда более важная привычка.

Второе преимущество совсем другого рода. Когда ошибаешься, то получаешь удар по самолюбию — это очень вразумительно, вроде того, как стукнуться лбом о притолоку — раз стукнешься, два стукнешься, и образуется сам собой рефлекс — начнешь в этом месте голову сам собой наклонять.

А кроме того, удар по самолюбию заставляет человека разозлиться на самого себя, подобраться, мобилизоваться. Как всякий крупный провал. Он часто полезнее успеха. Успех часто вреден.

Отдача

Одно дело — отдаться и совершенно другое — окружить себя такими условиями, чтобы тебя прицепили к себе и взяли как

214

на буксир предлагаемые обстоятельства. Это — «пассивность», «допускание», «ближайшее проплывание», «дыхание» и проч.