2. Предложение и предикативность

Как уже отмечалось, понимание предикативности как формы выраже­ния отношения признака к предмету предполагает одним из существенных признаков предложения его соответствующую форму. Поскольку в данной работе предложение рассматривается как единица языка, а не речи (комму­никации), оно понимается не просто как «слово или группа слов», а как группа слов, организованная особым образом, не просто как словосочета­ние, а как «законченное словосочетание» [Фортунатов, 183; Nesfield, 17].

Законченность предложения обусловлена наличием в его составе двух основных (главных) компонентов, выражающих предмет и приписываемый ему признак, именно приписываемый, а не приписанный — как в определи­тельном (адъективном) словосочетании при атрибутивной связи. «Сущность предложения во всех языках мира заключается в развертывании признаков предмета» [Серебренниковг, 238]. Предикативное (сказуемостное) отноше­ние предполагает как минимум два компонента, предикативную пару, сле­довательно, в предложении должна быть «одна и только одна предикативная пара» [Ревзин₂, 131]. «Предложением называется языковая единица, обла­дающая структурой, дающей данной единице возможность употребляться в качестве минимального высказывания (речевого произведения), а именно подлежащно-сказуемостной структурой» [Бархударов, 141]. «Решающей единицей в грамматическом строе языка является... предложение с его пре­дикативным отношением» [Адмони₉, 21]. Таким образом, нормальное пред­ложение номинативного строя должно быть двусоставным. А что касается предикативности, то ее определение можно было бы уточнить следующим образом: предикативность — это форма приписывания признака предмету в соотнесенности с моментом коммуникации.

Общее значение предикативности, выражаемое предикативной парой, образуют, как уже отмечалось, следующие частные значения. Во-первых, зна­чение лица: любое предложение обязательно отражает то, является ли основным участником события, описываемого в этом предложении, сам говорящий W читаю), слушающий (Ты читаешь) или же посторонний в данном акте коммуникации, предмет речи (Он читает, Мальчик читает и т. п). Значение передается соответствующими формами глагола. Во-вторых, значение ни: в любом предложении обязательно выражено то, как говорящий соотносит время описываемого события с моментом коммуникации. Эти моменты могут совпадать (Я читаю. Мальчик читает), либо событие предшествует моменту речи (Я читал, Мальчик читал) или следует за ним (Я буду читать, Мальчик будет читать). Значение времени, как и значение лица, передается соответствующими формами глагола. В-третьих, значение наклонения: в любом предложении обязательно выражено, как говорящий оценива­ет реальность описываемого события. «Следует подчеркнуть, что оценка ре­альности дается... именно с позиций говорящего, а не в соответствии с логи­ческими правилами определения истинности или неистинности высказыва­ния» [Адмони 1988, 88]. Событие может быть представлено как реальное, имеющее (имевшее) место в действительности (Мальчик читает, Мальчик читал), либо как предположительное, желательное, возможное и т. п. (Мальчику следовало бы читать, Мальчик читал бы). Значение наклонения, как и предыдущие, передается соответствующими формами глагола.

Очевидно, что все компоненты значения предикативности выражаются в глагольном компоненте простого предложения (ПрП), в нем сосредоточе­ны все грамматические признаки предложения. Глагол оказывается «глав­ным» в плане грамматики. Вместе с тем значение предикативности заклю­чается в приписывании признака предмету. Предмет же обозначается имен­ным компонентом ПрП, по отношению к которому признак, выражаемый глагольным компонентом, вторичен, зависим. В этом (семантическом) плане «главным» или «абсолютно определяемым» [Есперсен, 131] является суще­ствительное. Именно в такой интерпретации оба компонента ПрП оказыва­ются взаимозависимыми — оба главными и оба зависимыми одновременно, причем каждый по-своему. «Слово, самое главное для выражения процесса мысли, оказывается подчиненным другому слову, потому что обозначает признак, а не предмет Здесь заключается известная антиномия, известное столкновение основ языка» [ПешковскиЙ!, 187-188]. В предложении про­слеживаются два направления синтаксических связей. «С одной стороны (на нижнем уровне), в предложении обнаруживается синтаксическая связь согласования сказуемого с подлежащим, идущая в направлении от субъекта к предикату (S —> Р). С другой стороны (на высшем уровне), в структуре предложения вскрывается более глубокая связь, идущая в обратном направ­лении — от предиката к субъекту (Р —» S), сопряжение подлежащего со ска­зуемым, вовлекающая подлежащее в предикативное соотнесение со сказуе­мым» [Поспелов,», 299]. «Зависимость между элементами (предложения) оказывается двусторонней, и ни один из главных членов не может предста­вить все предложение... Во всех случаях, где позиция подлежащего исключена или не замещена (вижу, знаю), сказуемое сохраняет грамматический показатель субъекта» [Алисова, 14].

