XIX. Дедал, или Механик

В лице Дедала, человека замечательно талантливого, но и гнусного,

древние изобразили и мудрость механического искусства, и все то

недозволенное и преследующее дурные цели, что существует в этом искусстве.

Дедал за убийство своего соученика и соперника жил в изгнании, но его всюду

любезно принимали и цари, и города, и он своим гением создал там множество

замечательных произведений во славу богов и для украшения и великолепия

городов и общественных мест; особенно же известно его имя благодаря дерзким

и запретным его творениям. Ведь именно он воздвиг сооружение, позволившее

Пасифае удовлетворить ее похоть и сойтись с быком, так что несчастное и

позорное рождение этого чудовища -- Минотавра, пожиравшего благородных

юношей, обязано преступному мастерству и гибельному таланту этого человека.

Он же, покрывая и увеличивая одно зло другим, для охраны этой чумы придумал

и выстроил лабиринт -- сооружение, омерзительное и нечестивое по своему

назначению и в то же время изумительное и великолепное по мастерству.

Позднее, чтобы не быть известным лишь злыми делами и создавать не только

орудия преступления, но и средства против них, он дал гениальный совет

воспользоваться нитью, для того чтобы выбраться из извилин лабиринта. Минос

очень строго и настойчиво преследовал этого Дедала, тот же постоянно находил

средства уйти от преследований и скрыться. В конце концов он научил своего

сына Икара искусству летать, а тот, еще неопытный, желал похвастаться своим

искусством и упал с неба в море.

Смысл этой параболы таков. В самом начале ее говорится о том, что

всегда поджидает замечательных мастеров и удивительным образом господствует

над ними, -- о зависти: ведь нет ни одной категории людей, которая бы

сильнее, чем они, страдала от острой, буквально убийственной зависти. За

этим следует упоминание о роде наказания, столь неразумно и

непредусмотрительно примененного к нему: Дедал был осужден на изгнание. Но

ведь у мастеров есть то замечательное преимущество, что почти все народы

принимают их с распростертыми объятиями, так что для замечательного мастера

изгнание едва ли является наказанием. Люди, принадлежащие к другим группам и

сословиям общества, не легко могут занять достойное положение за пределами

своей родины; мастера же и художники пользуются всеобщим восхищением у

иноземцев, потому что людям присуще в делах ремесла и техники своих

соотечественников всегда ценить меньше, чем иностранцев. Очень ясен смысл и

всего последующего, где говорится о применении искусств механики: ведь

человеческая жизнь многим им обязана, ибо из их сокровищ складывались в

значительной мере и обряды религии, и благоустройство гражданской жизни, и,

наконец, вся материальная культура; но из того же источника рождаются и

орудия похоти, и даже орудия смерти. Если даже не говорить о ремесле

сводников, нам прекрасно известно, что все эти утонченнейшие яды, военные

орудия и тому подобная мерзость (обязанные своим существованием механическим

изобретениям) своей жестокостью и гибельными последствиями намного

превосходят самого Минотавра. Великолепна и аллегория лабиринта,

изображающая общую природу механики. Ведь все эти хитроумные и тщательно

изготовленные произведения механического искусства могут считаться чем-то

вроде лабиринта по тонкости работы, исключительной сложности их конструкции

и видимому сходству частей, что делает их недоступными для суждения и

позволяет разобраться в них лишь с помощью нити опыта. Не менее удачно и

упоминание о том, что тот же самый человек, который придумал лабиринт с его

извилинами, указал и нить спасения: ведь механические искусства могут

приводить к противоположным результатам, могут приносить вред, но и находить

средство исправить его, и в их силах развеять свои собственные чары.

Недостойные изобретения, а заодно и сами искусства довольно часто

преследуются Миносом, т. е. законами, которые осуждают их и запрещают людям

пользоваться ими. Тем не менее они продолжают существовать тайно, всюду

находя себе прибежище, где они могут укрыться, что правильно отмечено

Тацитом для своего времени и сходных обстоятельств, когда он говорит о

математиках и предсказателях: "Эта категория людей в нашем государство

всегда будет существовать и всегда будет вне закона". Однако же эти

недостойные и запретные искусства с течением времени, поскольку они почти

всегда не могут выполнить того, что обещают, подобно падению Икара с неба,

теряют уважение к себе, вызывают презрение и погибают из-за чрезмерного

хвастовства. Во всяком случае, если уж вообще говорить правду, не так уж

успешно сдерживает их узда законов, а гораздо чаще их изобличает собственное

тщеславие.