3.3.4. Прагматический пик, ориентация и другие

Прагматический пик, по мнению ряда исследователей, играет важ­ную роль в формировании связной речи, обеспечении связности текст» [Ван Валин, Фолли, 393-394]. В составе предложения прагматический пи* предстает наиболее значимой именной группой [Ван Валин, Фолли, 390 фокусом интереса говорящего. Он занимает в предложении обычно саму!" левую, наименее морфологически маркированную позицию [Ван Валяя» Фолли, 396]. В конце концов оказывается, что понятие прагматической пика соответствует тому, что традиционно называется грамматическим подлежащим в английском, немецком и французском языках, тогда как других языках подлежащее и прагматический пик — не всегда одно и то же. При этом прагматический пик все-таки «следует отличать от топика» [Ван Валин, Фолли, 393]. Более всего, на мой взгляд, понятие прагматиче­ского пика соответствует понятию темы.

Понятие ориентации иллюстрируется следующим примером:

Floyd hit Rosco «Флойд ударил Роско»; Rosco was hit by Floyd «Роско был ударен Флойдом»; Борис ударил Ивана; Ивана ударил Борис.

В английском языке подлежащее задает также и ориентацию или точки зрения внутри предложения, тогда как в русском языке указателем ори-ации является первое слово в предложении [Нунэн, 364].

Уже отмечалось, что в английском языке первая именная группа авто­матически становится подлежащим, в «падежных» же языках подлежащее, может занимать любое место Bir/три предложения, поскольку оно маркиро­вано морфологически. Выбор той или иной именной группы в качестве ориентации предложения «мотивируется желанием говорящего связать дан­ную предикацию с предыдущим текстом или фоном к данному тексту». По­этому определение подлежащего как того, о чем говорится в предложении, относится скорее всего не к подлежащему, а к ориентации [Нунэн, 367].

Если подлежащее и ориентация совмещаются в одном компоненте .предложения, то он может быть неопределенным, но если они представлены разными компонентами, то ориентация должна быть определенной. Ср.:

A couple of people wandered in «Пара людей вошла»; Some guy hit Floyd «Какой-то парень ударил Флойда»; *А guy over there, his foreign name is... «Какой-то парень там, по имени...»; That guy over there... «Тот парень там...» [Нунэн, 369-370].

Таким образом, функция ориентации в случае определенности вы­полняется темой или топиком, а в случае неопределенности — ремой, вы­несенной в первую позицию (субъективный порядок компонентов).

Понятие контрастивности иллюстрируется примером:

Ronald made the hamburgers «Рональд сделал сандвичи», в котором сообщается, что выполнил действие именно Рональд, а не кто-F* из других возможных кандидатов, которых мог предполагать слушаю-рИи [Чейф₂, 286]. В данном случае Рональд выступает как фокус контра-^0X8 [Там же, /87].

Фокус не обязательно обозначает новую информацию в общепринятом смысле. Он связан обычно или с возражением, или с так называемым Г*ьным утверждением, уточнением, подтверждением. В предложении может быть более одного фокуса контраста — два:

Салли сделала салат, а Рональд сделал сандвичи, или даже три:

Салли собрала салат, а Рональд сделал сандвичи [Там же, 288].

Основное средство выражения фокуса контраста — более высокий тон и более сильное ударение. В связи с этим часто бывает трудно или даже невозможно на основании одних лишь фонетических данных отличить контраст от новой информации. Разницу между интонацией нового и интонацией контраста можно обнаружить лишь тогда, когда «за одним контрастным фокусом непосредственно следует другой» [Там же, 289]. Следовательно, контрастные предложения внешне неотличимы от ответов на специальные вопросы. Так, предложение Рональд сделал сандвичи} вполне может служить ответом на вопрос: Кто сделал сандвичи? «Однакм у контрастных предложений другой контекст и другая цель» [Там же, 290]. К этому следует добавить: и другая форма. Если для обеспечения контра­ста обязательно повторение всего полного предложения (с изменением в| соответствующем компоненте), то для ответа на указанный специальным вопрос вполне достаточно одного слова — Рональд. В качестве дополни» тельных средств выражения контраста в английском языке используютаи так называемые расщепленные предложения:

It was Ronald, who made the hamburgers «Это Рональд сделал сандвичи»

или псевдорасщепленные:

The one who made the hamburgers was Ronald «Тот, кто сделал сандвичи, — Рональд» [Чейф, 291].

Первые два варианта (с фокусом на первом месте) характеризуются субъективным порядком компонентов АЧП, т. е. оказываются более эмоцио­нальными, отсюда и сильное ударение на слове Рональд. В последнем же варианте происходит восстановление объективного порядка и рема занима­ет положенное ей место. Таким образом, фокус контраста представляет со­бой рематический компонент предложения, который не совпадает со статусом нового. Понятие эмпатии [Kuno] иллюстрируется примерами:

John hit his wife «Джон ударил свою жену» и Mary's husband hit her «Муж Мери ударил ее».

В первом случае говорящий описывает событие «со стороны Джона» (эмпатия по отношению к Джону), во втором — «со стороны Мери» (эмпатЖ по отношению к Мери). Статус фокуса эмпатии обычно «совпадает со стату­сом подлежащего и, возможно, со статусом определенности» [Чейф₂,313]. I

Все рассмотренные понятия — эмпатии, фокуса, определенное данного, нового, топика, точки зрения говорящего и т. п. — Чейф относи_к способам упаковки предложения, имея в виду то, что «эти явления в первую очередь связаны со способом передачи сообщения и лишь потом с сообщением как таковым, так же, например, как упаковка зубной пасты может оказать воздействие на ее сбыт отчасти независимо от качества са­мой пасты» [Там же, 278-279].

Итак, все перечисленные понятия, связанные с АЧП, представляют собой, по существу, «вариации на темы» темы, ремы и подлежащего. По­добного рода «умножение сущностей» может продолжаться сколь угодно долго — в каждом отдельном употреблении можно обнаружить нечто, отличающее его от остальных. Если число компонентов формально-синтаксической структуры предложения ограничено и четко определено, то классификация и определение семантических компонентов «заводит нас в трясину неопределенности, из которой психологические экспери­менты пока еще не указали удачного выхода» [Там же, 280]. Единствен­ными более или менее определенными остаются понятия темы, ремы и, вероятно, топика. При этом необходимо еще раз отметить, что из четырех возможных комбинаций данного — нового и определенного — неопреде­ленного для темы характерна только одна: данное и определенное. Что же касается ремы, то для нес, как уже было продемонстрировано, возмож­ны все четыре сочетания. Именно семантическое разнообразие ремы, а также возможность вынесения ее на первое место и придает ей необычай­ную гибкость и многоликость, позволяя заключать предложение в самые разнообразные «упаковки».