В общесемантическом плане предикативная пара напоминает атритивную: в обоих случаях мы имеем сочетание Предмета и Признака. Однако атрибутивная связь — односторонняя: А <— N. Если такое словосоче­тание свернуть (отбросить прилагательное), то общий грамматический статус не изменится — развернутое существительное станет «просто» существительным: интересная книга — книга. В предикативной паре связь двусторонняя: N <-> V. Если отбросить имя, то один глагол не соста­вит предложения: Мальчик читает —* читает. Если отбросить глагол, то одно имя также не составит предложения: Мальчик читает —> мальчик.

Итак, если общеграмматическим значением всякого простого пред­ложения является отношение предикативного признака к его носителю в плане времени, модальности и лица, то формой, выражающей это значе­ние, может быть только предикативное отношение, т. е. только двусостав­ное предложение. Сама сущность двусоставного предложения заключает­ся в «противопоставлении подлежащего сказуемому» [Курилович, 48], а предикативное отношение, в свою очередь, служит «для образования предложения и больше ни для чего» [Адмони₂, 57]. Единственным и ос­новным существенным признаком предложения как языковой единицы является его двусоставность, обусловленная наличием в нем предикатив­ного отношения, или, иными словами, грамматической предикативности, соотношения существительного в именительном падеже с личной формой глагола. Именно наличие грамматической предикативности и делает пред­ложение самостоятельной и самодостаточной единицей, поскольку в нем должны быть «предусмотрены» потенциальные возможности соотнесения его с «каждым конкретным и с любым возможным актом речи».

Подлежащее и сказуемое могут существовать только в соотнесенно­сти друг с другом: не может быть сказуемого без подлежащего и подлежа­щего без сказуемого. «Взаимная устремленность подлежащего и сказуемо­го... служит одним из основных признаков сказуемого отношения, вопло­щающего в себе предикативность в сфере двусоставного предложения» [АдмонИб, 283]. «Предикативное отношение основывается не на морфоло­гическом начале, а на сочетательной взаимоустремленности двух слово­форм, которые вводятся в предложение, чтобы стать его подлежащим и ска­зуемым. А такая сочетательная взаимоустремленность означает и граммати­ческую взаимообусловленность сочетающихся компонентов» [Адмони₉,111]. Эта соотнесенность двух главных компонентов предложения в отдельных работах получила наименование координации [Кротевичг, 14].

Двусоставность номинативного предложения многими лингвистами [Рассматривается как основной, конституирующий признак предложения в разных языках — немецком [Пауль, 338], английском [Nesfield], итальян­ском [Алисова, 13], русском [Золотова^, арабском [Ахвледиани]. В связи с Р* вполне естественным представляется вопрос: как же быть с так на-и односоставными предложениями? Ответ заключается в том, «сравнительно-исторические исследования разноструктурных языков дают убедительное свидетельство того, что формы односоставных пред-ложений формируются как результат синтаксического преобразования (трансформации) бинарной формы» [Дегтярев, 251]. Таким образом, именно двусоставное предложение считается основной, базисной, исходной конструкцией, а разнообразные «односоставные предложения» представляют собой ее речевые реализации: «Чистая предикативность... возникает во внешней речи в двух основных случаях: или в ситуации ответа, или в ситуации, где подлежащее высказываемого суждения заранее известно собеседникам. На вопрос: хотите ли вы стакан чаю, никто не станет отвечать развернутой фразой: „Нет, я не хочу стакана чаю". Ответ будет чисто предикативным: „Нет". Он будет заключать в себе только одно сказуемое» [Выготский, 333].

По поводу русских односоставных предложений можно сказать следующее. Принятая в современной грамматике русского языка классификация типов простого предложения восходит к «Синтаксису русского языка» А. А. Шахматова. «Эта классификация, неоднократно подвергавшаяся критическому обсуждению в лингвистической литературе, с незначительными модификациями предстает в описательных грамматиках, исследова­ниях, учебниках» [Золотова₄, 101]. В рассматриваемой классификации двусоставные предложения (всегда личные) противопоставляются одно­составным, среди которых различаются номинативное, инфинитивное, безличное, обобщенно-личное, неопределенно-личное и определенно-личное предложения. Помимо смешения критериев (с одной стороны, формальных: «номинативное» и «инфинитивное», с другой — смысловых: все остальные) отмечается детализация односоставных типов и полное отсутствие ее по отношению к двусоставным [Там же, 101].

Что касается разных типов односоставных предложений, то в безлич­ных предложениях «никакое действие не может обойтись без деятеля (кроме... собственно безличных процессов, но и они не обозначают дей­ствий, но состояния среды, природы), действие — это всегда функция дей­ствующего лица» [Там же, /05]. Существование безличных предложений «столько же отвергается человеческой логикой, сколько для необходимо­сти их допущения нет никаких существенных причин со стороны лин­гвистической» [Классовский, 27]. Наименование действующего лица («среды») в таких предложениях либо отсутствует ввиду его контекстной обусловленности — Светает, либо выражается формой косвенного паде­жа — Ему не спится. Безличные предложения представляют собой также варианты двусоставных предложений, в которых либо сообщается о со­стоянии природы (Морозит, Светает), либо наличие предмета (предме­тов) служит признаком предикативной характеристики места действия (Комната, Парк) [Золотова^ 113-114]. Отсюда следует, что так называе­мые безличные предложения не представляют категорию односоставное [ Там же, 107]. В предложениях типа Не спится, няня; И скучно, и грустно, и некому руку подать... говорящий сообщает о «своем состоянии и, сле­довательно, субъект имеет определенное значение 1-го л. и может быть вербализован» [Там же, 108]. В неопределенно-личных предложениях то­же «сообщается о личном действии, но название предмета опущено за ненадобностью или по неведению. Это всегда 3-е л. в ед. или мн. ч... Не­определенно-личное значение создается не устранением подлежащего, а устранением субъекта действия» [Там же, 108-105].

Таким образом, еще раз подчеркивается, что «односоставных пред­ложений в русском языке не остается» [Там же, 115]. В этом плане боль­шой интерес представляет очень удачная строгая классификация предло­жений русского языка, основанная на способе выражения подлежащего, к сожалению, несправедливо забытая современными исследователями. Предложения в ней подразделяются так:

A. Открытые (подлежащее в форме именительного падежа):

Птица летит.

Б. Заслоненные (предикатом) — подлежащее в форме косвенного падежа:

а) винительного: Его убило громом;

б) родительного: Будет этого с тебя, Хлеба хватило на всех;

в) дательного: Хочется, Верится, Плачется;

г) творительного: Граблено, Бито, Хожено.

B. Скрытые (подлежащее представлено в глаголе): Рассветает [Клас­ совский, 33-35].

Что касается английского, немецкого и французского языков, то в них предложения рассмотренного типа всегда двусоставные — они имеют особые, маркированные формы подлежащего [Левицкий^, 27-28]. Преоб­разования «нормальных» двусоставных предложений в односоставные чаще всего связаны с условиями контекста и ситуации.

Итак, основной признак структуры предложения номинативного типа — Двусоставность. Однако само понятие структуры предложения, или его структурной организации, оказывается не таким простым, как может представиться на первый взгляд. В 1964 г. Ф. Данеш высказал мысль о том, что в предложении следует различать три «уровня», или три структуры, — форбальную, семантическую и коммуникативную [Dane§i]. Эти уровни находят-I^е* в сложном взаимодействии друг с другом. «Формальная устроенность • Предложения в конструктивном плане в известных границах определяет значение предложения, тип его информативного содержания — его семантическую структуру... Связь семантической структуры с формальной устроенно-C предложения осложняется тем, что в создании семантической структурой активно участвует лексическое наполнение предложения... Таким образом, предложение в понимании современной синтаксической науки — слож­ное явление, которое соединяет в себе три синтаксических объекта: 1) фор­мальную устроенность, 2) семантическую структуру, 3) коммуникативную устроенность» [Белошапкова₅,81, 82].

Попытаемся рассмотреть эти структуры и выяснить, насколько все они связаны с понятием предложения.